Крымское танго

Алексей перевел дух, посмотрел на Ефимова, перевел взгляд на Чулпан, затем снова повернулся к Сергею.

— Кстати, ты мне так и не сказал, чьи имена были на том клочке бумаги.

— Вот пристал! — отмахнулся Михалыч. — Что тебе ещё надо? 'Конверты' развозить больше не надо? Не надо. Список почти в два раза сократили? Сократили. Трудись! А от меня отстань.

Хаматова выслушала всю историю буквально затаив дыхание, и когда Бардин закончил, посмотрела на Ефимова и, улыбаясь уже без всякой грусти, сказала:

— Теперь я менее скептически отношусь к тому, что сказала Ваша жена в момент нашего знакомства.

— Ну да, — проворчал Сергей, — в этой стране Оз надо быть 'великим и ужасным', чтобы тебе позволили сделать хоть какое-нибудь доброе дело... Так что Вы не переживайте, когда всё будет построено и, если Вы будете готовы сюда переезжать, соответствующую разъяснительную работу мы проведем.

* * *

Буквально на следующий день после этого разговора на Ефимова насел Миндель с настоятельными просьбами о срочном и важном разговоре. Пришлось жертвовать очередной тренировкой.

— Сергей, ну как же так, мы с Вами так плодотворно работаем, а я узнаю о таком крупном проекте так поздно, да ещё и окольными путями, — Алексей попытался с первых же секунд разговора поставить Ефимова в положение извиняющегося.

— Стоп, стоп, стоп! — осадил Минделя Сергей, — с чего Вы взяли, что я должен рассказывать о своих проектах кому-либо, кроме тех, кому на данном этапе сочту необходимым?

— Ну вот! — Алексей решил всерьёз обидеться, — как ученицами обеспечивать — так ГалаДанс, а как в серьёзном проекте поучаствовать, так мимо нас!

— Подождите-подождите, почему мимо то?

— А как ещё прикажете понимать тот факт, что всем в этом новом центре будет заправлять Дорохов?

— Что-о-о?! — Сергей аж закашлялся. — И откуда Вы это взяли? Или Пал Палыч сам об этом сказал?

— Ну-у, не сам, конечно. Говорю же — окольными путями узнал.

— Так не надо окольными. Прямые же есть. — и Ефимов рассказал Минделю о своих переговорах с Дороховым.

— Хм-м, то-то я смотрю некоторые тренеры-судьи начали как-то косо в сторону Пал Палыча поглядывать, — задумчиво проговорил Алексей после окончания рассказа.

— Ничего-ничего, несколько человек публично выпороть... и либо перестанут кривиться, либо займутся другими делами. А остальные только спасибо скажут.

— Да скажут ли? — невесело улыбнулся Миндель.

— Если поймут, что честный бизнес и честное судейство приносят бОльшую прибыль, — скажут.

— А если не поймут? Точнее — не захотят понять? И потом — что такое честное судейство? Субъективность ведь из танцев не уберешь. Да и рекламировать, расхваливать свои пары — в этом тоже нет ничего... э-э... криминального.

— А выхода нет другого, кроме как придерживаться определенных правил. Ну, будут все ездить, например, на красный свет. И что — всем легче станет? Придурки всегда, к сожалению найдутся. Вот задача в том и состоит, чтобы абсолютное большинство считало таких 'джигитов' именно придурками и не стремилось следовать их примеру. А раз такие 'косые', как Вы говорите, взгляды появились, значит Пал Палыч эту задачу уже и начал решать. За что ему спасибо и низкий поклон... И да, ни субъективность из танцев не уберешь, ни 'рекламу' не запретишь. А надо ли? Вопрос ведь только в том, как сделать так, чтобы эта самая субъективность не превратилась в полное(!), подчеркиваю, полное(!) отсутствие объективности. Всё это нечетко, размыто, но... я уверен, здравый смысл никуда не денется. Ни у судей, ни у тренеров, ни у самих танцоров.

— Эх, Вашими бы устами... — вздохнул Алексей.

— А почему бы не помочь 'воспитанию' здравого смысла? Например, после каждого крупного турнира просить некоторых судей прокомментировать свои оценки. На форуме Дансспорта, например. А не захочет Дементьев этим заморачиваться, сделаем отдельную страничку в 'Мы', ещё и платить будем за комментарии. А то на форуме почти ничего, кроме воплей обиженных мамашек, чье чадо заняло 37-е место из пятидесяти, вместо 30-го, на которое они рассчитывали, и не осталось.

— Вот! Вам бы несколько учеников из деток, Вы бы на своей шкуре почувствовали, каково это — от оголтелых родителей отбиваться, — расхохотался Миндель. А отсмеявшись, уже совершенно серьезно спросил, как бы возвращаясь к началу разговора, — и всё-таки, почему Дорохов?

— Потому что надо во что бы то ни стало предотвратить раскол и возможную неприязнь между IDSF и WDC.

— На мой взгляд — не самая удачная кандидатура, — с нескрываемым сомнением сказал Алексей.

— Я уверен, что если Пал Палыч начал предпринимать какие-то меры для реализации наших договорённостей, то и с этой задачей он справится. А я помогу. Да и вы с Плетневым, надеюсь, в стороне не останетесь.

* * *

Остаток февраля, март и начало апреля не запомнились ничем, кроме рутины. Правда, рутины весьма насыщенной. Помимо постоянного разгребания технических, модераторских и рекламно-переговорных завалов в 'Мы' и интернет-магазине, который уже реально становился не просто супермаркетом, но вполне мог претендовать и на звание 'мега', помимо обычных тренировок, помимо традиционной ругани со строителями на начавшейся стройке, пришлось неоднократно встречаться и с Дороховым, с которым обсуждали вопросы в основном технические, и с Минделем. С ним приходилось обговаривать организационные вопросы и, так сказать, стратегические. Просто на одной из их посиделок присутствовал Плетнев и в какой-то момент вспомнили об их самом первом разговоре. Тогда-то и начал реально зарождаться проект 'Кубок Президентов'. Пока дальше отвлеченных рассуждений дело не шло, но и торопиться было совершенно некуда. Все прекрасно понимали, что ещё и на это сейчас ни сил, ни времени нет абсолютно.

А вот на девятое апреля у Ефимова была назначена встреча, которую он и ждал, возлагая на неё большие надежды, и боялся. Боялся, что не получится достучаться до человека, чей менталитет очень сильно отличался от менталитета всех людей, с которыми Михалычу приходилось до этого пересекаться и, вольно или невольно, на них влиять. Пятиминутную беседу с посольским клерком можно было не учитывать. Боялся, что не найдет нужных слов и нужных интонаций, что не сумеет точно определить степень воздействия, боялся, что называется 'перегнуть палку'. Джек Стейнбек, хоть и был каким-то очень дальним родственником известного писателя, взглядов его отнюдь не разделял. Об этом Сергею рассказал Андрей Олегович, к которому пришлось обратиться за консультацией после предложения о встрече.

— Причем учтите, Сергей Михайлович, он занимает достаточно высокий пост в администрации Буша и приезжает специально для встречи с Вами.

— Вы меня пугаете. Парабеллум выдадите? — попытался отшутиться Ефимов.

— А стрелять-то умеете?

— Обижаете. Я аж целый старший лейтенант запаса.

— Ну, тогда табельный ПМ могу предложить.

Посмеялись и продолжили уже серьезно.

— Стоит ли согласовывать какие-либо вопросы? — спросил Сергей.

— Лично я думаю, что — нет. Да и указаний у меня никаких не было, поскольку визит абсолютно частный... А ситуация сейчас такова, — помолчав, продолжил Андрей Олегович, — что разговоры вокруг Крыма могут затянуться не на один год. И Вы опять оказались правы — анализ существующего законодательства показал, что при любом варианте изменения статуса Крыма проблемы возникли бы с практически стопроцентной вероятностью. Но нам уже удалось убедить соседей в необходимости изменений некоторых законов, обеспечивающих возможность отделения. Даже в двух вариантах. И проектов разных уже море разливанное. Ну, это Вы не хуже меня знаете, 'У вас' база данных самая полная.

'Ага, значит Тимошенко не зря нас пытала'! — усмехнулся Сергей, но вслух, естественно, ничего не сказал, — 'Хотя мы с ней и не лукавили даже, 'У нас' действительно никаких секретных проектов нет. А то, что есть не у нас, — либо полная ерунда, либо чистая политика без экономики, либо шпионские страсти какие-то'.

— Вот только реально раскрывать кошельки пока никто не торопится. Поскольку с юридической стороной пока полная неразбериха... Кстати, именно штатовцы и являются главными тормозами. Правда, их трындёж о необходимости сохранения территориальной целостности не дотягивает до потенциальных прибылей от реализации хотя бы части проектов, так что, как ни странно, к ним в Киеве пока не очень прислушиваются. Да и Юлия Владимировна молодец — умудряется ни с кем не поругаться, отбирая потихоньку самые вкусные кусочки. Даже по газу мы с Украиной в начале года смогли очень быстро договориться. И практически без потерь для обеих сторон.

Вот с таким информационным 'джентельменским набором' Сергей и отправился на встречу со Стейнбеком.

Разговор, конечно же, начался с обсуждения творчества знаменитого родственника гостя.

— Я, к стыду своему, ничего, кроме 'К востоку от рая' и 'Русского дневника' не читал, — признался Ефимов. — И даже не знаю, опубликовано ли что-нибудь из его дневников о втором путешествии в Союз.

— Хорошо, что Вам в руки не попались 'Гроздья гнева'. А то, боюсь, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

Сергей читал этот роман, но специально не упомянул его, чтобы не дай бог не увести разговор в обсуждение исторических кризисов. Поэтому очень обрадовался такому тонкому юмору собеседника. Правда, с немалой толикой сарказма. 'Похоже, можно говорить достаточно откровенно', — с облегчением подумал он.

— Как Вам Москва?

— Вы знаете, я, признаться, ожидал худшего, — Джек снисходительно обвел взглядом роскошный зал ресторана 'Турандот', где они сидели.

— Да, неплохое место. И открылись не так давно, всего год с небольшим.

— Ну что ж, если в Москве появляются такие места, у нас есть неплохие шансы о чем-нибудь договориться.

— Я тоже на это надеюсь... Вы ведь наверняка в курсе моего разговора с Вашим коллегой из посольства.

— Конечно. Я читал отчет. Собственно, цель моего визита как раз и заключается в том, чтобы понять мотивы политики Вашей сети 'Мы' и, не буду скрывать, в случае, если мы не договоримся, нам придется предпринять некоторые шаги для отстаивания наших(!) интересов на Украине.

'Слава богу, что мы свернули именно на эту дорогу' — Сергей начал мысленно отплясывать чарльстон. — 'Даже не мы, а ты сам, дружок, тебя даже подталкивать не пришлось!'

— Не могу поверить, что Вы не догадываетесь о причинах! — Ефимов постарался изобразить самое что ни на есть искреннее удивление.

— Ну, вы же сами на каждом углу кричите, что вашу русскую душу понять невозможно, — выкрутился американец, хотя было видно, что он немного раздражен тем, что его только что назвали идиотом.

— Ну, нам казалось, что всё лежит на поверхности. Просто все те проекты, которые к нам приходили, были слишком мелкими для вас.

— Вот теперь я действительно не понял, — после долгого молчания произнес Стейнбек.

— Ну как же? Вы же приехали чтобы встретиться именно со мной. Со мной — как с идеологом соцсети 'Мы', а не как с банковским аналитиком или как с Чемпионом Мира по спортивным бальным танцам. Я ведь прав?

Гость кивнул и развел руками, мол: 'Естественно, аналитиков и своих пруд пруди'. А Сергей продолжил:

— Это означает, что уже даже на таком высоком уровне, как Администрация Президента Соединенных Штатов Америки понимают серьезность и значимость такого нового явления, как социальные сети.

— Несомненно, — вставил свой четвертак Джек, воспользовавшись тем, что Сергей прервался, чтобы промочить горло.

— А что Вы скажете на то, если я скажу, что через пять-десять лет пользователями соцсетей будут несколько миллиардов человек, — Ефимов снова замолчал, давая возможность ответить собеседнику.

— Вы знаете, — усмехнулся Стейнбек, — незадолго до отъезда я общался с Цукербергом. Он тоже очень оптимистичен в своих прогнозах развития. И он, кстати, очень лестно отзывался о мистере Сергееве... Но... мне кажется — вы оба выдаёте желаемое за действительное.

— А хотите заключим пари, — теперь Сергей перебил американца, — что через... — он сделал вид, что задумался, — нет, всё-таки через... десять лет суммарное число пользователей Фейсбука и нашей сети превысит два миллиарда человек. На миллион долларов?

Что удивило больше — один миллион или два миллиарда, Ефимов решил не уточнять, поскольку и так было видно, что ответа от Джека в его теперешнем состоянии получить не удастся. И, стараясь внешне никак не показать радости от достигнутого эффекта, добавил:

— Родилась новая эпоха. Эпоха, когда тезис: 'Кто владеет информацией — тот владеет миром' заменяется на похожий, но принципиально другой: 'Кто распространяет(!) информацию — тот владеет миром'... Конечно, по числу пользователей и по прибыли мы будем отставать от детища Марка, но во всех остальных вопросах, я уверен, постоянно будем соперничать на равных. Программисты у нас были, есть и будут не хуже ваших.

'Как и оружейники!' — Сергею очень хотелось сделать 'контрольный выстрел', но он заставил себя не произносить эти слова вслух.

Стейнбек нашел возражения гораздо быстрее, чем хотелось бы Ефимову — всего за минуту.

— Возможно, что когда-нибудь нарисованная Вами картина и станет реальностью. Я очень сильно сомневаюсь в цифре 'десять лет', но от пари всё-таки воздержусь... И... я пока не вижу связи с крымскими делами.

— Дайте нам сделать что-нибудь вместе с Цукербергом в Крыму и через 10-15 лет вы сможете делать всё(!) что угодно с кем угодно. И где угодно... Отдайте все эти дороги, аэропорты, отели, казино, опреснительные установки и всё такое прочее Евросоюзу — пусть платят, не всё же им греков кормить.

— Но ведь и Ваша сеть, и Фейсбук — абсолютно частные компании и повлиять на них...

— Я Вас умоляю, — развел руками Ефимов, — с каких это пор крупный бизнес абсолютно независим от государства. В любой стране.

При этом у него в голове буквально за одно мгновение прокрутилось: 'Уже через пять, а тем более через десять лет Цукерберга сожрать будет крайне затруднительно. Это вам не сталь, и не зерно. Пошлинами и акцизами не обложишь. А мы... мы, в крайнем случае, поступим как старая кляча из старого анекдота — разведем руками и горестно прошамкаем: 'Ну не ш-шмогла я'. Пока этого никто не понимает, а когда поймут — будет поздно... Хотя, что это меня на какие-то глупости потянуло. Не придется никого ни кидать, ни подставлять. Если получится, то в Крыму столько совместных 'якорей' в виде реализованных проектов будет, что даже Штаты сто раз подумают, прежде чем какие-нибудь гадости делать. Чтобы ответочку от союзников не получить из-за намечающихся убытков. А если, наоборот, все тормознётся вскоре после старта, то можно будет вполне себе легитимненько (при измененном(!) то законодательстве) Крым в Россию вернуть'.

— Ну, и вам, и Фейсбуку до крупного бизнеса пока далеко.

— Про нас ничего не буду говорить, но Марк через примерно те же десять лет войдёт в Топ-10 списка Форбс... Хотите другое пари — на... десять миллионов.