Технократы и имперцы

Лионель Кохрейн поднимался по лестнице подземного перехода, когда внезапно услышал за спиной завывание мощного электродвигателя на полных оборотах. Он скосил глаза. По крутому пандусу, предназначенному для детских колясок, въезжала вверх девушка на моноколесе.

Вообще-то пандус был крутоват для такого вида транспорта. Там могли ездить либо детские коляски, которые толкает сзади мама, либо инвалидные, пользующиеся бесплатной буксировочной лебёдкой. Но девушка была лёгкая, а машинка у неё мощная, модель, рассчитанная на крупного мужика. Поэтому мотор с трудом, но вытягивал тридцатипятиградусный подъём.

Вскоре она обогнала Кохрейна, который поднимался по лестнице не слишком торопясь. На ней была надета футболка и шорты, обнажавшие крепкие спортивные ноги, а свободно распущенные каштановые волосы спадали волнами до плеч.

Лейтенант проводил девушку взглядом. Она двигалась быстрее пешеходов и вскоре скрылась среди прохожих и таких же, как она любителей малого электротранспорта.

Может быть встреча с этой отважной наездницей и растворилась в небытии, не оставив следа в памяти Лионеля, но через несколько часов он оказался свидетелем драматического происшествия. Некая беззаботная мамаша выехала своей коляской на велодорожку, по которой носились всякие колёсные транспортные средства с приличными скоростями, не посмотрев, не приближается ли кто-то из-за закрытого кустами поворота. В результате девушке на моноколесе пришлось резко тормозить. А тут ещё на дорожке кто-то разлил машинное масло. В результате наездница потеряла равновесие и вынуждена была спрыгнуть. Спрыгнула она неудачно, и когда Кохрейн подбежал к месту происшествия, сидела на краю велодорожки, обхватив обеими руками ногу и постанывая от боли.

Мамаша с коляской уже удалилась своей дорогой с гордо поднятой головой, пробурчав под нос что-то вроде: "Смотреть надо, куда едешь".

Лейтенант склонился над девушкой:

— Вам нужна помощь?

— Да... Наверное... — чуть не плача, пробормотала она. — Похоже у меня вывих...

— Секунду, — Лионель нагнулся к ней, быстро пробежал пальцами по суставу, а потом резко дёрнул.

— Ой! — воскликнула она. Потом ещё раз ощупала свою ногу и попробовала встать, опираясь на заботливо протянутую руку Кохрейна. — Вроде ОК. Вы врач?

— Скорее наоборот, — усмехнулся лейтенант. Он в увольнение пошёл в штатской одежде и признать в нем коспеха можно было только по выправке.

— Наоборот это как? — хлопнула ресницами пациентка.

— Лейтенант космической пехоты Лионель Кохрейн, — отрекомендовался юноша, склоняясь в немножко по-шутовски утрированном церемониальном поклоне.

— Джейн Онеро, студентка второго курса медфака. Уж извините, книксен делать не буду, нога.

— Ногу надо бы туго забинтовать. Садитесь обратно.

— Было бы чем.

Но Лионель уже вскрывал вытащенный из нарукавного кармана индивидуальный пакет.

— Я бы вам не советовал пару дней влезать на это транспортное средство, — сказал он, когда перевязка была закончена, указывая на валяющееся рядом с хозяйкой моноколесо.

— Сама понимаю, — тяжело вздохнула Джейн.

— Может быть вам вызвать такси?

— Не вижу смысла. В парк оно все равно не заедет, а наше общежитие сразу за оградой, отсюда и двухсот метров нет.

— Позвольте я вас провожу. И донесу эту довольно тяжёлую машину.

С тяжёлым вздохом девушка согласилась.

Пока она прихрамывая и опираясь на руку лейтенанта добиралась до общежития, Лионель успел узнать что она происходит с крайнего Севера, со скалистых берегов Элсмирского моря. Бывал он в этих краях. Летом. Холод, слякоть, мошка и вечный круглосуточный свет. А зимой там, говорят, ещё хуже. Но для кого-то это родина.

Когда Джейн вошла в свою комнату, опираясь на руку высокого спортивного парня в рубашке явно не низшего ценового класса и приличных брюках, тащившего в свободной руке её рюкзак и моноколесо, соседка по комнате аж присвистнула.

— Джейн, познакомь меня со своим кавалером, — попросила она.

— Лионель, — представила Джейн. — А это моя соседка, Урсула.

— Ты тоже медик, — спросил лейтенант у Урсулы. Та кивнула. — Тогда поручаю пострадавшую ногу Джейн твоим заботам.

— Дай мне что-ли, телефон, — обратился он к Джейн. — Позвоню послезавтра, узнать, как там твоя нога себя чувствует.

— Только нога? — с обидой в голосе спросила Джейн.

Лионель положил сидящей на кровати девушке руки на плечи, посмотрел ей в глаза, покачал головой туда-сюда, а потом вдруг опустился на колени, чтобы лица оказались на одном уровне, притянул её к себе и поцеловал в губы.

Помахал рукой и скрылся за дверью.

— Мне завидно, — сказала Урсула. — Где ты такого парня себе отхватила.

— Хочешь, уступлю тебе, — заершилась Джейн. — А отхватила в парке, прямо под окнами.

— Не уступишь. — вздохнула Урсула. — Во-первых, он на тебя уже запал, во-вторых, видно что ты в него втрескалась по уши.

— Когда, интересно, успела? — сердито проворчала Джейн.

— Дурное дело — нехитрое, — улыбнулась Урсула.

* * *

Через два дня Лионель и правда позвонил и предложил встретиться в парке. Когда Джейн, уже почти не прихрамывая, подошла к ожидавшему её лейтенанту, он протянул ей букетик мелких розовых цветов.

— Ой! — удивлённо воскликнула Джейн. — Кальмия! Откуда?

— Если я скажу, что летал на Ардрофф и лично своими руками собирал, ты поверишь?

— Нет, наверное, — неуверенно сказала девушка.

— И правильно. Зачем, если можно позвонить знакомому бортмеханику с авиабазы Кэптен Джонс, и спросить "Джек, ты завтра в столицу летишь?" и, дождавшись утвердительного ответа обещать ему кружку пива за букет характерных для той местности цветов. Сам-то я там был дня три, и совершенно не помню, что за цветы там принято дарить девушками по каким поводам.

— Ну вот, когда всё объяснил, стало неинтересно. Кстати, ты в курсе, что твой Джек тебя подставил? — ехидно улыбнулась Джейн.

— Нет, а что? — удивился Кохрейн.

— Кальмию принято дарить в знак серьёзности отношений.

— Тогда не подставил. Все правильно.

— Упс, — девушка отступила на шаг назад, пытаясь осознать, шутит лейтенант, в глазах которого прыгали весёлые чёртики, или нет. Подумав минуту, она решительно заявила:

— Я согласна.

Вестланд

Анкгартенский парк

За завтраком Харальд и Сигрид внезапно увидели сидящего рядом с графиней Юлией имперского аудитора Алдригмера.

— Дядя Грег, какими судьбами? — удивился Харальд.

— Понимаешь, Харальд, — объяснила бабушка Юльхен, — у нас тут завёлся консорциум купцов, которые хотят Анкгартенский парк застроить. И уже почти выбили из мэрии разрешение, хотя экологи против, архнадзор тоже против, а местные жители вообще на пикеты выходят.

Это муниципальная территория, мы ничего сделать силой не можем, но посодействовать тому, чтобы непредвзято в этом разобраться, надо.

А где, кстати, ваша гостья?

— Подозреваю, — сказала Сигрид. — Что уже где-то там торчит. Она настоящая журналистка, у неё нюх на сенсации. А вчера её тут Клара с местными природозащитниками познакомила.

В этот момент раздался звонок коммуникатора Сигрид.

— А вот и она, — прокомментировала баронесса и включила громкую связь.

— Тут что-то явно выходящее за рамки, — раздался взволнованный голос журналистки. — Подогнали четыре бульдозера, полицейское оцепление, пикетчики перекрывают въезд.

Харальд вытащил свой телефон:

— Ларс, готовь к вылету конвертоплан. На пилоны два Айк-4.

— Ты уверен? — подозрительным тоном поинтересовался Грег.

— Да, конечно. Я хочу оставить там Сигрид удерживать позиции, а с вами полететь в мэрию разбираться. Два штурмовых дрона за спиной девушки очень способствуют.

— Может проще форму одеть? — поинтересовалась Сигрид.

— Нет, форму как раз не надо.

Не прошло и пяти минут, как конвертоплан стартовал с внутреннего двора замка и полетел в сторону парка.

Харальд завис над пикетчиками, Сигрид аккуратно спустила трос и привычным движением вделась в подвесную систему.

Вот она скользнула вниз, сняла подвеску и закрепила её на тросе, а потом дёрнула за него. Харальд тут же поднял машину и повёл её в сторону центра города, пока немного ошалевший от скорости этой десантной операции и имперский аудитор выбирал трос и закрывал дверь.

Тем временем Сигрид подошла к прорабу, руководившему строителями, и стала требовать у него документы, придираясь каждой запятой.

Лаура стояла на самом краю толпы митингующих, совсем рядом с редкой цепью полицейских.

— Та девчонка в зелёной футболке совсем берега потеряла, — сказал один из них, молодой парень ростом под два метра, указывая на Сигрид, которая, эмоционально жестикулируя, требовала что-то от строителей. — Может отодвинуть её оттуда плечиком?

Его коллега, пожилой кряжистый мужик среднего роста с заметным брюшком, ответил:

— И не думай. Она только того и добивается, чтобы мы превысили полномочия. Она тебе голыми руками голову оторвёт, и скажет, что так и было. И судья ей поверит.

— Это почему судья поверит? — удивился молодой.

— Потому что полицейский должен быть пустоголовым, чтобы распускать руки в присутствии офицера флота и дворянина, а уж распускать руки по отношению к дворянке-коспеху, надо быть совсем без головы.

— А с чего ты взял, что она офицер-коспех и дворянка?

— А ты видел откуда она здесь взялась? Прилетел вертолёт с графскими гербами на борту, завис на высоте в дюжину метров и оттуда дюльфером по тросу спустилась девочка в футболке и джинсах. С таким видом, что она каждый день так из спальни в столовую спускается. Без каски, без наколенников-налокотников, хорошо хоть не в туфлях на каблуках.

Ты много знаешь мест где девчонок старшего школьного возраста учат так работать дюльфером? Я могу несколько штук назвать, но уверяю тебя, рукопашный бой в них во всех преподают примерно на одинаковом уровне.

А эту девчонку я просто знаю. Помнишь, недели через две после Бельтайна была спасательная операция совместно с графскими гвардейцами? Вот там мы и познакомились. Это баронесса Сигрид Сйошерна, невеста нашего графа Харальда.

— Интересно, а сам граф где?

— Скорее всего за штурвалом того вертолёта. Полетел разбираться в мэрии.

— Но ведь у графа нет права на силовые действия в коронном городе.

— Я думаю, что графиня Юлия какую-нибудь лазейку в законах найдёт. Прав у него всяко не меньше, чем у любого гражданина, а кроме прав есть ещё вертолёт, дружина и куча знакомых где надо. А тут творится ярко выраженное беззаконие, и нас ещё прикрывать его заставляют.

В этот момент из неслышно подъехавшей дорогой машины вышел человек в явно шикарном костюме и начищенных до блеска ботинках.

Он подошёл к прорабу и чего-то от него потребовал. Тот, занятый препирательством с Сигрид, отмахнулся. Тогда этот человек обратился непосредственно к бульдозеристу, сидевшему в кабине. Тот взялся за рычаги. Машина взревела и двинулась было с места. Но прораб, услышав за спиной рёв двигателя, резко обернулся, прыгнул на гусеницу, распахнул дверь кабины и выдернул из замка блокировки двигателя ключи.

После чего соскочил обратно.

— Ты что? — надвинулся на него человек в костюме.

— Ты вон туда посмотри, — прораб ткнул пальцем в висящие над толпой пикетчиков квадрокоптеры, которые Харальд отстрелил с пилонов пока Сигрид съезжала по тросу. — Видишь два штурмовых дрона графской дружины. Управление у неё — он показал на Сигрид. — А она со мной ругается. Значит дрон в автономке. Что делает дрон в автономке, если видит гусеничную машину, наезжающую на толпу штатских? Жжёт её к йотунам. Ты мне за бульдозер заплатишь что ли? Он сто тысяч стоит. А страховку при явном правонарушении не заплатят.

В этот момент из толпы выбрались два человека в белых друидских туниках — пожилой кряжистый мужчина с окладистой седой бородой и девушка, в которой Лаура с удивлением узнала Таллан.

Человек в костюме моментально юркнул в свою машину. Старый друид протянул к нему руку и что-то сказал, и тот оплыл на сидении, как будто заснул. Машина, невзирая на то что водитель был без сознания, тем не менее тронулась с места и медленно поползла к выезду с площади.

Таллан одним прыжком догнала её, поднесла руку к ветровому стеклу и раздался громкий щелчок, потом ещё один.

— Сигрид, подшурупь! — крикнула друидка.

Один из квадрокоптеров за спиной баронессы рванулся вперёд и, опустившись чуть ли не до высоты капота завис перед носом остановившейся машины.

— Ну и дела, — пробормотал себе под нос пожилой полицейский. — Друиды коспеховским сленгом пользуются.

— А что это значит? — спросил его молодой коллега.

— "Подшурупь" это "Поддержи меня огнём против бронетехники противника". Но интересно, чем эта девчонка остановила машину с автопилотом. Когда дрон подлетел, машина уже стояла неподвижно.

— Такое впечатление, что она тазером выжгла сенсоры, наблюдающие за дорогой. Там две спарки камера плюс лидар, как раз два щелчка было. Но я у неё в руках ничего не заметил. Я бы на её месте бил по мозгам, они у автопилота прямо посредине торпеды.

— Именно поэтому тебе из постовых в оперативники не светит пока. Ну выжжешь ты тазером мозги машине, а вдруг там у неё в софте что-то интересное было. И уж во всяком случае там логи перемещения за последние несколько дней. Но интересно, кто эта девчонка на самом деле. Какая служба у нас обладает достаточным влиянием, чтобы выпустить оперативника под видом друида в присутствии настоящего Мудрейшего, и тот это стерпел. А Мудрейшего Энно я в лицо знаю. Девчонка же, похоже засланная. Смотри как она двигается, и сравни с баронессой Сйошерна. Она двигается как тренированный десантник. Плюс тазер, крайне нехарактерное оружие для друидов, плюс точное знание, где уязвимые места у систем управления лимузином.

— А может быть это тот самый секретный спецназ Ордена Друидов?

— Всю жизнь был уверен, что вранье это все и нет у Ордена никаких силовых структур.

На площадь почти бесшумно опустился графский конвертоплан. Из него, кряхтя выбрался пожилой, грузный мужчина в парике и мантии.

— Судья Остерман — зашелестела толпа.

Следом появился аудитор Алдригмер и последним из машины выбрался Харальд Вестландкрона. Внезапно откуда-то возникло складное кресло и стол, за которым и разместился судья. Он извлёк из-под мантии молоточек и постучал по столу, привлекая всеобщее внимание.

— Слушается дело промышленника Отто Серкланда, который обвиняется в том, что получил разрешение на застройку общественного парка с нарушением существующих процедур. Обвиняемый присутствует?

— Вот он, в машине, ваша честь, — сказал старый друид. — пришлось его немножко усыпить, чтобы не сбежал.

— Мудрейший Энно, приведите его в чувство.

— Да, ваша честь.

Друид опять протянул руку в сторону машины, и Серкланд открыл глаза. Первое что он увидел, были стволы боевого квадрокоптера, зависшего прямо перед ветровым стеклом.

— Герр Серкланд, покиньте машину, — приказал судья.