Илья вместе со своими коллегами-пилотами оттаскивали от поля боя по несколько риваловских истребителей и уничтожали их. Однако мысли каждого из них были в космосе. Потрясённые происходящим, по электронной связи они следили за ходом боя и переживали за своих товарищей.
В это время на северном фронте пехота уже почти сблизилась с ривалами. В ста метрах от врага один из солдат остановился и выстрелил из подствольного гранатомёта. В это время звуковая волна проскочила по его ноге, потом ещё одна по плечу. Уже не слыша звуков боя, он обернулся вокруг и увидел, как один за другим падают его товарищи. Ривалы ещё не разомкнули щитов, а обстрел уже начался. Десятки, а уже очень скоро сотни солдат повалились на землю, раздираемые жуткой болью.
Пехота в панике открыла огонь, но щиты стояли намертво. Части пехотинцам удалось добраться до щитов, и они с силой врезались в риваловские ряды. Оказавшись внутри, солдаты не отпускали спусковой крючок, валя одного за другим вооружённых лишь щитами ривалов. Но звуковые волны шли из глубины строя, и немногие жили больше нескольких секунд.
— Не жалеть ни врага, ни себя, — закричал командир седьмого корпуса, повалившись с ривалом на землю, и снял с пояса вакуумную гранату.
Раздался сильный хлопок, и часть строя вместе со всеми ривалами и пехотинцами внутри, повалилась на землю. Барьер щитов был снят и часть, не закрытых своими, снайперов повалила десяток вооружённых биоружьями ривалов. Взрывы гранат постепенно разорвали весь строй, и пехота вступила в открытый бой. Но назвать это противостояние равным было нельзя, почти каждый выстрел ривалов находил цель, а иногда даже не одну. Из тоннеля постоянно подходило новое подкрепление, а подключить технику люди не могли. Десятки RAI уже разрушили последних роботов и добивали уязвимые танки. Тысячи солдат лежали на земле, многие из которых так ни разу и не выстрелили. Генерал Райли с флагмана продолжал следить за боем, довольно почёсывая подбородок. Именно такие бои он любил, на экране его монитора происходила настоящая бойня. Солдаты, укрываясь в телах своих же, вели бесконечную стрельбу в сторону врага, который, не считая потерь, продолжал прибывать из тоннеля. Кто-то из пехотинцев даже заметил, что, проходя сквозь несколько тел, звуковая волна теряет свою силу, и организовал настоящие баррикады из тел людей и ривалов. Гранаты разрывали уже мёртвые тела, пехота из автоматов пыталась сбить RAI, но пока не было команды на отступление, солдаты шли вперёд. Потери было трудно вообразить, уже не осталось целых не вступавших в бой корпусов. Снайпера били без передышки, но смертоносные волны добирались и до них.
На южном фронте бой обстоял по другому, хотя солдатам от этого было не легче. Пехоте с танками уже удалось уничтожить всех Носорогов и около пятидесяти RBT, но ещё около семидесяти риваловских танков колесили по полю, обстреливая пехоту плазменными зарядами. Отвернуться от танкового выстрела было проблематично,
и уже около тысячи солдат с сожжёнными телами лежали на земле. Солдаты не знали, что делать, когда у них заканчивались гранаты, и от безысходности пятились назад, стреляя из автоматов в сторону танков. Риваловские истребители обстреливали транспортные корабли и склады боеприпасов, отрезая путь назад.
Марк Элман, отмеряя каждый шаг, двигался по коридору. Бесшумно подойдя к двери, он отошёл в сторону и протянул руку, чтобы открыть дверь. Вдруг два резких приглушённых звука прошли сквозь дверь и пролетели по коридору. Лицо Рона Тейлора, стоявшего позади, исказилось в удивлённой гримасе, и зрачки посмотрели вниз. Шея вместе с головой провалилась в бронежилет, и, давясь кровью, Рон упал на пол. Марк несколько секунд смотрел на друга, но потом взял себя в руки и снял с пояса вакуумную гранату. Он резко приоткрыл дверь и кинул её внутрь. Плотно закрыв дверь, Марк отскочил на несколько метров назад, а в комнате раздался хлопок. Идя по лужам риваловской крови, Марк подошёл к большой уцелевшей стеклянной стене. Сначала панорама его удивила, но уже через несколько секунд Марк пришёл в ужас. Огромная пещера, с ведущими из неё северным и южным тоннелями, изнутри была отделана металлическими стенами. Шесть огромных колонн от пола до потолка образовывали круг диаметром двести метров. Из него риваловские солдаты уходили на север, а танки отправлялись на юг. Как только последний солдат покинул круг, как уже через несколько секунд под раскаты грома от пробегавших по стенам молний внутри круга из ниоткуда появились ещё пять десятков солдат и семь танков RBT. Вдруг дверь в комнату открылась, Марк резко обернулся и приготовился стрелять, но не смог.
Огромное четырёхметровое синее создание вышло из двери и посмотрело на Марка. Мысли в его голове странно путались, и он не мог ничего сделать, кроме как смотреть. Большие ноги разделялись на уровне колен и, выступая вперёд, создавали дополнительную опору. Не менее большие руки разделялись на уровне локтей, образовывая вторую пару четырёхпалых рук. Большая коронообразная голова с длинным
подбородком и удивительно красивыми узкими перламутровыми глазами. Рта видно не было, а вот две вертикальные щели между глаз, видимо, отвечали за дыхание. Туловище было закрыто синей блестящей бронёй, в пальцах были сжаты небольшие фиолетовые шарики. Позади за телом волочился большой, плоский на конце хвост.
Ментор подошёл к Марку, и его двойная рука потянулась к лицу человека. В это время товарищи Марка зашли в комнату. Ментор обернулся и резким движением швырнул один шар в солдат. Маленький шарик, вылетев из руки, ярким светом ослепил солдат и на подлёте к ним взорвался синими лучами. Лучи были направлены точно в головы солдатам, и, не повредив шлема, выжгли мозг пехотинцев.
Как только ментор отвернулся, Марк вновь почувствовал свободу. Он почти нажал на курок, как рука ментора одновременно выбила автомат и схватила человека за шею. Пока подбежавшие на помощь ривалы вели бой в коридорах, ментор долго смотрел Марку в глаза, всё сильнее сжимая ему шею. Солдат почувствовал, что голова его начинает разрываться, но тут же постарался подумать о чём-то другом. Силой воли он посмотрел на стену и подумал о своих погибших товарищах. Ментор поднял голову и изрёк громкий пронзительный крик. Только сейчас Марк увидел, что рот у пришельца находился в верхней части шеи на границе с подбородком. Ментор явно был не в духе и швырнул Марка в другую часть комнаты. От сверхсильного удара Марк потерял сознание, и больше никогда в него не приходил.
— Запрашиваю поддержку авиации, — судорожно кричал в рацию командир пятого резервного корпуса, пока пытался сменить обойму.
Пальцы на руке не слушались его, и когда он, наконец, передёрнул затвор, сверху на него уже смотрел ривал. В это время две пули пробили обе ноги ривала и он свалился прямо на него. Не в силах поднять с себя такой груз, командир бессильно смотрел, как ривалы переступали через него и шли вперёд. Через какое-то время серия сильных взрывов прогремела по всему фронту, автоматный огонь постепенно начал стихать, но ещё долго раздавались звуковые волны и одиночные выстрелы.
Илья бросил битву с RAI и спикировал на позиции пехоты. Ракеты давно закончились, и теперь он из двойной пушки рыл землю под ногами ривалов. Он удовлетворённо смотрел на падавших ривалов и не заметил, что одна из волн скользнула по его ноге. Кусок мяса выпал сам собой и кровь хлынула по голой кости. Илья не потерял управление, и, превозмогая боль, сумел активировать программу возвращения на базу и впрыснуть себе обезболивающее. Уходя в космос, Илья на радаре увидел, что около десяти ястребов несутся на позиции пехотных корпусов. Мощный разрушительный удар по транспортным самолётам отрезал путь к отступлению. Очень скоро численный перевес оказался уже на стороне ривалов, а часы экспедиции оказались сочтены. Ястребы мощным обстрелам погасили последние очаги сопротивления, и риваловским солдатам уже некуда было спешить.
Павел не успел разглядеть пилота Su-89, спасшего его от ястребов ценой собственной жизни. Зато он узнал номер самолёта, который кружил вокруг одного из MTA. Вадим Леонов, уходя от ястреба, сделал петлю вокруг менторовского корабля.
Ястреб последовал за ним, но маневренность Su-89 оказалась намного выше, и после двух петлей Вадим встроился врагу в хвост. Управляемые снаряды вылетели слишком поздно, и Вадим сумел сбить один из них прямо под крылом ястреба. Находившиеся под крылом ещё два снаряда сдетонировали, и, оставшийся без крыла, риваловский истребитель потерял управление и врезался в MTA. Не успев отпраздновать победу, Вадим увидел, что со стороны Эрефа-4 к месту боя летят ещё двадцать ястребов. Десять из них ушли на Эреф-3, а остальная половина приближалась к Вадиму. Противоракетных фугасов не было, и единственным выходом оставалось бегство. Набрав
скорость, Вадим собирался проскочить мимо двух RBS и вернуться на авианосец для пополнения боезапаса. Но импульсный заряд нарушил его планы, ударив истребителю по носу. Только Вадим вернул управление, как один из снарядов угодил прямо в кабину пилота.
Александр с первых секунд боя находился в самом пекле. Как и большинство других пилотов, он израсходовал все ракеты и сейчас вёл непрерывный огонь из двойной пушки. Зайдя на очередную цель, Александр точными попаданиями снёс плазменную пушку с крыши риваловского RBS. Вдруг из-за корабля вылетели четыре Тени, а следом за ними гнались сразу три Ястреба. Он перевёл огонь на ястребов и даже несколько раз попал. Но вдруг с каждого из них вылетели по два снаряда и устремились навстречу Александру. Фугасы закончились гораздо раньше, и пилот только и успел, что нырнуть вниз. Взрывы отбросили истребитель ещё сильнее вниз, и самолёт Александра проскрёб крышу RBS. Двигатели заглохли, а Su-89 застрял в большой пробоине, оставленной попаданием из штурмового орудия. Александр попытался разбудить двигатели, но не смог. В этот момент две Тени зашли на этот RBS и выпустили по несколько ракет. Одна из них попала точно в самолёт Александра.
Ирина проскочила сквозь линию фронта и собиралась приземлиться на свой авианосец для пополнения боезапаса. Но на Иосифе Сталине весь аэродром оказался разгерметизированным, и запастись ракетами было невозможно. На Петре Первом же аэродром был почти в порядке, только датчики показывали отсутствие гравитации, что создавало свои трудности. Ирина на своём красном истребителе влетела на аэродром Петра Первого, но, летя по стартовой площадке, никого из персонала не увидела. В разных местах болтались несколько горящих истребителей, мимо пролетел ящик с ракетами, и Ирина поняла, что перезарядиться ей не удастся. От безысходности она попыталась связаться с диспетчером. В этот момент прогремел третий залп менторовской артиллерии.
Бой вышел из-под контроля ещё раньше. Скрываемое растущей завесой пыли от взрывавшихся истребителей и кораблей, место сражения превратилось в могилу для всех, кто имел неосторожность появиться там. Крейсера били из всех уцелевших орудий, постепенно превращаясь в горящую груду металла. Многие уже потеряли управление, но автоматические пушки продолжали стрелять и запускать новые ракеты. Истребители без боеприпасов судорожно летали между своими и чужими кораблями, уже не видя впереди ничего, кроме пыли, остатков кораблей и новых, всё новых взрывов. В эфире постоянно раздавался запрос о дальнейших действиях, но командование молчало.
Su-89 DS летел близко к земле, стараясь остаться незамеченным. Генерал Семёнов со своей охраной успели покинуть авианосец и направлялись на базу десятого и одиннадцатого корпусов. Залетев в небольшую живописную долину, они увидели густой дым, поднимавшийся из свежевозведённой заставы. Не осталось ни одной живой души, транспортник приземлился в центр полностью разрушенной заставы. От сильных бомбардировок вся земля вокруг была усыпана воронками от снарядов и телами вокруг. Танки догорали прямо в разрушенном транспортном самолёте, так и не сдвинувшись с места.
Охрана генерала Семёнова представляла собой ни что иное, как элитный спец отряд Альфа. Шестнадцать бойцов были лучшими среди всех и были готовы к выполнению любого задания. Их командиром был капитан Юрий Меньшиков, чемпион мира по военным играм в нескольких категориях. Не менее подготовленными и опытными были все его пятнадцать бойцов. Отряд Альфа был вооружён автоматами АК-67 ШВ(Штурмовой вариант), который был на порядок мощнее обычных автоматов АК-67, и тем более ASR-2. Генерал Семёнов первым вышел из самолёта и направился в то, что осталось от штаба.
Юрий вышел следом и осмотрелся вокруг. Его сразу насторожило тело одного солдата, обглоданного до костей. Потом он увидел ещё одного, среди сожженных бомбардировками тел попадались солдаты, погибшие другой, ещё более страшной смертью. Он поднялся на наблюдательную вышку и сразу вскинул винтовку. Издалека, на небольшом возвышении прямо на солдата смотрел ментор. Полностью закрытый перламутровой бронёй, ментор поднял руку вверх. Две пули попали ему в грудь, ментор сделал шаг назад, но броня выдержала. Следующая пуля попала точно в шлем, и ментор откинул голову назад, обнажив незащищённый рот и шею. Юрий обязательно бы этим воспользовался, если бы что-то сзади не проткнуло ему насквозь ногу. Он с криком обернулся и увидел большого, покрытого густой чёрной шкурой зверя, забиравшегося по лестнице. Юрий направил дуло автомата ему в голову и короткой очередью раздробил череп. Тело упало вниз, где другие солдаты уже вовсю боролись с такими же тварями. Похожие на медведей, только свирепее и намного быстрее, Новаки начали десятками вылезать из-под земли и из-за трупов солдат. Огромными когтями они разрывали солдатам ноги и руки, валя их на землю и добивая мощными ударами. Лишь пули в голову останавливали новаков, но бойцов Альфы оставалось совсем мало.
— Огнемёты, — закричал Юрий, превозмогая боль, спустившийся с вышки.
Солдаты прикрепили к подствольникам небольшие баллончики, и трёхметровые струи огня ударили по всё подходившим новакам. Уже горящие новаки вырывались из стены огня и бросались на бойцов, не оставляя им шансов
— В самолёт, — скомандовал генерал, из пистолета стреляя в горящую толпу.
Все семь уцелевших бойцов запрыгнули в транспортник, но не успел тот подняться, как несколько новаков, жертвуя собой бросились в турбины. Под их истошный крик другие новаки начали облеплять самолёт со всех сторон, цепляясь когтями за обшивку.
— У нас перегруз, — заметил пилот, подняв транспорт лишь на метр.
Только Юрий открыл дверь, как новак выскочил сверху и когтями проткнул его шею. Кровь залила глаза, Юрий рефлекторно нажал на курок, и тварь под автоматическим огнём отлетела назад. Тело Юрия выпало за борт, а вместо него в салон самолёта с криком вскочил горящий новак. Раздалась короткая автоматная очередь и самолёт взорвался, так и не поднявшись в воздух.
Павел находился в тылу менторовского флота, когда увидел последствия третьего залпа. Флагман Реал, последнее оружие экспедиции, был разорван на куски. Около двадцати взрывов внутри корабля уничтожили все надежды на благополучный исход боя. Битые крейсера, авианосцы и десантные корабли не выдержали ударов и разделили судьбу флагмана. Ястребы уже без помех продолжили сбивать оставшиеся без боеприпасов самолёты. Павел оказался за пределами поля боя, и его никто не преследовал. Он пытался связаться хоть с кем-нибудь, он вызывал диспетчера, потом Фёдора с Александром, потом Ирину, но всё безуспешно. Вдруг он развернул самолёт и отправился вновь к месту боя, пытаясь найти кого-нибудь. Он пролетел сквозь всю завесу, но так никого и не обнаружил. Авианосец Иосиф Сталин безжизненно летел в пространстве, лишь изредка извергая пламя из двигательного отсека. Неподалёку от него находился и его старший брат, молчаливо болтавшийся в пространстве. Взрывом истребитель Ирины кинуло на борт и, проломив, часть повреждённой обшивки, самолёт безнадёжно застрял в стене. Двигатели заглохли, ни радар ни связь не работали. Через большую трещину, разломившую аэродром пополам, она видела как истребитель Павла с номером четыре на борту покружил рядом и улетел прочь. Ирина попыталась завести двигатели, но датчик топлива сообщил об утечке и скоро опустился на ноль. Ирина от бессилия положила ладонь на стекло, слеза прокатилась по её прекрасному лицу и упала на штурвал.
