Юноша гордо кивнул, ударив себя кулаком в грудь. Перевода не требовалось.
Алекс стянул с плеч куртку.
— Возьми, а то твое платье теперь далеко видно.
Девочка кивнула и ловко поймала подброшенный сверток.
Александр посмотрел на племянника олигарха.
— Скажи Ромео, пусть будет здесь.
Для наглядности он ткнул пальцем себе под ноги.
— Если увидишь дикарей, пришлешь его ко мне.
— Он не знает келлуанского! — удивилась Айри, натягивая куртку. — Что он тебе скажет?
— На пальцах объяснит, — раздраженно махнул рукой Алекс, спускаясь к ручейку, вытекавшему из-под частокола.
Подойдя к забору, он осторожно пошел вдоль него, бросая короткие взгляды в щели между бревнами.
Первое тело Александр увидел в воротах. Мужчина лежал лицом вниз, вытянув руки вперед. Возле тела валялись маленький щит и копье. Алекс поежился. Кожа дикаря приобрела сине-зеленый оттенок и была покрыта крупными темно-красными пятнами. Подобрав копье, юноша обошел мертвеца по широкой дуге и тут же наткнулся на еще один труп. Тот же жуткий цвет кожи, те же пятна. Но этот мужчина смотрел в небо вытаращенными багрово-красными глазами, неестественно огромный, черный язык торчал из оскаленного рта. На груди темнело большое темно-красное пятно, в центре которого черной кляксой выделялась небольшая царапина. В воздухе стоял запах гниющей плоти, и еще какой-то смутно знакомый парфюмерный аромат. Юноша вспомнил, что примерно так пахли духи, что подарил когда-то Саше Дрейк один мальчик в бесконечно далекой жизни. Почему-то именно эти мысли вдруг вызвали у него жуткий рвотный позыв. Упершись рукой в забор, Александр раз за разом сгибался в жутких спазмах до тех пор, пока не изверг последние остатки завтрака. Казалось, в желудке уже ничего нет кроме желчи, а мышцы живота упрямо сокращались, заставляя корчиться многострадальное тело.
Грязно выругавшись, он, наконец, смог справиться с собой, вытер рукавом рубахи мокрое лицо и окинул взглядом площадку перед храмом. Еще два тела сломанными куклами валялись на траве. А вождь так и остался сидеть в кресле с прокушенным языком и оскаленными зубами. Алекс заметил, что мухи, вьющиеся над мертвыми телами, не спешат садиться на трупы и взлетают всякий раз, как только касаются блестящей, словно пластмассовой кожи.
Только над телом несчастного Энохсета вилось густое облако насекомых. Прежде чем отправиться в оружейную кладовую, Александр решил отдать последний долг человеку, спасшему ему жизнь. Взяв из стоявшего рядом сундука длинный кусок материи, он подошел ближе, собираясь прикрыть окровавленные останки. Одна нога старика оказалась почти отрубленной, вторая вывернута под прямым углом, живот распорот, и сизые кишки влажными веревками вывалились на траву. На узкой груди темнело множество резаных и колотых ран, белели обнаженные ребра. Юноша обратил внимание на его руки. На кончиках пальцев старика блестели металлические украшения. Стараясь не дышать, Алекс присел, чтобы разглядеть их поближе. Больше всего они походили на серебряные кошачьи коготки, длиной меньше сантиметра, криво загнутые с потемневшими игловидными кончиками.
У Александра по спине пробежали холодные мурашки. Стала понятна причина смерти дикарей. Когти отравлены! Энохсет просто царапал своих врагов, обрекая на неминуемую смерть. Дорого же он продал свою жизнь.
Вдруг разбитая голова старика дернулась. Юноша взвизгнул и, отскочив на шаг, выхватил нож.
Лицо, превращенное в красно-коричневую маску, дрогнуло. На месте одного глаза чернела страшная рана, но веки второго раскрылись, разрывая корку запекшейся крови. Ресницы мигнули, и на перетрусившего парня уставился знакомый карий глаз. Разбитые губы разлепились, и раздался тихий голос.
— Алекс!
Напуганные активностью потенциального трупа мухи обиженным роем взмыли вверх. Сердце юноши билось как барабаны на концерте рок-группы, а ноги подгибались, словно ватные. Не выпуская из вида смертоносных рук старика, он наклонился вперед.
— Шкатулка, — прошелестел Энохсет. — В комнате за алтарем. Под столом. Принеси. Быстро.
Александр растерянно оглянулся.
— Хочешь пить? — некстати буркнул он, не зная, как поступить.
— Быстрее! — голос старика окреп. — Время уходит. Меня ждут на Полях Блаженных.
Алекс покрыл тело старика и бегом поспешил в храм. Влетев по лестнице, он едва не упал, споткнувшись в дверях о статую Сета. Лишенная головы деревянная скульптура несла на себе следы ударов и плевки дикарей. Кроме того, незваные гости опрокинули алтарь, растоптали виноград и мясо, что Энохсет каждое утро приносил в жертву своему богу. Дверь во внутренние помещения оказалась выбита. Внутри царил полный разгром. Здесь когда-то располагалась лаборатория Хотепсета. После восстановления храма оставшиеся в живых островитяне сохранили её. Грабители превратили в осколки стеклянную и глиняную посуду, металлическую сложили кучей в углу. Рассыпанные и разлитые по полу снадобья воняли так, что резало глаза. У стены валялись перчатки из толстой бело-серой кожи. Поколебавшись, Александр натянул их и сразу почувствовал себя увереннее. Расшвыривая обломки мебели, юноша увидел темно-зеленое пятно, наклонился и тут же отпрянул. На полу лежала, свернувшись клубком, большая змея с раздутым капюшоном. Лишь секунду спустя он понял, что гадина не живая. Это и есть шкатулка, искусно выполненная в форме свернувшейся кобры. Прижимая находку к груди, он поспешил к умирающему.
Недовольные мухи ползали по ткани, не позволявшей им добраться до свежего мяса. Очень осторожно Александр отогнул край покрывала, открывая изуродованное лицо.
— Я принес её, господин Энохсет, — громко сказал он, наклоняясь к старику.
Но ни один мускул не дрогнул на его лице, распухшие губы остались неподвижны, а единственный глаз так и не открылся.
"Опоздал", — с сожалением подумал Алекс, опуская ношу на землю и присаживаясь рядом. Вдруг он заметил, что его колено находится всего в сантиметре от пальцев старика, заканчивающихся смертоносными когтями.
Юноша поспешно отодвинулся.
— Прости, — тихо проговорил он. — Тебе они уже не нужны, а нам пригодятся.
Стараясь не дышать, он взялся рукой в перчатке за коготь и попытался снять его с пальца. С первой попытки не получилось. Тогда Александр схватился второй рукой за фалангу и резко дернул. Раздался мерзкий звук рвущейся плоти и палец отломился. Юноша отбросил его и тут же согнулся в рвотном позыве. Хотя ничего кроме желчи уже не было в издерганном желудке.
— Шкатулка! — громом раздался шипящий голос Энохсета.
Единственный глаз полутрупа горел дьявольским огнем. Алекс отскочил и громко выругался.
— Где? — повторил старик громче.
— Вот! — показал Алекс. — Я ее нашел.
— Это наследство моего господина Хотепсета. — проговорил келлуанин. — Я отдаю его тебе. Но прежде поклянись...
Он вновь закрыл глаз.
— Что ты от меня хочешь? — спросил Александр.
Старик захрипел, в углу разбитого рта появилась струйка крови.
— Поклянись всем, что для тебя дорого, что похоронишь меня в гробнице с женой и детьми!
— Клянусь, — пообещал юноша.
— Вернешь Бронзовую книгу в храм Абидоса и принесешь в жертву Сету двух быков.
— Обещаю, что сделаю для этого все, что в человеческих силах.
— Хорошо.
— Еще обещай, что не оставишь Айри. Возьмешь ее в жены...
Алексу очень не хотелось прерывать умирающего, но и становиться клятвопреступником он тоже не желал.
— Господин Энохсет...
— Или найдешь ей хорошего супруга, — продолжил старик. — Того, за которого она сама согласится выйти замуж. И дашь ей в приданное третью часть богатства, что у тебя будет!
— Клянусь! — пообещал Александр.
Келлуанин хрипло закашлял, брызгая кровью.
— Нажми на глаза змеи! — с трудом проговорил он, отплевывая кровь на разбитый подбородок.
Пальцами в перчатке, юноша нажал на два красных камешка изображавшие глаза пресмыкающегося. Раздался легкий щелчок, и шкатулка словно треснула пополам. Откинув крышку, он увидел четыре золотых цилиндрика диаметром в два сантиметра, размещенных в глубоких гнездах.
— Покажи флакон, — приказал Энохсет, сверкая налитым кровью глазом.
Растерянный Алекс вытащил гладкий цилиндр и только тут разглядел край неровной резьбы и выгравированный на крышке символ, напоминавший паука.
— Десять капель в дебен вина или пива перед боем и обретешь силу льва, но после станешь слабее котенка, и будешь спать целые сутки, — сказал Энохсет, и разбитые губы тронула улыбка. — Я выпил больше. Гораздо больше. Но там еще осталось...
Он закашлял, давясь кровью.
Во флаконе со знаком скорпиона оказался яд. Тот самый, в который старик опустил свои серебряные когти.
Еще в коробке имелось противоядие. Десять капель растворить в десяти дебенах вина или пива и пить непрерывно в течение суток.
Увидев символ в виде сломанной стрелы, Энохсет часто задышал.
— Это средство для заживления ран. По капле на дебен пива или вина пить четыре, пять раз в день...
Александр стал откручивать крышку.
— Мне уже ничего не поможет! — выдохнул кровью келлуанин. — Возьми наследство проклятого Хотепсета... Не забывай меня....
Он прикрыл глаз, по искалеченному телу пробежала судорога. Голова откинулась назад так, что подбородок стал указывать в небо. Тело выгнулось дугой, опираясь на затылок и искалеченные ноги, а руки поднялись, словно крылья. Алекс отскочил, опасаясь нечаянного удара отравленных когтей.
— Помни о клятве! — выплюнул вместе с кровью последние слова старик, раздался глухой треск ломающегося позвоночника, и тело мешком рухнуло на траву.
Александра опять стошнило желчью. Прикрыв тело материей, он захлопнул шкатулку и поспешил в оружейную кладовую. Спрятав ее под стеллаж, Александр взял два лука, стрелы, тонганский меч и два копья.
За то время, что юноша разговаривал с Энохсетом и запасался оружием, тела дикарей вздулись и приобрели красно-черный оттенок. Стараясь ненароком не наступить на одного из них, Александр посмотрел на дерево, где должна была прятаться Айри, и замахал руками. В листве мелькнуло белое пятно.
Удовлетворенно кивнув, он вышел за забор и стал дожидаться своих спутников у ворот. Девочка быстро спускалась по склону, на ходу отмахиваясь от Растора. Тот что-то возбужденно говорил, ударяя себя кулаком в грудь.
— Почему так долго? — первым делом спросила она, опираясь на копье.
— Давал клятву Энохсету, — неохотно буркнул Алекс, зная, что Айри видела, как он разговаривал с умирающим стариком.
— Какую еще клятву? — нахмурилась девочка.
Александр натянул охотничий лук и протянул его Растору.
— Он назвал меня своим наследником и завещал все богатства.
— Тебе!
— Да, — Юноша отвел глаза. — За это я должен похоронить его в гробнице, вернуть Книгу Сета в Абидос, принести там в жертву двух быков, выдать тебя замуж за того, кого сама выберешь, и дать в приданное третью часть того, что у меня будет.
Айри застыла с открытым ртом. Ее глаза уставились в одну точку, а рот округлился, как будто она собирается громко сказать: "Ооооо!"
Александр стал натягивать боевой лук.
Девочка никак не могла прийти в себя. Третья часть! Если взять только то золото и драгоценности, да рулон "дыханья богов", что они припрятали в сундуке, сумма получается очень значительной! Теперь она становится богатой невестой!
— Айри, — вновь послышался надоедливый голос Растора. — О чем ты с ним говорила?
— Спрашивала, что он так долго там делал?
— А он?
— Сказал, что слушал последнюю волю Энохсета.
— Разве маг не умер?
— Теперь умер.
— И что он сказал?
— Сам у него и спроси! — огрызнулась девочка. "Вначале отсюда надо выбраться", — с грустью и раздражением подумала она.
Алекс легко шел по лесу, одной рукой придерживая круглый футляр со стрелами, в другой сжимая большой лук. Они поднимались вверх по пологому склону. Деревья здесь росли вольготно, широко раскинув ветки. Несмотря на это, света внизу оказалось достаточно для травы, кустарников и даже грибов, облюбовавших себе наиболее тенистые участки.
— Почему ты не хочешь слушать меня, Айри? — вновь забубнил за спиной Растор.
— Ты мне еще ничего не сказал! — отмахнулась она.
Вдруг парень резко рванул ее за плечо.
— Хватит со мной играть! — прошипел он. — Запомни, нам богами суждено быть вместе!
— Тихо, голубки, — шикнул Алекс. — Слышите?
Он поднял вверх палец и прислушался.
Растор сверкнул глазами, отпустил ее плечо и снял с плеча лук. Айри тут же отошла в сторону.
Какое-то время все молчали. В наступившей тишине девочка различила далекие голоса.
— Оставайтесь здесь, — приказал им Алекс.
— Можно и мне с тобой? — попросила Айри. — А то он опять ко мне приставать начнет!
Парень заколебался.
— Что ты ему сказала? — сверкнул глазами Растор.
— Отстань! — поморщилась девочка.
— Иди за мной, но не сразу, — решил Алекс. — Шагов через пятнадцать. Поняла?
Она кивнула и показала глазами в сторону набычившегося Растора.
— А что с этим делать?
— Пусть здесь ждет или идет за тобой. Но тоже шагов через десять.
— Что он тебе сказал?
— Велел идти за ним! — вздохнула девочка. — Сначала я, потом ты.
Растор рассержено засопел, но ничего не сказав, остался стоять.
Стараясь не наступать на сухие сучья, Айри пошла, забирая чуть левее. Она хорошо видела напряженную спину Алекса. Пригнувшись, он пробирался от дерева к дереву. Вдруг парень замер, присел на колени за редкими кустами и стал вытаскивать из футляра стрелу. Девочка оглянулась. Растор шел, не скрываясь, и в раздражении сбивал шляпки грибов. Она отчаянно замахала руками. Очевидно, юноша уловил ее взгляд. Подняв голову и заметив знаки Айри, он быстро нырнул за дерево.
Голоса приближались. Четверо воинов шли в их сторону. Впереди широко шагал широкоплечий юноша с огромной копной волос, обвязанной яркой лентой с длинным красивым пером. На широкой груди посверкивал в такт шагам металлический амулет. За поясом набедренной повязки темнели ножны меча, а в руке он нес копье с длинным наконечником. Еле поспевая за ним, шли трое воинов постарше, так же вооруженные копьями и мечами. Один из них что-то горячо доказывал молодому человеку, энергично жестикулируя. Тот только морщился, лениво огрызаясь в ответ.
Вдруг все четверо замерли и стали прислушиваться. Ветер дул в их сторону и, очевидно, те почувствовали запах людей.
Алекс натянул лук, потом встал, вышел из-за дерева и спустил тетиву. Тихо прошелестев, стрела ударила в плечо юноши-дикаря и швырнула его на землю. Трое других воинов не растерялись и с криками бросились вперед, размахивая копьями.
Алекс отшвырнул лук и обнажил длинный, блестящий меч. Дикарь метнул копье, которое сверкающий клинок разрубил легко, словно щепку. Издав крик ярости, воин на бегу выхватил меч из темной бронзы. Его товарищи не стали испытывать судьбу и стали приближаться к Алексу, выставив вперед блестящие наконечники копий.
