Альв

Глава 9. Через Нижнюю Саксонию и Тюрингию

1. Маненсдаг (понедельник), двадцатый день месяца белтайн, 1611 года

Из Гамбурга до Ганновера добирались два дня. Дороги уже просохли, и дормез, запряженный четверкой отличных лошадей, ехал с приличной скоростью, где-то около семи миль в час. Ночь провели в Зольтау, а уже следующим вечером прибыли в Ганновер, в котором остановились на два дня. Отдохнули, "размяли ноги", осмотрели город, который им скорее понравился, чем наоборот, вкусно поели, сладко поспали, и вскоре снова отправились в путь.

Потом — благо ехали, не торопясь — еще два дня добирались до Геттингена, где посетили университет и выспались в хорошей гостинице, чтобы назавтра выехать в Фульду. Дорога здесь была хорошая, без колдобин, по сторонам лежали возделанные поля, рощи, но иногда к самой дороге подступал дремучий лес, образуя тенистый коридор. То и дело встречались фольварки, отдельно стоящие церкви и монастыри, деревни и маленькие городки. Из Фульды в Бад-Киссинген, оттуда в Швайфурт, и наконец в Вюрцбург.

Стоял апрель. Ярко светило солнце, шли редкие легкие дожди, перемежающиеся с быстрыми грозами. Было тепло, но не жарко. Одуряюще пахло молодой листвой, цветущими березами и вишнями. Вдоль дорог росли липы. В гостиницах и трактирах подавали жареных гусей, тушеную говядину и жареную на решетке свинину, карпов, запеченных в тесте, густые похлебки, белый хлеб и отличный желтый сыр. Ну, и пиво, разумеется. Темное и светлое, но Якову и Альв больше нравился неотфильтрованный пшеничный вайсбир.

В Вюрцбурге поселились в большой трехэтажной гостинице на углу Тельштайге и Целлер штрассе неподалеку от MainbrЭcke — Майнского моста — и у самого подножия крепостного холма, на вершине которого стоит замок Мариенберг.

— Мне здесь не нравится! — безапелляционно заявила Альв, выглянув в одно из окон их просторной комнаты. — Здесь слишком много церквей и от попов прохода нет!

Якову и самому было в городе как-то неуютно. Вроде бы, ничего конкретного, но в то же время, что-то такое витает в воздухе. Возможно запах ладана, или это пахнет гарью от костров, на которых инквизиция сжигает ведьм?

Вообще, жизнь в этом мире очень сильно отличалась от всего того, что Яков знал об истории земель готов и германцев в том другом мире, где, собственно, и прошла его жизнь. В Скулнскорхе все еще длилось северное средневековье. Бородатые мужчины там ходили вооруженные мечами, а не шпагами. Жизнь была проста и неказиста, однако христианство пустить корни так и не смогло. Северяне, как были язычниками, так ими и остались. А вот на континенте все было куда как сложнее. Материальная культура соответствовала скорее восемнадцатому веку, чем семнадцатому, да и то с поправками на "местный колорит". Многих вещей, которые тут и там — по дороге через Германию — видел Яков, в известном ему по книгам европейском 18 веке попросту быть не могло. Ткани и ювелирные украшения, механизмы и покрой одежды, но главное — дикое смешение древнегерманского язычества во главе с Вотаном, Тором и Фреей и классического христианства с монастырями, соборами и духовенством всех мастей. Если же принять во внимание то, что в этом мире магия отнюдь не сказка, а суровая реальность, то причудливая картина бытия становится вполне очевидна. И город, в котором они с Альв сейчас находились, ничем, в этом смысле, не отличался от всех прочих мест, где они уже успели побывать. Разве что, мрачноватый несколько, а в остальном — "каков поп, таков и приход", как говорится.

Вюрцбург вообще оказался любопытным, хотя и неприятным местом. Город принадлежал королевству Бавария, но правил им не наместник, как можно было ожидать, а герцог Франконский. Впрочем, на другом берегу Майна сидел в своей резиденции его злобный конкурент — епископ Вюрцбургский. На вкус Якова церквей и монастырей в городе действительно было слишком много. А тут еще и рыцари-храмовники в довесок ко всему остальному и святая инквизиция, связываться с которой им с Альв было совсем не с руки. Так что, лучшим решением было плюнуть на местный университет, куда Яков собрался, было, зайти, и уехать дальше на юг, к Боденскому озеру, где, по слухам и смутным воспоминаниям Альв, дышалось гораздо свободней. Поэтому, едва вселившись в гостиницу, а случилось это около полудня, решили, что останутся здесь только до завтрашнего утра. Отдохнут, выспятся и в дорогу! Однако в хорошие планы, как это часто случается, вмешались непредвиденные обстоятельства.

Ближе к вечеру, когда, вернувшись после долгой прогулки по городу, лишь усилившей их желание поскорее его покинуть, Яков и Альв обедали в трактирном зале гостиницы, Пауль Хоффман — их кучер и "коновод" — доложил, что выехать с утра не получится, так как обнаружилась трещина в задней оси кареты, и ремонт займет никак не меньше одного светового дня. Говоря простыми словами, оставить Вюрцбург удастся не раньше, чем послезавтра.

— Нет худа без добра! — утешил Яков свою женщину, даже не пытавшуюся скрыть своего разочарования, готового вылиться в раздражение. — Сходим в университет, купим вина в дорогу. Я слышал вюрцбургские вина одни из лучших во Франконии...

Йеп оказался прав: вино, поданное к столу, было просто великолепно, но главное, Альв вспомнила вдруг и этот утонченный вкус, и название вина.

"Каменная арфа"... — всплыло в памяти, и Альв обрадовалась воспоминанию, как старому другу.

"Все верно! Точно-точно! — Это же вюрцбургский Рислинг — лучший Рислинг, производимый в германских государствах! Так, кажется?"

— Напиваться вином - грех, пить вино - все равно, что молиться, — сказал кто-то рядом с ней.

Альв давно уже почувствовала интерес этого человека, направленный на них с Йепом, но это было не опасное внимание, которое должно было ее насторожить, а нейтральная заинтересованность. И она попросту "махнула на этого человека рукой". Зато теперь этот невысокий худощавый старик приблизился к их столу и процитировал хрипловатым голосом кого-то из великих.

— Прошу прощения, господа, — поклонился старик, когда Альв повернула к нему голову, — вы, как я вижу, люди в наших местах новые. Так что разрешите поприветствовать вас в славном городе Вюрцбурге и предложить с почтением свои скромные услуги.

"Он знает меня в лицо, — поняла Альв, с обычной для нее равнодушной миной рассматривая старика. — Но лично со мною незнаком и полагает, что я его не узнаю".

Она действительно не помнила этого старика, но ее насторожило то, что, определенно зная, кто она такая, он, тем не менее, не назвал ее ни по имени, ни по титулу.

"Скользкий старикашка, — решила она, внимательно изучив лицо и руки незнакомца, и особо отметив его осанку и умение располагать тело в пространстве. — А с виду и не скажешь!"

Старичок выглядел вполне безобидно. Желтоватая седина длинных волос, все еще густых, несмотря на возраст. Открытый взгляд прозрачных глаз, нездоровая бледность... Невысокий, сухощавый... И, непременно, хороший фехтовальщик. Возможно, в прошлом. Но, не исключено, что до сих пор. Однако шпагу не носит...

"Зато носит трость!"

К сожалению, "прочесть" больше не удалось.

— Хуго Обермайстер, — еще раз склонил голову старик, — к вашим услугам!

— О каких услугах идет речь? — Йеп был великолепен. Спокоен. Монументален. Неколебим.

— О! — всплеснул руками старик, перехватывая трость посередине. — Все, что угодно! Буквально все!

— Подскажите, где купить бочонок лучшего Рислинга? — усмехнулся Йеп.

— Всенепременно! — сухо улыбнулся в ответ старик. — Вино, ткани, украшения... Все, что пожелаете.

— Законно оно или нет, — добавил на полтона тише.

"Даже так?!" — попахивало откровенной провокацией, но, если это поняла Альв, Йеп об этом уже тоже догадался. Все-таки это его работа — ловить всяких извергов, разве нет?

— Отлично! — кивнул Йеп. — Тогда подскажите, чем мы с супругой могли бы заняться этим вечером?

— Кроме очевидного, — бросил вдогон, коротко посмотрев при этом на Альв.

А вот старичок на нее не смотрел. Вообще. Говорил только с Йепом, на него и глядел.

— Могу я осведомиться, с кем имею честь говорить?

"А с хозяином гостиницы ты, стало быть, не знаком, — усмехнулась мысленно Альв. — Сам на удачу подошел".

— Яков Свев, — представился Яков. — Моя супруга Альв. Угостить вас вином?

— Не откажусь, — вежливо поклонился старик. — Разрешите, присесть?

— Садитесь! — разрешил Йеп. — Итак?

— Для начала могу предложить "поезд ведьмы", — заручившись разрешением, Хуго Обермайстер плеснул себе вина в стакан, расторопно поданный служанкой, которая, словно, только того и ждала, когда старичок сядет за стол.

— "Поезд ведьмы"? — переспросил Йеп.

Он явно не знал, что это такое, а вот Альв, как тут же выяснилось, знала. Вспомнила.

"Да, чтоб вас тролли в задницу отымели! — разом вскипела она, припоминая подробности. — Вотан громовержец! Это же сраный Вюрцбург! Тут сжигают ведьм!"

— Вижу, вы действительно не местный, — добродушно кивнул старик. — Откуда, если не секрет?

— Из Скулнскорха, — не вдаваясь в подробности, сообщил Йеп. — Так что там с "поездом ведьмы"?

— Скулнскорх? Далеко же вы забрались, господин мой Яков! — вроде бы, даже удивился господин Обермайстер. — У вас там, за проливом, небось, ведьм не сжигают?

— Даже не знаю, что вам сказать, — пожал плечами Йеп. — Не привелось видеть. У нас все больше топят, да и то не ведьм.

"Шутка так себе! — мысленно поморщилась Альв. — Но, с другой стороны, я люблю его не за складные речи!"

"Люблю? — переспросила себя, в очередной раз поймав на слове. — Похоже, что так и есть..."

— "Поезд ведьмы", — между тем, рассказывал старик, — это процессия и особого рода церемония. Пойманную ведьму препровождают из тюремного замка во дворец епископа, где она пробудет всю ночь, чтобы на рассвете предстать перед судом священного трибунала.

— Не уловил логики, — нахмурился Йеп. — Если суд только завтра, откуда же известно, что она ведьма?

— Но, если бы она не была ведьмой, ее не нужно было бы судить, — возразил господин Обермайстер.

— Но, если все это уже известно, в чем смысл суда?

— В том, чтобы выбрать меру наказания, — пояснил старик. — Если она раскается, ее повесят, а, если не раскается — сожгут. Большинство раскаиваются, знаете ли. В подвалах епископской резиденции умеют убеждать. Но поторопимся, а то пропустим поезд! Он вскоре должен подойти к мосту.

"Поезд ведьмы".

Что ж, Альв пару раз видела процессию, главным элементом которой являлась клетка на колесах, и ведьма, прикованная за руки к потолку и за ноги — к полу. Остальное — мишура: монахи, распевающие псалмы, стражники с алебардами, факельщики и священнослужители... Центральной фигурой шествия все равно является только эта обнаженная женщина, объявленная ведьмой и заранее осужденная на смерть. Потому и "поезд ведьмы".

"Долбаные святоши! Гореть вам в вашем аду!"

Однако, несмотря на гнев, Альв продолжала думать о том, зачем заявился в гостиницу Хуго Обермайстер? Чего он хочет на самом деле? Чего добивается? К кому пришел? К ней или к Йепу? Хуже всего было то, что она не смогла его "прочесть". Ни страха, ни удовлетворения. Никаких чувств вообще! Холодная пустота, и только по самому краю бездны, тут и там, случайным образом возникают быстро затухающие огоньки смыслов...

От размышлений ее отвлек шум толпы. Люди собрались где-то выше по улице, за поворотом. Судя по всему, там находилась площадь, через которую должен был пройти "поезд ведьмы". Ровный рокот голосов был хорошо слышен и минутой раньше, но сейчас этот гул буквально взорвался воплями и свистом. Это процессия вышла на площадь, и толпа разразилась радостным улюлюканьем и гневными проклятиями. Отдельных слов было не разобрать, но общий настрой "зрителей" никаких сомнений не вызывал.

"Гнусь!" — на данный момент это было самое легкое ругательство, из тех, что могла припомнить Альв, но, разумеется, она не позволила себе отреагировать на приближение шествия ни словом, ни жестом. С холодным лицом-маской она встретила певших псалмы черных монахов и горожан с горящими факелами. Равнодушно смотрела, как проходят мимо нее стражники и клирики, и, наконец, увидела ведьму. По-видимому, этой бедной девушке уже порядком досталось: рыжие волосы свалялись, грязными космами падая на узкие плечи и бесстыдно обнаженную грудь, тело — молодое и красивое — было сплошь покрыто грязью, синяками и ссадинами, а некоторые царапины, мало чем отличавшиеся от ран, продолжали кровоточить.

Вокруг бесновалась толпа, спускавшаяся вниз по улице вместе с жутким кортежем смерти. Пели монахи. Скрипела телега...

"Ублюдки! — покачала она мысленно головой. — Мясо! И это стадо я должна щадить?"

На мгновение Альв представила, что это она стоит там внутри клетки, прикованная к железным прутьям за руки и за ноги, и ей стало еще хуже. Омерзение и гнев охватывали ее все сильнее, грозя обрушить доставшееся с таким трудом видимое спокойствие. Но Йеп, слава богам, что-то такое почувствовал или просто разглядел, если Альв снова начала менять цвет глаз и кожи. Он обнял ее за плечи и, успокаивая, прижал к себе. Альв благодарно прислонилась к мужчине, чувствуя, как идет к ней от него благодатное тепло и спасительная нежность. А в следующее мгновение она встретилась взглядом с глазами ведьмы. Контакт длился один лишь краткий миг, но этого оказалось достаточно, чтобы Альв узнала в избитой девушке девочку по имени Бьёрг .

"Бьёрг дочь Хродгерда!"

Охотник Хродгерд жил в отрогах Большого Бёзенштейна в Таврских горах. Во время чумного поветрия он потерял жену и пятерых детей, в живых осталась только Бьёрг. Девочка была необыкновенной красавицей, а еще она колдовала с той невероятной естественностью и легкостью, с какой люди дышат, пьют или едят. Магия была растворена в ее крови, и Альв заметила это сразу, как только увидела Бьёрг, собирающую цветы на альпийском лугу.

Зачем она посещала живущего в диких горах охотника, Альв сейчас вспомнить не могла, но образ юной ведьмы всплыл в ее памяти, едва глаза встретились с глазами девушки.

"Бьёрг... защитница... Но кто защитит тебя, девочка моя Бьёрг?"

В этих словах, пусть и не произнесенных вслух, было больше справедливости, чем во всех законах королевства Бавария. Впрочем, для Альв только это и имело значение: Справедливость.

"От судьбы не уйдешь, — решила она, глядя вслед проследовавшей мимо нее клетки, — и только Скульд знает, чем закончится эта ночь".

— Йеп...

— Я могу чем-нибудь помочь?

Ее мужчина не был колдуном, но его проницательности могли позавидовать и лучшие из них. Альв не знала точно, о ком сейчас подумала, но была уверена, что так оно и есть. Где-то когда-то ей приходилось встречаться с Темными Волхвами, и это были не просто жрецы или ведуны. Они были особыми людьми, хотя Альв и не могла вспомнить, в чем именно это выражалось. Йеп временами был таким же, как они. Едва ли не ясновидящий, хотя, как знать...