К удивлению сармата, никто не обращал на него внимания — разве что он подходил к кому-то слишком близко и накрывал своей тенью. Он остановился ненадолго у мусорного контейнера — его снова накрыло слабостью, и во рту появился привкус жёлчи. Он думал, что от пары глотков воды ему станет легче, но тошнота усилилась. Он прислонился к стене и несколько минут стоял с закрытыми глазами.

— Сэр? — кто-то подошёл к нему и посветил фонариком в глаза. — Сэр, вам нужна помощь?

Сквозь красноватый туман Гедимин увидел светло-синюю пехотную форму, кобуру у пояса, передатчик на запястье, — его долгая неподвижность заинтересовала кого-то из местной охраны. Сармат мотнул головой и показал человеку карточку с изображением полумесяца.

— Корабль на Кларк. Где? — с трудом проговорил он. Горечь и соль смешивались во рту, а сплюнуть было некуда.

— Свободный рейс... — прочитал второй охранник, посматривающий на сармата настороженно, но без страха; он даже не тянулся к оружию, и Гедимин немного успокоился — похоже, сюда сообщения из Сокорро пока не дошли.

— Посадка уже объявлена, — сказал первый, сверившись с наручным передатчиком. — Взлёт через двадцать минут. Всё время по правой стороне, мистер Кларк, и слева увидите стойку регистрации. Дальше подскажут. Багажа у вас нет?..

Через десять минут он вышел на расчерченное поле и увидел прямо перед собой широкий приплюснутый корабль. Его обшивка, разделённая когда-то на пластины, давно сплавилась в один неровный слой и покрылась белесыми потёками от носа к корме. Он напоминал округлый лист с загнутыми кверху краями. "Это не спрингер," — сразу понял Гедимин, ещё не шагнув на палубу. "Сюда реактор не впихнёшь. Разве что ЛИЭГи... А где у него антиграв?"

— Рамон Кларк? — двое в тёмно-синих комбинезонах с откинутыми за спину шлемами посмотрели на билет, на Гедимина и снова переглянулись. — Ваш скафандр не поместится в пассажирскую ячейку. Её длина — восемь футов.

— Я тоже не влезу, — сказал Гедимин, угрюмо щурясь на странный корабль. Тут определённо не было антиграва — это был обычный глайдер, и как он собирается взлетать, сармат не понимал.

— Это очень... — человек замялся, подбирая слова. Гедимин качнул головой.

— Тут есть грузовая палуба? Мне всё равно, где лететь.

— Да, конечно, — человек с явным облегчением повернулся к напарнице. — Проводите мистера Кларка. Через двадцать минут мы сядем. Надеюсь, вам будет удобно в пути.

Сармат, пригнувшись, шёл по широкому грузовому коридору. Багаж, видимо, уже разложили по ячейкам; грузовая палуба, разделённая мягкими перегородками, находилась вдоль правого "крыла", в одном из изгибов, крайние отсеки были заняты, но посередине ещё осталось много места. Сопровождающая — невысокая самка, безоружная, но не показывающая никаких признаков страха — показала на широкие ремни, свисающие с переборок.

— Удобнее будет лечь, — сказала она, — и я помогу вам пристегнуться.

Гедимин невольно ухмыльнулся. Ремни и скобы предназначались для массивных грузов, не умещающихся в мягкие ячейки; на груди сармата они сошлись без усилий, и вскоре он был принайтован к палубе. Когда он лёг, тошнота на время унялась, и в глазах прояснилось.

— Это не спрингер? — задал он вопрос, занимавший его с тех пор, как он увидел корабль.

— Это шаттл, мистер Кларк, — спокойно ответила самка. — Нас подбросят, и мы поднимемся в космос.

— Шаттл, — Гедимин вспомнил, что читал о таких кораблях, и обрадовался найденной отгадке. — Взлёт с гравитационного батута... Теперь понятно.

— Очень хорошо, мистер Кларк. Спокойного вам полёта!

Грузовой отсек закрылся. Свет погас. Гедимин почувствовал слабый толчок в спину — шаттл тронулся с места и плавно заскользил по космодрому. "Надо было осмотреться снаружи," — с досадой подумал сармат. "Увидел бы сам батут. Сейчас нас на него поднимут..."

Палуба слегка накренилась — шаттл ехал вверх по плавному склону. Через несколько секунд Гедимин услышал лязг, и корабль остановился.

— ...и вы, как космонавты-первопроходцы, испытаете перегрузки перед выходом в невесомость, — донёсся издалека обрывок сообщения, предназначенного пассажирам. — Не отстёгивайте ремни, пока шаттл не остановится. Приятного полёта!

"Невесомость," — Гедимин заинтересованно хмыкнул. "Сколько я болтался в космосе — никогда не был в невесомости. Отстегнуться, что ли?"

Он дотянулся до карабина, но отстегнуть его не успел — сармата вдавило в палубу. Шаттл швырнуло вверх под небольшим наклоном, Гедимин, тихо шипя, повис на натянутых ремнях. Они, к его удивлению, выдержали, но сармата снова накрыло слабостью. Он повернул голову набок, чтобы не запачкать респиратор. Горло опять обожгло жёлчью. Что-то больно перекатывалось в правом подрёберье, выжимая в пищевод неприятную горечь. Перегрузки прекратились, ремни натянулись в обратную сторону, потом обвисли, но Гедимину было уже не до прогулок по потолку. Голова кружилась, сердце то начинало отчаянно биться, то вовсе останавливалось. "Может, я здесь и сдохну," — подумал сармат, закрывая глаза.

Тяготение снова вдавило его в палубу — шаттл вошёл в область искусственной гравитации, и Гедимин нехотя шевельнулся и открыл глаза. Глайдер скользил по прямой, рывками сбавляя скорость, — видимо, оттормаживался защитным полем.

— ...не снимайте кислородные маски, — донеслось с пассажирской палубы. — У входа в терминал их заберут...

"Прибыли," — Гедимин, почувствовав, что его больше не размазывает по поверхности, приподнялся на локтях. Корабль остановился. Сармат дотянулся до фляги, сделал глоток и тут же об этом пожалел — внутренности скрутило болезненной судорогой, во рту стало липко и солоно. "Кровь," — Гедимин сплюнул, насколько позволяла конструкция скафандра, и брезгливо поморщился. "Слизистая сожжена. Это от облучения. Плохо."

Грузовой отсек открылся. Гедимин, отстегнувшись, с трудом поднялся на ноги. Его шатало. За ним, как и следовало ожидать, никто не пришёл; водители миниатюрных грузовых каров удивлённо смотрели на сармата, но никто не остановил его. Он, одной рукой держась за переборку, добрался до трапа. Это была крытая "кишка" с ребристыми пружинящими стенками; по ней, как и везде, приходилось идти внаклонку. Сармат держался за "потолок" — это помогало сохранить равновесие и вроде как не вызывало подозрений. Люди, обгоняющие его, на выходе снимали кислородные маски; человек, собирающий их, шагнул было к Гедимину, но тут же со смущённой улыбкой вернулся на место. Сармат качнул головой и прошёл мимо. Ему хотелось найти тёмный угол, свернуться там и подождать, пока лучевая болезнь его добьёт. Зрение то прояснялось, то мутнело, и чем дальше, тем периоды ясности были короче. Когда сармат прошёл длинный, показавшийся ему бесконечным коридор — или, может, зал — насквозь, он уже не видел ничего, кроме тумана. Впереди мелькнуло что-то вроде стрелки, подсвеченной зелёным, и Гедимин наугад пошёл, куда она указывала, и выбрался под открытое небо.

Открытым оно, конечно, не было, — и космопорт, и город за ним прикрывали гигантские защитные купола, удерживающие атмосферу там, где её не удерживала слабая лунная гравитация. Вокруг было светло, как на Земле днём; белый свет, слегка подкрашенный желтизной, лился с каждой стены, с каждого столба, а сверху нависал иссиня-чёрный купол с далёкими точками звёзд. Гедимин запрокинул голову, чтобы разглядеть его, и увидел кромку Солнца. Оно виднелось за городом, поднимающимся вверх по склону кратера, над зубчатой стеной гор, где блестели какие-то вогнутые купола. Сармат успел увидеть их, прежде чем его мотнуло в сторону, и он тяжело опустился на тротуар в двух шагах от скамьи.

Несколько минут он сидел там, слушая, как шумит в ушах кровь, и разглядывая вспыхивающие красные кольца перед глазами. Потом кое-как дополз до скамьи. Она заскрипела под его весом, но не сломалась. Голова кружилась; немного легче было, если нагнуться вперёд. Оперевшись рукой о колено, Гедимин услышал писк и увидел, как на запястье что-то мигнуло. Дрожащими пальцами он сдвинул пластину с дозиметра. Прибор сработал, уловив слабое пульсирующее сигма-излучение. Стрелка указывала на Гедимина. Сармат, похолодев, развернул щупы прибора, провёл по груди, вспоминая, как держал в руках твэл, и как реактор плавился за его спиной. "Я же не успел отмыться. Это же фонит, как..."

Дозиметр молчал. Не было ничего — ни ирренция, размазанного по скафандру, ни омикрон-квантов, ни наведённой гамма-радиации, только сигма-излучение, разлитое по броне, продолжало пульсировать — без видимого ритма, вразнобой, и затухать не собиралось.

"Надо же..." — Гедимин потянулся к пластинам на груди — расстегнуть скафандр и проверить, не стал ли он сам источником сигма-излучения, но тут же понял, что лучше бы ему не шевелиться. Его повело в сторону, и он еле успел опереться о скамью. Внутренности сжались в болезненный комок, и сармат закашлялся, пытаясь отплеваться от крови и жёлчи. Внутри жгло, руки дрожали, картинка перед глазами, ставшая на секунду нестерпимо чёткой, утонула в красном тумане.

— Сэр? — чья-то тень закрыла от него уличный фонарь; сармата тронули за плечо, броня еле слышно зазвенела. — Вам плохо?

Сквозь тающий туман Гедимин увидел человека в лёгком экзоскелете с ярко-жёлтой обшивкой. За ним стоял ещё один, косился на устройство связи и с любопытством разглядывал сармата.

— Что тут? — раздался резкий голос; по мостовой застучали стальные "лапы" — ещё один экзоскелетчик подошёл к скамье. — Мистер Норд? Что вы тут делаете?

Гедимин мигнул. Сил оставалось мало, но всё же он выпрямился и посмотрел на человека в упор.

— Иджес Норд? Он здесь?

Он тут же закашлялся — воздух больно обжёг и без того повреждённые связки. Экзоскелетчик, отступив на шаг, переглянулся с остальными.

— Не Норд, — сказал он.

— Точно из компании Маккензи, — отозвался другой. — Их броня. Что с ним вообще?

— Надо бы вызвать Маккензи, — высказался третий. — Пусть сам разбирается.

Один из экзоскелетчиков снова подошёл к Гедимину, осторожно тронул его за плечо. Сармат увидел на его груди птицу с раскинутыми крыльями и странной круглой головой с огромными глазами. "Местные федералы?" — он запоздало подался назад; недавно вправленные суставы снова заныли. "Hasulesh..."

— Ему точно плохо, — вполголоса заметил один из "федералов". — Врача позвать?

— Держитесь, — сказал, наклонившись к Гедимину, тот, кто стоял ближе. — Сейчас за вами приедут.

Они ещё что-то говорили, но сармат уже не слышал — всё заглушил шум крови в ушах. Он опустил голову, насколько позволила конструкция скафандра, и закрыл глаза. Всё вокруг плавно раскачивалось. "Маккензи?" — запоздало удивился он. "Кенен? Он здесь?"

— Ну что случилось? — раздался над ухом пронзительный голос. Гедимин вздрогнул и невольно вскинул голову. "Кенен," — ошибиться было невозможно. "Вот мартышка..."

— Никого я в порт не посылал, — продолжал сердитый Кенен. — И уж тем более никто из моих парней не...

Увидев Гедимина, он застыл на месте, изумлённо мигая. Сармат в чёрной броне, хмуро шагающий рядом с ним, вздрогнул, на секунду замер — и бросился к Гедимину.

— Атомщик?!

— Иджес, — криво ухмыльнулся ремонтник, сглатывая горькую слюну. Он хотел встать, обнять механика, но сил уже не было.

— Уран и торий, — прошептал он, глядя в испуганно темнеющие глаза Иджеса. — Уран и торий...

Несколько секунд Иджес тормошил его, пытался поднять, то и дело оглядываясь на Кенена. Тот быстро и деловито объяснял что-то "федералам". Двое из них тут же ушли, оставшийся подошёл к скамье.

— Лучевая болезнь? Паршивая штука, — сказал он, с опаской глядя на Гедимина. — Вы идти-то можете?

— Вдвоём доведём, — отмахнулся Кенен, поднимая руку Гедимина и закидывая себе на плечо. — Давай, Джед, поднимайся. До глайдера всего-то шагов двадцать. Просто переставляй ноги.

— И дышать не забывай, — буркнул Иджес, придерживающий сармата с другой стороны. — Вот вечно ты, атомщик, куда-то влезешь! Опять твои игры с радиацией...

Гедимин невольно усмехнулся. "Радиация..." — он попытался выпрямиться, убрать вес с Иджеса и Кенена, с трудом его удерживающих, но ноги подкашивались. "Я играл с "макаками". Это хуже..."

Глайдер, припаркованный на обочине, мелькнул перед глазами ярким пятном; секунду спустя Гедимина, поддерживая с двух сторон, затолкали внутрь, на заднее сидение. Иджес сел рядом, и сармат запоздало удивился, что в машине свободно — даже он со своим трёхметровым ростом спокойно устроился и нашёл место для ног. Сверху надвинулся изолирующий купол, замигал значок кислородной тревоги, — глайдер уже тронулся, приподнявшись над дорогой на подушке защитного поля. Опасаясь продавить хрупкий каркас, Гедимин навалился на Иджеса и уронил голову ему на плечо. Механик дёрнулся, неловко попытался придержать сползающее тело, застегнул карабин потуже, но на вес сармата в броне ремни всё равно были не рассчитаны.

— Атомщик, ты как там? — встревоженно спросил Иджес. — Где ты так?.. Кенен, он дышит через раз!

"Правда?" — с вялым удивлением подумал Гедимин. Всё вокруг плыло, в ушах звенело, и очень хотелось закрыть глаза. Сквозь боль, тошноту и усталость изредка прорывалось недоумение — почему Иджес и Кенен спокойно ходят среди людей, а "федералы" рвутся помогать им, откуда у Кенена глайдер, сделанный по сарматской мерке, да ещё и с откидным верхом... "Потом спрошу," — решил он, снова пристраиваясь на плече Иджеса. "Тут сарматы. Хорошо."

— Вижу, не слепой, — сердито отозвался Кенен, выводя глайдер на поворот. — Питер, как освободится, сразу к нам. А ты не ори и не болтай. Джед, похоже, из плена сбежал...

Гедимин вздрогнул, попытался встать, забыв, где он, и что вокруг, но только слабо дёрнулся и едва не сполз. Иджес поймал его и с трудом втащил на сидение.

— Позови кого-нибудь, — попросил он Кенена. — Мы вдвоём его не дотащим.

— Я дойду, — прохрипел Гедимин, сам удивившись, насколько слабый и тихий у него голос. Ему даже показалось, что он встал на ноги и сделал пару шагов, но, прийдя в себя, он обнаружил, что его ноги свисают над землёй. Его держали на руках шестеро сарматов — все в чёрных скафандрах, кто в униформе реакторщика, кто в перекрашенной пехотной броне со снятым вооружением. Кенен — тоже в чёрном — шёл рядом, внимательно глядя на лицо сармата. Сверху проплывали смутно знакомые своды, выстланные серым фрилом, — он был на борту какого-то спрингера, и издалека доносился приглушённый гул турбин. "Урановый реактор," — с удивлением понял сармат и зашевелился, порываясь встать. "Паровой двигатель. Где они его откопали?"

— Тихо, Джед, — Кенен похлопал его по груди. — Иначе мы тебя уроним. Ничего не бойся. Ты на базе "Маккензи", и никто тебя тут не найдёт. Несите на нижнюю палубу, парни. Положим у выхода, в двойном отсеке. Эй! Сбегай за водой и ветошью. Иджес, Айзек, постарайтесь его помыть.

Гедимин смущённо сощурился, хотел сказать, что вымоется сам, и в душевой, но попытался шевельнуть рукой — и к горлу снова подкатил пульсирующий болезненный комок. Что-то ворочалось справа под рёбрами, порываясь вылезти через пищевод. "И ведь вылезет," — спокойно, без удивления, констатировал сармат, прикрывая глаза. "Айзек тут. Хорошо, что выжил."