Слава сел на диван, все еще ошеломленный словами этой женщины.
После месяца знакомства и трех дней более близких отношений, она готова стерпеть вероятные проблемы в своем бизнесе, лишь бы убедиться, что с ним все хорошо?
Он даже легонько встряхнул головой, а потом, сцепив пальцы и уперевшись локтями в бедра, подпер руками подбородок, наблюдая за тем, как Ната разговаривает по телефону.
Да, Святослав и сам был готов сегодня утром остаться, лишь бы не выпустить Нату на улицу. Но это он...
Слава так привык быть чуть ли не отверженным, изолированным, пусть частично и по своей воле, что ради Наты, которая относилась к нему, как к обычному мужчине, готов был горы свернуть. И он был бы безмерно доволен, даже если бы она просто позволила ему беречь ее и лелеять. Благодарил бы судьбу, даже зная, что ему лишь позволили ее любить.
Да... любить.
Странным казалось осознать, что за это время он успел так сильно именно полюбить Наташу.
Однако она, похоже, не собиралась остаться только принимающей любовь стороной в их паре.
Наташа сама готова была отдавать ему всю себя.
И этим она только что покорила его окончательно.
Не в силах не смотреть на нее, Слава понял, что ни капли не ошибся утром: он действительно готов боготворить эту женщину, превознося ее в своем мироощущении над всем. А ее интересы и благополучие — сделать первоочередными.
— Хорошо, — Наташа кивнула на уверения ее управляющей, что та внимательно за всем проследит. — Звони мне, если только возникнуть какие-то вопросы, — еще раз напомнила она Марине. — Я буду дома.
Нажав на отбой и отложив телефон, Ната обернулась к Славе и улыбнулась, довольная тем, что тот сел на диван. Она уже открыла рот, чтобы еще раз возмутиться тем, что он собирался с такой гематомой работать, но так и застыла, с приоткрытыми губами, когда увидела, как мужчина смотрит на нее.
Ох, ... у Наташи даже не было определения для того, что светилось в зеленых глазах Святослава.
— Что? — хрипло спросила она, понимая, что ей не хватает воздуха.
Слава только покачал головой, не отрывая взгляд от ее лица.
— Ничего, — тихо ответил он. — Только ты зря так переживаешь из-за какого-то синяка.
Она так не считала.
— Ничего себе! — нахмурившись, Ната подошла к нему и села рядом, опять вытащив край рубашки, которую Слава уже заправил. Заново осмотрев его спину, она прикусила губу и осторожно погладила травмированное место кончиками пальцев. — Да, даже когда меня Генка об стену ударил, мой синяк был меньше! А сходил три недели, и под ним оказалась трещина на скуле! А здесь же спина, и внутренние органы, — покачав головой, Наташа все так же хмуро посмотрела Славе в лицо.
И только увидев, как напряглась его челюсть, а глаза потемнели, и как Слава вопросительно вздернул бровь, спохватилась, что не говорила ему о нападении.
— Ой, — Ната потерла лоб свободной рукой. — Я не рассказывала тебе об этом, — отчего-то ощущая смущение и даже вину, словно утаила что-то, констатировала она.
— Нет, — хриплым, напряженным голосом ответил Слава. Он аккуратно облокотился на спинку дивана. И хоть старался, но Наташа заметила, как тот поморщился. — Но теперь, у нас, судя по всему, много времени. Можешь исправить это упущение, — выжидающе глядя на нее, он обхватил рукой ее пальцы, которые все еще гладили его спину. И поднеся их к губам, поцеловал центр ладони Наты.
От этого прикосновения ее кожа покрылась мурашками.
Но не от страсти. Не только от нее.
Внутри у Наташи накопилось столько чувств к Славе, что даже казалось странным, что она еще в состоянии сохранять хоть какое-то подобие сдержанности и разума. И это было больше, много больше, чем физическое притяжение.
Он выжидательно смотрел на нее. И судя по этому выражению лица Славы, ей не удастся теперь отвертеться. Но Наташа уже и не собиралась скрывать свое прошлое от этого человека. Тем более, если таким способом сможет удержать его в доме.
Еще раз вздохнув, она начала рассказывать.
Святослав слушал внимательно.
Он не перебивал ее, пока Наташа не замолчала, закончив свое невеселое повествование упоминанием о той ночи, когда его появление ее напугало, объясняя, что в темноте его фигура показалась ей похожей на...
Слава так сильно прижал ее к себе, не дав договорить, что даже вздохнуть стало сложно.
Но Ната не сопротивлялась. Вот так, в его теплых руках, слыша стук сердца Славы — она готова была бы провести всю свою жизнь.
Только жестокое, едва ли не дикое выражение зеленых глаз Святослава — немного настораживало.
— Я готов убить его, — тихо проговорил он, целуя ее щеки.
Она испугалась. Но не Славу, а за него.
— Не надо, ну что ты, — Наташа обняла Славу за шею, и крепко-крепко прижала его лоб к своему. — Это же давно было. Его и в стране нет уже, слава Богу. Не говори так, Слав, не надо, — она сама потянулась, касаясь легкими поцелуями напряженных мышц на щеках мужчины. — Не надо, он не стоит того, чтобы тебя потом судили,— попыталась пошутить Наташа.
Не то, чтоб удачно.
Но Слава хмыкнул и еще крепче прижал ее к себе.
Утром спина болела так же сильно, а может и больше.
Вечером Слава выпил три таблетки аналгетика, но не мог сказать, что ему так уж помогло.
Наташе он сказал, что стало гораздо легче. Не хотел, чтобы она и дальше волновалась из-за такой мелочи, как ушиб. Да и на работу, все-таки, ехать стоило.
Немного поспорив с ним, и очень мило хмурясь, Ната все же смирилась с тем, что сегодня ей не удержать Славу у себя дома.
Но провожая его, она едва ли не требовала, чтобы Слава звонил ей, если, не дай Бог, станет болеть сильнее. И просто так, и лучше, каждый час.
Он со смехом согласился, хоть и не понимал, чем именно Наташа сможет в таком случае помочь? Но если ей хочется с ним говорить по телефону — он только "за".
И Слава уехал на работу.
Если он и беспокоился по поводу реплик Андрея о его вчерашнем прогуле, то не показал приятелю вида. Да и тому, казалось, было не до веселья. Наверное, и его вывих сегодня сильно беспокоил Андрея.
Потому они оба ходили по офису мрачными, вычитывая и пугая сотрудников. Правда, с некоторым удовольствием, Святослав не мог не отметить, что в кои-то веки, именно он, а не Андрей, пребывал в звании более "доброго" руководителя.
Наверное, присутствие Наташи в его жизни даже боль делало более терпимой.
А вот после обеда произошло то, чего Слава никак не ожидал.
Поднявшись из-за стола, за которым просидел три последних часа, он едва успел ухватиться за край столешницы, искренне радуясь, что находится в полном одиночестве.
Правая нога, которая и так доставляла ему массу проблем, полностью занемела. Хотя он не делал ничего, что отличалось бы от его ежедневных нагрузок.
Он вообще не ощущал ногу ниже колена.
"Что за...?!", Слава нахмурился, не понимая, какого черта с ним происходит.
Опять сев, он принялся разминать рукой мышцы, поскольку это всегда помогало. Однако знакомое покалывание все не появлялось. И только через минут семь, он почувствовал, что может пошевелить пальцами.
Слава довольно кивнул себе, и снова поднялся, собираясь таки дойти до кабинета Андрея.
И едва не задохнулся.
От резкой, кинжальной боли, которая возникла в спине, отдаваясь в ноги, у него потемнело в глазах.
Обе ноги невыносимо болели. Даже левое бедро, которое практически никогда не доставляло Славе проблем, сейчас едва ли не жгло огнем.
Во всяком случае, именно такое создавалось ощущение.
Он не заметил, как едва ли не рухнул назад в кресло.
Наверное, стоило порадоваться, что не упал на пол, но Славе даже мыслить трезво стало сложно.
Он сосредоточился на том, чтобы сделать вдох. Потом, когда это худо-бедно удалось, медленно выдохнул. И опять заставил себя вдохнуть. Выдохнул.
Святослав насчитал пятнадцать вдохов, когда, наконец, ощутил, что боль понемногу слабеет.
Каждую мышцу противно трусило от слабости, вызванной перенапряжением из-за этого непонятного приступа. Кожа покрылась испариной, а во рту чувствовался металлический привкус крови из губы, которую он прикусил, пытаясь привести себя в чувство.
В этот момент резкий звонок коммутатора привлек его внимание.
Слава едва смог дотянуться до кнопки ответа.
— Да? — прохрипел он, но уже был не в состоянии беспокоиться о том, что решит секретарь.
— Святослав Владимирович, — если Светлана Александровна, его секретарь-референт на протяжении последних семи лет и удивилась такому тону, она не подала виду. Сорока пятилетняя женщина всегда старалась тактично игнорировать состояние здоровья своего босса. — К вам курьер, с охраной. Он говорит, что посылку может отдать только вам лично при предъявлении удостоверения личности.
— Что за посылка? — не понял Слава, все еще пытаясь прийти в чувство. Даже головой потряс, надеясь, что это поможет.
— Не знаю, — ответила Светлана Александровна, — что-то от той швейцарской фирмы, с которой вы заключили контракт.
Слава выругался.
Точно, они же еще вчера сообщили, что браслет готов, и они отправили курьера самолетом.
Как он мог забыть? Ведь так обрадовался тому, что наконец-то сможет подарить украшение Нате.
Секретарь сделала вид, что не услышала ругательство.
— Так мне их к вам пускать? — невозмутимо уточнила она.
— Да, — коротко бросил Слава и отключил переговорное устройство.
А потом, ожидая, пока курьер с охранником доберутся, нашел в памяти телефона номер своего врача и нажал на вызов.
Наверное, ему стоит попросить того выписать более действенное обезболивающее. А возможно, и какое-то противовоспалительное лекарство, или что там, черт возьми, назначают при травмах?! Доктор ответил после первого же звонка и согласился принять его через сорок минут.
Через четыре с половиной часа, Святослав осознал, что сидит и тупо, непонимающе смотрит на Вячеслава Олеговича, который занимался его здоровьем с десятилетнего возраста.
Он просто не мог осознать то, что только что сказал доктор с хмурым и обеспокоенным выражение в карих глазах под кустистыми, уже полностью седыми бровями.
— Подождите, док, — он сделал глубокий вдох, ощутив при этом коробочку с браслетом для Наты, которую положил во внутренний карман пиджака. Не мог же он бросить украшение стоимостью в тридцать тысяч евро в машине на стоянке? — Какая операция? О чем вы? — Слава потер лицо, но все равно ни черта не понял. — Мне просто нужно более сильное лекарство, пока этот дурацкий ушиб не пройдет. И все. Я согласился на томограмму, но причем тут операция?! — он, все с тем же недоумением, перевел глаза на второго врача, который сидел в кабинете.
Этого доктора Слава видел впервые. Он был лет на десять моложе Вячеслава Олеговича, и его лечащий врач представил своего коллегу как Александра Николаевича, хирурга-травматолога.
— Слава, — Вячеслав Олегович глубоко вздохнул и облокотился на стол, за которым сидел. — Мы с тобой обсуждали и не раз, необходимость подобной операции, если помнишь, из-за того, что паралич отдельных мышц в твоих ногах приводит к неправильной нагрузке на спину, и как следствие — искривление позвоночника с ущемление нервных окончаний и срастанием отростков позвонков.
Слава резко хмыкнул.
— Я помню, — немного громче и ироничней, чем хотел бы, прервал он врача. — Но так же помню, что вы сами советовали не торопиться, потому как вероятность того, что после операции я стану инвалидом в гораздо большем смысле — достаточно высока. Кажется, вы упоминали что-то, около сорока процентов. Именно потому, вы сами говорили, что нам стоит подождать лет пять-семь, пока не будут усовершенствованы методики оперативных вмешательств на спинном мозге.
Врач кивнул, и еще больше нахмурился.
— Да, все так, Слав, но..., — врач посмотрел на коллегу. — Теперь все поменялось. Эта травма, — он кивнул на снимок, который Святославу сделали сорок минут назад на компьютерном томографе. — Она вызвала смещение межпозвоночных дисков и резкое ущемление нервных корешков, потому и поменялся характер боли, потому и ты ощутил онемение в ногах, — Вячеслав Олегович потер лоб. — Боюсь, что у нас больше нет времени ждать, Слав.
— Понимаете, Святослав Владимирович, — в разговор вмешался Александр Николаевич. — Из-за вашего вчерашнего падения, ситуация резко ухудшилась. И если в ближайшие два-три месяца мы не сделаем операцию, сдавленные нервные окончания полностью атрофируются, что приведет к полному параличу нижней половины тела в течение года-двух, — хирург серьезно смотрел на него, пытаясь даже видом, очевидно, подтвердить всю сложность ситуации. — Сейчас мы не можем оперировать, из-за выраженного отека и сдавления тканей. Да и гематома будет сильно мешать. Нам надо убрать это все, и стабилизировать ваше состояние перед началом операции.
Но до Славы, все равно, никак не доходило.
Этого не могло случиться из-за какого-то пустякового ушиба. Просто не могло.
Да он сотни раз падал! И все всегда проходило.
Так почему в этот раз должно быть иначе?! Почему, именно сейчас, когда у него появилась Наташа, все должно пойти черти как?! Почему, черт побери?!
Ему хотелось выкрикнуть этот вопрос в лицо врачам.
Но он сдержался, понимая, что они-то, как раз, ни в чем не виноваты. Да и не было тут виновных.
Слава глубоко вздохнул и потер лицо ладонями, все еще не в состоянии соотнести эти слова, которые слышал, с собой.
Коробочка с браслетом снова легонько стукнулась о его грудную клетку. Над самым сердцем.
— Так, хорошо, а если вы меня прооперируете, что это даст? — оперевшись на ноги локтями, чтобы немного расслабить ноющую спину, задал он вопрос врачам.
Ответил опять Александр Николаевич, который, судя по всему, больше разбирался в хирургическом аспекте такой проблемы.
— Тогда, нам придется частично удалить два-три ваших позвонка, заменив их протезами, чтобы снять давление на нервы, а еще, постараемся максимально исправить ситуацию с межпозвоночными дисками. Но тут, — он развел руками. — Я смогу определиться только по ходу операции. И, как вы правильно заметили, любое вмешательство в спинной мозг, даже самого опытного хирурга, может повлечь за собой нежелательные последствия. Но все же, вероятность их меньше, чем вероятность благополучного исхода.
Святослав иронично хмыкнул, едва удержавшись, чтобы грубо не выругаться.
— Значит, если я не соглашусь на операцию, через год-два, все мое тело, ниже пояса, парализует. А если я соглашусь — то с вероятностью сорок процентов — получу тот же результат, только быстрее, или же, в случае удачи — получу ... что? Вы мне даже этого сказать не можете?!
— По крайней мере, — произнес Вячеслав Олегович, — если ты согласишься на операцию, мы сделаем все, что в наших силах, и даже больше этого, чтобы стабилизировать твое состояние и сохранить все функции твоего тела, Слава. Операция, единственный вариант, если ты хочешь и дальше ходить и вести активный образ жизни.
От его слов, почему-то, Святославу легче не стало.
