| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Алтарь, а скорее жертвенник — был просто гладкой прямоугольной базальтовой плитой, с классическими канавками для стока крови.
Поблескивающая в полусумерках трехметровая золотая скульптура, представляла собой изображение обнаженного мужчины с головой ягуара.
— Кукулькан?
— Не могу сказать... Я ни разу не видела Кукулькана в антропоморфной форме. Чаще всего его изображают в виде змея.
— А в Ганноверском музее? Ты помнишь, мы видели экспозицию находок с последних раскопок профессора Штайгеля? Там Кукулькан именно в форме ягуара.
— Да, но весь, а не только голова..."
Ночь прошла прекрасно, без снов, утро застало меня довольно бодрым и выспавшимся, поэтому в неплохом настроении. Быстро вскочив с кровати, я проделал весть комплекс упражнений с гантелями. Вдруг вспомнив об открытом навыке боя без оружия, попробовал изобразить примитивный бой с тенью, не выпуская из рук железных болванок. Получалось, надо сказать, плоховато. Ладно, будем надеяться, что мне этот навык в ближайшее время не пригодиться.
Одевшись и умывшись, я, насвистывая, спустился в столовую. Надо сказать, это умение я открыл в себе не так давно, уже в виртмире, просто понаблюдав за воспитанниками "Нового начала". Естественно, выводить такие рулады, как самые одаренные из них я не мог, но простенькую мелодию вполне мог повторить.
— Доброе утро, сэр! — Джером появился в холле с пачкой каких-то бумаг в руках. — Прошу прощения за непрошеный совет, сэр, но вам не стоит свистеть в присутствии мистера или миссис Джобсон, а также в публичных местах. Джентльменам такое поведение несвойственно, и может вызвать нездоровый интерес к вашей персоне.
— Эм... Спасибо, я учту. А что у тебя в руках? — поспешил я перевести разговор.
— Письма, сэр. Я складываю их на стол, в кабинете мистера Брауна. Он всегда получал и продолжает получать весьма обширную почту. Желаете разобрать?
— Нет, нет. По крайней мере, не сейчас.
Я открыл дверь и прошел в столовую. Донни встретил меня улыбкой.
— Доброе утро.
— Доброе. Ты сегодня опять сразу в мастерскую?
— Боюсь, что да. Я многовато на себя взял, вот теперь не знаю, как буду справляться. А что, обо мне спрашивали на занятиях?
— Да, мистер Биркин расстроился. Он сказал, что ему жаль, что у его лучшего ученика находятся дела, более важные, чем забота о своем образовании и духовном росте.
Надо сказать, что этими словами Донни немного испортил мое, такое хорошее с утра настроение, и весь завтрак, а потом и всю дорогу в приют, я, надувшись, молчал. А потом вдруг понял, что веду себя, как маленький, и успокоился. Пообещав самому себе, что обязательно расскажу мистеру Биркину, из-за чего я вынужден пропускать его уроки и как сам от этого страдаю, я снова пришел в хорошее расположение духа.
Мистера Шоу, к слову, на месте все еще не было. Интересно, его что, все пять дней не будет? При случае спрошу у мисс Эмили. А сейчас — время не ждет!
Сегодня у меня в планах было следующее — создать, наконец, примитивную модель нужной массы, и, проведя летные испытания, определится с правильной формой и размером крыла и работой элементов управления полетом.
Немного смущало то, что все приходилось делать по наитию, имея очень приблизительное представление о том, как все должно работать. Поэтому, не было ничего удивительного в том, что первая изготовленная мной модель потерпела крушение, толком не взлетев.
Вес медного бруска, имитирующего внутреннюю механику моего летательного аппарата, был довольно приличным, хрупкие крылья сложились через пару секунд после запуска, и планер, неловко кувыркнувшись в воздухе, врезался в землю, ломая рейки и разрывая промасленную бумагу. Мда. Судя по скорости падения, с таким весом площадь крыла нужно увеличивать минимум вдвое. Расстроенный, я вновь вернулся в мастерскую.
Вторая модель, была не намного успешнее первой. Правда, надо сказать, продержалась она в воздухе чуть дольше. Буквально на десять секунд. Да и эти секунды я бы полетом не назвал, скорее какой-то вялой болтанкой, которая завершилась резким клеванием носом и капотированием. И при падении, опять переломались все крылья. Зато у меня появились зрители. Мальчишки, утренние занятия у которых уже закончились, проходя на уроки к своим мастерам, с любопытством наблюдали за моими страданиями.
Третья модель, в которую я внес уже существенные исправления, вполне уверенно пролетела двадцать метров дворовой территории, особо не болтаясь в воздухе, не пытаясь клюнуть носом и завалиться на крыло. Для того чтобы добиться столь скромных успехов, мне пришлось перенести центр тяжесть чуть дальше от носа, вдвое удлинить хвост и увеличить стабилизатор. Донни, уже будучи в курсе моих мучений, не стал особо отвлекать меня от работы, просто крикнув в приоткрытую дверь, что он закончил, и поехал домой.
Надо сказать, что самой большой неожиданностью было для меня внезапное появление в мастерской того мальчишки, который когда-то предлагал мне денег за защиту. Когда раздался тихий, какой-то скребущий стук в дверь, я крикнул: "Войдите!", ни секунды не сомневаясь, что это вернулся, что-то забыв, Дональд.
— Привет, Шерлок, — чужой голос заставил меня оторвать глаза от работы.
— Привет, мм... Ирвин. Что тебе нужно?
Видимо, парнишка и так не сильно был уверен в добром приеме, особенно принимая во внимание наш с ним первый и последний разговор, так как явно был смущен.
— Я видел, как ты запускаешь во дворе голубя...
— Голубя?
— Ну, я не знаю, как это правильно назвать. Все называют их голубями, только они маленькие, и из бумаги. Никто не пробовал делать их такими огромными.
— Боюсь, мне нужен именно такой. Так что ты хотел?
— Я умею делать хороших голубей, они очень долго держаться в воздухе, и могут улететь очень далеко.
— И? Ты хочешь мне что-то посоветовать?
— Да. Я видел, как ты запускал своего огромного голубя и знаю, как его улучшить.
Признаться, я не очень был уверен, что хочу связываться с этим парнем, помня о том, что он, в свое время, фактически пригрозил мне проблемами. Хотя так ничего и не пытался сделать, но осадок, тем не менее, остался. Чувствовалось в нем, в общем, что-то неприятное.
— Ты забрал из приюта толстяка Уотсона.
— Можно повежливее о моем друге?
— Э... Извини. Просто его все так называют.
— Я его так не называю, и не хочу, чтобы при мне говорили что-то подобное.
— Я больше не буду. Так вот. Ты забрал его, и теперь Ронни с Бобом полностью переключились на нас, бьют, требуют деньги.
Ну вот, опять та же песня. Я даже расстроился. Ну да, плохо быть слабым, плохо, когда над тобой издеваются. Но даже Донни, который был один, нашел в себе силы как-то противостоять этому насилию, а этих ребят несколько. И если бы они действительно захотели все изменить — сделали бы это.
— Ирвин, мы с тобой уже однажды говорили на эту тему. Ничего не изменилось. Я не буду за вас вступаться, вы вполне можете справиться сами.
— Нет! Вступаться не надо. Если бы ты жил тут, тогда бы это сработало. Сейчас все проще. Нам нужны деньги. Раньше мы сбегали по одному и днем продавали газеты в центре. Но кто-то нас сдал, и теперь выйти невозможно. Да и мисс Эмили сказала — кого поймает, посадит на сутки в погреб. А там крысы.
Ну что ж, все оказалось проще, чем я думал. Главное, чтобы на радостях не запросил слишком много. Не нужно, чтобы он понял, насколько предложение меня заинтересовало.
— А откуда я знаю, что ты действительно разбираешься в том, о чем говоришь? Сказать то можно что угодно, да и бумажный голубь отличается от моего.
— Давай сделаем так, я покажу тебе, что нужно исправить, ты переделаешь, а если после этого твоя искусственная птица будет держаться в воздухе намного лучше — ты мне заплатишь. Договорились?
— А ты не боишься, что я тебя обману?
— Нет, не боюсь. Ты ведь теперь благородный джентльмен, а они слово держат.
Я покачал головой. Вера в то, что благородные господа все до единого честные и держат слово, была, видимо, последним, во что все еще верили эти дети улиц. Ну что ж, не мне их разочаровывать.
— Хорошо, договорились.
— Отлично, тогда с тебя пятьдесят серебряных. И давай мне карандаш и бумагу.
Не прошло и пары минут, как Ирвин вернул мне листок.
— Вот, смотри, — он ткнул пальцем в изображение вытянутого, неравностороннего четырехугольника, — крыло делаешь вот такой формы. Это увеличит скорость полета. Размер оставляешь такой, как сейчас, но форма должна быть такая. Дальше, — он показал на следующую загогулину, — вот так должны крепиться крылья, понял? Как у парящей птицы, а не так, как у тебя, плоско. А кончики, наоборот, чуть выгни в обратную сторону, вот так... Это даст устойчивость в полете, и твой огромный голубь не будет болтаться. Хвост у тебя и так нормальный, лучше не трогать.
Мда. И это стоило пятидесяти серебра? Ну, а с другой стороны, если это действительно поможет увеличить дальность полета, и как-то его стабилизировать, почему бы и нет? У меня до сих пор лежит золотой, который мистер Джобсон выделил на карманные расходы. За свои поездки я все еще расплачивался мелочью, оставшейся от нашего посещения ярмарки.
— Хорошо, я сделаю все, как ты тут изобразил, и, если это сработает — деньги твои. Только боюсь, что придется подождать до завтра, сегодня у меня уже другие планы.
— Нет проблем, я подожду. Завтра посмотрю, что у тебя выйдет, может, еще чего посоветую. За те же деньги, — мальчишка хитро подмигнул, и направился к двери. — Пока!
— Угу, до встречи.
Он вышел за дверь, а я торопливо начал собираться. Натянул куртку, окинул взглядом рабочий стол. В целом, я был доволен тем, как прошел день. Хотя эта возня с моделями и потребовала много времени и сил, но дело явно шло в правильную сторону. Последний планер уже худо-бедно держался в воздухе, а если замечание Ирвина окажутся дельными, то все будет просто отлично.
Заперев мастерскую, я пересек задний двор и направился к калитке, ведущей на улицу. Несколько мальчишек проводили меня заинтересованными, но вроде не враждебными взглядами.
Следующим пунктом плана на сегодня, было посещение архива и продолжение беседы со стариком Лексиди. Остановив экипаж, я направился в участок.
На этот раз, поздоровавшись, меня сразу проводили в архив, не задав ни одного вопроса. Мистер Лексиди был на месте. Он читал газету, откинувшись на шатком стульчике, и держа в одной руке огромную кружку, из которой с шумом что-то прихлебывал.
— Добрый вечер.
— А! Приветствую, юноша. А я вот гадаю, вернешься ты, или нет.
— Не стоило гадать, я же сказал, что не отступлюсь.
— Эх, эх... Ну что ж, возможно, тебе стоит послушать, что было дальше. Глядишь — и передумаешь. Итак, на чем мы там остановились?
— Начало серии самоубийств, семнадцать лет назад.
— Ах, ну да. Так вот, когда нашли первую девчушку с перерезанным горлом, а нашли ее там же, в доках, я сразу почувствовал неладное. Ну не тот способ девицы обычно выбирают, чтобы уйти в мир иной. Если бы жертва отравилась мышьяком, фосфорными спичками, или, в крайнем случае, утопилась в Темзе, я бы и слова не сказал. Но перерезать самой себе горло? Немыслимо! Но все улики говорили именно об этом. Следов борьбы не обнаружено, нож зажат в руке. Коронер, который обследовал порез, сказал, что нет сомнений, что нанесен он собственноручно. Вот только странный значок на запястье, на который никто не обратил внимания, сразу вызвал у меня в памяти ту самую серию убийств, которая произошла в доках, когда был еще только помощником детектива. Был он меньше и нанесен не на плечо, но сам рисунок я запомнил. Позже, подняв старое дело, я убедился в идентичности изображений.
По прошествии недели я уже почти ждал следующей жертвы, вернее, не сомневался, что она будет. Когда была обнаружена вторая девушка — я был к этому готов. Все то же самое — возраст, бедный рабочий район, знак на запястье. Но появилась новая особенность, которая объединяла жертвы — они обе были воспитанницами приюта для сирот. "Небесное пристанище" — это был единственный приют для девочек в Уайтчепеле. Сразу же после обнаружения второго тела, я явился туда для опроса воспитанниц. Поговорив с подругами жертв, я окончательно убедился в том, в чем не сомневался с самого начала. Никакого самоубийства не было, это было самое настоящее убийство, не больше ни меньше.
— А синий кристалл? О нем никто не говорил?
— Когда я пришел в приют в первый раз, я, признаться, не упоминал о кристалле. Хоть я и не верил в версию о самоубийстве, но с меня требовали в первую очередь отрабатывать именно ее. Поэтому я...
Распахнувшаяся со стуком дверь не дала старику договорить. В маленькое помещение архива стремительно вошел высокий господин холеного вида, с холодным, неподвижным лицом. Он смерил меня внимательным, запоминающим взглядом, затем повернулся к архивариусу:
— Итак, мистер Лексиди! Потрудитесь объяснить, по какому праву вы привели сюда постороннего? Вы что, за столько лет работы так и не запомнили, что архив является территорией, закрытой для гражданских лиц? Что тут делает этот молодой человек, кто он такой?
— Простите, сэр, — уверенный тон старика тут же сменился на жалобно-дрожащий. — Это мой внучатый племянник, вот, пришел сказать, что мама его заболела, навестить просит. У нее ж, бедолаги, никого, кроме меня, родни то и нет.
— Хм. Ну что ж, на первый раз прощаю, но, чтобы через минуту и духа этого племянника тут не было. Не забывайте, вы работаете тут лишь из уважения моего предшественника к вашим прежним заслугам. Но будете нарушать правила — живо окажетесь на улице без пенсии. Вам ясно?
— Все понятно, сэр. Больше не повторится, он уже уходит. Сейчас, только записку племяннице напишу.
Еще раз окатив меня надменно-презрительным взглядом, высокий господин вышел, хлопнув дверью.
— У, гнида такая. Новый начальник отдела, из Центрального управления прислали. Ни опыта нет, ни умения, зато важности и гонора — хоть отбавляй. И ведь не скажешь ничего, действительно выкинет без пенсии.
Старик взял со стола листок бумаги, что-то быстро начеркал на нем, протянул мне.
— Вот, смотри. Это мой адрес, послезавтра у меня выходной. Если хочешь узнать, чем все закончилось, приходи вечерком. С утра я на ипподром езжу, потом пару часов сплю после обеда. Вот часикам к пяти как раз и подъезжай. Расскажу тебе все, чем дело закончилось. А если с собой захватишь презент какой интересный, старика побаловать, то совсем хорошо будет.
— Вам предложен квест: "Важен не подарок, а внимание".
— Условия квеста — выслушать рассказ о расследовании мистера Лексиди. Дополнительное условие — сделать старику подарок, который бы ему понравился.
Награда — получение необходимых сведений для прогресса квеста "Экскурс в прошлое", опыт (2000).
Штраф при провале - снижение репутации с мистером Лексиди.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
