Великий князь (гл. 1-13)

Когда я подошёл к князю Львову, то не стал заниматься словоблудством, пытаясь исподтишка внушить ему мысль способствовать финансированию проектов предлагаемых Великим князем. А пользуясь тем, что стал героем дня, практически сразу заявил:

— Представляете, Григорий Евгеньевич, что было бы, если вместо меня выступал бы император? Убили бы его, и осталась бы страна в лихую годину без верховного главнокомандующего. Я всё-таки, в Англии занимался боксом, да и на фронте бывал под огнём неприятеля. Нет, эту вакханалию террористов нужно как-то заканчивать! Полиции и жандармов море, а порядку нет! А всё почему? Да потому что не боятся они наших правоохранительных органов. Эти бандиты вооружены зачастую лучше, чем жандармы. И из этого положения есть выход. Генерал Фёдоров изобрёл нечто удивительное. Легко переносимый одним человеком пулемёт. Теперь один обученный боец может справиться с целой толпой бандитов, вооружённых револьверами или подобными хлопушками. Называется это оружие ружьём-пулемётом. Оно конечно тяжеловато и неудобно для полицейского, но у Фёдорова есть в проекте и более лёгкое и простое в обслуживание оружие — автомат называется. Вот только производить он их не может — нет финансирования. Худо-бедно, производство ружий-пулемётов, государство взяло под своё крыло. А вот на автоматы не выделено ни копейки. Я собираюсь помочь Фёдорову кое-какими деньгами, но этого явно мало. Полностью профинансировать программу производства автоматов у меня не получится. У государства тоже средств нет. Остаётся уповать на общественность.

Я замолчал и требовательно взглянул на князя Львова. Эффект был примерно такой на который я и рассчитывал. Вот только Григорий Евгеньевич сначала закатил целую речь о том, что ЗЕМГОР создавался как благотворительная организация. Закончив перечислять некоторые факты добрых дел, которые организовал ЗЕМГОР, князь Львов, всё-таки пообещал поставить вопрос о финансировании производства автоматов перед советом своей организации. А это было равносильно обещанию, что деньги ЗЕМГОР выделит. Именно так мне говорила Наталья — мой главный консультант по психологии и стилю поведения местной политической элиты. А ещё она меня предупреждала, что если князь Львов на что-то согласился, то не стоит пытаться раскрутить его на что-то большее. Можно потерять и того что достиг. Вот я и не стал давить на князя Львова, чтобы выжать ещё что-нибудь из богатого ЗЕМГОРА. Немного поговорил о положении на фронтах, а затем откланялся. Правда, перед этим обговорил с Григорием Евгеньевичем, что в моё отсутствие в Петрограде, все дела будет вести секретарь Великого князя, Джонсон.

Глава 13

Уже забравшись в Роллс-ройс, я немного пограбил этого оборотистого секретаря Великого князя. Отобрал у Каца бумажный кулёк с жареными пирожками. А то ишь ты, пока голодный Великий князь выискивает средства на осуществление наших планов, этот жулик за милой беседой с водителем, набивает свою утробу такой амброзией. Теперь я начал набивать свой желудок этой вкуснотищей, попутно, слушая информацию которую узнал Кац у водителя. В общем-то, ничего интересного он не узнал. Разве это новость, что рабочим Питера тяжело материально. Рост зарплаты не покрывал галопирующей инфляции. Вон несколько дней назад я покупал пирожки по две копейки за штуку, а сегодня Кац брал их за три копейки. Так что время Кац потратил бездарно, в отличие от меня, который можно сказать решил одну их первоочередных задач. Именно так я издевался над своим другом всё время пока мы добирались до нашего штаб-особняка. Это я так в шутку называл свой дом, при этом постоянно капал на мозги Каца, который подал идею взять Смольный и сделать там наш штаб.

Все шутки кончились, как только мы подъехали к моему особняку. И не потому что у нас изменился настрой, а всё из-за бабских истерик. Каким-то образом (без радио и телевиденья), Наталье, да и всем обитателям особняка стало известно, что на Великого князя совершено покушение. Поэтому, как только вошёл в дом, обойдя застывшего в ступоре привратника, то услышал женские рыдания и причитания. А затем на меня кинулось и повисло на шее растрёпанное, что-то бубнящее существо. Это была моя жена Наталья. Словами привести её в нормальное состояние никак не удавалось. Пришлось применять средство — К, то есть отпаивать её французским коньяком. Михаил Александрович в этом вопросе оказался человеком запасливым и хорошо подготовленным к "сухому" закону. Гаркнув на Глашку, чтобы замолкла, а она уже успела прибежать из кухни и сейчас, как и все женщины в доме, скулила и что-то причитала. Уже не обращая внимание на продолжающиеся всхлипывания я начал распоряжаться:

— Глафира, быстро неси закуску под коньяк в мой кабинет. Приборы и рюмашки подашь на трёх человек. Будем отмечать счастливое спасение Великого князя от происков террористов.

Уже улыбающаяся домоправительница убежала, а я поддерживая Наталью за плечи, повёл жену в кабинет. За нами поднялся и Кац. Только мы расселись за столом, как дверь распахнулась, и улыбающаяся челядь начала вносить скромную закуску Великого князя. Да с таким закусоном я с несколькими друзьями мог бы в Пущино месяц гудеть не просыхая. Кац наверное был такого же мнения, по крайней мере улыбаясь, он шепнул:

— Михась, вспомни нашу пьянку в институте, спиртягу и маринованные томаты! Да мы просто теперь в раю с тобой — вон даже закуска на столе не помещается! Всё-таки я умный, раз нырнул за тобой в неизвестность.

Наше застолье продолжалось довольно долго. И одной бутылкой дело не обошлось. Полученный стресс нужно было снимать не только Наталье, но и мне. Я же не железный и очко, правда, после принятия первой рюмки, тоже начало играть. Потом, спровадив уже хорошо поддатого Каца, я набросился на Наталью. А может быть и она на меня — помню плохо. Но чувство удовлетворения этой ночи любви — хорошо запомнилось.

Детальное обсуждение покушения и его причин, началось утром, после завтрака. Аналитиком и оратором выступил Кац. В отличие от меня он выспался, а я, сидя за письменным столом можно сказать, клевал носом. Пришёл в себя только после того, как привратник принёс в кабинет утренние газеты. Ещё бы не прийти в себя, когда на первых полосах принесённых газет, красуется твоя физиономия. Возмущался я только первые секунды, когда увидел эти фотографии Великого князя с различимыми слезами в глазах, а когда прочитал несколько передовиц, досада моя прошла. И моё отношение к прочитанным материалам выразил Кац, тоже просмотревший несколько газет, он после этого, воскликнул:

— Обалдеть...! Лучшего пиар-хода, чем вчерашние события трудно придумать! Надо же допотопными фотокамерами, сделаны такие классные фотографии! Резкость поразительная — даже слёзы на твоих глазах видны. А кадр где ты целуешь заслонившего тебя от пуль георгиевского кавалера, реально берёт за душу.

— Да не целовал я его! Просто Василий был очень слаб, и я поднёс его к себе, чтобы услышать шепот парня. Ну и свою голову наклонил близко к лицу Василия. Так что не целовал я его, а всего лишь наклонился, чтобы разобрать, что говорит Василий.

— Ты только не говори это никому другому — даже жене. Не нужно своей правдой опошлять такой трогательный момент. И то, что Василий был твоим денщиком, тоже не говори. Пусть люди думают, что фронтовик, георгиевский кавалер, заслонил собой от пуль немецких шпионов, боевого генерала. Нужно всеми силами поддерживать эту газетную версию. Ты хоть понимаешь, что вчерашнее нападение большевиков и героический поступок Василия, решает массу наших проблем. Во-первых, когда народ узнает, что за покушением с целью убить боевого генерала, приехавшего в Петербург лечиться от страшной болезни, заработанной на фронте, стоят большевики, то рейтинг их даже среди промышленных рабочих, очень сильно упадёт. А известие о том, что убили они, простого крестьянского парня, героя войны, грудью вставшего на защиту своего генерала, подорвёт их рейтинг и в среде либеральной интеллигенции. И наоборот твой поступок, который в одиночку одолел банду шпионов-марксистов, повысит уважение к дому Романовых. Дело за малым — нужно грамотно дать информацию в газеты, что на тебя организованно покушение партией большевиков, руководство которой сейчас находится в Берлине и сотрудничает с Германским Генштабом. Этим я сегодня же займусь.

— Противно всё это! Грязно как-то!

— Благородным стал? Мараться не хочешь? Тогда в Пермь, пожалуйста! А я такой участи себе не желаю!

— Ладно, Кац успокойся! Ты же знаешь меня и то, что я никуда не сверну с выбранной нами дороги. И за свою жизнь, вернее Великого князя, буду биться любыми грязными методами. А тут ещё к моей жизни пристёгнуты судьбы миллионов людей.

— Понял тебя Михась, я тоже никуда не сверну. И не волнуйся — одного тебя барахтаться в этом дерьме не оставлю! Ладно, хватит лирики, вернёмся к серьёзным вещам. Так вот большевики подставились очень капитально и я не Кацман, если не раскручу это по полной программе. В общем, буду работать по этому вопросу. Но не только проблему большевиков поможет решить вчерашнее происшествие. Вот скажи мне Михась — в чём у нас сейчас самая большая потребность?

— Сам знаешь — в деньгах и в отсутствии преданных воинских формирований.

— Вот именно! А вчерашнее подлое нападение на Великого князя, к тому же командира 2-го кавалерийского корпуса, может всё это дать.

— Каким же образом?

— Деньги от императора, а солдат вполне можно будет взять в твоём корпусе. Ты сам знаешь, что самой большой трудностью в наших планах было твоё появление в корпусе. Ты сам боялся, что офицеры тебя не примут и начтут шептаться — а Великий князь то не настоящий. Так вот, после покушения на тебя, не начнут. Будут гордиться, что у них такой командир — в одиночку безоружный, обезвредил трёх опаснейших террориста. Да они теперь все твои промахи и несуразности, будут пропускать мимо глаз и ушей.

— Твоими бы устами да мёд пить! Вон Наталья мне говорила, что я после удара молнии даже разговаривать стал иначе. Не говоря уже о других вещах — секс, привычки и тому подобное. Но она женщина и изменения, особенно в сексе её устраивают. К тому же у неё появилась надежда стать императрицей. Теперешний Михаил Александрович в отличие от прежнего, не отвергает мысль о том, что может стать императором. Вот она и закрывает глаза на несуразные для прежнего Михаила слова и поступки.

— Твои подчиненные тоже будут закрывать глаза на появление не свойственных Михаилу слов, появившихся в лексиконе героического генерала. Особенно если ты в разговоре с кем-нибудь расскажешь, про молнию и пропущенный удар в голову во время схватки с гигантом-терористом. Всем подряд не рассказывай, а выбери самого болтливого и поделись с ним случаями, которые случились с тобой в Петербурге. Ты же перед тем как направится в свой корпус собираешься посетить Николая 2 в Могилёве?

— Собираюсь! Да я век бы его не видел, но положение обязывает. Если ты бы служил в армии, то знал бы, что после отпуска или ещё какого-нибудь длительного отсутствия на службе, ты должен доложить командиру, что приступаешь к своим обязанностям. А главнокомандующий у нас Николай 2 и именно он откомандировал меня на лечение в Питер. Значит именно ему, я обязан доложиться, что лечение закончилось, и я возвращаюсь в корпус.

— Это хорошо, что именно на пике газетной шумихи ты встретишься с императором. Ты в его глазах тоже предстанешь героем, и думаю, каверзных вопросов к тебе у Николая 2 не будет. Но на всякий случай, ты приготовь для своего брата ту же историю про молнию и сильный удар террориста. По-родственному пожалуйся, что после нападения у тебя иногда болит голова, да и с памятью случаются провалы, но зато язва как сказал доктор, зарубцевалась, и желудок больше не беспокоит.

— Думаешь, прокатит это враньё?

— А ты больше хвали и восхищайся самим императором и всё будет "тип топ".

— Ладно, психоаналитик ты наш — тебя я понял, и буду косить перед Николашкой контуженым в схватке с террористами. Но при этом рвущемся накостылять и австриякам. Уж как это получится, не знаю, но стараться буду. В этом вопросе я с тобой согласен. Да и что нужно выезжать в корпус как можно быстрее, согласен тоже. Ты прав, в деле вхождения в образ Михаила, нужно воспользоваться этой газетной шумихой. Герою, победившего коварного врага в честной с его стороны схватке, многое прощается. Будем исходить из этого постулата, а дальше как карты лягут. Всё этот вопрос закрыт — в корпус выезжаю в ближайшие дни. Теперь давай подумаем — какие задачи мне там нужно решить.

И мы приступили к обсуждению самой ответственной и скользкой темы — поездки Великого князя в действующую армию и проблем, которые могут там возникнуть. Только мы копнули поездку Великого князя на фронт, как проблемы посыпались одна за другой. И чтобы их как-то решить, требовалось время, а его практически не было. Газетная шумиха скоро прекратится, и все геройства Великого князя отойдут на второй план, а потом вообще забудутся. А мне нужно было попасть в корпус, когда героический поступок Великого князя, занимал умы людей. Именно в этот момент нужно было появиться, чтобы своей личностью заместить в головах людей, образ настоящего Великого князя. Основываясь на этой идее, и продумывались детали предстоящей поездки.

Первая трудность, которую нужно было решить с кем Великий князь приедет в корпус — выезжать одному, было не по рангу, а значит подозрительно. К тому же возможно понадобится силовая поддержка. Непонятно же почему организовали покушение на Великого князя. Как политическая фигура он был ноль и в общем-то никому не мешал. Ненависть к любому представителю дома Романовых? Это вряд ли. Напал же не фанат одиночка, а хорошо организованная группа боевиков. А значит, была проведена определённая подготовка. И напали после того как Михаил Александрович стал себя вести не так как обычно. Значит, стал чем-то опасен и в первую очередь для большевиков. Но вряд ли там есть великие аналитики, которые могут из маленьких фактов создать картину возможной опасности в будущем, от какого-то лица, а вот в немецком Генеральном штабе наверняка есть такой человек. И если один раз не получилось, он может отдать приказ, повторить операцию по устранению потенциальной угрозы для Германии. Значит нужно быть готовым, отразить и эту угрозу. Поэтому мы решили несмотря на возможную задержку, создать небольшую боевую группу. И подобрать денщика Великому князю, взамен погибшего Василия.

А где найти боевых и хоть как-то проверенных ребят? Этот вопрос мы тоже обсудили и пришли к выводу, что наверняка таких людей можно выбрать среди выздоравливающих в госпиталях. И в первую очередь надо посмотреть в госпиталях расположенных в моей усадьбе в Гатчине и здесь, в Питерском особняке. Эта идея так нас захватила, что мы, даже не допив чаю, направились к главному врачу госпиталя занимавшего большую часть моего особняка. Госпиталь был рассчитан на сто нижних чинов и двадцать пять офицеров. В реальности госпиталь был переполнен — в данный момент в нём проводили лечение и реабилитацию двумстам двадцати семи раненым. Об этом рассказал начальник госпиталя, когда мы с Кацем ввалились в его маленький кабинет. Он попытался доложить характер ранений и методы лечения. Но меня это мало интересовало. Я прервал его доклад, словами: