"Столичный маршрут"

— Хм. Спасибо. Отказываться не стану. Говорят, честность — лучшая политика... потому что честного человека труднее заподозрить. — Он вздохнул и добавил: — К вопросу о честности. Вы знаете, что разговариваете во сне, капитан?

"Милый сюрприз. И что именно я говорил? Повторял содержимое доклада, признавался в любви Эйрелу или просто банально матерился?"

— Не знал. Поскольку раньше я снов не видел. Но предполагать такую вероятность был обязан. Иначе с чего бы я взял с вас подписку о неразглашении? — Иллиан внимательно всмотрелся в медика. — Это и есть ваша причина досрочно выйти из проекта?

— Я не хочу вторгаться в вашу частную жизнь без необходимости. И без приглашения, — быстро признался Доминичи.

Теперь, с этими словами, ему бы начать выразительно переминаться у двери, но медик почему-то медлил. Саймону стоило извиниться первому и закончить этот разговор. Но... А, была не была!

— Если дело только за приглашением, считайте, что оно у вас есть. Мне от вас досталось по шее, а это, знаете, невольно сближает.

Шанс кому-то выговориться. Кому-то позволить себя касаться — пусть даже под самым законным медицинским предлогом. С кем-то не думать об опостылевшей субординации, не козырять и не бросать "вольно". Перед кем-то показать слабость... Только Доминичи-то это на кой черт?

И все же он попал в точку. Лейтенанта внезапно оставила напряженность, и он расплылся в улыбке.

— Тогда я как врач бы рекомендовал вам еще полдюжины сеансов "по шее". Начиная с сегодняшнего дня, пока вы еще не покинули базу.

* * *

Тот вечер оказался богат на сюрпризы. Иллиан повстречал сержанта Ченко.

Сержант вместе с каким-то техником в черной форме ковырялся в настройках экрана видеонаблюдения на нижнем уровне Тейнери. Иллиан узнал его затылок безошибочно: фотографическая память. Только сейчас сержант почему-то выглядел куда старше, чем у Иллиана во сне.

При проведении ремонтных работ команда "смирно!" не подается, но Иллиан все-таки негромко окликнул:

— Сержант!

Оба немедленно вскочили и вытянулись во фрунт. Техник быстро отрапортовал о ходе работ. Каменное лицо Ченко не выражало ничего — если он и узнал Иллиана, то никак этого не показал.

"Ну здравствуй, старший братец. Радостно вопить при встрече или учить меня жизни ты явно не собираешься — и на том спасибо".

— Вольно, Роджерс, Ченко, — кивнул Иллиан, добросовестно прочтя имена над карманами. — Продолжайте работу.

Выяснять, как сержант попал на Тейнери и почему не сидит под арестом за самовольное оставление службы, Иллиан не собирался. Еще выяснится что-нибудь такое неприглядное, что шеф СБ окажется не вправе оставить без внимания. Но хорошо, что Ченко не погиб — а то эти его разговоры с призраком имели бы отчетливый привкус иррациональности.

* * *

— Это новый шеф СБ? — с любопытством спросил Ченко своего товарища по наладке.

— Угу, — буркнул тот. — Говорят, у него железка в голове, навроде рентгена, он всех насквозь видит. Брешут, наверное. Вот Негри был — это да...

— Да нет, приятель... — задумчиво проговорил Ченко, глядя вслед удаляющейся по коридору светловолосой фигуре. В глазах его зарождался огонек безумного вдохновения. — Это еще что. Он мысли читает, уж я-то знаю. Я своими собственными глазами видел, когда он в день штурма из Тараканьей Цитадели бежал — по нему стреляют, а он между лучами!

— Ну, — недоверчиво сказал техник, — ты там разве служил?

— Да было дело... — туманно ответил Ченко. — Где меня только не носило... А вот послушай еще, что расскажу: он столицу так хорошо знает, что его десять дней вся фордариановская охранка искала. С собаками. А он тем временем во дворец пробрался и уволок из-под носа Фордариана весь генеральный штаб в полном составе! Потом их вывез под видом картошки...

ЭПИЛОГ

Сквозь сомкнутые веки светило солнце.

"Отстаньте от меня", — хмуро подумал капитан Иллиан. — "В конце концов, у меня есть целых шесть часов отпуска. Милостиво дарованные самим лордом Регентом. И я не собираюсь их делить ни с какими порождениями моей собственной фантазии".

Он понимал, что спит, и хотя по-прежнему не мог управлять собственным сном, но даже сквозь дрему твердо помнил, что как-то умеет отличать сны от реальности, и они ничем ему повредить не могут. Это не отменяло того, что несуществующее солнце никак не давало заснуть. А там еще кто-нибудь заявится...

Ворчание не возымело действия: пейзаж не исчез, и облака (он прекрасно видел сквозь сомкнутые веки их пухлые размытые тушки, как и немудрящий пейзаж вокруг) по-прежнему летели по небу с крейсерской скоростью. Время неслось вперед, как сумасшедшее, и тени от ив вырастали и укорачивались, кружились вокруг оснований деревьев, словно стрелки по циферблату. Пахло речной водой, но реки он не видел.

Солнце все так же шпарило, но в синем небе вспыхнули звезды — целые гроздья созвездий, нестерпимо ярких. Не такими их видят тактики из командной рубки крейсера: там это только подсвеченные пиксели на темном экране. И не такими — романтичные влюбленные: для них это алмазное крошево на бархате неба. А на Саймона небо смотрело множеством глаз, внимательных и цепких.

Наблюдатели из глубин его собственной памяти, зеркальные отражения его самого, все те Иллианы, которыми он был и которых помнил, глядели на него с небес. Их разделяли месяцы или даже дни. Они разворачивались перед ним, как веер карт в руке, как атакующая цепь, как очередь выстрелов из игольника.

... Ревностный молодой мичман, пришедший в себя на больничной койке. Болезненное острое восприятие мира, головокружение, странные и дикие образы, люди, проходящие сквозь стены. Попытки справиться медикаментами и умственной дисциплиной; помогло.

... Доверенное лицо императора Эзара. То тяжелый, то насмешливый взгляд зеленовато-карих глаз — так смотрят на ценную собственность, на охотничьего пса, на выпестованного ученика, на младшего любовника. Ночная тишина, дрожащий блик комма над антикварным столом.

... Начальник службы безопасности Регента. Шквал обязанностей, полное напряжение сил. Помнить не трудно, трудно принимать решения и отвечать за них. Лицо Форкосигана горит азартом. Улика: смятая солтоксиновая граната, арбалет. Одобрение на мрачной физиономии Негри сменяется гневом.

... Беглец в черной полевой форме. Человек прыгает с крыши небоскреба, его силуэт отпечатывается на фоне солнца. Рядовой дисбата: левой-правой, шагай, солдат! Парализатор в руке старого денщика, лекторский говорок адмирала Канзиана, фары монорельса в ночном тумане.

... Шеф Имперской СБ. Жесткое, язвительное, немолодое уже лицо, и шлейф страшной репутации, видимый почти зримо. Кто вы, сэр? Он пока еще совершенно незнаком Иллиану, но он тоже один из них, смотрит на него испытующе из непредставимого будущего.

Множество людей с одинаковыми инициалами С.И. тянули к нему руки, что-то требовали, стремились вынырнуть на поверхность из невидимой реки, из-под глубокой воды самоконтроля. Что ему делать с ними?.. Стереть, оставить только полезный опыт, выхолощенную оболочку? Принять со всеми противоречиями, разорваться на части в попытке не потерять ни крошки самого себя?

"Да пропади оно пропадом!" недовольно проворчал Иллиан, и перевернулся на другой бок. "Даже во сне поспать не дают!"

И он исчез. Вместо него на траве осталась черная дыра, в которую со свистом всосались и луг, и ивы, и невидимая река, и звезды. Стало тихо. В этой тишине Саймон наконец спокойно вздохнул и вытянулся на своей кровати.

Он — это он. Как всякому человеку с образованием, ему пришлось немало попотеть, чтобы понять эту нехитрую истину, с детства известную любому фермеру.