Аномальная зона

" Где он сейчас? Живет вместе с ними под одной крышей?"

Это вызывало большие сомнения. Хрустов старший всегда плохо ладил с невесткой, и то, что все они оказались в отцовской квартире было очень подозрительно. Чтобы как-то заглушить тревогу, Хрустов в очередной раз попытался убедить себя, что все происходящее здесь не имеет к его настоящей жизни никакого отношения. Там, в его реальности отец жив и здоров, Нина вполне счастлива с новым мужем, дочь успешно закончила десятый класс и кажется вполне разумной девочкой. Хотя с ребенком он последний год общался в основном по телефону.

"Кода выберусь, надо будет пригласить ее к себе хотя бы на недельку. А лучше всего съездить куда-нибудь вместе."

И тут Хрустов поймал себя на том, что для общения с дочерью ему сейчас не надо никуда уезжать. Судьба распорядилась так, что у него снова нормальная семья, со всеми вытекающими преимуществами и проблемами.

Поймав такси, Хрустов добрался до злополучного коттеджа. "Рено" стоял на прежнем месте, а в кармане брюк обнаружились ключи зажигания с пультом от электронного замка. Отзываясь на нажатие кнопки, машина издала короткий писк и щелкнула замками. Сев на водительское сидение, Хрустов перевел рычаг скоростей на нейтральку, вставил и повернул ключ зажигания. Мотор послушно заработал. Работая педалями сцепления и газа, он попытался тронуться. Сначала машина дернулась и заглохла, но вторая попытка удалась. Чувствуя, что все это происходит не с ним, а с кем-то посторонним, Хрустов выехал с площадки на дорогу и включил вторую скорость.

Следующие двадцать пять километров от поселка до дома стали для него настоящим кошмаром. В этой новой жизни он умел водить, но, скорее всего, делал это далеко не мастерски. А тут еще добавился страх новичка, впервые выехавшего на дорогу. Несколько раз его подрезали так, что авария казалось неизбежной. На последнем светофоре, он неудачно взял старт, и машина заглохла. Пока лихорадочными движениями запускал мотор, уши разрывались от нетерпеливых автомобильных гудков за спиной. Когда, наконец, стронул машину с места, уже горел желтый. Нарушая правила, Хрустов миновал злополучный перекресток. Делая поворот, чуть не въехал в бордюр. Оказавшись в пешеходной зоне, он резко тормозил, как только кто-то выходил на дорогу. Сзади опять надрывались автомобильные гудки, и, казалось, он даже слышит летящий в спину поток ругани.

Когда добрался до своей парковки, место, к счастью, оказалось не занятым. Несколько минут Хрустов сидел, навалившись грудью на руль, и думал о том, что только законченный мазохист может добровольно и ежедневно обрекать себя на эти круги ада. Наконец, закрыв машину, отправился домой, привыкать к вновь обретенной семейной жизни.

Глава 5: На новой работе

Утром, стараясь даже не смотреть в сторону своего автомобиля, Хрустов двинулся к метро. Еще вчера он мог только догадываться, где в этой новой жизни добывает свой хлеб насущный. Но видимо ночью во время сна, произошла адаптация памяти. Проснувшись, он уже четко знал, что офис фирмы находится около метро Проспект Мира и зрительно представлял маршрут. Вспомнилось и то, что три года назад они с супругой определили отца в дом престарелых и переселились в его квартиру. Старенькую "двушку" в Черемушках Нина сдавала каким-то приезжим молдаванкам. Но, несмотря на это денег катастрофически не хватало, и на этой почве у супругов периодически происходили скандалы. Окунувшись в подробности семейных будней, Хрустов уже чувствовал острую тоску по своей прежней холостяцкой жизни. А ведь когда-то развод казался ему катастрофой, пропастью, на дне которой лишь холодное одиночество и тени воспоминаний.

На входе в метро он купил газету. По дороге успел по диагонали прочитать несколько статей на первых страницах. Политический Олимп пестрел незнакомыми или почти забытыми фамилиями, очень много внимания уделялось уголовной хронике. Криминальные разборки подавались, как вполне естественные события политической и экономической жизни. Создавалось впечатление, что в этой альтернативной реальности затянулись лихие девяностые, и может быть ситуация с преступностью даже вышла на какой-то качество иной уровень. Поднявшись наверх, Хрустов с отвращением выбросил газету в урну. До места работы ему оставалась пройти около двух сотен метров.

Офис располагался в добротном здании старой застройки. В вестибюле рядом с постом вооруженной до зубов охраны висела вывеска-указатель, пестревшая названиями фирм. Английский был здесь куда более популярен чем родной великий и могучий, и это еще больше усиливало раздражение. Поднимаясь на четвертый этаж, Хрустов думал:

"Бежать быстрее отсюда надо, а не изображать примерного работника и семьянина!"

На выходе из лифта, пришлось уступить дорогу двум крепких коротко стриженных парням в одинаковых черных костюмах. Они шли, широко расправив плечи, почти не оставляя в коридоре свободного пространства. В самый последний момент Хрустов успел прижаться к стене и избежать столкновения. Инстинкт самосохранения подсказывал, что в конфликт с этими молодыми людьми лучше не вступать. Следом за парнями семенил полный высокий человек в джинсах и ковбойской рубашке. Вытирая с лица пот, он скороговоркой повторял, что выполнит обязательства. Никак не реагируя на его заверения, молодчики вошли в лифт. Пока закрывались двери, мужчина стоял в сгорбленной позе. Выждав несколько секунд, распрямил плечи, шумно выдохнул воздух и направил гневный взгляд на Хрустова.

— Опять на две минуты опоздал! Доиграешься ты у меня!

Опешив от такого обращения, Хрустов даже не нашелся, что ответить. Память уже подсказывала, что перед ним сейчас стоит его благодетель и работодатель Леонид Павлович Голованов, в народе за глаза прозванный Лесик.

Давно уже позабыл Хрустов, что такое работать на хозяина! И вот теперь злая судьба напомнила ему об этом унизительном для человека состоянии. Сразу вспомнилось, что большинство людей именно так и живут. С юных лет ради хлеба насущного приходится смирять свое самолюбие, делать не то, что хочет воля и подсказывает разум, а выполнять чужую прихоть. Так и копятся где-то в потайных уголках подсознания недовольство, обиды, бессильная ненависть. И только под конец жизни, когда мир сужается до узкого пространства больничной койки, человек вдруг обретает свободу. Но уже поздно, слишком поздно...

И тут же Хрустов спросил самого себя:

" А всегда ли я был прав в отношении тех, кто от меня зависел?"

С этим вопросом он и переступил порог офиса. Помещение было разделано на две части тоненькой ширмой. В одной половине находился кабинет Лесика, в другой, много большей по размеру, сидели две женщины средних лет и молодой парень. Войдя, Хрустов громко поздоровался. Ответили ему как-то невнятно, не отрывая взгляда от мониторов, а одна из женщин зачем-то посмотрела на часы. Сев за свой стол, Хрустов включил компьютер. Пока шла загрузка, продолжал размышлять о дурно устроенном мире:

" К сожалению, всегда приходится кого-то к чему-то принуждать. Иначе невозможно ни одно совместное дело. Даже существование под одной крышей может стать невыносимым. И корень зла где-то в самой порочной человеческой породе."

Вскоре он уже неплохо освоился на "новом" месте, составил смету по вчерашнему заказу, решил еще несколько текущих вопросов. Но видимо с непривычки работа с компьютером вытягивала все силы. К двум часам дня Хрустов чувствовал себя как половинка лимона, после того, как ее использовали для приготовления греческого салата. Он даже представил себе этот несчастный фрукт, кожура которого еще сохранила бодрую желтизну, но внутри уныло обвисла лишенная соков мякоть. А потом воображение вдруг нарисовало то, ради чего лимон был принесен в жертву. Крохотные квадратики брынзы белели среди оливок и зеленых листьев салата, по которым еще стекали капельки лимонного сока. Хрустов тут же почувствовал голод, и вспомнил, что наступило время обеда.

На первый этаж, где располагалась столовая, он спустился пешком, и, перед тем как занять очередь, вышел глотнуть свежего воздуха. На улице накрапывал дождь, и под козырьком здания, собрались курильщики, а точнее говоря, курильщицы и большей частью молодые. Во время поездок по делам редакции Хрустов не раз уже видел подобные компании девушек, и все они чем-то походили друг на друга. Несмотря на разнообразие стилей в одежде и прическах было нечто плохо уловимое, что объединяло их в одну "офисную породу".

Достав сигарету, Хрустов встал на некотором отдалении и краем глаза наблюдал за девушками. Как и положено представительницам этого возраста, они, не переставая, о чем-то болтали. В изящных пальчиках дымились длинные дамские сигареты. Периодически кто-то бралась за мобильник, а некоторые просто не отрывали его от ушей. И непонятно было болтают они с подругами, с невидимым абонентом или делают и то и другое одновременно. Глазки стреляли вслед проходящим мимо мужчинам. Те, в свою очередь, тоже не обходили вниманием "цветник" в курилке. Шла обычная игра взглядов и улыбок. И все-таки ни в облике, ни в глазах молодых особ не доставало чего-то очень важного, какой-то извечной тайны женственности. И, может быть, именно это отсутствие некого иррационального начала объединяло всех этих секретарш и менеджеров в особую породу современных деловых женщин.

Хрустов с тоской вспомнил Елену:

" Как она сейчас там? И как ее судьба сложилась здесь?"

И тут же он подумал о Нине, которая еще не знает, что ее муж другой человек. Что целых семь лет вторглись в его жизнь из иной реальности, и по-прежнему у них уже ничего не будет!

Антону стало еще больнее. К горлу подкатил горячий комок, на глазах даже навернулись слезы. Тут же Хрустов заметил, что одна из девушек как то очень сочувственно за ним наблюдает. Смутившись, он выбросив сигарету и быстро вернулся в здание.

Глава 6. Первые семейные осложнения

После работы Хрустов заехал на Варшавку. Клуба аномальщиков на прежнем месте обнаружить не удалось. Интернет-поиск, который он успел провести на работе, тоже не дал результатов. Сайты со схожей тематикой он естественно попадались, но все было не то. Правда один раз показалась, что есть зацепка. Некий клуб "Изучения аномальных явлений" предлагал всем, кто сталкивался с чем-то необычным, или просто интересуется данной темой заполнить анкету. Читая вопросы, Хрустов уловил знакомую методику. Впечатление было такое, что составлял их специалист по изучению психофизических аномалий. Анкету Хрустов заполнил, постаравшись показать, что он тоже специалист в этой области, но на быстрый ответ он естественно не рассчитывал.

Около дома Хрустов оказался уже в начале девятого. Проходя мимо своей машины, подумал, что надо бы изучить содержимое багажника. Благо, что площадка сзади пока оставалась не занятой. Пульт оказался на традиционном месте в правом кармане, и машина, щелкнув всеми электронными замками, впустила в свои недра. Первым делом он наткнулся на запаску. Под ней обнаружился домкрат и плоский ящичек с инструментами. Открыв его, Хрустов осмотрел набор ключей, отверток, проверил, не разрядились ли батарейки у тестера. Продолжая осмотр, он дошел до груды тряпья в правом углу и неожиданно извлек предмет вроде бы не имеющий отношения к эксплуатации автомобиля. Новенькая бейсбольная бита удобно легла в руку, и сразу же спровоцировала желание пустить ее в дело. Оценив вес, Хрустов нанес пару ударов по воздуха, и в это время за спиной раздался автомобильный гудок. Прозвучал он тихо и даже интеллигентно, но Хрустов, испугавшись, быстро убрал биту на место.

Его конкурент по площадке, ярко красный "Форд", подъехал совершенно беззвучно и сейчас пытался припарковаться. В голове промелькнула мысль, что сейчас бы бита не помешала. Но тут же стало понятно, что такое оружие к данной ситуации совершенно не подходит. За рулем "Форда" сидела роскошная платиновая блондинка, лицо которой почему-то показалось знакомым.

Припарковалась она почти вплотную к его багажнику. Впрочем, Хрустов сам помог ей, подавая руками знаки. Покинув машину, владелица "Форда" небрежно щелкнула пультом, и, улыбнувшись, поинтересовалась:

— Я вас не заперла?

— Да нет, выеду — заверил Хрустов, хотя плохо представлял, как сможет выехать из оставленного ему пространства.

— Ну, если не получится, зовите. Я по утрам обычно дома.

Женщина протянула ему визитку.

" Юлия Павловна Караваева — креативный директор" — прочитал Хрустов. Ниже было напечатано целых три телефонных номера.

— Вот мой мобильник — пояснила Юлия, указывая на нужную строку пальчиком. При этом она подошла очень близко. Хрустов ощутил аромат духов, и тут память все-таки подсказала, где и когда он видел эту особу:

" Презентация у Камышина!"

Хрустов почувствовал дрожь. Истинная реальность прорвалась в этот чужой аномальной мир.

"Первое лицо из той жизни! Значит, будут и остальные..."

Заметив его волнение, женщина посмотрела удивленно и, кажется, тоже стала припоминать.

— Мы встречались?

Хрустов кивнул. Наверное, от напряжения мысли на хорошеньком личике появилось выражение сосредоточенности и еле заметные морщинки около глаз. А потом она как-то по-детски обрадовалась и чуть не захлопала в ладоши:

— Вспомнила! Вы писатель! Меня недавно один знакомый на презентацию книги привел. Я вас там видела!

— У Камышина на презентации?

— Да, кажется, его так зовут, — не очень уверенно подтвердила Юля.

Про эту, творческую часть, своей новой биографии Хрустов почему-то совершенно не помнил. Видимо память, щадя сознание, дозировано выдавала только самую необходимую информацию. Но главным было то, что и в этой реальности они общаются с Камышиным!

— А помимо литературы, вы еще чем-то занимаетесь? — поинтересовалась Юля.

— Конечно занимаюсь! Литературой нынче не проживешь. Я специалист по благоустройству загородных участков. Ландшафтный дизайн, бассейны ...

Подсознательно пытаясь произвести впечатление, Хрустов говорил, так, будто он не простой офисный трудяга, а как минимум младший компаньон в фирме. Хорошенькое личико собеседницы тут же стало неотразимо милым. В воздухе закрутились флюиды женской магии, и Хрустов почувствовал, как невидимая сеть ласково, но цепко опутывает его. Еще при первой встрече он понял, что Юленька неравнодушна к мужчинам успешным и перспективным. Теперь же чувствовал, что и попавшие в эту категорию счастливчики, тоже не могут оставаться к ней равнодушными.

Они поговорили чуть-чуть о ландшафтном дизайне, о погоде, о надоевших дорожных пробках и очень мило расстались. Уходя, Юля обернулась и одарила его прощальной улыбкой. Жила она в соседнем подъезде. Для любовного приключения ситуация складывалась как нельзя лучше. Вздохнув, Хрустов пожалел, что и в той и в этой жизни он примерный семьянин и зануда. Правда, в памяти тут же всплыла бурная ночка у Цирцеи Глухаревской, но этот эпизод стоял особняком в его биографии.

"Особые аномальные обстоятельства, изменяют поведенческие стереотипы, а потом все приходит на круги своя."