Я иду домой

Турок, воин племени Песчаных Псов, растер между ладонями щепотку священного порошка. К церемонии он готовился с самого полудня. Щедро высыпал у алтаря горку черных огненных зёрен, воспламенявшихся от малейшей искры, умастил тело жиром землероя, и повесил на грудь рог когтерога. Выпил бутылку старинного снадобья, призывающего духов, и бережно положил пустой сосуд рядом с блестящей крышкой на колесе алтаря.

Всё было готово.

Турок не раз слышал рассказы старших шаманов. Говорили, здесь, у заброшенного алтаря, можно было услышать духов, томящихся под песками. Дикарь поднял глаза к солнцу, и глубоко и сильно втянул носом порошок с ладони. Остатки крупинок он, согласно наставлениям, втер в десны. Прислушался.

Кругом, насколько хватало взгляда, протянулись неровные просторы пустоши. Впереди торчали зазубренные осколки древнего монолита, недалеко от которого блестел под солнцем алтарь. Турок прислушался. Ему показалось, он слышит приглушенные голоса. Могучая ладонь крепче стиснула древко копья. Шаманы говорили, если воин храбр и достоин, то он может услышать, чего просят духи. Как гласили сказания, те обычно просили выпустить их наружу.

Турок повертел головой, ловя звуки то одним ухом, то другим. Связка оберегов, подвешенных к копью, наполнила его слух успокаивающим пощелкиванием. Дикарь приложил руку к глазам.

Легенды не лгали. Духи пробудились. И как пробудились они! Такой силы их Голоса, должно быть, не заставал и сам Великий Шаман, прародитель всех нынешних шаманов, сколько их есть и будет.

Громыхнуло. Звук был глухой и грозный. К этому грохоту прибавились еще и еще. Должно быть, духи нашли, наконец, Того, кто достоин был бы говорить с ними, и теперь торопились высказать ему все, что считали нужным. Турок замер в благоговении и что было силы напряг оба уха, приготовившись внимать и силясь разобрать хоть слово.

Внезапно, земля под ногами пришла в движение. Песок возле алтаря с громким хлопком взлетел фонтаном. Вздрогнувший Турок малодушно попятился. В почве открылась дыра, в которую с шелестом стал осыпаться песок.

— Сраная пыль! — услышал Турок приглушенный голос, доносившийся из-под земли. — Чо уставились, недоумки? Толкайте, толкайте!

Над краем провала показалась рука. По лбу и груди дикаря бежали струйки пота, пока он смотрел как демон, извиваясь и шипя, выползает на поверхность. Шерсть на голове подземного отродья топорщилась во все стороны, изо рта летели странные звуки. Перекатившись на спину, создание рывком село, и огляделось. Взгляд крошечных глазок уперся в дикаря.

— Стой!

Дрожащими руками Турок поднял копье, приготовившись продать подороже свою жизнь...

— Это мы вовремя выбрались, — час спустя сказала Механика.

Спутники сидели у глубоко зарывшейся колесами в песок разбитой машины. Рик лежал на носилках, смежив бледные веки. Меллори сосредоточенно начищал оружие, немелодично насвистывая под нос. Джонни устроился рядом с ним, подложив под голову руки, и с наслаждением вдыхая ночной воздух.

Турок ушел с четверть часа назад, бросив на прощание очередной настороженный взгляд на Механику, чья запыленная одежда, и прическа, полная песка, делала её и впрямь похожей на жителя глубин, а еще точнее — тощего гоблина. Джонни усмехнулся недавним воспоминаниям. Благодаря воплям и настойчивости девушки, вцепившейся в дикаря мертвой хваткой, они все оказались на поверхности. Турок легко поднял их на веревке, по очереди каждого.

— Гранат больше не осталось, — в четвертый раз пожаловалась Механика, поглядывая на дыру в земле. — Все на сраную дверь извела!

Хесс перевернулся на живот, бережно устраивая ободранную щеку на ладони. Судя по многочисленным костям на полу пещеры, в которую привел их тоннель за внешней дверью Приюта 111, те бедняги, которые не умерли после падения под деревней, нашли конец рядом с выходом, наглухо запечатанным железной дверью, поднятой на несколько метров над полом, в стене пещеры. Джонни закрыл глаза, снова представив себе несчастных, взывавших в тщетной надежде на помощь.

— Гребаная деревня, — буркнула Механика, с ненавистью глядя в предполагаемую сторону источника их подземных приключений. — Тот урод с калькулятором. Он, небось, из Приюта и был. Бросил своих и вход запечатал. А мож, и газ он пустил. Или какая хрень там нам мозги крутила?

— Гадать можно до бесконечности, — отозвался Джонни. Взгляд его светлых глаз был обращен в огонь, точно пламя разведенного ими совсем недавно походного костра завораживало. — Он действительно мог сойти с ума и запечатать остальных. А потом найти дикарей и наплести им про Великого Калькулятора. А может, он не имеет к Приюту никакого отношения.

— Ток, чета слишком много про него, Приют, то есть, знает, — проворчала девушка, не отрываясь от своего занятия. Вертя в руках унесенный из Приюта будильник со светящимся циферблатом, она пыталась понять принцип его работы, без того, чтобы разобрать так понравившуюся ей вещь. — Зуб даю, он имеет ко всему, что там случилось, отношение!

Меллори вскинул руку. Все мгновенно утихли, и некоторое время вслушивались в едва проглядную темень ночных пустошей. Однако на этот раз тревога оказалась напрасной. Если поблизости и бродила какая-то опасность, она так и не вышла к их костру.

— В итоге все же получилось удачно, — спустя какое-то время, когда ждать и слушать надоело даже торговцу, подал слабый голос Райвен. — Мы ж на другой стороне каньона! Хоть одной проблемой меньше!

Рик хихикнул. Накачанный изъятыми из медпункта Приюта 111 медикаментами, он заметно шел на поправку. Тем более, затребовав дозу, которая была явно больше требовавшейся ему необходимости, он пребывал в просто превосходном настроении с тех самых пор, когда, очнувшись в первый раз после операции и лежа на носилках, на которых Хесс и Меллори тащили его по подземным коридорам, умирающим голосом потребовал себе обезболивающее.

— Если бы ты шел своими ногами, завтра мы могли уже подойти к городу, — нарушил молчание торговец. Подобрав из-под ног, он бросил в костер еще одну ветку.

— Я могу! — встрепенулся Рик, приподнимаясь на локте. — Никогда лучше себя не

чувствовал! Идти до самого города? Да без проблем!

— Проблемы будут, — заверила Механика, обращаясь, почему-то, к одному только Хессу. — Потом. На кой дьявол я его штопала вообще, если этому придурку не терпится околеть? Тюкнуть бы леденца по башке, связали бы, да и выждали, пока дурь из башки выветрится...

Джонни неопределенно пожал плечами.

— Рик еще слишком слаб, — констатировал он и так всем очевидный факт. — Нельзя ему завтра идти своими ногами.

Меллори спокойно сложил тряпку, которыми протирал ружье, и убрал её в карман.

— Предложи лучше, — сказал он, сплетая пальцы на колене.

Джонни нахмурился. Однако нужные слова вспомнились сами собой.

— Терпение, есть добродетель, — после паузы проговорил он. — Предлагаю для начала отдохнуть. А там что-то придумаем.

Накрытый одеялом Рик снова хихикнул. Похоже, самого порноактера мысли о его будущем не волновали нисколько. Механика молча подкручивала будильник. Меллори подобрал другую ветку и принялся отгребать ею горячую золу.

— Картошка поспела, — будничным тоном сообщил он. — Давайте есть. Завтра — еще один трудный переход. Но, — тут он хлопнул рукой по туго набитому рюкзаку и на его небритом лице впервые появилась довольная усмешка, — оно того стоит.

Часть 2. Конечно, не друзья.

Механика неосмотрительно принюхалась, потом страдальчески прикрыла глаза.

— Пахнет точь-в-точь как на стойбище моей родной семейки, — простонала она, поглаживая недовольно бурчащий желудок. Тот тоже попытался выразить протест, но как оказалось, зря. В животе у Механики было пусто, как в сухом доке. Девушка попыталась вспомнить, когда она нормально ела в последний раз. Выходило, что не менее суток назад. — Ну и дырища, — прибавила она, разглядывая лежавшие перед ними улицы.

Тому, что вожделенный город все-таки показался в поле их видимости в конце следующего дня пути, путники были обязаны исключительно самоотверженности и физической выносливости Джонни Хесса. Большую часть дороги Рик Райвен проделал в сплетенной Механикой упряжи за его спиной, обнимая беглеца обеими руками и влажно дыша ему в шею альдегидом из смеси наркотиков и лекарств. Меллори нести раненого отказался, объясняя это тем, что он нанял трех авантюристов, чтобы они нянчили его в дороге, а не наоборот. Потому, задолго до подходов к городу, Хесс чувствовал себя, словно выжатый лимон. К тому же времени, когда вокруг них потянулись ветхие облезлые стены первых домов, Джонни был готов вот-вот лишиться чувств.

Впрочем, состояние полного отупения, в которое впал беглец, оказалось ему на руку. В отличие от своих спутников, из-за сильного утомления он почти не ощущал зловония, которым, по мере их продвижения вдоль улиц, все более окутывалось все вокруг. По-видимому, канализация Розберга, как назывался сам город, не работала давно, и его обитатели выплескивали нечистоты прямо на улицу. Кое-где виднелись деревянные домики туалетов над выгребными ямами, однако, положения они не спасали.

Насколько было можно судить по остаткам здешних зданий и домов, даже до войны Розберг не был сколько-нибудь веселым или красивым местом. Теперь же потрескавшийся асфальт, облезлые стены, грязные улицы и мусор, под которым не было видно земли, довершали картину запустения и разрухи.

— Кошмар, — жаловался Райвен, с максимальным удобством обозревая окрестности из-за спины Хесса, лицо которого было ярко-красным, а общий вид — загнанным. — Как можно жить в таком свинстве? Им самим не противно?

— Обычный город, — переступая через дырявую покрышку, которая стояла почти ребром, с двух сторон сдавленная кусками арматуры, констатировал Меллори. Его плотно набитый рюкзак, значительно увеличившийся в объеме после посещения Приюта 111, тяжко позвякивал при каждом шаге. — Хотя, ты ведь родом из Рено? У вас там чище?

— Спрашиваешь! — поморщившись, Рик попытался переменить положение, в котором висел, и тут же заработал раздраженное шипение от Хесса. — На окраинах, конечно, дерьма хватает, как везде — но те части, которые контролируются семьями, чистые. У них даже уборщики на зарплате.

Лежавший под стеной неопрятный мужик, поднял голову, с трудом сфокусировав взгляд на проходящих путниках.

— Детка, — он протянул костлявую руку, пытаясь схватить Механику за штанину, — угости монеткой!

Девушка на ходу переступила через его протянутую руку, брезгливо поморщившись. Постепенно улица расширялась. Кое-где стали попадаться чахлые деревца, к которым от стен домов тянулись веревки. На веревках сушилась самая разнообразная одежда, по большей части — ветхая и драная. Между домами бегали чумазые дети — босые и полуголые. Внимания на пришельцев они не обращали, что, впрочем, было неудивительно. Похоже, несмотря на запустение, Розберг был, все же, населен довольно густо, и новые лица в нем не так бросались в глаза.

— С чего живут тут люди? — по ходу движения опираясь рукой на очередной кусок арматуры, прохрипел Джонни, заинтересованность которого на несколько мгновений возобладала над смертельной усталостью. Меллори мотнул головой куда-то за дома.

— Разве ты не видел загонов, когда мы шли сюда? Они держат стада. Судя по мычанию — коровы. Наверное, торгуют, мясом и сыром. Травы вокруг много. Чем же еще заниматься, как не скотиной?

— Отсюда должны ходить караваны, — Рик снова пошевелился. — В Город Слолнца и Реддинг. И оттуда и оттуда можно добраться до Рено тоже с караваном. Конечно, в Реддинг — это ближе к Рено, но дорога из Города Солнца — куда безопаснее. Говорят, в окрестностях Реддинга видели каких-то новых тварей...

— Страшнее когтерога? — Механика мрачно поддернула шлейки рюкзака. — Харош

пиздеть. Не верю!

— Я тоже слышал, — Меллори согласно кивнул, вытягивая шею. — Все время появляется кто-то новый. Охотники, конечно, стараются, однако, поголовье хищников только растет. Эти твари, которые из Реддинга, говорят, быстрые, гладкие, и бить их нужно издалека — кровь у них поганая. Дыры в железе выжигает.

— Враки, — Механика сплюнула под ноги и тут же споткнулась. — Вот мать вашу! Кончайте нести хрень, и давайте поищем, где упасть. Седня я уже никуда не пойду.

— Все! — Райвен бухнулся на бурый матрас и тут же скривился, хватаясь за живот. — Слишком много событий для одного дня. Спать! Будить, только если придет сам глава Доминиона и предложит гору денег за мой автограф.

Механика хмыкнула. Однако, похоже, усталость взяла свое даже над ее сварливостью, потому что против обыкновения она промолчала. Наконец избавившийся от своей ноши Джонни так же молча присел на несвежую подстилку, обозревая их временное жилье.

Остановиться на ночлег им удалось в полуразрушенном доме, в самом нищем квартале, который даже в грязном Розберге мог бы именоваться трущобами. Внутри дома на две комнаты было пыльно, воняло кошачьей мочой, да еще вдобавок над половиной жилища не хватало крыши. Единственной мебелью помимо матрацев была большая ржавая бочка, в которой, после некоторых усилий, торговцу удалось разжечь огонь.

— Сегодня уже поздно двигать коммерцию, — пояснил он, доставая консерву. — Все завтра.

Несмотря на то, что большую часть пути от негостеприимного Приюта 111 Райвен проделал чужими ногами, уснул он раньше всех. Меллори тоже не стал засиживаться долго, свернувшись под одеялом на грязном матраце. Хессу же не спалось. От непривычной пищи крутило живот, ломота в смертельно усталом теле сводила руки и ноги непрерывными болезненными судорогами. Вдобавок ко всему, нервное волнение от пережитого не давало выходцу забыться. Проворочавшись на своем матраце с час, он сел, растирая руки.

Механика по-прежнему сидела у тлевшей бочки, время от времени скармливая той попадавший под руку горючий мусор. В ее ладонях были все тот же будильник и отвертка. Однако отверткой девушка не делала ничего, продолжая в задумчивости рассматривать привлекшую ее вещь. Табло будильника горело ровным зеленовато-синим светом.

— Такие штуки для интересности выпускались с абсолютно гладким корпусом, — как ему показалось, наконец, понял причину ее увлеченности Джонни. — Чтобы сдвинуть крышку для замены батарейки, нужно нажать вот здесь...

Он не ждал благодарности, однако, всплеск неожиданной злобы со стороны девушки сделался неожиданным даже для него.

— Вот кто тя просит лезть под руку, а, святоша? — Механика резко поднялась и пересела в тень — подальше от бочки и вздрогнувшего Хесса. — Отъебись. Будешь нужен — позовут. А не будешь — так нахрен тебя.

Джонни закусил губу. Несмотря на то, что выпад девушки был неожиданным и крайне неприятным, и не до конца понимая его причин, он призвал все свое терпение. В конце концов, быть может, он действительно испортил впечатление от загадки будильника с герметичным корпусом, которую Механика хотела разгадать самостоятельно.