У шаманов не бывает королей

— Да что ты о себе возомнил?! — собеседница аж задохнулась от возмущения и привстала, оперевшись на рабочий стол. — Кто ты такой, чтобы мне указывать?!

— Сядь, выпей чай и успокойся, — пришлось охладить эту горячую голову, высвободив часть фурьоку. — Я хочу говорить с разумной и хладнокровной главой корпорации, а не с истеричной девчонкой, у которой отобрали игрушку!

— Ты! — Тао откинулась в кресле, продолжая сверлить меня взглядом, но все же последовала совету. А после чашечки успокаивающего чая на меня смотрела уже другая Джун. — Что вы хотели, Асакура-сан?

— Теперь, когда ты способна вменяемо соображать, я хотел бы детально обсудить произошедшее в конце моего поединка с Фаустом и объяснить причины, побудившие меня к такому решению. Ты готова слушать?

— Можете говорить, Асакура-сан, — Тао демонстративно бросила взгляд на часы. — У вас есть пять минут — я достаточно занятой человек, чтобы выслушивать различные оправдания.

— Ну, ты хотя бы не истеришь, — я поудобнее устроился на гостевом кресле. — Начну, пожалуй, с самого возмутившего тебя момента. Я не говорил Фаусту ничего о тебе — только сообщил, что знаю человека, которому может понадобиться помощник в ритуале, и пообещал с ним познакомить. Ты совершенно права насчет того, что это не мое дело, поэтому все решения я оставляю на тебя. Но ты ведь и сама понимаешь, что в одиночку такой ритуал провести невероятно сложно. Сколько там времени формируется ядро? Каковы шансы, что ты нигде не ошибешься? А Фауст, помимо того, что прекрасно контролирует духов жизни, еще и лично заинтересован в успехе... Знаешь, вы с ним как отражения в кривом зеркале — его хранителем является дух его погибшей невесты, и он также хочет вернуть её к жизни. Но он — некромант, и вполне осознает, что поднять её нежитью не значит воскресить, и если вы — даосы, — поднимаете бездушные тела, подходящие для ритуала, то у него такого тела нет. Поэтому сам ритуал твоего клана для него будет бесполезен, но он может придумать что-то свое на его основе. Что-то, что сможет, совместно с вашим ритуалом, стать вершиной некромантии. Но в любом случае, решение принимать будешь ты. Пока же просто обдумай эту идею — максимум через пять дней Фауст придет ко мне.

— Я подумаю над вашим предложением, Асакура-сан, — слегка наклонила голову Джун, бросая красноречивые взгляды на часы. Надеюсь, она осознает все плюсы моего предложения. — Однако, вам пора идти.

Столь прямой намек на нежелательность моего присутствия был поддержан пиликаньем моего Оракула. От высветившегося имени у меня на лице расплылась хищная ухмылка.

— Ты права, Джун, мне пора, — все еще усмехаясь я поднялся с кресла. — Мне нужно переодеться перед очередным витком переговоров с семьей Тао.

— Это... Рен? — в голосе собеседницы появились нотки беспокойства. — Ты ведь не будешь впутывать его в наши дела?

— Конечно нет, Джун, — странный вопрос. Мои дела с ней — это только наши дела. — За кого ты меня принимаешь? У меня на твоего брата совсем иные планы...

— Что ты собираешься делать? — вскакивает обеспокоенная сестра.

— Спустить с небес на землю, выбить спесь, закалить характер, — уже в дверях я обернулся. — Не волнуйся, Джун, Рен мне нужен живым.

+++

— Вот и настало время, Асакура, узнать тебе твое реальное место в этом мире, — вещал со своего скакуна всадник. — Я покажу тебе настоящую силу Тао!

Честно говоря, я был обескуражен: ладно еще в мультике — там можно не время отойти от реальности, — Рен притащил лошадь в ночной парк, но он же припер своего скакуна на песчаный пляж! Вертолетом! Да еще и облачился в какой-то плащ с меховой окантовкой, который укрывал не только Рена, но и его коня...

— Я обрушу на тебя всю свою мощь! — продолжал вещать мой противник. — В прошлый раз я допустил ошибку, но сейчас этого не будет! Когда Басон вступает в бой на своем боевом скакуне, он становится во много раз сильнее! К тому же, Черный Феникс обучен, и не испугается твоего духа волка!

— Вьюга — волчица, — этот пафосный монолог меня уже напрягает. — Не важно, как тренирован конь, он все равно испытывает страх, просто всадники добиваются того, чтобы их скакун не совершал при этом резких движений. И, наконец, ты додумался привезти своего коня на песчаный пляж, где могут таиться разнообразные ловушки или обычные ямки... тебе его не жалко?

— Ты установил ловушки? — похоже, он уловил только последнюю часть фразы. — Боишься сразиться честно?

— Сказал тот, кто нападает со спины, — главное — побольше равнодушия в голосе. — И установка ловушек не запрещена правилами: не даром это "домашнее" поле.

Оракулы сообщили о готовности — пришла пора призывать духов. Тао тут же призвал своего генерала и его коня и теперь направлял на меня свой гуан-дао.

В моих руках из окружающей фурьоку соткался охотничий рожок, из которого я извлек долгий и пронзительный звук. Рожок распался белесым туманом, из которого вышла Вьюга, и теперь это была не та веселая волчица, которую я время от времени зову погулять — это был собранный и готовый к охоте зверь.

— Ну что, красавица, — моя рука привычно устроилась у волчицы на загривке, а сам я чуть склонился к её уху. — Мой — всадник, твой — конь. Покажи им одиночную охоту.

Прозвучал сигнал на старт, и Рен атаковал — его оружие в один миг удлинилось, преодолевая разделяющее нас расстояние, и вот я уже слизываю каплю крови из царапины на щеке. Внезапность есть, мощь пока под вопросом, а вот над спокойствием однозначно стоит поработать.

— Тц, промазал, — злобно сплюнул Тао. Ну-ну. Сам того не понимая, этими разговорами он только выигрывал мне время — Вьюга уже плавными движениями заходила ему за спину...

Вот оно проявление излишней дрессуры боевого коня (или я так критикую из-за воспоминаний о ментальной связи орков со своими ездовыми волками?) — скакун боится и чувствует угрозу сзади, но ни одним движением не пытается отвлечь ведущего его всадника, а Рен все свое внимание уделял мне.

Во второй раз я успел среагировать на атаку удлинившимся оружием, отбив лезвие в сторону каменной перчаткой — не той здоровенной штукой, которую использовал в битве с Фаустом, а простой коркой спрессованного песка — я так до конца и не понял смысл тех изменений, что происходили с моим оружием во время боя с Элизой, а потому пока избегал пользоваться экипировкой Вождя. И пусть эти перчатки не столь эффективны, но зато их две, и они достаточно гибкие.

После пятой неудачной атаки Рен все-таки решил сократить дистанцию, ведь издалека он не мог показать мне "всю свою силу" — жаль, что упоминание о ловушках сдержало его недостаточно долго. Что я могу сказать? Машет он этой дурой очень неплохо, и с высоты коня удары действительно гораздо опаснее, но до Фауста Рен явно не дотягивает.

Пока что единственным преимуществом Тао в контактном бою была внезапность: вторую царапину, пересекающую весь лоб, я получил, когда, уклонившись от кругового удара, нарвался на духовную копию оружия противника, следующую за оригиналом с небольшим запозданием. Еще были неожиданные атаки с поворотом оружия и уколом снабженной острым наконечником "пяткой" копья, — но уже со второго раза эти ухищрения не вызывали особых проблем.

Я же пользовался тактикой, которую хотел использовать еще в битве с некромантом (но тот сам использовал её против меня) — методично заманивал противника в ловушку. Отступая шаг за шагом, я подвел скакуна торжествующего Рена к одной из выкопанных ранее ямок, и, когда до неё оставался всего лишь шаг — дал сигнал Вьюге.

Не знаю, насколько в действительности отличается боевой конь от коня небоевого, но когда округу огласил пробирающий до костей вой вышедшей на охоту волчицы, распространяющийся больше на духовном уровне, нежели на чисто физическом, Черный Феникс сбился с шага — всего десять сантиметров в сторону... Когда в один миг пусть зыбкая, но надежная твердь обратилась двадцатисантиметровой ямкой, конь накренился, а его всадник, расположившийся в высоком седле, смазал удар и провалился вперед. Взметнувшиеся руки зафиксировали древко, и резким рывком вцепившийся в своё оружие Тао был выброшен из седла. Теперь поединок разбился на два боя: я против Рена и Вьюга против Черного Феникса, — и пусть исход второй битвы предрешен заранее, моя спутница повеселится перед тем как отведает крови своего противника.

Из плюсов: Рен не растерялся — парень успел в воздухе сгруппироваться и приземлиться на ноги, после чего, используя импульс от столкновения, попытался проткнуть меня своим гуан-дао. Пришлось отпускать древко и уходить с пути наконечника. Да уж, пусть его призрак-генерал резонировал с духом своего коня, но на земле Тао явно чувствовал себя увереннее.

— Не радуйся раньше времени, Асакура! — теперь, когда его оружие было освобождено из захвата, Рен решил сделать перерыв на пафосные речевки. — Я убью тебя также, как и того судью!

— Ты сделал что?! — да быть не может... а как же общепризнанное "некрасиво" по отношению к убийствам в рамках турнира? Да даже это не играет такой большой роли, как то, что Пачи взяли паренька на заметку.

— Этот слабак потребовал, чтобы я атаковал со всей силы — он, дескать, выдержит любой мой удар, — на лице Тао появилась безумная улыбка. — Он ошибался. Правильно говорил дядя — слабый должен умереть!

— Вот оно как, значит? — выбивать из парня дурь придется жестко. — Что ж, я тебя за язык не тянул.

Вместо ответа последовала атака: Тао выставил вперед свое копье и одним взрывом энергии буквально метнул себя в мою сторону. Все, что я успел сделать — зажать лезвие между ладонями до того, как оно должно было пронзить меня, и подпрыгнуть. В итоге Рен, выбрасывающий огромное количество фурьоку на реактивную струю, должен был протаранить мной дамбу или, что вероятнее, пронзить меня насквозь в момент соприкосновения с бетонными плитами... кажется я знаю, как погиб тот Пач.

Но у каждого приема Тао были легко определимые слабые стороны, а в данном конкретном случае он исполнял роль двигателя неуправляемого реактивного снаряда, не имея возможности изменять направление движения. Зато такая возможность была у меня — толчок ногами об землю и рывок рук, и вот мы уже взлетаем почти вертикально вверх! Да к тому же, я успеваю пару раз пнуть злобного Тао по пальцам.

Осознавший свое проигрышное положение Рен извернулся, используя древко гуан-дао в качестве опоры и помогая себе фурьоку, и совершил попытку пнуть меня в лицо. Пинок я заблокировал плечом, и, воспользовавшись своей способностью маневрирования в воздухе, сделал кульбит, из-за которого острие оружия оказалось направлено прямо в воду, а потом с радостной улыбкой отцепился и стал парить подобно парашютистам — специальный восходящий поток позволял.

Рен решил смягчить себе приземление, устроив в месте падения очередной взрыв фурьоку, а когда он отплевываясь выбрался на берег, его уже поджидал я: аки сокол с небес я спикировал на Тао, подняв своим приземлением огромное облако песка, и в этом облаке у Рена уже не было шансов.

В сторонке послышалось предсмертное ржание белоснежного жеребца, и у меня в голове наконец-то сформировалась концовка этого боя.

Откашливающийся Тао, глаза и рот которого оказались забиты песком, не смог удержать в руках оружие. Пара мощных пинков в направлении пирующей волчицы, и вот уже полуслепой Рен с полуметра разглядывает, как его скакуна разрывает на части двухметровая волчица — зрелище... неаккуратное. Парень хочет отползти, но я придавливаю его к земле ногой, стараясь балансировать на грани простой боли и перелома ключицы. Так, теперь занести молот...

— Вот и конец, Тао, — добавляю в голос больше равнодушия. — Ты проиграл. Теперь у тебя есть ровно два выхода: ты либо служишь мне, либо... — повторяю его собственные слова. — "Слабый должен умереть". Какой путь ты изберешь?

Парень сопротивлялся около минуты, стараясь сбросить мою ногу, но все активные движения приводили его к созерцанию кровавого пиршества или занесенного над его головой молота.

— Служить, — бессильно прохрипел Рен. С этими словами из парня словно выдернули стрежень, и он окончательно обмяк.

— Слово, Тао, — нужно извлечь максимум из ситуации. — Дай слово. Мне совершенно не хочется, чтобы ты попытался свалить в туман сразу же, как восстановишься.

— Даю слово, Асакура, — морщится, сволочь, но все же говорит. — Я буду тебе служить, пока ты сильнее меня.

— Принято, — убираю ногу, позволяя парню дышать полной грудью, что он и делает, забыв о песке. — Однако хочу заметить, что с подобной формулировкой ты будешь служить мне вечно. А теперь вставай — вон уже и сестра твоя бежит. Отправляйтесь домой, там подготовься к отъезду — на четыре дня мы покидаем Токио, — и сегодня до восьми вечера подходи к моему дому. Джун знает, где это. Все понял?

— Дха, — прохрипел откашлявшийся парень. — Домой, собрать вещи и до восьми вечера к твоему дому.

— Молодец, — киваю подбежавшей Джун, начавшей вертеть своего братишку в поисках "ужасных ран". — И, если успеешь сделать все быстро, у тебя появится время привести себя в порядок.

Рен промолчал, уводимый то и дело сверкающей на меня глазами сестрой, а я начал осматривать покрытое воронками побережье, заляпанное кровью, и недоеденную лошадиную тушу, размышляя, как бы побыстрее прибраться здесь и успеть принять душ до отправления.

— Он действительно убил судью, — раздался со спины голос Силвы. — Однако, теперь я не могу быть уверенным, что это был умышленный поступок — Хром был чересчур самоуверен.

— Я постараюсь научить его сдержанности, но нам нужно время. Ты можешь сделать так, чтобы наши следующие бои были назначены на максимально поздний срок?

— Что ты задумал? — Пач встал рядом со мной и спокойно разглядывал все больше и больше проявляющийся розоватый скелет — Вьюга довольно споро подъедала свой трофей.

— Надо съездить в Изумо. Мне нужно минимум пять дней, чтобы успеть все провернуть и вернуться в Токио.

— Пятый день я тебе выбью, но на большее не рассчитывай.

Силва ушел, а я начал понемногу ровнять песочек. Нужно было еще кое-что обдумать.

+++

Электричка, просигналив в последний раз, отбыла, оставив нас на перроне. Под "нами" я подразумеваю себя, Анну, Рена и пять (!) пакетов с подарками. Прямо перед нами расстилалась живописная низина, по которой я в когда-то бегал наперегонки с Вьюгой, озеро, а рядом храм, в котором одна речная дева подрабатывает жрицей самой себя, а вон там — отсюда не разглядишь, — стоит особнячок.

— Ну вот мы и дома, — не могу удержаться от счастливого вздоха.

— Я до сих пор не понимаю, зачем мы здесь? — мрачно поинтересовался Тао. Он со вчерашнего вечера был смурной, но это, а мой взгляд, естественное поведение.

— На тренировку, — подбираю пакеты и бодрым шагом топаю под горку. — Давно это планировал.

— И зачем ты берешь меня на свою тренировку?

— Разве это не очевидно? — хм, а Анна растет! Так передать свое отношение к собеседнику простой интонацией... — Потому что в первую очередь это будет твоя тренировка, а у Йо появится повод побездельничать, хотя он однозначно это тренировкой, но кому как не мне знать, что он может заснуть даже под ледяным водопадом?