Порванная нить. Пролог - Глава 12

-Асока, я знаю, что ты не спишь, — 'Да и я не позволил бы, слишком опасно...', — так почему бы тебе не потратить это время на более необходимое занятие? — удивленное выражение лица Тано стоило всех этих мучений от ее взгляда.

И пускай он это сказал, но надо бы и самому заняться медитацией, ведь сегодня он потратил действительно много сил. Силы были потрачены на поддержание девочки и ее защиту, от вихря, что разразился в этой плоскости силы. Скайуокеру стоило больших усилий, чтобы не засмеяться, ведь именно в этот момент он вспомнил одну из своих первых лекций. Выражение лица Асоки ему тогда о многом рассказало.

...

'О чем это он?', — Асока с удивлением наблюдала за тем, как ее учитель столь легко принял позу для медитации, в которую и ушел почти мгновенно, это ощущалось в силе. На корабле, где все находилось в спокойствии, она едва смогла выполнить эту задачу, но, как это сделать на движущемся шагоходе?! И все же, попытаться то стоило, ведь тот момент, когда танки приблизятся к кромке леса, и вновь начнется подготовка к бою, все приближался и приближался.

Раскачивание и потряхивания машины, а так же шум от падающих деревьев сбивал, не давал концентрироваться, но все же Тано усердно пыталась выполнить задание учителя, от которого распространялись волны спокойствия, что вгоняли в состояние дремы. Глаза желали закрыться, и не пытаться больше открыться, позволяя остаться в этом причудливом мире, в котором вдруг неожиданно оказался разум девочки. В мире, что был гораздо более многогранным, чем она видела его до этого. В мире, что отличался так же разительно, как день от ночи. Она пока не могла приоткрыть ту невидимую пелену, что сковывала ее взор, но зато могла отчетливо видеть перед собою звезду, что ослепляла своим ровным и теплым свечением. В ней не было ничего страшного, но все же эта огромная звезда пугала, ведь они имеют свойство взрываться. Она хотела испугаться, но не могла, чувствуя, что с этим синим гигантом ее что-то связывает, какая-то едва видимая нить, что протянулась меж ними. Было в этом странном зрелище, которое развернулось пред ее взором, и уже было не важно, происходит все это в реальности, или же творится в ее снах или мечтах, важным было только то, что она увидела это. Было еще много того, что она могла бы разглядеть, но Асока залюбовалась сиянием, руками прикрывая глаза, и не желал видеть ничего, что было вокруг. Для нее был важен лишь этот короткий миг спокойствия, когда все тело было легким словно перышко, словно она сама не существовала, но вдруг все это прервалось.

Тяжесть собственного тела навалилась неожиданно, вдавливая крохотное тело в землю, от чего из легких вырвался воздух, но не желал вернуться обратно. Уши перестали что-либо слышать, словно бы что-то закрыло их, не давая звуку распространяться. Глаза ее перестали видеть, наблюдая лишь тьму, что накрыла все ее существо, и только теплая рука, что вдруг резко подняла ее, в один миг вернула контроль над всеми чувствами, заставив крохотное тельце сложиться пополам, хватая ртом воздух, и сплевывая кровь, что уже успела скопиться там. Лишь чудом Асока смогла не задохнуться или же захлебнуться, это с какой стороны смотреть, но даже если взглянуть под разными углами, боль, что пронзила все ее тело, была настоящей. Один глаз все же смог открыться, но вот второй не видел. Она хотела перевести взгляд, но поняла, что даже не может пошевелить головой, ведь она сейчас лежала на холодной земле, а весь мир крутился в одном открытом глазу. Мышцы не слушались, а воспоминания о столь далеком завтраке заставляли желать тело от него избавиться. Все было странно, ведь везде слышались звуки, что могли в любой миг выбить пошатнувшиеся сознание. Было не определить, что происходит, откуда и почему, все это было странным. Казалось, все это было нереальным, но все же, во всем этом хаосе, кое-что по-прежнему осталось из того видения, которое было до этого. Огромная звезда, что уже начала менять свой цвет, и местами на ней стали появляться красные облака, что с одной стороны, вызывало ужас, а с другой, делало ее еще более красивой. Асока смогла лишь сосредоточить взгляд на ней, пытаясь его не отвести, ведь странная тьма, что начала собираться по краям ее сознания.

...

-Как она? — говорить было по-прежнему тяжело, ведь удар был далеко не из слабых. Ребра словно были сломаны, от чего дышать и говорить было трудно. Весь левый бок нещадно болел, но все это были мелочи, по сравнению с тем, в каком состоянии пребывала Асока.

-Я не знаю генерал, — медик быстро, насколько мог, осматривал тело юной тогруты. — Повреждения внутренних органов очень сильны, левый глаз возможно уже не будет видеть, так же повреждены нервы в районе пятого шейного позвонка, и это помимо огромного числа ушибов и содранной кожи, — клон мог только покачать головой, — в нынешних условиях ей не выжить.

-В сторону, — медитация спасла их, это Энакин понимал, ведь Асока была пока еще жива, но ярость уже разгоралась в его сердце, а следом за ней следовали боль и страх, но они неумолимо сминались холодным разумом, что заставлял его забыть о произошедшем, и думать, как же можно исправить случившееся. — Рекс, выжги все это поселение! — ярость требовала выхода, и даже все его тренировки и многолетний опыт не могли ее сдержать. Удар был нанесен, и вся его сущность требовала мести, пускай это и не был подход джедаев, но Татуин медленно начал вновь подниматься в его памяти. — 'Этого не будет!..', — клоны незаметно возникли со всех сторон о них, образовав молчаливое кольцо, но это были клоны из его личного отряда, что всегда следовали за генералом, это были клоны, большинство из которых прошло со Скайуокером не одну битву, и сейчас каждый из них не желал остаться в стороне. Рекс же был вынужден выполнять приказ генерала.

...

-Что произошло? — отголосок в силе прошелся волной, выливаясь в головную боль, что вырвала ее из сна.

-Не знаю, но что-то очень не хорошее, раз Энакин пришел в такую ярость, — Оби-Ван хотел связаться с учеником, но понимал, что не может этого сейчас сделать, ведь их глушили со всех сторон, а подошедшее подкрепление сепаратистов заставляли и Республику, и старший дом Терской Федерации отступать.

-Желаете покинуть корабль? — этот вопрос выглядел как насмешка, ведь сейчас оба джедая были прикованы к койкам в медицинском отсеке, куда их спешно доставили, дабы провести медицинский осмотр и приступить к лечению.

-Я бы с радостью это сделал, но отлично понимаю, что ничем хорошим это все не закончится, — даже говорить магистру Кеноби было трудно, ведь во время последнего боя он едва не расстался с жизнью.

-Согласна, ведь мы сейчас вряд ли сможем даже встать, — мириаланка уже давно успела обругать себя, за свое поведение, но сейчас надо было расслабиться. — Но все же, магистр, как вы узнали, что ваш бывший ученик пришел в ярость? И не скажется ли это на...

-Нет, не скажется, — Оби-Ван уже давно научился отслеживать подобные вспышки гнева своего ученика, и давно знал, к чему они могут привести, а потому мог лишь понадеяться на то, что все обойдется, в очередной раз. — Такие вспышки во время боевых миссий стали уже привычны, но сказать по правде, я уже давно подобного не ощущал.

-И что могло стать причиной?..

-Лишь одно, — Кеноби было тяжело признавать свои рассуждения, но все они сводились лишь к одному варианту. — Что-то случилось с его падаваном, Асокой.

...

Надо успокоиться и привести течение силы в своем теле к равновесию, позволяя ей проходить сквозь себя. Как учил Ки-Ади-Мунди, нужно делать, как он учил, точнее объяснял. Энакин не был мастером исцеления. Да что там врать, всех его умений хватало только на, чтобы его тело грубо было приведено в рабочее состояние, после чего он вновь мог отправляться в бой. Хотя он много раз наблюдал за тем, как его собственный учитель использует техники исцеления, пускай и не так эффективно как цереанец, но все же, даже все ощущения и наблюдения не могли позволить ему приблизится к той границе, за которой он мог исцелять. А ведь Оби-Ван говорил:

'Тебе стоит взглянуть на себя со стороны, и успокоится, и тогда ты с легкостью сможешь превзойти меня'.

Когда-то он посчитал все это попыткой подшутить над ним, и не видел смысла в техниках исцеления, но сейчас, когда Асока медленно сливалась с силой, и он это чувствовал, надо было сделать невозможное. Но как достичь спокойствия, когда его ученица, пускай она и стала ею совсем недавно, сейчас лежит всего лишь в полуметре от него, и медленно умирает?! Хотелось рвать и метать. Отправится в город и самому уничтожить всех его жителей. Сжечь столицу, и плевать на соглашение, плевать на путь джедаев, но все это было бы ошибкой, ведь он знал, что мог сейчас сделать.

Успокоиться было крайне трудно, а привести мысли в равновесие еще труднее, зная, что с каждой секундой, срок, что был отпущен девочке, уменьшается, но стальная воля изгнала из своего разума все посторонние мысли, оставляя там лишь спокойствие и уверенность. Сила заструилась к телу Асоки, вытягиваясь и изменяясь, проникая в нее, и заставляя ее тело регенерировать. Энакин смог ощутить буквально каждую клетку ее тела, до которой он смог дотянуться с помощью силы. Он смог заставить уставший организм, что еще не полностью вышел из состояния медитации исцелять себя, расходуя свои собственные ресурсы неосторожно, буквально выливая целое ведро воды туда, где хватило бы и капли.

Энакин не умел исцелять, и он это знал. Все его способности в этом отношении были крайне ограничены, и в большинстве своем он мог исцелять лишь благодаря своей необычайной связи с силой, а так же тому, сколь сильно он мог ею управлять. Но, хотя и медленно, поток продолжал поступать в тело юной тогруты, заставляя джедая войти в состояние медитации, дабы одновременно и восстанавливаться. Энакин знал, как это делать, и неоднократно сие выполнял, но сейчас все было намного сложнее. Пот начал ручьями стекать по его лицу, застилая обзор, но глаза ему сейчас были не нужны, он видел с помощью силы. Он видел, как тонкие нити силы составляют единое целое с телом девочки, создавая в его видении уже не отдельный слабо пульсирующий комочек света, а целое тело. Он видел, как изменяются процессы, под его воздействием, и стал немногим лучше понимать, что же ему следует делать.

...

Что-то было не так. Что-то происходило с его избранным, ведь все в силе пришло в движение, закручиваясь вокруг одной единственной системы, собирая и распыляя там огромные по массе объемы силы. Его избранный что-то творил, не умеючи используя свой потенциал, компенсируя недостаток знаний возможностью манипуляции с силой. Эх, если бы только он мог столь же сильно влиять на происходящие в галактике, хотя, конечно, может, но не так как это умеет делать желанное существо. Ведь Энакин Скайуокер, драгоценный проект, что был завершен его учителем ему на смену, вызывал в его душе неприязнь, радость, и желание. Учитель был глуп, раз не увидел желание ученика, и более того, оповестил оного о его предстоящей ненужности, и теперь, он распорядится избранным, что будет принадлежать лишь ему, по-своему, но до этого момента нужно многое сделать.

...

Звезда, что все это время витала в ее сознании начала меркнуть, словно бы утрачивая свои силы. Она уже не была такой яркой как раньше, она постепенно угасала. Но вместе с тем, вместе с угасанием этой огромной звезды, что медленно, но верно, уменьшалась и в размерах, ее взор очистился. Она стала видеть ярче, чем было до этого, а тело переставало болеть. Легкость, что охватила ее тело, была несравнима с той, что была до этого, словно бы не она сама, а кто-то другой сделал ее легче даже воздуха.

Медленно она смогла открыть и второй глаз, и смогла лучше разглядеть то, что творилось вокруг. К ее удивлению не было ни какой звезды, не было никакого странного мира, был лишь учитель, что восседал на коленях, и по чьему лицу струился пот. Были лишь клоны, что стояли, образовав ровный круг вокруг них, и смотрели по сторонам. Были лишь горящий танк, чей огромный силуэт возвышался над шлемами клонов. Была лишь боль, что вновь вернулась в тело, а так же медик, что неожиданно возник рядом с ней, и стал что-то быстро проверять.

'Что происходит?' — тяжелый вздох прервал все мысли, и заставил Асоку взглянуть на учителя, что на локтях поддерживал свое тело, и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Его лицо было необычайно бледным, или, может быть, ей так только показалось?!

Энакин Скайуокер был не бледным, как сначала показалось юной тогруте, он был словно доспехи клонов, столь же белый, словно что-то выкачало из него всю кровь. Он был больше похож на мертвеца, чем на живого и всегда полного сил джедая. Это вызвало страх в глубине души, а медленно приходящие понимание лишь усилило его.

-Лежи смирно! — голос клона был необычайно груб, или ей опять это лишь показалось?!

-Но, учитель, что с ним? — ей хотелось встать, и подойти к уже лежащему человеку, что перестал жадно глотать воздух, и начал собирать силу в своем теле. Тано не знала, но чувствовала, как огромные массы энергии вливаются в тело человека, и проходя сквозь него, а после возвращаясь, и оставаясь в нем.

-Я не силен в ваших джедайских штучках, но, похоже, своей жизнью ты обязана ему, — Асока попыталась встать, но это вызвало лишь боль во всем теле еще более сильную, чем была до этого. Ей показалось, словно вокруг некоторых участков ее тела расцвело несколько необычайно горячих цветов, что своими лепестками опаляли израненную плоть. Шея же взорвалась снопом искр, как при запуске фейерверков на Корусанте, что однажды ей довелось увидеть, а зрение от этого лишь померкло, попытавшись утянуть за собою и сознание, но жгучая инъекция, что была сделана ей в шею, быстро вернула сознание, а с ним и ясность мысли.— Я же сказал, чтобы ты лежала смирно! — в этот раз голос был нормальным.

-Я в порядке, шпилька, — учитель медленно поднимался на ноги.

...

'Хотя я так и сказал, но чувствую я все же себя не самым лучшим образом...', — Энакин постарался стоять ровно, и внимательно осматривал девочку, что сейчас была на попечении у медика, который не отходил от них ни на миг, за все полтора часа, за которые успело подойти подкрепление, и сейчас выстраивалось для атаки.

Усталость во всем теле была такая, словно бы он провел в бесконечных сражениях несколько дней, изматывая свое тело, и подводя его к краю. Но благодаря тому, что он смог слегка собрать с помощью силы свое уставшее тело, он сможет еще некоторое время заставить его работать, но после этого ему понадобится сон.

Сейчас, глядя на это создание, что сканировал медик, Энакин понимал, что все, что он только что сделал, было сделано правильно, даже при условии, что ему пришлось заплатить за это не малую цену. Но, что забавно, он так же смог осознать, что его возможности по использованию силы, после потери руки, не уменьшились, как он думал, просто для того, чтобы использовать то, что он мог раньше, нужно будет применять иные методы воздействия на силу.