До подножия скалы успели добраться семеро. Когда Пиотта подстрелил седьмого, враги догадались, что по ним ведут огонь, не со скалы, а из другого места. Солдаты залегли. Началась снайперская игра нервов. Кто кого пересидит. Пиотта находился в не очень удобной ситуации. Противник был с двух сторон. Наблюдая за одним, терялся из виду второй. Со стороны оставшихся с артиллерией сил врага постоянно доносились выстрелы пушек и гром рвущихся снарядов. Юноша считал, что он не вправе просто так лежать, когда остальные люди гибнут. Пиотта осторожно поменял позицию, оставив прикрытой спину, со стороны засевших под скалой мерзляков и выбрав в качестве цели артиллеристов.
Все три пушки снова утюжили склон горы. На этот раз Петр решил убить их командира. Солдат, в доспехах другого оттенка, чем у всех, смотрел в подзорную трубу в сторону Пиотты. Внезапная угроза занимала мысли командира больше, чем обстрел сбегающего противника. Пиотта взял его на мушку. Было такое ощущение, что вражеский командир смотрит прямо на него. Враг убрал трубу от глаз, как будто хотел убедиться в том, что он видит, именно то, что видит. Петр решил не давать ему шанс проверить свои догадки. Пуля угодила командиру в лицо. Огромное тело упало на землю, как подкошенное. Затем, юноша бегло расстрелял всю обойму в артиллерийские расчеты. Трое мерзляков упали на землю. Противник пригнулся и прекратил стрелять из пушек. Зато позиция Пиотты была обнаружена врагом, засевшим под скалой. Тяжелые свинцовые пули пролетали над головой или ударяли в землю, совсем рядом с юношей. Пиотта вжался в небольшую впадину и пополз по-пластунски, пытаясь сменить позицию. Огонь прекратился и Пиотта набрался смелости выглянуть над укрытием. Почти сразу прилетела пуля. Она упала совсем не рядом, но юноша понял, что его перемещения не останутся незамеченными.
Минут пять Петр просто лежал, пытаясь придумать хитрый ход. Но он был ограничен естественной складкой местности, вдоль которой можно было перемещаться. Не имея возможности наблюдать за противником, ему рисовались картины его окружения, или, еще хуже, попытки схватить Далилу. Пиотта нарвал несколько пучков травы и закрепил ее наподобие веника. Разлохматил и надел себе на голову. Вначале он выглянул в сторону скалы, на которой сидела Далила. Мерзляки, поняли, что со скалы никакой опасности не грозит, пригнувшись, подбирались к нему. Пиотта не стал стрелять. Он отполз на противоположную сторону впадины, с которой было хорошо видно другую часть неприятеля. Враг снова открыл огонь из пушек по людям.
— Сколько же вас осталось, гадство! — Ругнулся про себя юноша.
Петр вернулся на прежнюю позицию. Выбрал оптимальную мишень, в полусогнутом положении подбирающуюся к его позиции. Бам! Враг схватился за лицо и упал. Бам! Второй навсегда скрылся в яркой траве. Оставшиеся четверо залегли и начали стрелять.
Близкий разрыв снаряда оглушил и забросал землей. Следом упал второй. Артиллеристы были знатоками своего дела. Долго ему здесь не пролежать, не убить, так контузить могут. Почему в последнее время ему приходится все делать в спешке. Наученный военной мудростью о том, что снаряд дважды в одну воронку не падает, Пиотта заполз в еще дымящуюся и едко пахнущую воронку. Его перемещения не остались не замеченными. Сразу же по краю ударили пули противника. Рядом снова упал снаряд, набросав на голову и за шиворот комья земли. В ушах свистело. Положение было, мягко говоря, катастрофическое. Стоило противнику отправить конницу и бедному Пиотте ничего не оставалось, как пустить себе пулю в лоб. Юноша резко выглянул из ямы, чтобы оценить обстановку. Четверо мерзляков были на расстоянии сотни метров от него. Наверняка, сейчас артиллерия прекратит огонь, чтобы не зацепить своих. В ту же секунду рядом раздался взрыв. Пиотта рефлекторно упал на дно. В который раз его забросало землей.
Впервые, Пиотта находился в состоянии, близкому к панике. Как мышь, застрявшая в ловушке, когда кот, роняя слюни, неотвратимо приближается. Какой выход может быть из этой ситуации? С разбегу сигануть в пропасть? Так до нее пятьдесят метров, а ему и десяти шагов не дадут сделать. Попытаться стрелять? Но мерзляки, не дураки. Одни держат его на мушке, а другие, потихоньку подбираются. Наверняка, Господь оставил ему лазейку, просто в таком состоянии он не способен ее увидеть.
Конечно же, у Господа всегда есть запасной план. До ушей юноши донесся звук далекого выстрела. Это не было звуком выстрела ружья мерзляков. Смелости выглянуть над воронкой пока не хватало. Раздался второй выстрел. Тогда, уже заинтригованный юноша выглянул над краем своего укрепления. Мерзляков не было видно. Выстрелы доносились со скалы, на которой он оставил Далилу. Юноша посмотрел в прицел, но хорошего снайпера просто так не увидишь. Снова раздался выстрел и над травой поднялось и опало тело мерзляка. Кто же там такой меткий? Неужели за ними еще шли бойцы? Четвертый выстрел поставил жирную точку в споре метких стрелков. На скале, во весь рост поднялась фигура и потрясала своим оружием. Это был отец Пиотты. Юноша даже прослезился, безгранично обрадовавшись такому удачному появлению отца.
Противник не дремал. Он снова развернул орудие в сторону скалы, на которой теперь находились Владимир и Далила. Петр занял удобную позицию, не опасаясь, что в спину ему могут выстрелить. После первого убитого мерзляки снова залегли. Пушки замолчали. Неожиданно, юноше пришла мысль попробовать выстрелить в повозку со снарядами. Может сдетонируют?
Первый выстрел отколол щепу от повозки, но видимо не задел ничего существенного. Второй выстрел достиг цели. Яркая вспышка, мгновенно потонула в клубах серого дыма. Остатки техники, животных и солдат разлетелись в разные стороны. И в довершение локального апокалипсиса, ударная волна, заставившая всех, по кому она прошлась упасть на землю. Волна отразилась от скал, вернулась к центру долины, где встретилась со своей сестрой-близняшкой, произведя еще один маленький звуковой Армагеддон.
Пиотта, пригнувшись на всякий случай, бросился к подножию скалы, на которой был его отец и возлюбленная. Те уже спускались ему навстречу. Отец вел двух лошадей, осторожно ступая по крутой и узкой тропинке. Далила шла позади, отчаянно махая рукой. Петр махал в ответ, не переставая бежать.
— Пиотта! — Далила взвизгнула и бросилась в объятья. По грязным щекам текли слезы. — Я думала, что тебя убили, когда вокруг все стало взрываться. Если бы ты погиб, я прыгнула со скалы.
— Ну что ты, Далила. Не надо никуда прыгать. Видишь все складывается в нашу пользу. Так, немного форс-мажор был, когда снаряды рядом падали. До сих пор в ушах свистит. А ты сама-то, чего не пряталась, когда они на тебя пушку повернули? Я тогда тоже за тебя испугался.
— Я не поняла чего они там делают. Когда что-то щелкнуло по камню, я присела за ним и тогда бабахнуло. Я упала, откатилась и сразу подумала, что ты испугаешься за меня, забралась опять наверх и посигналила тебе зеркальцем. У меня тоже в ушах свистит.
Владимир смотрел на это представление молча, но потом не выдержал.
— Петр, сынок, я разве не говорил тебе, что под пули не надо лезть?
— Я помню, пап. Но ты видел какая ситуация. Люди застряли на полдороги вверх, а они их пушками! — Пиотта эмоционально жестикулировал руками и очень громко разговаривал, как боец, только что вышедший из боя.
На Владимира смотрели две пары светлых глаз, особенно выделявшиеся на чумазых лицах, и было в их взгляде честное и искреннее чувство, которым обладают только люди имеющие великодушие, и силу воли поступать только великодушно. Он понял, что его сын не смог бы поступить иначе. Владимир покачал головой, ничего не ответив.
Люди, на противоположной стороне долины, видя, что военная удача перешла на их сторону, осмелели и оседлав лошадей, отправились добивать остатки противника. Часть всадников двинулись навстречу троице. Подъехав, они были немало удивлены увиденным. Предполагая, что и Владимир и Петр в совершенстве владеют огнестрельным оружием, им все равно казалось невероятным, что они смогли вдвоем одолеть такое количество опытного противника.
— Да я чуть не погиб тут, если бы отец вовремя не подоспел, так и погиб бы в этой воронке.
— Как Святослав? Много у вас потерь? — Спросил Владимир
— Пока не считали. Многих камнями завалило. Святослав жив, поехал проверить, как там мерзляки себя чувствуют, после взрыва. Мы, слава богу, успели в большинстве перебраться на ту сторону. Бабы и дети все там, остались только лошади внизу. Мы, чтобы им легче было, часть груза на себя взвалили и пешком таскали наверх, когда с той стороны стали спускаться мерзляки. Мы все побросали и давай за камни прятаться. Они встали посередине, чтоб мы их из ружей не достали и стали нас пушками обстреливать. Больше вреда от камней было, которые сверху сыпались.
— А мои родители живы? — Вмешалась Далила.
— Да я твоих родителей, детка, еще не знаю наверно? Вы же недавно у нас? Но мать твоя должна наверху быть, а мы, все мужики, внизу, с оружием ждали.
Мужики попрыгали с лошадей и стали собирать оружие и боеприпасы с трупов неприятеля. Когда они закончили, все снова оседлали лошадей и тронулись посмотреть, каких дел натворил взрыв.
Святослав издали заметил, кто к ним скачет и стоял с радостной улыбкой, ожидая их приближения.
— Вы нас уже в который раз выручаете, Владимир! Я не знаю, как вас благодарить! — Святослав обнял спешившегося Владимира и похлопал его по спине.
— Я, собственно здесь ни причем. Это все Петр. Они с Далилой решили вернуться, да застали пепелище вместо крепости, пошли за вами по следам, да вот, наткнулись на такую картину.
— Молодец! — Святослав похлопал по плечу Пиотту. — А мы сразу заметили, что враг заметался как-то. Смотрим, пушкари их валятся, как снопы. А когда они стали стрелять по той скале, я понял, что им в хвост кто-то зашел. А взрыв этот! Я аж присел со страха, никогда такого грохота не слышал. Что это могло быть?
— Снаряды сдетонировали. — ответил Пиотта, но Святослав ничего не понял. — Я видел, как они снаряды из этой телеги носят, вот и решил проверить их на детонационную устойчивость. Со второго выстрела они и взорвались.
— Ловко. Головастый у тебя сын, Владимир. Весь в отца, наверно?
— А то, в кого же еще ему быть!
Воронка была метров десяти в диаметре и метра на полтора в глубину. Покореженные орудия разлетелись метров на тридцать в сторону. По виду, в дело они уже больше не годились. Часть мерзляков уцелела, но была ранена или сильно контужена. Люди безжалостно добили их, забирая оружие себе на трофеи.
Возле подножия скалы Далила наконец встретила своего отца. Он сидел, прислонившись спиной к камню. Правый бок рубахи был разорван, из под нее текла кровь. Он увидел дочь и попытался встать ей навстречу, но суетившийся поблизости знахарь осадил его.
— Кровь остановлю, тогда и пойдешь обниматься!
— Папа! — Далила прильнула к отцу не боясь испачкаться в его крови. — Тебя сильно ранило?
— Не сильно. Камни разлетелись от взрыва и немного повредили шкурку. — Вмешался знахарь. — Сейчас выну их, перевяжу, и сможет твой папа ходить и прочее, как и прежде.
— Ой, ну слава богу, я как увидела тебя в крови, подумала, что тебя очень сильно ранило. А как мама?
— С ней все хорошо. Я проводил ее наверх. Она там в безопасности. — Далила обняла отца за шею и заплакала.
— Я как крепость увидела, чуть с горя не умерла. — Далила плакала, размазывая по лицу слезы.
— Не плачь, дочка, все хорошо. Расскажи лучше, как сходила в гости.
— Пап, мне дня не хватит, чтобы все рассказать. Там все по другому.
Петр оставил Далилу с отцом, и вместе со всеми мужиками, принялся доставать раненых и убитых из под завалов, а затем помог поднять обозы в гору.
Работа утихла к вечеру. За скалой шел пологий спуск на следующий хребет, поверхность которого также превратилась в плоскую долину. Вечером состоялся военный совет. Присутствие Владимира оказалось как нельзя кстати. Его предостережения насчет действий мерзляков угодили в точку. Теперь Святослав готов был внимать его советам.
— Мое мнение, что безопаснее всего отвести вас в другой мир, где нет, и никогда не было людей. Там леса полны дичи и ягод, живи и осваивай сколько угодно.
Почти никто из допущенных к совету не высказались вслух по поводу сказанного Владимиром.
— Владимир, большое спасибо, за твой совет, он, конечно, предлагает наиболее простое решение проблемы, но это наша земля, и с какой стати мы должны покинуть ее? Разве у вас так делают?
— Вообще-то нет, у нас тоже так не делают, но я должен был вам предложить это, а вы соответственно принять, или отвергнуть мое предложение. Значит, придется планировать тактику и стратегию борьбы.
— Что ты можешь предложить нам? — Спросил старик, как помнилось Владимиру, он был знахарем.
— Сейчас, нам нужно оторваться от преследования. Затеряться где-нибудь, чтобы они нас хотя бы год не трогали. За это время нужно разжиться оружием. Не только винтовками, но и чем-то более серьезным. Создать какое-то подобие армии, со своей структурой и задачами. А там видно будет. Есть у вас представление, где можно спрятаться на такой срок?
Все затихли и стали переглядываться. Старик-знахарь нарушил молчание.
— У Калимара, помните, дед был, который рассказывал, что они ходил с друзьями по молодости куда-то очень далеко на восток, и там, за цепью снежных гор они нашли большую долину, которая упиралась в болото, которому не было конца.
— Один ты деда Калимара и помнишь. — Съязвил кто-то из присутствующих. — Всему верить не стоит.
— А куда примерно он ходил не знаете? — Переспросил деда Владимир
— Ну, примерно знаю. Если идти все время на восход, то через пятнадцать дней выйдешь к горам. Они очень высоки и их вершины покрыты снегом. Через них никто не проходил, кроме деда Калимара. Если только и он не врал.
— Если бы это оказалось правдой, то это был бы лучший выход из создавшейся ситуации.
— Но как мы с бабами и детьми потащимся через горы? — Возмутился один из совета.
— Вы забыли, что я могу ходить по-другому. Нам главное найти эту долину, а я доставлю всех туда без проблем.
Святослав понимающе покивал головой.
— Я предлагаю организовать группу, которая займется поиском этой чудо-долины. Вы, Владимир, готовы возглавить ее?
— Или я, или Петр. Нам надо будет решить, как поделить обязанности.
Девушки, прознавшие, что Далила вернулась из загадочного мира, куда она ходила вместе с не менее загадочным Петром, обступили стайкой ее и наперебой просили рассказать, о том, что она видела. Девушка пыталась отнекиваться, но настойчивые гостьи не отступали и Далиле пришлось сдаться. Рядом с ней сидела мать, которой было так же интересно послушать рассказ дочери. Далила начала свое повествование. Девушки слушали затаив дыхание. Пиотта же чувствовал себя немного не в своей тарелке и потихоньку удалился.
Он шел по ночному лагерю. Почти никто не спал. Во время артиллерийского обстрела пало много лошадей и люди старались произвести их в дело. Кругом, на кострах жарились куски мяса, источая вокруг съедобный аромат. Люди по очереди приглашали юношу разделить с ними ужин, но Пиотта вежливо отказывался. Он шел, пока не наткнулся на группу мужчин оживленно обсуждающих какую-то тему. Среди них оказался его отец и Святослав. Пиотта присел в сторонке, прислушиваясь, о чем шла речь.
