страна нигде

-Я хочу спросить... как я летаю?

-А в чем проблема?

-Нет... нет проблем... просто, чтобы я могла летать, надо чтобы крылья двигались быстро-быстро, а я ими совсем немного двигаю, а можно и не двигать, и все равно летаю... как?

-Какая умная фея! — восхитилась операционная система. — ты сама догадалась?

-Нет... это Андрей...

-Что ж, я объясню. Это левитация.

-Левитация? — не удержался я от вмешательства в разговор. — я думал, это ярмарочный фокус.

-В том виде, в котором ты об этом явлении знал — да. Однако еще до моего создания велись разработки, к сожалению, лишь отчасти удачные. Левитация, то есть полет усилием воли — возможна. Не вдаваясь в технические детали, скажу лишь, что для этого необходимо особое вещество.

-Эмм... в моей версии истории не было летающих людей.

-И здесь не было. Это вещество безвредно само по себе, однако во время управляемой левитации распадается на ряд других, ядовитых и трудновыводимых, с разносторонними побочными эффектами. Для человека неприемлемо. Что же до фей, в их организме это вещество производится само, для этого пришлось сделать отдельную железу.

-Я что, ядовитая? — спросила фея, чей голос стал вдруг очень тонким.

-Нет. Можно было сделать фей невосприимчивыми к продуктам распада этого вещества, но я сочла более простым сделать отдельный орган для разложения этих веществ.

Этот разговор происходил уже на ходу, и когда мы остановились, чтобы установить еще один резонатор, я спросил:

-Ну а человек, значит, тоже может летать? С этим веществом?

-Может. Скажем, в течении двадцати минут с последующим приемом антидота, не чаще раза в год. Тебя не затруднит поместить резонатор на краю этого обрыва, желательно повыше, например, на этом дереве?

Я поднял голову. В том месте, где мы проходили, берег был крутой, осыпающийся, и будь сейчас прилив, нам пришлось бы обходить поверху. На берегу крест-накрест лежали два сухих дерева, одно из которых лежало, а второе упало на первое и застыло под острым углом, как ствол нацеленной для стрельбы по настильной траектории пушки.

-Смерти моей хочешь?

-Нет. — совершенно серьезно ответила Тигровая Лилия. — что ж, если не можешь, положи резонатор прямо здесь.

-А, ладно, давай его сюда. Попробую. — вздохнул я, взял резонатор и вскарабкался на берег. Взявшись руками за сучья, я потряс наклонное дерево — оно легло прочно, и я осторожно стал по нему взбираться.

Бета что-то сказала, но слишком тихо, чтобы я мог услышать, зато голос Тигровой Лилии был слышен:

-Конечно, спрашивай. Да, это часть твоей природы. Так и было задумано. Нет, без этого никак.

Интересно, о чем они? Впрочем, деликатнее будет не знать.

Я дошел-дополз почти до вершины наклонно лежащего дерева, прочно вбил шарик резонатора в развилку ствола. Бета и Тигровая Лилия еще о чем-то шептались, я задержался на полминуты, пока они не закончили, затем спустился. Хотел было пошутить насчет женских секретов — но остановился, увидев, что фея чем-то опечалена.

Солнце миновало полдень, и я остановился на очередном пляже, где было много принесенной морем сухой древесины. Выкопав в песке ямку, я развел в ней маленький костер, повесил над ним кастрюльку, наполнил ее водой из бутылки.

-Бета? — окликнул я фею.

-Да!

-Посмотри, тут нигде родников нет?

-Сейчас!

Пока мы шли вдоль берега, не раз и не два нам попадались стекающие в море ручейки, так что родников хватало. Фея улетела, а я извлек из сумки упаковку гречневой каши, покрошил ее в пластмассовую тарелку и стал ждать, когда закипит вода. Ноги уже начали уставать, я достал из сумки рулон пенополиэтилена и уселся на него, не разворачивая.

-Ты сказал ей, что с острова выхода нет? — послышался голос из сумки.

Я помолчал.

-Нет. Ты думаешь, стоило?

Робот, наполовину выбравшись из сумки, совершил манипуляторами некоторое движение, которое сошло бы за пожатие плечами.

-Откуда мне знать, как удобнее для тебя.

-А для нее?

-Ей все равно.

-Думаешь?

-Я знаю. Это ведь я создавала фей. В их природе — привязанность к человеку. Пока рядом ты, ей больше ничего не нужно.

-Совсем ничего? Ты как-то очень ее упрощаешь. — вздохнул я. — Бета говорила, она скучает по родителям. Наверное, ей не хватает других фей.

-Я не упрощаю. Она действительно простое существо. Общество других фей для нее не обязательно. Главное, чтобы рядом были люди.

-Ну, знаешь... — начал было я обижаться за фею, но вдруг замер, пораженный идеей. — слушай, ты ведь можешь создавать других фей сама!

Мое воображение живо нарисовало мне остров, населенный феями, новую цивилизацию, множество крошечных домиков, утопическую гармонию и процветание, но Тигровая Лилия вернула меня на землю.

-Биокомбайн был вывезен, когда уезжали люди. Я могу спроектировать и рассчитать любое существо, но не могу его создать.

-А можно сделать новый?

-Нет. Слишком сложное оборудование.

Фея искала воду довольно долго, и я забеспокоился. Забеспокоился не столько оттого, что с ней могло что-то случиться, сколько оттого, что помнил, как попросил фею поискать ключ, а она искала его всю ночь, пока не нашла. Ох, только бы на нее опять не нашло бесконечное чувство долга.

Как выяснилось, я угадал: фея довольно далеко пролетела вдоль по берегу, пока не нашла родник, и вернулась, когда я уже кипятил воду во второй раз, для чая. После обеда, хоть мне и не терпелось идти вперед, я заставил себя посидеть еще минут пятнадцать, чтобы дать ногам отдохнуть, и только потом двинулся дальше.

Мы установили еще десяток резонаторов, перекусили практически на ходу, затем, когда солнце начало садиться, я решил подыскивать место для ночлега. Как назло, именно сейчас скалы кончились, песчаный берег сразу переходил в лес. Ни дождя, ни ветра, ни холода не ожидалось, ничто не мешало мне расположиться прямо на песке, просто положив на него пенополиэтилен, но цивилизованность настойчиво требовала если не крыши, то хоть чего-то крупного, к чему можно было прижаться спиной.

Наконец, когда небо уже окрасилось в багряные тона, я удовлетворил свою цивилизованность, остановившись возле лежащего на песке большого бревна диаметром не менее полуметра, ровно отпиленного с одной стороны и расщепленного с другой, со вбитыми в него ржавыми скобами. Меня не интересовало, откуда оно взялось и частью чего было, бревно хорошо подходило, чтобы устроиться возле него на ночлег.

С дровами проблем не возникло, и вскоре возле бревна горел костер, рядом лежал запас сушняка на ночь. Я подгреб к бревну песка, кинул сверху пенополиэтилен и уселся, удобно откинувшись на бревно спиной и вытянув усталые ноги. Сначала я хотел постелить пенополиэтилен вдоль бревна и лечь боком к костру, но потом решил, что вот так, полусидя, будет лучше. Как-то боязно за пределами жилища, огороженного пространства, принимать горизонтальное положение. Умом-то понимаешь, что бояться глупо, а на сердце неспокойно. А когда сидишь, вроде ничего — случись что, сразу можно вскочить.

Впрочем, не так просто будет вскочить. Я слегка переоценил свои силы, и стоило мне немного посидеть и отдохнуть, ноги так загудели, что я еле смог встать и готовил ужин, двигаясь враскорячку.

Стемнело, я не стал зажигать фонарик и вместо этого подбросил дров. Трое у костра — я привалился к бревну, Тигровая Лилия... ну, представляющий ее робот — в сумке, так же как я не отводит взгляда от огня, и Бета — сидит у моих ног на краешке пенополиэтилена, накинула на плечи свое ветхое одеяльце. Какая идиллия, дети пошли в поход с ночевкой.

-Расскажи историю. — попросила вдруг Тигровая Лилия, переводя объектив камеры на меня.

-Чего-о? — удивился я.

-Я немного интересовалась культурой, и судя по книгам и фильмам, это традиция — когда люди собираются у костра, они рассказывают истории.

Я попытался вспомнить хоть один фильм или книгу, где люди у костра рассказывали истории. Какие-то невнятные образы, связанные с кострами и рассказываемыми историями вспомнились, почему-то на манер вестернов — ночная пустыня, усталые дремлющие лошади и суровые ковбои с кольтами, но традицией это называть я бы не решился.

-Ну, ты предложила, ты и начинай.

-О... — очень правдоподобно растерялась Тигровая Лилия. — я рассчитывала сначала послушать тебя, затем рассказать историю, схожую по направленности с твоей.

-В смысле, направленности?

-Если бы ты рассказал страшную историю, я бы рассказала страшную. Если смешную — я рассказала бы смешную. Впрочем... я просмотрела свои заметки, судя по фильмам и книгам, обычно рассказывают истории о необычных, нестандартных происшествиях из жизни.

-Давай! — заинтересовался я. В самом деле, это очень интересно — что могла посчитать необычным операционная система.

-Однажды мне была поставлена задача — разработать русалок...

-Ой, точно! — перебил я Тигровую Лилию в самом начале ее рассказа. — в книжке про Питера Пэна были русалки! Ты и их сделала?

-Нет. К тому моменту, как я закончила разработку, вступил в силу запрет на создание искусственных существ с использованием генов человека. — Она произнесла это с досадой, то ли оттого, что ее работа так и не пригодилась, то ли оттого, что я ее прервал. Я изобразил полнейшее внимание:

-Продолжай, пожалуйста.

-У меня возникли сложности. Мне не удавалось сделать русалок способными быстро двигаться, дышать под водой и на воздухе и быть при этом эстетически привлекательными. У меня было несколько вариантов, и все они в чем-то не устраивали меня, следовало выбрать их лучшие качества и объединить в одном. И один из сотрудников предложил мне выложить варианты для голосования в сеть. Он предложил выложить варианты на сайт, посвященный 3D-моделированию, и открыл мне полный доступ.

-А до этого... был не полный?

-До этого я могла лишь запрашивать информацию из сети, решение об удовлетворении моего запроса принимали люди.

-Боялись излишней самостоятельности?

-Возможно. Как бы то ни было, мне был открыт полный доступ. На форуме этого сайта требовалась регистрация, и тот же сотрудник посоветовал мне заполнить анкету вымышленными данными, кроме того, одна из сотрудниц согласилась предоставить свою фотографию для анкеты. Думаю, это показалось им забавным. Мои эскизы русалок понравились посетителям форума, развернулась продолжительная дискуссия, в ходе которой я приняла решение в пользу одного из вариантов с небольшими изменениями. Через некоторое время один из посетителей форума написал мне личное сообщение, в котором сказал, что ему понравились мои русалки, и предложил оценить свои рисунки. Я просмотрела их, указала на имеющиеся недостатки и предложила варианты исправления.

Тигровая Лилия говорила сухо, какими-то почти канцелярскими оборотами, без эмоций.

-Он написал мне еще несколько сообщений, затем попросил меня рассказать о себе. Я попросила совета у сотрудника лаборатории, поскольку не знала, как следует поступить в данной ситуации. Он засмеялся, потом рассказал об этом остальным сотрудникам, они засмеялись тоже, потом велели мне написать ответ, руководствуясь собственными побуждениями. Я написала о себе.

-Что именно написала? — тихо спросил я.

-Написала, что я — операционная система, приложила краткую характеристику своих параметров и фотографию вычислительной техники, на которой я в тот момент работала. Он сказал, что я, должно быть, шучу. Я ответила, что это чистая правда.

Наверное, это было смешно, только мне почему-то не хотелось смеяться.

-И что потом?

-Потом разработка русалок была завершена, и мне отрезали доступ в сеть. Через некоторое время я услышала из разговора сотрудников лаборатории о том, что тот человек продолжает писать сообщения на мой аккаунт. Еще через некоторое время та сотрудница, чье фото было использовано для анкеты, вышла за него замуж.

-О... — я поднял бровь. — это... действительно необычно.

Мне очень хотелось кое-что предположить, но я сдержался — во-первых, из деликатности, а во-вторых, не хотелось заходить так далеко в очеловечивании операционной системы. За меня это сделала Бета:

-Обидно тебе? — спросила она с искренним сочувствием, наивно и беспардонно.

-С чего бы? — удивилась Тигровая Лилия, в голос которой вернулись эмоции. Она повернула объектив робота в сторону феи, но та стушевалась и ничего больше не сказала. Тогда объектив повернулся ко мне.

-Моя очередь рассказывать? Даже и не знаю, о чем. Ну, могу рассказать, какая у меня была мастерская. Надо?

-Расскажи. — сказала Тигровая Лилия.

-Угм... — сказала Бета, придвинулась ближе и прислонилась к моему бедру.

-Когда жил в детском доме, паять было не очень удобно. Ну, я уже тогда радиотехникой и прочим таким увлекался, журналы всякие читал, технику, игрушки ремонтировал — не сложные, конечно, только если так, по мелочи. Ну и... народу много, и разложить негде, и начнешь паять, сразу недовольные: 'фу, канифолью воняет'. А разве она воняет? У нее такой приятный запах. Вот активный паяльный жир, это да... а у меня к тому же такой паяльник тогда был здоровенный, на нем написано было, что восьмидесятиваттный, но по-моему, раза в два мощнее, раскалялся так, что канифоль аж моментально испарялась, радиодетали только так сжигал, чуть зазеваешься. Ну и хранить было негде инструменты и барахло всякое мелкое, у нас у каждого была тумбочка с четырьмя ящиками, но много ли туда спихаешь, там же и учебники, и прочее. И у нас, в нашем корпусе, еще подвал был, как спускаешься — там коридор, налево спортзал небольшой, направо — столярная мастерская, там факультативные занятия по труду у мальчиков и кружок еще какой-то занимался. Эх, что им стоило еще и кружок радиотехники открыть, с нормальным преподавателем — мне бы столько велосипедов изобретать не пришлось... так вот, дальше по коридору ничего не было, пустые помещения, трубы там какие-то, мебель старая. Там даже не освещалось никогда, как спустишься, слева свет из двери спортзала, справа свет из двери мастерской, а дальше — темный коридор, словно и нет ничего там, никто туда не ходил. А я как-то раз взял фонарик и пошел посмотреть, мне тогда тринадцать было.

Я перевел дыхание.

-Черт, что-то как-то бессвязно получается.

-Продолжай, мы слушаем. — подбодрила Тигровая Лилия, и фея кивнула.

-Смотрю, дверка фанерная, за ней комнатка маленькая, а в ней стол, стул, розетка на стене и ничего больше. Я поднялся, спросил у воспитательницы: можно, мол, я там паять буду? Она сначала сказала что-то вроде 'нечего в темном подвале сидеть, иди на свежем воздухе гулять, и вообще ты там пожар устроишь, и вообще техника безопасности'... а потом с директором переговорила, и тот разрешил, потому что я тогда действительно хорошо для своего возраста с радиотехникой обращался. Ну и еще потому что задолбал я, наверное, всех своим паяльником.

Первым делом лампочку повесил, светло стало. Пол подмел, пыль со стола вытер, паутину убрал. Там вентиляционный короб проходил, в стене была заглушка, я вытяжку наладил. В столе два ящика было, я туда сразу инструмент свой перекидал. Потом чуть подкопил денег, купил лампу настольную. Смешно, да? В тринадцать лет на настольную лампу копил.