— А если не отвечу? — прищурилась та.
— Верну в больничку, пусть твой сенсей тебя забирает. — парень невозмутимо пожал плечами, а девушка побледнела.
— Не надо! — выкрикнула она и смутилась. — Я... Я отвечу.
— Я понял, что отец играл роль сенсея вашей команды. — протянул Каномару. — Слишком уж знакомые черты лица даже в его маскировке да и сенсора ничем не обманешь.
— Вы... — осеклась. — Ты сенсор?
— Ага, я очень чувствительно воспринимаю чужую чакру, поэтому блокирую эту способность. А при полном снятии блокировки меня на всю Коноху накрывает, от этого и мозг завяжется в узел от ощущения сотен источников чакры и выискивании конкретных. Вроде это от дедушки передалось, он был сенсором. — Узумаки переместился на край кровати, на которой сидела Кин, натянувшая одеяло до груди. — Ну да неважно. Итак, всё очень просто: я спрашиваю, ты отвечаешь. А при том, что я уже виделся с папочкой и мне ничего не стоит его найти в Конохе... — загадочно протянул он, разведя руками в жесте "щито поделать?" и выпустив немного Ки, а девушка в мыслях вздохнула — из огня да в полымя. С Узумаки шутки плохи, тем более с этим — Каномару явно по наследству передалось запугивание, только он его маскировал за пофигизмом или юмором.
— Это надолго. — пробормотала она.
— Ничего, времени до полудня предостаточно. — тот кивнул на часы, показывающие всего без двадцати десять. — Я просто в полдень пошлю к отцу змейку и вызову на разговорчик под барьером, чтоб не подслушали. Ну так что, начнём? Секреты Отогакуре мне нафиг не нужны, расслабься. — заранее отмахнулся он.
— Ага. — обречённо ответила та, уже в мыслях прикидывая, как от неё потом избавятся. Так как Орочимару их отправил убить Саске (миссия провалена, все трое звуковиков нарвались на кучу ловушек и позже потеряли сознание от удушения, устроенным генином с такими же красными волосами, только растрёпанными в виде ёжика) и проверить работу его джуина, все трое ему уже не нужны. Терять ей уже нечего, как она думала.
========== Глава 28 ==========
Допрос Кин проводился вплоть до полудня. Она отвечала коротко и ясно, хотя и напряжно — всё же с ней беседовал член АНБУ, а они ребята серьёзные. Каномару узнал, что Орочимару является главой Отогакуре, этакий Отокаге, что Кин, Досу и Заку — получили от него приказ убить Саске (на что анбушник скептически хмыкнул — самоубийство ведь чистой воды), что её напарники по команде — последние сволочи. В общем, девчонка была расходным материалом, как и те двое. Как оказалось, Мисуми и Ёрой тоже шпионили на змеиного саннина.
— М-да, аж зависть берёт. — притворно возмутился Узумаки. — Имеет, блин, столько шпионов.
Кин давно поняла, что манера речи у Каномару и Орочимару абсолютно разная — парень был более эмоциональным и в речь вставлял либо юморные нотки, либо скептические, либо злостные и при этом мимика была характерной. За маской этого не было бы видно.
— Я рассказала, что знала. — девушка сжала руками края одеяла. — Что со мной будет?
— Ничего. — тот пожал плечами, а она недоумённо на него уставилась. — Пока я не утрясу дела с отцом, тебе лучше ему не попадаться. Пока побудешь у меня. Не переживай, я итак дома почти не бываю, а мать сюда не заходит, так как это моя территория. — хохотнул Узумаки. — Но лучше ей не попадайся на глаза.
— Почему? — не поняла куноичи.
— Потому что она весьма своеобразная личность. Стоит ей узнать о тебе, как последует допрос, а если она узнает, откуда ты и кто был твоим начальником, то придёт конец света, причём с огоньком и взрывами. — нервно хихикнул красноволосый, почесав затылок. — Мать обязательно пойдёт искать отца, а как найдёт, то всё, считай, Коноха разрушена. Мне-то побоку, а вот отото — нет. Сам ей потом расскажу, только пару транквилизатов прихвачу. Я вообще подозреваю. что она и есть Кьюби, а то рыжее недоразумение, запечатанное в моём брате, просто плагиатор, хе-хе. Ладно, пока располагайся, твоя одежда на стуле, Кин-чан. — он кивком указал на стул возле письменного стола, на котором царил небольшой творческий беспорядок. Куноичи слегка покраснела — её никогда не называли "Кин-чан". Тсучи осмотрела комнату — красного не вырвиглазного цвета стены, мебель выкрашена в фиолетовые цвета, даже лежащий на другом стуле плед имел все оттенки фиолетового. А вот стол был именно красным, даже скорее цвета гнилой вишни.
— Мило однако. — вынесла вердикт брюнетка.
— Комната Наруто вообще выкрашена в ядрёно-оранжевый, он обожает этот цвет, при этом его одежда не такая яркая. — подал плечами Аспид. — Проголодаешься — пусти чакру в эту печать. — он указал ей на маленькую метку на столе. — Я там спрятал еду по привычке, когда в Академии учился и нам домашку давали. До сих пор так делаю.
— Почему ты меня прикрываешь? — осторожно поинтересовалась Кин.
— Честно? — Каномару сделал вид, что задумался, затем быстро выдал. — Хотел узнать, чем занимается мой папаша. Ну и после услышанного не мог допустить, чтоб такая талантливая куноичи и заодно красивая девушка стала лишь расходным материалом для непойми-чего, что задумал мой отец. — отвесил ей комплимент анбушник. — Мне пора, у меня встреча.
После того, как Аспид умчался через окно, Кин наконец удосужилась встать и одеться. Он оказался вовсе не монстром, как Орочимару, при том, что эти двое отец и сын. Узумаки был более светлым и позитивным. Взгляд брюнетки упал на две плюшевые детские игрушки, лежащие на стуле, стоявшем в углу — красный дракончик с крылышками и синяя змейка, причём ползучая рептилия обвивала собой крылатую так, будто они близкие друзья и не хотят расставаться. Судя по их виду, ими не пользовались где-то лет десять.
— Это... даже мило. — пробормотала Кин.
* * *
Наруто от безделья прогуливался по деревне. Аины дома не было — ушла на источники с подругами, просто вламываться в библиотеку не хотелось, так как был риск испортить защиту, а Каномару невесть куда запропастился. Проходя мимо женских купален, он услышал чьё-то пошлое хихиканье. Подкравшись поближе, заметил, как в кустах спрятался какой-то мужчина с длинными белыми волосами, завязанными в хвост. Младший Узумаки в капле.
— Эй, извращенец, ты чего тут засел? — обратился к тому джинчурики.
— Что? Цыц, мелочь, не мешай. — шикнул на него тот, отмахнувшись, как от мухи. — Я вдохновение черпаю.
— Неее, так не пойдёт. — ухмыльнулся Узумаки. — Теневое Клонирование!
Десяток копий Наруто отволокли беловолосого из кустов. Тот, быстро очнувшись, высвободился из их хватки, раскидав в стороны, затем уставился на нарушителя. Так как у джинчурики форма лица и цвет волос был, как у Кушины, на лице извращенца промелькнула догадка.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Узумаки Наруто. — и улыбка во все 32 и больше.
— Понятно. — задумчиво произнёс тот.
— А ты вообще кто, извращенец?
— Я не просто извращенец! — гордо выпятил подбородок мужчина. — Я Джирайя, один из Великих Саннинов Конохи и отшельник с Мьёбокузана!
— Саннин? — скептически посмотрел на него Наруто. — В то, что одзи-сан носит этот титул, я верю, а ты не убедил, извращенец.
Джирайя завис от слов красноволосого, однако "одзи-сан", "титул" и "саннин" заставили его стукнуться челюстью о землю. Под это определение попадал только Орочимару, имевший связь со старшей сестрой Кушины. Каномару застал их обоих возле купален, однако не стал заявлять о своём присутствии, а просто сел и стал за ними наблюдать. В последний раз он видел Джирайю, будучи трёхлетним, ещё до нападения Кьюби на Коноху. Отшельник почти не изменился.
— Стоп, Орочимару — твой дядя? — уточнил жабий саннин.
— Дык я же подсказки дал, даттебайо. — насмешливо фыркнул Наруто. — Да, я знаю, кто из ныне живущих входит в мою семью. Тупить не надо.
— Повежливее, шкет! — комично рассердился Джирайя.
— Повежливее?! Ты шпионишь за голыми девушками, пишешь свои пошлые книжонки, от которых наш с Саске и Сакурой сенсей балдеет, не догнал, кто мой одзи-сан! — уже и Узумаки-младший начал кричать на него. — Ты точно один из Легендарной Троицы или просто старик с бушующими гормонами?! — Аспид, услышав это, бесшумно заржал, прикрыв рот ладонью.
— Я уже говорил раньше — я черпаю вдохновение для написания книг! — не унимался отшельник. — Я творческая личность!
— Аина-оба-сан творческая личность, так как создаёт превосходные фуиндзюцу, а ты попросту извращённый отшельник! Вот! — припечатал Наруто.
— Эй, словесные борцы, может хватит орать, а?! — сквозь смех обратился к ним старший Узумаки, подойдя к ним и установив специальный барьер.
— Давно ты тут, нии-сан? — весело поинтересовался у него джинчурики. Джирайя же чуть глаза не потерял на пару с челюстью. Анбушник был прям копией его бывшего друга, вот только кое где во внешности была несостыковка. "А мальчик-то вымахал." — подумал жабий саннин. — "По характеру вообще на Орочи не похож, хотя учитывая, что его воспитывала только Аина, оно неудивительно — полная противоположность."
— Да уже пару минут как сижу тут и ржу над вашей перепалкой. — ответил тот, открыв пачку чипсов. — Здрасте, Джирайя-сан, давно не виделись.
— А ты вырос, Каномару. — улыбнулся саннин. — Я, помнится, тебя совсем маленьким непоседой видел. Только по-моему у тебя раньше красно-чёрные волосы были.
— Мама усовершенствовала наши с отото Печати защиты разума при помощи своей крови, ну и вот результат. — парень пожал плечами и отправил в рот горсть чипсов. — Произошёл какой-то сбой в генах или что-то такое, так что мы стали красноволосыми, как все Узумаки. Наруто вообще раньше был блондином, как Минато-одзи-сан.
— Так вы знаете? — обречённо пробормотал Джирайя. — И про Лиса он тоже знает?
— Естественно. — фыркнул Наруто. — Я знаю, кто мои родители, знаю про этот рыжий пылесборник, даже знаю о том, что в ту ночь Кьюби подчинили и заставили напасть на деревню. Тот дурацкий закон, который приняли после моего рождения оба-сан проигнорировала. Да и не особо он работает — большинство жителей Конохи меня ненавидит и считает демоном.
— Что же вы, Джирайя-сан, ни разу за почти тринадцать лет не навестили отото? — укоризненно произнёс Каномару, хотя этот тон был напополам со смехом. — Он же ваш крестник в конце концов.
— Чего?! Этот извращенец — мой крёстный?! — в шоке выдал джинчурики и повернулся к Джирайе.
— А ещё был учителем Минато-одзи-сана. — добавил анбушник. Жабий саннин уже понял, что сейчас его будут бить, возможно даже ногами. Старший Узумаки всё же и от Орочимару получил некоторые черты характера, например подсовывать какую-нибудь пакость или птичку Обломинго.
— А почему Аина-оба-сан мне о нём не рассказала, а тебе — да? — обиженно протянул Наруто, отчего Каномару вьерошил ему волосы на макушке.
— Не знаю, может она просто забыла. — ответил он. — Нам, знаешь ли, тоже жилось несладко, всё держать в голове как-то напряжно.
— Ясно. — генин повернулся к отшельнику. — Нии-сан, твой барьер звуконепроницаемый? — и не дождавшись ответа, закричал. — Ты какого Мадары нас ни разу не навестил, извращенская задница?! Хоть бы поинтересовался нашей жизнью! И моей тем более! Крёстный, даттебайо!
— Задание ранга S. — нахмурился Джирайя, отчего тот заткнулся, а Каномару приподнял бровь.
— Что ж вы сейчас сюда вернулись-то? — поинтересовался Узумаки-старший.
— Меня вызвал Хокаге. — ответил жаб, а анбушник задумался — наверняка его попросили обратно в Коноху из-за Орочимару. — Ну и заодно хотел вас навестить. Надеюсь, ваш барьер вокруг дома всё ещё меня пропускает, нет?
— Когда это ты собирался нас навестить, извращенец? — прищурился Наруто, отчего напомнил лисёнка. — Когда купальни опустеют?
— Нэээ, Джирайя-сан, вам повезло, что разговор начался здесь, а не возле купален. — ехидно ухмыльнулся Аспид, отчего тот вздрогнул — знакомое выражение лица.
— Чего это вдруг? — спросил он.
— Ну просто туда мама пришла, а я ну ОЧЧЧЕНЬ сомневаюсь, что она была бы в восторге, что за ней подсматривает один её знакомый и друг её бывшего. — довольно протянул Каномару. — Вы ведь часто бывали ею биты, нэ? Как и во время того инцидента с фотоаппаратом?
— Какого инцидента? — джинчурики навострил уши.
— Он подловил моих родителей на свиданке в какой-то кафешке и сфотографировал, а мама ему фотоаппарат разбила. — со смехом пояснил анбушник, а саннина передёрнуло — он очень хорошо помнил разьярённую Аину, хотя в моменты, когда её в душе застукивали, она напоминала воплощение Девятихвостого под личиной человека. Беловолосый отшельник был не раз битым всем, что попадалось под руку Узумаки, хотя его змеиному приятелю тоже иногда доставалось, впрочем тот чисто случайно оказывался не в том месте и не в то время. Джирайя не знал, почему она и Орочимару вообще сошлись, однако потом сделал вывод фразой "противоположности притягиваются", тем более эти двое не забывали друг друга даже на обеих войнах и на миссиях.
— Стоп, а откуда ты знаешь про инцидент с фотоаппаратом? — вспомнил он.
— Мама до сих пор зла на отца, так что я спросил у него. — с улыбкой, как у кота, дорвавшегося до крынки со сметаной, ответил ему Аспид.
— Ты виделся с Орочимару? — у Джирайи отвисла челюсть.
— Ага. — в придачу довольное кивание и показ той самой фотографии из кармана. — Он сказал, что вы успели только два раза щёлкнуть.
— Когда ты успел? — в один голос спросили у него брат с саннином.
— Когда блокировал его печать на Саске-куне. Поболтали о том, о сём, поделились жизнью, я ему пистон вставил за то, что бросил нас. — Каномару подобно Наруто сцепил руки сзади на голове. — Он хороший, просто не задумывается, что благими намерениями частенько вымощена дорога в ад.
— Что?! Хороший?! Он же нукенин, опасный преступник! — вскинулся беловолосый.
— Я знаю, кто такие нукенины, Джирайя-сан. — взгляд и тон голоса Каномару резко замёрз. — Я знаю правду о том, почему он сбежал из Конохи. Расследование я проводил. И выяснил столько грязи, что ужасно захотелось вымыться.
Только сейчас жабий отшельник заметил, что змеёныш был одет в форму АНБУ, а его фарфоровая маска висела на поясе.
— М-дааа, на третий день жильцы квартиры заметили, что та не пустует. — ехидно протянул старший Узумаки, проследив за взглядом саннина. — Да, я джонин и боец АНБУ, иногда чихаю на правила скрытия, но только перед врагами, моё кодовое имя — Аспид, если что.
— Да уж, долго меня не было. — Джирайя задумчиво почесал щеку пальцем. — Я ведь тебя помню маленьким непоседой-ураганчиком, который в день нашей последней встречи дверь чуть с петель не снёс.
Носитель Кьюби прыснул в кулак — он ещё помнил, что его нии-сан в детстве был очень активным, да и сейчас особо не ленится.
— Я тебя тогда ещё с девочкой перепутал. — ухмыльнулся саннин. — Слишком уж у тебя тогда черты лица были плавными, как у Орочи.
БАБАХ!
— Не забывайте, Джирайя-сан, у всех Узумаки тяжёлая рука. — как оказалось, анбушник резко влепил тому затрещину и сейчас с довольной ухмылкой разминал кулак, показательно его подняв.
