Удел Упыря

— А вы говорили — не выйдет! — воскликнул Ильнур, когда Юсуп открыл глаза и протер их тыстороной ладони.

— Ничего мы такого не говорили! — сказала Алаида.

Юсуп посмотрел на нее... и сначала не смог оторвать взгляд. Вот это красота! Алаида и так была потрясающей девушкой, а сейчас стала в десять раз красивее. Немудрено, что немецкий посол влюбился в нее по уши!

— Что смотришь? — Алаида игриво шевельнула грудями, выпирающими из платья, и Юсуп вдруг вспотел. — Девушек красивых не встречал?

Некоторое время Юсуп боролся с нахлынувшим желанием наброситься на Алаиду и уговорить ее выделить ему минутку для большой и не очень чистой любви, но потом вдруг вспомнил про ее скверный характер и немного поостыл. Алаида была неприступной, гордой и самодовольной.

Надо будет попросить у Ильнура наколдовать ему миссис Фройляйн отдельно от Алаиды. К примеру, на какой-нибудь дворовой служанке.

Юсуп громко выдохнул через нос:

— Я-то хоть похож на сэра Дуллитла?

— Прям как родился! — гордясь своей работой, Ильнур похлопал Юсупа по плечу. — Не забывай прихрамывать, сдвигать брови и чуть сутулиться. В общем, веди себя как старик! И никакого вина! Оно плохо отражается на внешнем состоянии личины!..

* * *

Алаида сразу почувствовала холод.

Стоило им подойти к широко распахнутым воротам и посмотреть внутрь — на ухоженную тропинку, которая вела к крыльцу дворца, на кусты сирени, аккуратно подстриженные полукругом, на тоже чистенькую и красивую поляну. Вроде бы все так мило, уютно, и этот матовый свет фонарей, падающий на тропинку...

Но у нее вдруг звонко клацнули зубы. Холод навалился внезапно и пробрал до самых костей, не давая расслабиться и словно говоря: "Здесь нелюди! Только упыри. Здесь нет людей!"

А смогут ли они выйти из дворца людьми? Не обратит ли их Аиша в себе подобных?

Тонкими пальцами Алаида крепко вцепилась в локоть Юсупа Он и сам чувствовал себя не слишком хорошо. Лицо его в свете факелов казалось бледным и немного испуганным.

— Запах чувствую, — сказал он шепотом. — в логово идем, как пить дать!

Мимо них в ворота прошествовала какая-то аристократическая пара. Люди. Холода от них не исходило.

— Ну что, будем ждать нашего немецкого друга или пойдем? — поинтересовался Юсуп.

Алаиде не очень хотелось соваться в мрачный дворец, и она предложила подождать. На улице было жарко, но она не чувствовала этого, зябко поеживаясь.

Гиберт появился спустя несколько минут. Подъехал на своей карете, запряженной все той же тройкой гнедых. Правил лошадьми молчаливый и вечно бледный Ганс. Увидев сэра Дуллитла и миссис Фройляйн, он побелел еще больше и, стоило фон Клауссенцу выйти из кареты, тотчас развернул лошадей и умчался с диким гиканьем в темноту.

— Он не приедет за вами? — удивилась миссис Фройляйн, когда немецкий посол приблизился.

— Он приедет ближе к утру. Не стоит беспокоиться, миссис, Ганс — самый преданный мой слуга. Он знает, когда ему быть!

— Как бы я хотела иметь такого слугу, — вздохнула Фройляйн. Гиберт, мило улыбнувшись красными губами, особенно выделяющимися в темноте, взял ее руку и крепко впился в нее губами.

К разочарованию, такой же эйфории, как утром, он не почувствовал, но списал это на усталость после длительной рыбалки и на похмелье. Миссис Фройляйн была прекрасна, уступая разве что госпоже Аише.

— Итак, дорогие мои, прошу оказать мне честь и посетить единственное в городе место, где собираются аристократы со всех концов света! Уверяю вас, в этом великолепнейшем дворце вы почувствуете себя как дома!

— Не сомневаюсь, — буркнул в бороду сэр Дуллитл и поправил накрахмаленный парик.

— Пойдемте же!

И Гиберт первым направился по ухоженной тропинке в сторону хорошо освещенного крыльца.

Алаида бросила на Юсупа жалобный взгляд. Ей жутко не хотелось соваться в это логово. Но что делать — сама вызвалась!

Приключений захотелось на свою голову! Сунулась! Если б знала куда, лучше б и не высовывалась! Сидела бы, деньги спокойненько пересчитывала, да, ан нет! Теперь вот и не знает, выйдет ли из этого дворца проклятого али нет! Сожрут, как пить дать — сожрут! Ни капли крови не оставят, кровососы!...

Юсуп легонько ущипнул ее:

— Пошли, что ли? Погибать, как говорится, так с музыкой!

Алаида проверила припрятанный за поясом стальной клинок с откидным лезвием (еще одна вещица из ее бездонного вещевого мешка) и неуверенно направилась вслед за счастливым немецким послом.

На душе у нее было ой как плохо.

Казалось, во дворце Аишы собрались все иностранные посольства города.

Гиберт приостановился у самых дверей, дождался сэра Дуллитла и миссис Фройляйн и вошел вместе с ними в просторный холл.

Холл плавно переходил в широкий зал, освещенный, с многочисленными ответвлениями, лестницей на второй этаж, устланной ярко-красным ковром. В холле собрались многочисленные гости. Все оживленно переговаривались, снимали с себя накидки, отдавали их в руки суетливых лакеев и проходили в соседний зал.

— Добро пожаловать, фон Клауссенц! — У дверей их встретил весело улыбающийся молодой человек, от которого веяло холодом. Он был бледен, с острыми скулами и подбородком, глаза — с темными зрачками. А ботинки его покрывала тонкая красная сетка.

Миссис Фройляйн крепче сжала локоть сэра Дуллитла.

— Кто это с вами? — осведомился молодой упырь. Юсуп учуял, как из его рта несет недавно выпитой кровью. Как перегаром после пива. От этого запаха упыри никогда не могли избавиться. Юноша поморщился, но никто этого не заметил.

— Сэр Дуллитл, англичанин! Его спутница — миссис Фройляйн. Прибыли в Назарад и сильно скучают по аристократическому обществу. Вот я и решил пригласить их к госпоже Аише.

Молодой упырь напряженно улыбнулся, вглядываясь в личины. Но он был еще слишком молод и неопытен, чтобы заподозрить подвох. Вид престарелого аристократа с тросточкой, орлиным носом, в накрахмаленном парике и красивенькой миссис вполне его устроил.

— Что ж... Госпожа Аиша всегда рада гостям. И для вас найдется место. Проходите.

Сэр Дуллитл коротко кивнул в знак согласия, и они с Фройляйн последовали за немецким послом.

В комнате было людно. Аристократическое общество насчитывало в этом городе порядка двух десятков человек. Среди них всего два турка, шестеро англичан, французы, немцы и русские. Последние появились совсем недавно и вели себя несколько скованно.

Фон Клауссенца здесь знали хорошо и встретили приветливо. Он здоровался направо и налево, успевая характеризовать своим спутникам старых знакомых.

— Сэр Холмс. Бывший частный детектив в Лондоне, ныне решил отвлечься от суеты мира сего и попутешествовать. Вот уже несколько месяцев живет в Назараде. Собирается отправиться дальше на юг... — Стареющий джентльмен с деревянной трубкой в зубах и пронзительным взглядом пил из поданного бокала вино.

— Вон та пожилая пара, что присела на диван и разговаривает с милой леди, граф и графиня Мулеж из Парижа. Уж не знаю, какими судьбами их забросило сюда, но они посещают дворец Аишы уже шестой раз. И им здесь очень нравится.

— А леди, с которой они разговаривают? — спросила миссис Фройляйн, заинтересованно разглядывая сидящих на диване.

— Леди родом из России. Зовут ее... мэ-э... дайте-ка вспомнить. У них, у россов, такие сложные фамилии... кажется, леди Коновалова. Не могу сказать точно. Можно подойти и познакомиться.

— Пожалуй, пока не стоит, — улыбнулся сэр Дуллитл, а миссис добавила:

— Это платье, которое на ней, из России?

— Ну что вы. Произведение одного местного мастера. Турецкие портные весьма искусны, хоть я их и не очень уважаю. Но это между нами.

Миссис Фройляйн согласно кивнула. Они прошли к свободному дивану и сели. Лакей немедленно подал вино.

— Вы не уважаете турков? — осведомился Дуллитл.

— Дорогой сэр, как их можно уважать, если у них на уме только торговля и война? — с жаром ответил фон Гиберт, делая глубокий глоток. Губы и щеки его вмиг покраснели. — К тому же они не признают рыбалку при помощи бочонков с порохом.

— Изуверство, — согласился сэр Дуллитл. — Честно сказать, за несколько месяцев в Назараде я тоже заметил, что турки — не слишком далекого ума люди. Их уровень развития оставляет желать лучшего. Заметили ли вы, что среди них нет ни одного известного в Европе ученого?

Фон Клауссенц пожал плечами:

— Никогда не увлекался наукой, и поэтому ничего конкретного сказать не могу... Но готов поверить вашим словам. Будете еще вино?

— Я бы не отказался.

— Я бы тоже, — подала голос миссис Фройляйн и звонко клацнула зубами. Губы ее мелко и чуть заметно дрожали.

— Вам холодно, миссис? — искренне удивился посол. Ему казалось, что в холле довольно жарко, и он подумывал даже снять пиджак.

— Я немного простыла на утренней прогулке, — слабо улыбаясь, выдавила миссис Фройляйн, — и меня морозит. Думаю, ничего страшного. Несколько горчичников на ночь — к утру и следов не останется!

Гиберт представил, как на стройную спинку миссис наклеивают горчичники, и ему захотелось проделать эту процедуру самому. Некоторое время он бездумно пялился на Фройляйн, представляя себе картины их будущей совместной жизни, потом часто-часто заморгал и, буркнув что-то вроде извинений, удалился за вином.

На диван тотчас подсели несколько французов и стали горячо обсуждать на своем языке внезапное поражение турецкой армии под Кинбурном. Теперь угроза нападения русских войск на Назарад усилилась, ибо от Кинбурна до Назарада пешим ходом чуть более двух недель. А русские славились быстротой преодоления огромных пространств.

Юсуп слушал вполуха, занятый поиском входа в подвал. В его голове уже начал зарождаться план дальнейших действий.

Несколько стеклянных дверей, кажется, вели в комнаты. Еще за одной дверью открывался вид на накрытый стол. Скорее всего, туда последуют гости после того, как все соберутся. Одна деревянная дверь скрывала за собой непонятно что. Может, и подвал. Тем более что находилась в неприметном местечке и почти не освещалась. Туда нужно будет заглянуть в первую очередь. Но следует дождаться, когда все пойдут вкушать трапезу...

— Вы понимаете по-французски, мистер?

— Что? — Приятный женский голос вывел сэра Дуллитла из раздумий. Он повернулся и увидел перед собой женщину и двух мужчин.

— По-французски говорите? — повторила вопрос женщина.

— Да-да, конечно, — кивнул головой сэр Дуллитл, когда жучок-переводчик в ухе беспокойно зашевелился и перевел все сказанное. Другой жучок, цепко держащийся за гортань, перевел вылетевшие из горла слова на французский. Юсупу жучки почти никакого неудобства не доставляли, кроме легкой щекотки. Правда, после них обычно оставались кровоподтеки, но это была сущая мелочь по сравнению с их помощью.

— А ваша спутница?

— Миссис Фройляйн? К сожалению, нет. Она знает всего три языка. Я же полиглот, и для меня не составляет большого труда разговаривать с вами, — сэр Дуллитл мило улыбнулся, отметив про себя, как миссис Фройляйн гневно стрельнула в его сторону глазами. Алаида, без сомнения, тоже нацепила жучков-переводчиков и понимала всех, кто был вокруг, но теперь ей предстояло молчать и слушать. Юсуп и не хотел, чтобы она встревала в разговоры, зная, какой у женщин обычно бывает длинный язык. Тем более у таких, как Алаида.

Француженка тем временем представилась:

— Люсильда де Круа. Мой муж Мишель де Круа и мой дядюшка месье Жак Пьер.

— Очень приятно... — И сэр Дуллитл в свою очередь представил свою спутницу и представился сам. — Вы, кажется, хотели о чем-то спросить?

— Да, сэр Дуллитл. У нас тут возник небольшой спор, решить который может только совсем посторонний человек.

— Я весь внимание.

— Вы знаете такую турецкую крепость, как Измаил?

Сэр Дуллитл кивнул. Он что-то слышал о ней, но смутно представлял, чем она знаменита. Юсуп вообще слабо разбирался в географии, предпочитая справляться у Ильнура.

— Русские одержали уже несколько побед и собираются идти в глубь Турции, — продолжила Люсильда де Круа. — Вот мы с мужем и поспорили. Я считаю, что русские не станут брать штурмом Измаил, потому что она им попросту не по силам, Мишель думает совсем наоборот. Он ярый сторонник проводимой сейчас в Российской империи политики и верит в ее растущую мощь. Вот мы и хотим узнать ваше мнение. Дядюшка нам в этом деле помочь никак не может. Он и представления не имеет, что такое Измаил, а о войне с русскими узнал только сегодня утром из газет, представляете?

— Значит, вы хотите знать мое мнение насчет всего этого?

— Именно так. Ваш голос будет решающим, и победивший получит награду.

— Позвольте узнать, на что вы спорили?

— Охотно. Проигравший съест столько бутербродов с красной икрой, сколько вытерпит. Я понимаю, сэр Дуллитл, что это выглядит смешно, но, с другой стороны, мы с мужем очень любим красную икру и не знаем, как избавиться от этой вредной привычки. Говорят, что красная икра вредно влияет на пищеварение.

— У меня подобной проблемой уже давно стало курение, — заметил сэр Дуллитл, — но, как видите, я все еще жив и неплохо сохранился! А чувствую себя просто великолепно!

— Ах, вы, англичане, все такие курильщики! — ответила Люсильда. — Но выглядите вы и правда здорово. — Вернемся же к нашему вопросу. Возьмут ли русские Измаил?

— Я думаю, что... мм... возьмут. Русские сильнее турок, по крайней мере, на сегодняшний день. А уж туркам не впервой проигрывать.

— Значит, вы на стороне моего мужа, — Люсильда хитро прищурилась, — ну, не ожидала от вас, не ожидала.

Сэр Дуллитл добродушно улыбнулся и подмигнул Мишелю, который, в свою очередь, подмигнул ему.

— На самом деле, милая Люсильда, я действительно так считаю.

— Благодарю, — кивнула француженка, — но тогда, чтобы внести объективность, предлагаю спросить еще у... у русской! Вон сидит Елена Коновалова, русская графиня! Мне кажется, мнение одной из воюющих сторон будет весьма весомо.

— Спросите у турок, и они ответят вам, что скорее Дунай выйдет из берегов и пойдет против течения, нежели Измаил падет. Русские ответят вам с точностью до наоборот.

— Хотите пойти с нами? — лукаво спросила Люсильда. Она была молода и задорна. Юсуп почувствовал, что, не будь он в личине чопорного английского старикашки, можно было бы надеяться на более близкое знакомство. Пусть она и замужем. Как говорится, любовь все преграды преодолеет.

Сэр Дуллитл вздохнул и шепнул на ухо миссис Фройляйн на английском языке:

— Сиди здесь и выглядывай Аишу. Я пойду познакомлюсь с русской графиней да разузнаю: может, они видели что подозрительное?

— Не беспокойтесь за вашего спутника. Я доставлю его в целости и сохранности, — обратилась Люсильда к миссис Фройляйн на французском, и Алаиде пришлось сделать вид, что она не поняла ни слова из ее речи.

Тут из толпы появился Гиберт с тремя бокалами вина и с довольной улыбкой на лице:

— Куда-то собрались, уважаемый? — спросил он, заметив, что сэр Дуллитл встает с дивана вместе с молоденькой француженкой.