— Давай, Коля, давай! — проорал в шлемофон Макаров, чувствуя, что молодому мехводу, только что жестоко раздавившему неизвестное количество людей было очень тяжело. — Держись!
— В норме, командир, — все еще немного нервно, но все равно куда спокойнее отозвался тяжело дышащий механик, закладывая поворот.
Ведущая из нижнего двора к воротам дорога тоже была запружена атакующими воинами. Впрочем, увидев ревущее, лязгающее, перепачканное по башню в крови тело танка, на лобовой плите которого болталось несколько зацепившихся за выступы трупов, большинство солдат с воплями бросилось в рассыпную, создавая на дороге полнейший хаос.
Машину то и дело встряхивало, когда под гусеницами оказывалась очередная группа невезучих пехотинцев, но Шпагин с немым упорством продолжал вести танк к цели, не произнося ни слова. Коробов же практически не отпускал гашетку электроспуска, в отчаянных попытках хоть немного расчистить им дорогу спаренным пулеметом. Но его усилия были каплей в море.
— Макаров, прием! Сбавь ход! Щас попробуем разгрести дорогу! — донесся до лейтенанта голос Золотухина, машины которого были еще на возвышенности.
— Принято! — проорал в шлемофон лейтенант. — Взвод, меньше ход!
— Есть меньше ход! — подозрительно бодро отозвался механик, сбавляя обороты двигателя.
Машины поддержки танков открыли огонь по главной дороге, ведущей в сторону видневшихся впереди главных ворот крепости. Застучали спаренные тридцатимиллиметровые пушки, снаряженные осколочно-фугасными снарядами, оставляя в рядах противника цепочки разрывов и рассеивая наступающих, которые вынуждены были искать хоть какое-то укрытие среди немногочисленных уцелевших построек нижнего двора.
— Путь чист! — передал старший лейтенант, когда машины закончили сеять опустошение в рядах противника.
— С меня причитается, — ответил ему Макаров. — Полный ход! Идем к воротам!
— А чего мы их вперед не пустили? — поинтересовался у командира Коробов, разглядывая в прицел заваленную трупами различной степени расчлененности дорогу.
— Снаряды берегут. Да и машины дорогие, — мрачно отозвался лейтенант, который бы с удовольствием уступил 'почетное' место тарана кому-нибудь другому.
Танк, наконец, вылетел на финишную прямую к воротам, оставляя позади залитую кровью и заваленную трупами дорогу. Из-за поворота показалась громада крепостных ворот.
— Это еще что за вашу мать? — вытаращился Коробов на торчащий прямо перед воротами каменный 'куст' шипов, на котором болталось несколько трупов.
— Понятия не имею, но оно перегораживает дорогу. Заряжай бронебойный! Дистанция сто! — бросил Макаров, испытывая от вида этого сооружения самые пренеприятные ощущения.
— Есть бронебойный!
— С ходу!
Снова ухнула 125-миллиметровая пушка. Попавший почти в основание 'куста' снаряд разнес оказавшееся достаточно хрупким сооружение на куски, разбросав фрагменты шипов на несколько метров вокруг. Нескольких стоявших у ворот солдат посекло разлетающимися осколками, остальные предпочли ретироваться от страшных грохочущих чудовищ подальше.
— Прорвались! — выдохнул Макаров, когда его танк прошел через арку ворот, оказавшись на открытой местности. — Ох, твою дивизию!!!
На фоне того, что они увидели, выйдя за стены, 'прорва' солдат внутри крепости показалась лейтенанту просто кружком по интересам.
— Заряжай осколочный!
?○●○?
— Да когда же вы кончитесь, ёб вашу мать! — проорал сержант, швыряя последнюю гранату в слишком близко подобравшихся к их позиции аборигенов.
На поле боя в прямом смысле слова не осталось камня на камне. Половина расстояния от стены до позиций десантников была завалена грудами обломков и трупами. Первый раз в жизни Андрей увидел в живую, что это значит — 'горы трупов'. Тела защитников и нападающих лежали друг на друге вповалку, заливая землю реками крови, стонали раненые, застрявшие в этой кровавой мясорубке, кричали солдаты, которым приходилось пробираться через этот ад. Звенела сталь, трещало дерево и кожа, грохотали винтовки и пулеметы, с каждой минутой добавляя к этой картине все новые штрихи.
С момента, когда аборигены проломили вторую стену, прошло не более получаса — самого насыщенного получаса в жизни Андрея Гагарина. После образования второго пролома, оказавшегося еще шире предыдущего, его с трудом удалось заткнуть совместными усилиями второго и третьего взводов, а вот старый пришлось удерживать первому взводу в одиночку, что, мягко говоря, не лучшим образом сказалось на плотности огня. Однако самым хреновым было то, что противник начал вводить в бой резервы, первыми из которых оказались, будь они трижды прокляты, колдуны.
Поначалу, с весьма приметными в общей толпе 'балахонами' удавалось эффективно бороться снайперам, но те с завидной быстротой это поняли и теперь старались не светиться, оставаясь за стеной и периодически закидывая из-за нее разные пакости. Как, например, сейчас!
— Вспышка! — заорал Гагарин, увидев взметнувшийся из-за стены огненный сгусток.
Снаряд волшебного минометчика неспешно перемахнул стену по высокой параболе и лег неподалеку от скалы, не долетев до 'гнезда' десантников считанного десятка метров. Сгусток огня, или хрен знает чего еще, рухнул на землю и ярко взорвался. Над головами залегших бойцов просвистела каменная крошка, а лица ощутили волну тепла.
— Пристреливается, гнида, — прохрипел лежащий позади сержанта пулеметчик, усердно 'надрачивая' любезно закинутой на их позицию каким-то 'добрым' волшебником полуметровой сосулькой раскалившийся ствол ручного пулемета, пытаясь реанимировать их основной сдерживающий фактор, который пал смертью храбрых, сожрав шесть коробов патронов без единой осечки. Весьма заслуженное, надо признать, достижение.
А причина подобного транжирства боеприпасов тоже была 'интересной'.
Для начала, какие-то сильно умные колдуны сообразили, что полметра камня неплохо защищают их от пуль промежуточного и винтовочного калибра, после чего создали гениальной простоты решение. Накидали на отвал через стену, по всей вероятности наобум, каких-то каменюг в человеческий рост, которые превратили преодоление пролома штурмующими в беготню от укрытия к укрытию по скользкой от воды и крови постоянно норовящей осыпаться дорожке. Однако, для них это все равно было лучше, чем попытки проскочить простреливающееся с нескольких точек открытое пространство напрямик.
Потом, как-то так вышло, что из-за головожопости оттесненных от пролома защитников крепости вдоль скалы образовалась эдакая 'козья тропа', ведущая прямо во фланг позиции обороняющегося взвода десантников, никем из местных сил обороны не прикрытая. И опять-таки, так интересно вышло, что сидящие на скале десантники отделения Гагарина оказались единственным препятствием для осаждающих в свершении их праведной мести над проклятыми иноземцами. В результате, шестерым солдатам с одним пулеметом пришлось сдерживать противника практически в одиночку. Благо, лейтенант как-то извернулся и смог послать к ним навьюченного боеприпасами бойца, иначе их версия истории о 'подвиге трёхсот спартанцев' могла иметь крайне аутентичную концовку. Один 'грек' и так уже лежал на боку возле норы в скале с тяжелой электротравмой, полученной от молнии, залетевшей к ним от местного 'Зевса' вскоре после злополучной сосульки. Слава богу, живой. По крайней мере, пока.
— Грааааа!!! — раздался леденящий кровь рев со стороны стены. — Граааааааааааааа!!!
— Ну, а тебе, жлобина, чего дома не сидится? — простонал сержант, поднимая голову.
Почти пятиметровая мохнатая человекоподобная фигура с толстыми, как дубовый ствол, конечностями, облаченная в какой-то аналог толстых кожаных доспехов, перевалилась через стену, известив всех окружающих об этом достижении громогласным ревом.
— Опять 'огр'? — не то спросил, не то утвердил пулеметчик, продолжая возвратно-поступательными движениями оказывать оружию первую помощь.
— Ага...
Когда тварь, подгоняемая сидящим на загривке погонщиком, к ужасу защитников крепости преодолела половину двора, почти дойдя до 'сине-белых', раздался куда более низкий рев, за которым последовала вспышка взрыва, оторвавшего 'огру' левую лапу, вырвав ее вместе с плечом. Тварь оглушительно заревела и рухнула на спину, раздавив 'пилота' и начав биться в конвульсиях, раскидывая трупы и незадачливых штурмующих, имевших глупость оказаться рядом. Рухнувший монстр стал третьим на счету их роты.
— Ну, все, теперь точно пизда... — вздохнул Гагарин, после того, как короткой очередью отпугнул очередных желающих попытаться вылезти из-за здорового валуна у входа на их тропу.
— Так завалили ж вроде, — неуверенно произнес стрелок, лежащий сбоку от командира.
— Да завалить-то завалили. Тока насколько я понял, это они с 'Вампира' долбанули, — произнес сержант, имея в виду РПГ-29. — А он был на крайний случай.
— 'Шмелей' бы сюда, — вздохнул помощник пулеметчика, так же выполняющий сейчас функции стрелка.
— Ага, а еще лучше пару БМП.
— Слышите?! — внезапно дернулся один из бойцов, до этого молча вслушивавшийся во что-то вдалеке.
— Чего там? — напрягся сержант, крепче сжав оружие.
— Пушка! Танковая! Откуда-то с центра били! — радостно изрек боец.
— Значит, на прорыв пошли, — позволил себе улыбку Гагарин. — Недолго осталось...
— Сержант, — ткнул Андрея пулеметчик, когда из ведущего на их позицию проема появился боец, несущий подсумок.
То, что произошло дальше, Гагарин запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Сначала показалось, что кто-то надел на голову кастрюлю и съездил по ней кувалдой. В глазах на миг потемнело, а уши наполнил пронзительный визг. Когда глаза снова начали воспринимать замедленное мозгом раза в четыре изображение, посреди их позиции стояло вылезшее из самых темных глубин ада существо с бледно серой кожей, оскаленной пастью с торчащими из нее клыками и темно фиолетовыми глазами с черной щелью зрачка.
Боец с боеприпасами, первым сообразивший, что произошло, вскинул оружие, но тварь оказалась быстрее. Взмах лапы с длинными похожими на штык-ножи когтями пришёлся ему точно в голову. Раздался звук разрываемой плоти, брызнула кровь, и солдат отлетел в сторону, сильно ударившись о скалу. Тварь развернулась в сторону оглушенных десантников, лежавших на краю уступа, готовясь к расправе над ними. Но сидящий у стены пулеметчик, придя в себя, ударил резко разогнувшейся ногой под колено твари, готовящейся к броску. Существо потеряло равновесие, и тут Андрей, рывком перевернувшись на спину и выстрелив согнутой ногой вверх, достал до оскаленной морды, выбив несколько клыков. Огребший вурдалак отшатнулся к стене, приходя в себя, но следующее, что он увидел, были смотрящие на него стволы автомата и пулемета. Сержант нажал спусковой крючок, всаживая в существо остатки магазина. Под аккомпанемент стучащего пулемета и щелчки автомата, превращающие его грудную клетку в фарш, упырь скончался, сползя под стену.
— Какого... — с ужасом вытаращился на окровавленный труп Гагарин, наблюдая, как тело начало медленно усыхать.
— Нечисть проклятая! Господи помилуй, — прохрипел пулеметчик, потянувшись к висящему под тельняшкой кресту, когда спустя секунды на месте твари оказался молодой светловолосый паренек лет двадцати на вид в рваных окровавленных останках одежды, которую Андрей поначалу и не заметил.
От жуткого не укладывающегося в материалистическом сознании зрелища сержанта отвлек топот за спиной. Оказывается, пока они дрались с этим порождением дьявола, группа солдат попыталась прорваться по тропе, и им это почти удалось. Нервная стрельба едва пришедших в себя десантников этот порыв остановила, но стоила им остатков боезапаса.
— Парню явно уже не надо, — кивнул в сторону сраженного чудищем бойца у дальней стены пулеметчик. Единственный, у кого, по ироничному стечению обстоятельств, еще остались патроны.
Стискивая зубы, Гагарин с еще одним бойцом приблизился к трупу, лежащему лицом к стене. Осторожно взяв того за плечо, Андрей резко перевернул тело. Солдат, стоящий рядом, зажал рот рукой, борясь с рвотными позывами. Горло трупа было разорвано, и оттуда все еще обильно сочилась кровь, пропитывая форму. Вырванный глаз, разодранная щека, разрубленный нос... следы когтей, раскроивших лицо несколькими рваными полосами, оставляли надежду его опознать разве что криминалистам.
— Раздай остальным, — отстегнув с трупа подсумок, Андрей протянул его бойцу, а сам потянулся к автомату покойника, чтобы снять с него так и не початый магазин.
— Может ему голову, того, — испуганно произнес боец, с опаской косясь на труп. — Вдруг встанет?
— Я тебе сейчас голову того! — крикнул сержант, чего хватило, чтобы стрелок немедленно ретировался.
Перегнувшись через тело и отстегнув, наконец, магазин, Андрей внезапно почувствовал какое-то шевеление. Подстегиваемый вспышкой лютого животного страха, он резко разогнулся, роняя магазин, и, выхватив нож, всадил его в висок лежащего на боку тела. Мертвого тела, как и до этого.
'Твою мать, соберись!!!' — заорал сам на себя сержант, вытаскивая лезвие из трупа. Хорошо хоть, никто не обратил внимания на это надругательство над телом их павшего товарища.
?○●○?
'Вот скажи, Шарик, почему я такой дурак? Сказано же мне было: избавься от нее! Вот взорвал бы я тебя тогда у ворот, когда была возможность, и не было бы никаких проблем — ни ее, ни ворот. Быстро, тихо, а главное, я как бы и не причем. Шел бы сейчас обратно в лагерь... Так нет, рука не поднялась, видите ли. Эх, дурак, ну что тут еще скажешь!'
— Не хочу сказать ничего плохого, Марес, но, чтобы ты там не бурчал, оно не работает! — фыркнула Илисиль, глядя на прислонившегося к стене задумчивого мага, тихо бормотавшего что-то лежащему на ладони артефакту, ранее отбившему ей всю грудную клетку.
— А я и не колдую. Я с новым другом разговариваю, — улыбнулся маг, отведя взгляд от блестящей сферы. — А что такое?
— Да просто, пока ты тут кукушкой трогаешься, у нас штурм гремлину под сральник идет! — рыкнула злая лисица, указывая на пролом в стене, неподалеку от них, откуда только что вылетел очередной мертвый солдат севера, расплескивая содержимое раскроенной невидимыми стрелами головы.
— А, ты об этом-то? — хмыкнул маг. — Щас сир Шарик зарядится, и пойдем на подвиги.
— Мы, вроде, уже выяснили, что волшебные щиты их оружие не особо-то останавливают, — язвительно проворчал Ворлом.
— Собственно как и ваши 'дырявые', — не остался в долгу Самэл.
От удара шестопером в лицо колдуна спасла только отменная реакция Гекса, который перехватил вскочившего с оружием наизготовку наемника, заломав ему руку.
— Пусти Гекс! Я этому колдунишке все зубы через задницу повырываю!!! — бесновался капитан 'Дырявых щитов', дергаясь в железной хватке волколюда.
— Остынь, Ворлом. Он нам нужен, или хочешь и остатки своих людей там за стеной положить? — рявкнула лисолюдка, отчего наемник неохотно опустил оружие, и, высвободившись из захвата, уселся на место, продолжив ковырять ножом дыры в собственном разбитом в хлам щите, к немалому облегчению Илисиль.
