— К Вопрошающему! — я отмахнулась, но беспокойство продолжало яростно глодать сердце. Если с Киром что-то случится, я этого не переживу! Подумать только, пока я ночью развлекалась, его держали в плену и неизвестно, что делали. Я стукнула кулаком по ладони. — Быстрее никак?

— Нет, — отрезал Манс и принялся рассказывать, как расположены здания Небесного. Три кольца защитных построек, в центре которых находятся апартаменты графа: двухэтажное здание с единственным выходом. В настоящее время, по словам спутника, замок буквально кишел солдатами. Радуир очень боялся потерять драгоценную добычу.

— Приехали, — сказал спутник и открыл дверь повозки. — Небесный отделён от жилых кварталов искусственным каналом и стеной. Вход внутрь — только через подъёмный мост.

— Надеюсь, у тебя есть какие-то идеи, — буркнула я.

— Естественно, — и вновь, лишь тень улыбки. — Плавать умеешь?

Я угрюмо уставилась на собеседника. Плавать я, естественно, умела, но не очень любила. Понимаю, странно звучит из уст той, кто вроде бы должен являться частью водной стихии, но так уж вышло. Неприязнь к водным прогулкам, между прочим, в той или иной мере наблюдалась у всех сестёр. Мастер Гурам, основываясь на этом, утверждал, что Чёрная Волна не имеет никакого отношения к жидкости вообще.

— Умею, — ответила я. — Это ты к чему сейчас?

— Поплывём, — Манс полез под лавку и достал небольшой деревянный ящик. Щёлкнул замком и открыл крышку. Вытащил штуку похожую на большой самострел с катушкой, — а после — поползём.

Объяснять мне ничего не требовалось: я уже видела и даже пользовалась подобной хренью. Правда, очень давно, ещё во время нашего обучения. После как-то не довелось. Оружие стреляло металлическим крюком, к которому привязали тонкую и прочную верёвку. Приспособление, с помощью которого можно забраться на крыши и высокие стены. Манс спрятал самострел в мешок, смердящий старым маслом и повесил груз за спину. Потом посмотрел на меня.

— Идём?

— Угу.

Небесный действительно находился на приличном расстоянии от городских построек и все это пространство оказалось лишено каких-либо укрытий. Наблюдателям, стоящим на стенах замка мы были открыты, точно блоха на ладони. Неужели, спутник собирается среди бела дня идти к каналу и плюхаться в него? Проще подойти и попросить опустить мост.

Манс терпеливо выслушал моё бурчание и согласно кивнул. Потом придержал за руку.

— Сейчас, — вполголоса сказал мужчина и уставился куда-то, за моё плечо.

Затрещало, громыхнуло и вдруг из окна ближайшего дома выстрелил язык багрового пламени. Впрочем, огонь тут же сменился густым чёрным дымом. Спутник облизал палец, поднял его и прищурился. Потом удовлетворённо кивнул. Впрочем, и без его ухищрений было понятно: дым несёт в сторону Небесного. Оставалось дождаться, пока пойдут особо густые облака и под их прикрытием добраться до канала.

Предчувствия не обманули и грязная вода, в которой плавали куски грязи, дерьма и распухшие собачьи туши, оказалась ещё и холодной. Впрочем, времени привыкать не оставалось и стоило дыму поползти над головой, мы нырнули.

Мало того, что в этой смердящей жиже ни хрена не было видно, так меня ещё и преследовали распроклятые видения. Казалось, будто Заря плывёт рядом и пытается что-то сказать. Потом волна, сверкающая мраком, замерла перед глазами и показала мне неисчислимое множество зеркал. Казалось, это были внимательные глаза. Заря вцепилась в руку и сделала попытку утащить на дно. Пришлось яростно вырываться. Едва не наглотавшись вонючей дряни, я вынырнула на поверхность и обнаружила, что размахиваю руками около каменистого берега. Над головой нависали замковые стены, покрытые пятнами мха и плесени.

— С ума сошла? — спокойно спросил Манс и протянул руку. — Ты шумишь, как рожающий кит. Думал, вы ведёте себя профессиональнее.

— Нервы ни к чёрту, — проворчала я. Не рассказывать же ему, про свои видения. Валяй, стреляй. Хоть погреемся.

Манс помотал головой так что брызги полетели в разные стороны и развязал мешок. Достал абсолютно сухое оружие и отступил к самой кромке воды. Теперь дым, который прежде помогал, начал мешать прицелиться, и я различила тихое ругательство. За всё это время, мужчина первый раз проявил признаки хоть каких-то чувств. А я уж было решила, что мастер Гурам превратил его в бесчувственную куклу. Говорят, где-то на далёком юге так умеют. Опаивают человека и тот вроде умирает. Потом закапывают на несколько дней, а когда достают, то получается абсолютно послушный раб.

Арбалет щёлкнул и засвистела, разматываясь, катушка с верёвкой. Насколько я знала, если стрелок промахнётся, то придётся долго крутить ручку, чтобы подготовить оружие ко второму выстрелу.

К счастью, не пришлось. Манс удовлетворённо крякнул и положил самострел на землю. Потом что-то негромко лязгнуло и верёвка, уходящая наверх, натянулась, точно струна. Мужчина пару раз дёрнул за неё и повернулся ко мне.

— Дамы вперёд, — я фыркнула. — Просто, мне ещё кое-что нужно сделать. Сейчас мои люди устроят ещё один пожар. Чем больше паники — тем лучше для нас.

— Что же ты не взял с собой этих своих людей? — проворчала я и взялась за шершавую верёвку.

— Их не так уж много, — Манс пожал плечами. — И не думаю, что они могли бы оказать существенную помощь. Каждый полезен на своём месте, разве не так? Ты поднимаешься?

Я поднималась. Грубые волокна позволяли ладонями хорошо фиксироваться на тонкой верёвке. Кроме того, я отталкивалась ногами от стены и очень скоро оказалась выше задымленного пространства. Теперь меня могли заметить стражники на стене. И если кто-то решит перерезать...Я посмотрела вниз. Хм-м. Хорошо, если удастся шлёпнуться в воду.

Верёвка дёрнулась и натянулась ещё сильнее. Мой напарник закончил свои дела и устремился следом. Интересно, много ли от него окажется пользы в бою? Пока что мне нравилось с ним работать. Не Сестра, конечно, но и не тот бестолковый балбес из гвардии, которых иногда навязывали в качестве помощника.

Сверху донеслись чьи-то голоса, и я замерла, прислушиваясь. Говорившие приближались, так что я уже могла различать слова, а чуть позже — целые предложения. Кажется, офицер выговаривал своим подопечным, за то, что те прятались от ветра и пили вино. Голоса вновь начали удаляться, и я облегчённо выдохнула. До края стены оставалось всего ничего, и я быстро закончила подъём.

Выставила голову над щербатой поверхностью камня и осмотрелась. Толстая стена с зубцами не позволяла оценить обстановку и я, проклиная козни Вопрошающего, поползла вперёд. Оказавшись в проходе осмотрелась ещё раз. Угу, понятно. Прочь удалялась группа людей в доспехах. Всего — пятеро. Один самозабвенно разглагольствовал, остальные — внимали.

Я спрыгнула со стены и почти сразу рядом оказался Манс. Мужчина слегка покраснел и немного запыхался, но в остальном выглядел таким же невозмутимым, как и прежде. В руке Манса появился широкий прямой клинок чёрного цвета. Я бы сказала, что вижу отдалённого родственника своей Пены. Кажется, такие ковали где-то востоке, в горных кузнях. Стоил один клинок годового жалования высшего чиновника. Кир рассказывал. И оружие заслуживало того.

Манс махнул рукой, и мы побежали в противоположную от стражников сторону. Ветер тут действительно был такой сильный, что мог сдуть вниз. Не удивительно, что солдаты прятались и глушили винишко.

Спутник остановил меня и молча указал рукой. Угу, вот и наша цель: белое здание, без каких-либо изысков, свойственных дворянским жилищам. Даже окон я насчитала всего десять, и они больше смахивали на крепостные бойницы. Видимо граф намеревался пересидеть опасность под защитой прочных стен и...Ого, сколько вас тут! Внутренний двор замка напоминал разворошённый муравейник из-за огромного количества снующих здесь людей. Нет, не все из них были солдатами, но большая часть — точно. Эту бы ораву, да на оборону Луимина!

— Сюда, — мы нырнули в квадратный люк и начали спуск по винтовой лестнице. Манс казался таким уверенным, словно ходил здесь каждый день. — Пойдём дорожкой, которой пользуются пассии Мариико. Граф не желает, что кто-то видел, с кем он развлекается по ночам, потому что зачастую — это замужние дамы. Существует особый ход, которым проказницы добираются к цели, он-то нам и нужен.

Однако, чтобы добраться до нужной двери, пришлось осторожно петлять между сараями, конюшнями и мастерскими. Мы дожидались, пока слуги отвернутся или отойдут, пробегали очередные пять-десять шагов и вновь ждали. И это при том, что беспокойство за Кира убеждало нестись со всех ног.

— Эта, — Манс обернулся, убедился, что нас никто не видит и толкнул деревянную дверь, укреплённую металлическими полосами. Дверь и не думала поддаваться. — Проклятье! Обычно они её не запирают.

В руке мужчины появился странный предмет, напоминающий замысловатый ключ и Манс принялся осторожно ковыряться им в замочной скважине. Хм, а чувствуется опыт. Не успела я открыть рот, чтобы пошутить на тему второй профессии, как замок щёлкнул и дверь открылась. Из щели потянуло запахом каких-то специй и чего-то горелого.

— Внутрь, — Манс дождался, пока я пройду и зашёл следом, тут же закрыв дверь. — Подожди, нужно запереть. Теперь поворачивай направо, а дальше — всё время прямо.

Длинный узкий проход, через каждые пять шагов висит масляная лампа и слышится гулкое эхо чьих-то далёких шагов. Мой спутник рванул было вперёд и вдруг замер, прислушиваясь. Я тоже ощущала нечто неладное: поток, бьющий по коленям, словно отталкивал назад, к двери.

И ещё. Я точно ощущала, что рядом кто-то есть. И этот кто-то далеко не один.

— Что за? — тихо сказал Манс и обернулся. — Кажется...

— Правильно граф сказал, — человек, появившийся из-за угла, казалось занимал всё пространство коридора, — что крысы обязательно выберут именно эту нору. Правда, крысиное отродье?

Гигант держал в руках огромный самострел и люди, возникшие за его спиной, оказались вооружены чем-то подобным. В узком пространстве тайного хода почти невозможно промахнуться. А если стреляют несколько — попадание обеспечено. Я посмотрела назад: те, что прятались там, не торопились выходить. Видимо, чтобы не попасть под болты соратников. Но, думаю, если мы побежим, то чем-то острым приветят и там.

А Чёрную я пила вчера. А защитной рубашки на мне нет. И я ещё не отошла от жуткого похмелья.

— Конец вам, крысы!

ГЛАВА 22: В КОТОРОЙ МЫ БЕЗ ПРИГЛАШЕНИЯ ЯВЛЯЕМСЯ В ГОСТИ К ГРАФУ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, НАМ НАСТОЛЬКО РАДЫ, ЧТО ГОТОВЫ ОТКРЫТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ

Страха не было. Странное вообще-то дело. Почему мысли о неизбежной смерти все последние дни вызывали нестерпимую тоску и желание забыться, но стоило взглянуть гибели в лицо и ничего похожего я не ощутила.

Время точно замерло. Появилось странное чувство, будто невидимые пауки затягивают весь мир чёрной паутиной. Только их усилия сопровождались не шорохами, как должно, а бульканьем и плеском. Свет быстро тускнел, а фигуры людей превращались в тёмные плоские силуэты. Как будто я оказалась в царстве настоящих теней.

Обычно во время боевого транса всё выглядело иначе. Как, не скажу, потому что не помню, но точно по-другому. А потом что-то щёлкнуло и мир замер, став двуцветным: чёрным и серым. Чёрные тени людей на сером фоне. И Манс, прильнувший к стене, и группа стрелков впереди.

И в этом царстве силуэтов единственным живым существом оставалась я. Вот только, чтобы сделать хоть шаг приходилось выкладываться полностью. Так уже было, когда у нас развивали выносливость и заставляли толкать телеги, доверху груженые камнями. Мы падали, изнемогая от неимоверных усилий, а инструктор поднимала нас на ноги и заставляла продолжать. Ассистент Гурама сказал, что мы выдержим и не сдохнем. Мы выдержали.

Десяток шагов до врага превратился в ожившее воспоминание: чёртова телега попадает колесом в яму, и я кричу, ощущая, как жилы рвутся под пылающей кожей. Хочется отпустить руки и упасть в жидкую грязь под ногами. Пусть инструктор кричит и бьёт ногами по рёбрам. Больше я просто не могу! Но чёртова баба злобно шипит в самое ухо: 'Неужели ты слабее, чем остальные?'

Неужели я слабее?

Ещё шаг и нож, преодолев сопротивление воздуха, вонзается в горло великану с арбалетом. Оказывается, тот уже нажал на спуск и четыре болта начали движение по канавкам. Я вижу, как заряды медленно-медленно ползут вперёд. Коготь в моей руке выходит из рассечённого горла. За спиной здоровяка ещё пятеро. Кто стоит на одном колене, кто пригнулся, а кто и вовсе лёг на землю. Всё для того, чтобы не промахнуться.

Людей здесь нет. Есть плоские чёрные оттиски на сером поле, и чтобы они обрели плотность я должна кое-что сделать. Пот пропитал всю одежду и капли падают со лба, повисая в воздухе. Мускулы точно набиты песком, но я продолжаю идти вперёд.

Нож вонзается в глаз тому, который стоит на колене и в чёрной тени появляется алое пятно. Ещё одного бью под лопатку, ощущая сопротивление кожаной кирасы. Хорошие клинки дал мне Манс, жаль, что сил у меня почти не осталось. Ещё одно перерезанное горло, ещё один пробитый глаз и последнему вспарываю живот. Думаю, когда время вновь возьмёт своё, он станет кричать, а сейчас беззвучно кричу я. От дикой усталости, боли в голове и рези во всём теле.

Потом слышу шум отступающей волны и падаю на колени.

И время пускается вскачь.

Я стояла на коленях и слышала, как щёлкнули арбалеты. Свистнуло и тут же истошно завопил тот, которому я разрезала живот. Громила, стоявший впереди, сделал попытку перезарядить оружие, но ему помешала кровь, хлещущая из горла. Поэтому великану пришлось отпустить самострел, поднять руки к шее и лишь после свалиться на бок. Остальные не издали ни звука, а просто затихли на полу.

— Эй, — крикнула я, наблюдая, как чёрные нити несуществующих пауков исчезают в камне. Манс продолжал прижиматься к стене. — Ты там живой?

Вместо ответа, мужчина в несколько шагов оказался рядом и поднял обронённый гигантом здоровенный арбалет. Я попыталась встать и едва не шлёпнулась в лужу крови. Ещё этого не хватало! Из коридора послышались встревоженные голоса, а после — торопливые шаги. Кажется, соратники покойников не могли сообразить, какая фигня произошла.

— Как ты это сделала? — Манс щёлкнул рычагом и тут же разрядил оружие в людей, бегущих к нам. Двое рухнули и замерли, а один схватился за бок и начал верещать. — Я всё видел, но это...Вопрошающий тебя дери, Дар, что ты такое вообще?

— А что такое ты? — я всё же смогла подняться на ноги, ощущая, как силы мало-помалу возвращаются. — Попаду в преисподнюю, спрошу у Гурама. При жизни он был не очень разговорчив.

— Это — да, — Манс пристрелил тех, которые пытались спасти раненого и пошёл назад. — Пойду, проверю. Главное, чтобы никто не выжил и не предупредил, что ловушка не смогла удержать крыс.

Пока он добивал выживших, я пыталась сообразить, что произошло. Как бы там оно ни было, но Чёрная в этом участия не принимала — слишком много прошло времени после того, как я её последний раз пила. И если Чёрная во время боя превращала меня в Тень Чёрной Волны, то сейчас я действовала совершенно самостоятельно. И это мне совсем не понравилось: слишком тяжело и больно. Часто я так не сумею.