— Ты, Веселина после них будешь.
Пацаны отстреляли каждый по пять стрел, попали на двоих один раз. К рубежу подошла Веселина. Н-да, воин из неё тот ещё. Впрочем, как и из нас всех. Но она плавная такая вся, медленная, двигается — как будто танцует. Вот взяла арбалет, я помог ей натянуть тетиву, она опять покраснела, аника-воин. Ну, пусть хоть попробует...
— Фьють! Фьють! Фьють!
Я натурально охренел. Выпустила три стрелы, и все в голову. Снайпер! Как её, Людмила Павличенко! Во!
— Фьють! Фьють!
Опять все в голову! Хед-шот! Она повернулась ко мне, так же плавно, как всегда ходила. И опять красная.
— Ах ты ж моя снайперша! Мастерица! Видали, как она! Умница! — я пошёл обнимать да хвалить дочку Леды, — Да не красней ты! Вон как покосила врагов, пусть пока и травяных. Гордиться надо! Да других учить... Так! Стрелки! Все сюда собрались. Садимся, сейчас нам Веселина скажет, как она так точно стреляет, а мы будем слушать да учиться! Буревой, не смотри на меня так. Она тут больше чем мы все в мишень попала, Кукшу не считаем, он старше и с луком долго тренировался.
Все уселись полукругом, я с Веселиной остался в центре. Девочка натурально паниковала, я положил руку на плечо, шепнул:
— Спокойно, спокойно, тут все свои. Мы ж не ради забавы тут стреляем, а чтобы от мурманов да данов отбиться, — при упоминании данов она резко вскинулась, посмотрела на меня и взяла себя в руки.
— Вы когда крючок дёргаете, — она показала на курок, — у вас самострел не смотрит на этого, — указала пальцем на мишень, — если тихо нажимать быстрее попадёте... И держать его вот так приёмистей... И... И...
Я успокаивающее погладил девчонку, та опять засмущалась. Хоть вроде кругом только родичи, но тут к выступлениями перед толпой не привыкли, тем более в десятилетнем возрасте.
— Так, Веселина, значит смотри сюда. На сегодня мы закончили, время уже делами заниматься. Арбалет, так самострел этот называется, бери себе, тренируйся на этой мишени, думай, как нас стрельбе правильной да меткой учить. Это твоя теперь наиглавнейшая задача. Все согласны?
Никто ничего против не имел, даже Кукша. Дед подтвердил моё решение, и мы разошлись, оставив Веселину тренироваться. Да... А ведь вообще не хотели учить деваху! Вот такие сюрпризы жизнь преподносит.
С сигнализацией нашей ещё веселее получилось. Несколько раз дозорные звали меня, когда проплавали лодки, явной угрозы пока не было. Но появилась мысль провести учения. Я дождался, пока все, кроме наших дозорных, уйдут в лес, поднял сигнальную тряпку, залез к наблюдателям и начал ждать возвращения людей. Вернулись за два часа все. На тряпку никто внимания не обратил. Даже Буревой! Я ему нажаловался, постращал местных последствиями, но действия это не возымело, ибо на следующих учениях опять никто внимания не обратил на символ опасности. Решил устроить им обстановку, приближенную к боевой. Взял местную одежду у Зоряны, сказал что для работы. Вечером, чтобы никто не видел, в кузнице сделал себе маскарадный доспех из дерева и коры, шлем там, копьё, щит, даже меч деревянный смастерил. Сделал углем на морде боевую раскраску, чтобы пострашнее было. Дождался опять ухода населения в лес, предупредил дозорных пацанов о моем плане, поднял тряпку в положение "Опасность!", спрятался за кузней и начал следить за деревней.
Из леса народ шёл по одному-два человека. Вот показались Зоряна с Ледой, с корзинками. Спокойно пошли к дому, разбирать принесённые припасы. Потом пришла Агна с детьми, тоже с дарами природы. На серо-буро-малиновую тряпку никто внимания опять не обратил. Когда пришли Кукша и Веселина с охоты (неудачной), я решил, что пора действовать. С криками и воплями выскочил из-за дома, колотя копьём по щиту, и поскакал вприпрыжку к бабам.
Фьють! Фррыг!
Блин, хорошо что щит делал считай из поленьев! Бабы отреагировали почти правильно. То есть, похватали детей, кого смогли, и с воплями ломанулись в лес аки лоси. Даже не в сторону нашего схрона, а просто в кушери. А вот Кукша и Веселина — неправильно. То есть они меня чуть не убили! Кукша схватил свой лук и начал меня обстреливать. Хорошо, что с перепугу мазал много, только пару раз почти зацепил мои деревянные "доспехи". Но своими действиями он меня натурально спас, дав время укрыться щитом. Потому что Веселина подтвердила свой статус снайпера — всандалила мне в щит стрелу ровно там, где была моя голова! Она арбалет с собой теперь постоянно таскала, тренировалась стрелять и привыкала к весу. Я завопил, благим и неблагим матом, погибать молодым мне совершенно не хотелось, а Веселина уже натягивала тетиву, недобро на меня посматривая. По характерным словам на буквы "Х" и "Б", наши стрелки меня, наконец, узнали и недоуменно уставились на новоявленного родича. Потом из леса подтянулись бабы, которые, как позднее выяснилось, недалеко отбежали и стали следили за обстановкой из кустов.
Подтянулись все, и чуть не навешали мне по первое число — я от них убегал по всей деревне!
— Это же учения! Подготовка! В обстановке... Ай, больно! — это мне коромыслом слегка прилетело, — В обстановке, приближенной к боевой! Ой, блин! Агна, кто ж камнями-то кидается в родичей! Учения — это ж по-современному! Прогрессивно!
Продолжалось избиение минут пятнадцать, местные слили адреналин, да и я запыхался в своём маскараде, остановился и поднял руки. Сдался, значит. Кукша с Веселиной ржали как кони, пока меня гоняли по деревне, но сами в процессе экзекуции не участвовали. Наконец, на вопли из посёлка, в основном, мои, из леса нарисовался Буревой. Всех уже отпустило, стояли, тяжело дышали.
— Ты чего поленьями обвешался да рожу размалевал? — дед рассматривал мой маскарад с недоумением, — И крик подняли, на озере слышно, а оттуда для нас главная опасность.
— Вот! Вот! Правильно! Братик, защити от баб, всю спину исполосовали! — я заскулил и побежал к Буревою, — Я учения устроил, по эвакуации, ну побегу в лес при опасности. По результату эти личности, — я ткнул в Веселину с Кукшей, — меня чуть на тот свет не отправили, а эти, — я обвёл баб руками, — вообще дрекольем по деревне гоняли! Никакого уважения! Никакой дисциплины! Вон, знак опасности же висит!
Я ткнул в тряпку. Народ синхронно повернул голову к флагштоку. Там развевалось наше в серо-буро-малиновое знамя.
— Ну дык это, а пошто поленьями обвешался? — дед почесал бороду.
Я начал в красках описывать замысел, его реализацию, как готовился, как засаду устраивал, процесс моего кавалерийского наскока, артналета со стороны стрелков, и позорного бегства от разъярённых баб. Дед сначала слушал серьёзно, потом стал кривиться и хмыкать, потом заулыбался, и, наконец, начал ржать в голос. Особенно на том моменте, когда меня загнали в кузницу, и тыкали палками, а я орал и отбивался. Бабы подключились к рассказу, как они страха натерпелись, как в лес детей спасать, как услышали кодовый сигнал "Ай, б...ть! Что ж вы творите, снайперы хреновы!", как вернулись посмотреть, узнали меня и решили наказать за страхи свои. Куша тоже с Веселиной добавили свою лепту в мой рассказ. Через полчаса вся деревня ржала как кони, вспоминая отдельные моменты и ситуацию в целом. Больше всех смеялись дозорные, они всю картину видели со стороны и изначально знали про мой маскарад. Дед аж присел на пень, плакал от смеха.
Когда все несколько успокоилось, народ устал смеяться, дед посерьёзнел, и перешёл к оргвыводам:
— Так, родичи мои. Все это конечно хорошо, особенно Серегу по деревне дрекольем гонять, — все заулыбались, — но брат мой младший, названый, прав. Если были бы мурманы или даны, а не этот ряженый, в поленьях, тут бы вам конец и пришёл.
Народ проникся, улыбаться перестали. Кукша вылез вперёд:
— Ну дык мы ж его убили бы! Вот, Веселина бы ещё раз стрельнула — и все!
— Ага, ещё раз... Да по родичу, который вас уму-разуму учил. Который в бой не шёл, только орал громко. Да по одному. А если бы пяток выскочило, тогда что?
Наши стрелки задумались, прикинули про себя расклад и погрустнели. Ещё парочка гоповарваров их бы точно отправила на тот свет.
— Вот! — дед назидательно поднял палец, — Головой думать надо (о! моя цитата!)! Сами бы сгинули, да и нас погубили бы. Сергей прав, не дело это. Дозорных выставили, а их никто не слушает. Тряпку эту, флаг которая, подняли, а на неё никто не смотрит. В лес ломанулись так, что за вами любой дурак дорогу найдёт. Не гоже...
Дед встал с пенька, почесал бороду, и начал раздавать ОВЦУ (особой важности ценные указания):
— Теперь учения эти будем проводить не раз. Сами запомните, и детям строго накажите — из леса сразу не выходить! Спрятались укромно, глянули на флаг, если нет его — тогда идите. И только так! И никак иначе! Это я вам, как глава рода говорю. Наказывать буду всех, кто напролом до дому прётся! Мужей не уберегли, теперь детей схоронить хотите!? Или жизнь вам не мила!!? Хотите в рабы податься!!!? Я вам покажу! — дед не на шутку рассвирепел — Слушать надо, когда говорят вам! Умные люди говорят, опытные!! Мы же не просто так все это затеяли!!!...
Дед распалялся, народ поник. От былого веселья не осталось и следа, даже дети стали серьёзными. Накачка личного состава продолжалась ещё минут двадцать. Потом Буревой оглядел население — до всех ли дошло? Люди стояли понурые, значит, до всех. По крайней мере, здесь и сейчас свою ошибку поняли и бабы, и дети, и Кукша с Веселиной. Дед успокоился, а народ, видя это, начал ему жаловаться, что страху натерпелись, что я, злыдень такой, выскочил, как черт из табакерки, что за детей испугались... Дед характерным жестом руки пресёк на корню эти стоны:
— Сергей правильно сделал, сейчас страх переживаете — когда даны придут не растеряетесь...
— Тяжело в учении — легко в бою! — я поддержал суворовским лозунгом выступление деда.
— Ага, — дед зыркнул на меня, мол, нечего старших перебивать, — вот чтобы боя этого самого не было, теперь в деревню с поднятым флагом не заходить! В стороне держаться, наблюдать скрытно! Рано нам пока в бой вступать...
— Как же рано, мы вон как хорошо отстрелялись? — Кукша продолжал гнуть свою линию.
— Вот только ты-то не попал! — дед показал на меня и на мой щит, где торчала только стрела Веселины, — и стрел сколько потратил? Сколько осталось у тебя? Дальше что делать собирался? Почему как перст посреди деревни стоял? Почему Веселина вместе с тобой стояла? Метнул бы Сергей копьё своё — не тебя, так сестру бы убил или покалечил. Если бы Веселину не сберёг, не защитил, то же бы про подвиги свои мне бы тут сказывал? Или как?
Кукша сник, дед был со всех сторон прав. Подготовленный воин, по рассказам Буревоя, даже при том вооружении, что было у гоповарваров, да ещё и в чистом поле — это штука страшная. Они чуть не с пелёнок готовятся, да потом в походах опыт набирают. Те, кто выживает. Кукше с луком если что и светило, то только поцарапать своими стрелами одного, максимум двух, и то не факт. Щит он мой не пробил, я мог (теоретически) приблизиться и наподдать ему копьём. И не было бы Кукши. Не говоря уже про Веселину, та стрелять метко научилась, талант у неё к этому, а вот все остальное — выбор позиции, порядок целей, укрытия, перемещения с оружием — этого она ничего не знает. Так и стояла во время учений в полный рост бедная девочка, лихорадочно пытаясь взвести арбалет.
— Родичи! Не для смеху стараемся, для дела, — дед начал подытоживать, — учения те Сергей проводить теперь будет часто, то моё слово. Да и другие всякие будут, чтобы род не сгубить. Я все сказал.
Буревой обвёл взглядом народ. Его слово услышали, и, надеюсь, поняли правильно. Только Веселину жалко, стоит девчонка, чуть не плачет, опять красная вся. Пока меня "убивала" белее белого была, а тут опять как свёкла. Перспективы, описанные дедом, её изрядно напугали. Да и другие жители деревни тоже малость поплыли. Решил перевести разговор в конструктивное русло, чтобы в депрессию не впадали:
— Учения будут пока двух видов. Первый — это как сегодня, тряпку вывешивать буду, пока все в лесу. Буревой вам подходы к деревне скрытные определит, как что делать расскажет. Ещё убегать тренироваться будем, если мы в деревне, а с озера кто на нас пойдёт. Что первым брать, куда бежать, как к ухоронке идти. И по утрам учиться стрелять не забываем. Потом к более сложным вещам перейдём. У меня все. Буревой, научишь их, как скрытно домой ходить?
Дед кивнул.
— Тогда со мне нужны только Кукша с Веселиной, остальные — разойдись! — что-то сразу вспомнилась родная военная кафедра...
Стрелки подошли ко мне. В процессе разбора полётов я решил сделать для них отдельную программу подготовки. Будет манёвренная снайперская группа, оснащённая для передвижения своими ногами. Повёл ребят в кузницу, в свой штаб, мастерскую и лабораторию одновременно.
— В целом вы молодцы, не растерялись. Огонь вести, ну, стрелять начали, даже почти попали. Особенно Веселина, — я похвалил их, чтобы снять скопившееся напряжение, — однако толку, как Буревой правильно сказал, от этого мало. Людей бы не сохранили, да сами полегли. Надо по другому делать, нам перебить врагов сейчас не главное.
— А что главное? — изумился Кукша, я давно подметил, нравится ему охотиться, "стрелялки" разные, дедовы рассказы про походы его недолгие, воином себя пацан видит.
— Нам сейчас главное себе да родичей уберечь, да выжить. Сколько мурманов пришло, когда мы впервые встретились, Кукша, помнишь?
— Ну пять вот там было, ещё два тут стояли, один посредине... — Кукша напрягал память в попытках вспомнить те события.
— Не продолжай, их почти сорок человек было. У тебя стрел сколько было, когда ты в меня стрелять начал?
— Я четыре успел пустить, да ещё две осталось, — Кукша продемонстрировал оставшиеся стрелы, — они с костяными наконечниками, на зверя, вот и не пробили мою самодельную защиту из полубревен...
— А у тебя? — это я уже к Веселине.
— Я одну стрелку пустила, четыре осталось ещё, не успела-а... — девчушка начал всхлипывать.
— Так, успокойся, ты все равно молодец, меня чуть не укокошила, метко попала. Остальное мы сейчас придумаем, для того учения и проводили... — я погладил девчушку по голове, та вроде прекратила шмыгать носом, — Итого, если бы вы своими стрелами каждый раз по воину попадали, ранили бы или убили одиннадцать воинов, ещё тридцать, считай, осталось бы. С ними бы вы что делали?
Молчат, глаза опустили.
— Вы когда стрелять начали вокруг себя смотрели? Нет. Может, там тоже лучник был? Натыкали бы стрел в вас, и поминай, как звали. Поэтому ваша задача сейчас — обеспечить уход остальных из деревни. Себя сохраним — барахло да железо ещё сделаем. Не сохраним — все сгинем. Это понятно? Вижу, что поняли. Теперь по тактике, ну по действиям вашим. Кукша, тащи сюда во-о-он те чурочки да ветки, я вам сейчас по методу Чапаева расскажу всё.
— А это кто такой? — Кукша принёс охапку палок-веток, обрезков и обрубков.
— Воин у нас такой был, лихой рубака, на коне скакал, бурка там, все дела, — я расставлял деревяшки, — славный вояка был. Враги ранили его, в руку, он в реке из-за этого потонул, не смог переплыть. Но молва народная его запомнила, песен насочиняли, анекдотов опять же... Вот, примерно так. Смотрите!
