Зовущий из тени

Постепенно улицы становились шире, дома красивее, а воздух чище. Появились прохожие, вполне безобидные на вид.

У лавки булочника Орри приостановилась, почувствовав дразнящий аромат свежей выпечки. Оказывается, она здорово проголодалась. Хорошо, что у нее было немного монет в маленьком кошельке, закрепленном на поясе. Коэрви сочла, что стоит подстраховаться, и оказалась права.

Кештиора немного подумала и выбрала пирожок с рыбой. С рыбой! Значит, скорее всего, где-то поблизости есть река. Помнится, наставница что-то говорила о том, что вода то ли усиливает магию, то ли помогает сконцентрировать силы... в общем, полезна для Одаренных.

Пирожок оказался очень вкусным, и Орри с трудом удержалась от покупки второго: следовало экономить. Лучше купить какого-нибудь горячего питья.

Продавца жидкого меда Кештиора увидела, пройдя еще несколько домов. И приостановилась в сомнении. Родители ни разу не позволили ей даже лизнуть этот напиток: дескать, туда добавляют что-то, опасное для детей. А сами-то пили вовсю, особенно во время ярмарки.

Интересно, этот торговец тоже станет вредничать? Орри выпрямилась и расправила плечи, чтобы казаться выше и старше. Скучающе огляделась по сторонам и неторопливо направилась к бочке с медом.

— Сколько за кружку? — небрежно спросила она, стараясь, чтобы голос звучал низко и глубоко, как у взрослых женщин.

Кажется, все равно получилось по-девчачьи пискляво, но торговец, немолодой дядька с круглым пузом и небольшой проседью в бороде, придираться не стал.

— Два медяка.

Орри заплатила и обеими руками приняла заветную кружку: большущую, горячую, с курящимся над ней ароматным паром. Напиток оказался густым, сладким и немного терпким. От него слегка закружилась голова и стало очень тепло внутри, даже уши и щеки словно солнцем пригрело.

Орри пила мед, зажмурившись от наслаждения и чувствуя себя большой и сильной. Она победила бандитов (ну, почти), и никто не опекает ее, как ребенка, и она найдет Коэрви, и вообще все теперь будет хорошо.

Кештиора вернула кружку торговцу, вытерла губы рукавом и отправилась дальше в ту сторону, где, по ее расчетам, должна была оказаться река. Во всяком случае, улица шла немного под уклон.

Голова у девочки продолжала слегка кружиться, еще и в сон начало клонить, но надо было до ночи отыскать Коэрви. Денег осталось не так уж много. На комнату в трактире еще можно наскрести, но вот на еду завтра вряд ли хватит.

На одном из верхних этажей было, видимо, приоткрыто окошко, и до Кештиоры доносилось тихое пение.

Жалко, жалко мне его,

Атамана моего.

Убегу к нему сегодня,

Не спросившись никого, — выводил тонкий девичий голосок.

Орри замедлила шаг. От незатейливой мелодии ей внезапно стало грустно и одиноко.

Ты вернись ко мне скорей

Из-за гор, из-за морей,

Обними меня покрепче,

Поцелуй и обогрей.

А Кештиору так давно никто не целовал... и живы ли еще родители? Глаза девочки наполнились слезами, и она прислонилась к холодной стене дома, словно та могла ее защитить.

У открытого окна

Я сижу совсем одна.

Неужели я, любимый,

Тебе больше не нужна?

Вот и Орри не нужна никому. Семья неизвестно где, наставница исчезла, Роун во власти чудовища, и жрицы тоже бросили Кештиору.

Девочка без сил уселась на землю и разревелась.

— Эй, малышка, что с тобой случилось?

Орри поняла, что обращаются к ней, только когда женщина тронула ее за плечо.

— Я не малышка, — устало возразила Кештиора. — Я взрослая. И я не могу найти реку.

— Ты живешь на набережной? В каком доме?

— Я путешествую с наставницей, — Орри размазала по лицу слезы и встала. — Она ждет меня у реки. А я заблудилась.

— Пойдем, милая, я доведу тебя до Гвари.

Кештиора послушно поплелась рядом с женщиной, уныло глядя в землю. Тоска охватывала ее все сильнее — острая, нестерпимая, отнимающая волю и силы. Как будто связь с наставницей, которую та называла Узами, была защитой от отчаяния, плотиной, сдерживавшей поток, и сейчас эта плотина исчезла.

"Наставница, а та девочка, которая погубила Данмару, это ты меня имела в виду?"

Погубила Данмару, близких, Роуна. А теперь еще и Коэрви. Если бы Кештиора сумела вернуть наставнице посох, та в два счета справилась бы с разбойниками. А так они наверняка убили Файс. И какой смысл идти к реке, если там все равно никто не ждет?

Или — ждет? Буттак, например. А если его там нет, что ж, Орри сядет на берегу и дождется его сама. Пусть забирает. Теперь уже все равно.

— Вот она, Гварь, — раздалось из беспросветной черноты, затопившей мир. — Э-э, да что с тобой, милая? У тебя кто-то умер?

— Все, — деревянным голосом ответила Кештиора. — Все умерли.

— Но твоя наставница...

Орри заставила себя поднять голову и сфокусировать взгляд на лице женщины.

— Она придет сюда. Я подожду. Спасибо, теперь все в порядке, — она вымучила улыбку. — Правда. Я просто немного устала.

— Что ж, ладно, — женщина с сомнением смотрела на Кештиору. — Если не встретишь ее, иди по этой улице. Мой дом справа, десятый по счету. Со светло-голубыми ставнями. Ужином накормлю, переночуешь у меня, а утром сообразим, как тебе помочь. Договорились?

— Договорились, — Орри вытерла рукавом нос. — Спасибо.

Река Гварь оказалась довольно широкой, шире Юппавы, и спокойной. Заходящее солнце позолотило неспешно катящиеся волны, а силуэты рыбаков в лодках наоборот казались почти черными.

Дома, выходившие окнами на реку, были вполне добротными. Не как у богачей с Парчовой улицы, но высокие, крепкие, с цветными ставнями, а некоторые даже украшены резьбой.

Орри немного приободрилась и пошла вдоль берега, высматривая наставницу. Коэрви нигде не было, но что-то мешало черноте снова сомкнуться вокруг. Что-то не то, чтобы приятное, но знакомое. И важное.

Эхо. Здесь было эхо! И чем дальше Кештиора шла, тем отчетливее оно становилось. Отголоски событий, тени чужих эмоций, отражения жизни во всех ее проявлениях. Жизни, которая продолжалась, несмотря ни на что.

А потом Орри почувствовала спокойную уверенность, к которой уже успела привыкнуть с тех пор, как их с Коэрви соединили Узы. Плотина, защищавшая девочку, снова была на месте. А это значило...

Орри вздрогнула и метнулась к воде, остановившись в паре шагов от обрыва: высоковато здесь, надо поискать спуск. И умыться, а то стыдно ведь перед наставницей. Надо же, разнюнилась, как девчонка!

Словно в ответ на ее мысли, справа мелькнул сверкающий росчерк, похожий на красноватую молнию, застыл, расширился, наливаясь черным, и из образовавшейся в пространстве щели шагнула Коэрви, живехонькая и даже со своим неизменным посохом.

— Давай руку, возвращаемся, — скомандовала она.

На "их" полянке все было по-прежнему, разве что разволновавшийся Найч рвался с привязи и, как только его освободили, кинулся вылизывать Орри лицо. И очень кстати: умыться-то она не успела.

— Молодец, что сообразила выйти к реке, — похвалила Коэрви ученицу, когда они расположились с ужином у костра.

В Прильт наставница возвращаться не захотела.

— Ты говорила, что вода помогает.

— Проточная вода, — уточнила Файс. — В Гваральте — это город, куда мы с тобой попали — магия не действует почти нигде. И только рядом с Гварью она работает.

— Я сразу услышала эхо, когда пришла туда, — похвалилась Орри.

— А я смогла тебя найти и поставить портал.

— Наставница, а эти Узы... — Кештиора замялась. — Мне без них стало... плохо. Так теперь всегда будет?

— Зависит от тебя, — Коэрви пристально посмотрела на девочку. — Я буду понемногу ослаблять связь. Но ты должна привыкнуть справляться сама. Постепенно.

— Я привыкну, — пообещала Орри. — А таких мест, как Гваральта, много?

— Не то, чтобы много, но попадаются.

— Тогда научи меня, пожалуйста, драться, — Кештиора чуть запнулась, но сдвинула брови и продолжила. — И убивать. Как ты, без магии.

— Научу, — согласилась Коэрви. — Завтра утром и приступим.

* * *

Учиться оказалось совсем не весело. Начать пришлось с отработки стойки: как расположить ноги, куда повернуться плечом, где должна быть рука. А едва дело дошло до движений, ловкая и проворная Орри внезапно почувствовала себя неуклюжей. И когда наставница наконец объявила, что на сегодня тренировка закончена, девочка украдкой облегченно вздохнула: от непривычных упражнений болели все мышцы. Зато Коэрви, несмотря на свои внушительные размеры, даже не запыхалась. Впрочем, она-то сама почти ничего и не делала, только показывала, как правильно, а потом гоняла Кештиору до седьмого пота.

После завтрака они снова привязали возмущенно лающего Найча к дереву, сложили рядом с ним пожитки, и Файс поставила портал.

Орри шагнула в клубящуюся черноту, готовая ко всему: драться, бежать, уворачиваться, прыгать. И уже привычно задержала дыхание: мало ли что. Коэрви ставила порталы практически вслепую, ориентируясь лишь на смутное ощущение направления. Рискованно, конечно, но все же быстрее, чем путешествовать обычным способом, но тоже наобум.

Место, куда они попали, поначалу понравилось Кештиоре гораздо больше, чем Гваральта, и уж тем более, чем дно озера. Лужайка, поросшая короткой сухой травой, чуть поодаль — заросли кустов с кривыми ветками. Ветер, правда, холодный, ну, так время Сна же.

Коэрви недовольно поморщилась, напряженно прислушиваясь к чему-то. Опять, небось, эхо ловила.

Покосившись на наставницу, девочка решила пока немного осмотреться. Трава шуршала под тяжелыми теплыми сапогами. Земля была жесткой и каменистой и шла под уклон: судя по всему, они с Файс оказались на откосе холма. И если подняться повыше, можно осмотреться.

Орри снова поглядела на Коэрви — та стояла, не шевелясь. Девочка пожала плечами и начала взбираться по склону, благо тот был не слишком крутым. Натруженные утром мышцы протестующе заныли, но Кештиора только сцепила зубы и полезла дальше.

Кусты, попадавшиеся на пути, Орри благоразумно огибала: они щетинились длинными шипами, с которыми ей совсем не хотелось знакомиться ближе. А вот и вершина!

Кештиора ускорила шаг: очень уж не терпелось выяснить, что на другой стороне холма. И замерла от восхищения, не веря своим глазам. Далеко внизу блестела вода. Много воды. Очень много! Не река и даже не озеро: нет озер таких огромных, чтобы другой берег совсем не разглядеть. А значит, это может быть только...

На всякий случай Орри ущипнула себя за руку. Не сон. Нет, не сон — сбывшаяся мечта. Море! Точно такое, как на старой гравюре в библиотеке храма. Округло перекатывающиеся тяжелые волны, увенчанные пеной, словно важные дамы кокетливыми кружевными шляпками.

Кештиора хихикнула при воспоминании о разряженных в пух и прах тетках, степенно идущих по праздникам к храму под руку с мужьями. Уж она никогда не будет такой скучной! Хотя красивой шляпкой непременно обзаведется. Ярко-розовой... нет, голубой... хотя, пожалуй, красной. С большим, прямо-таки огромным белым бантом. Или с пером. Нет, с тремя перьями!

Кто сказал, что Одаренной нельзя носить шляпку? Раз наставнице можно украшать свой дом зелеными занавесками и вязаными салфеточками, то и Орри имеет право принарядиться. А иначе нечестно!

Совсем освоившись, девочка решила спуститься к воде: проверить, действительно ли та соленая. Конечно, Лирсли, которая рассказывала детям о море, не стала бы врать, но Кештиоре все равно хотелось убедиться самой. То-то все обзавидуются, когда Орри явится на занятия в храм и небрежно скажет, что пробовала на вкус настоящую морскую воду!

Когда-нибудь же она вернется в Северную Данмару! К тому времени все уже давно забудут об эпидемии и о буттаке. Те, кто убежал, приедут обратно и снова поселятся в своих домах. И мама с папой, и бабушка с дедушкой, и Вильта, и Мийраль, и малыш Нальти. А когда Кештиора внезапно появится — взрослая, сильная, красивая, богатая, повидавшая весь мир, — вот они удивятся и обрадуются!

Их дом, конечно, будет новый, построенный на месте сгоревшего, но совсем, как старый, и комната Орри окажется точно такой, как раньше, и запах пирогов по утрам, и едва заметная трещинка на перилах лестницы... ну, пусть останется эта трещинка, ну, пожалуйста!

От мыслей о доме на душе стало почему-то не радостно, а тревожно, даже страшновато. Кештиора нахмурилась и стала быстро спускаться к морю. Склон с этой стороны был довольно крутой, зато на нем хватало впадин и выступов — почти лестница, если у тебя хватает сноровки.

Девочка была уже на полпути к цели, когда возле правой руки, которой она придерживалась за вросший в землю камень, раздался тихий свист. Кештиора скосила глаза и взрогнула: меньше, чем в локте от нее покачивалась на гибкой черно-золотой шее плоская голова змеи с ярко-красным носом. Лирма, ой, мамочка!

Орри отшатнулась, потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз. Хорошо, хоть покатилась, а не полетела: склон все же не был отвесным.

Девочка попыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы затормозить, но не успела. А потом земля вовсе исчезла, и Орри с ужасом ощутила, что падает. Внутри все сжалось в тугой холодный комок, а удара все не было — ни о воду, ни о камни.

Кештиора отважилась приоткрыть глаза и обнаружила, что висит в воздухе высоко над морем. А внизу на волнах покачиваются две лодки, и люди в них быстро гребут к берегу. Один отложил весло, поднял лук и начал целится во что-то возле Орри. Как будто бы прямо в нее, даже не по себе стало, хотя куда уж хуже.

Что-то свистнуло совсем рядом, и тут же Кештиору дернули вверх, словно щенка за шкирку. Она успела только ойкнуть, снова оказавшись на вершине обрыва и шлепнувшись задницей на каменистую землю.

Файс деловито подхватила ученицу под руку, легко поставила на ноги и потащила за собой. Как оказалось, к порталу.

— У тебя удивительный талант повсюду находить неприятности! — фыркнула наставница, когда они оказались на знакомой поляне, и Найч с восторженным лаем начал рваться с привязи.

— Я что, летала? — ошалело спросила Орри, потирая ушибленное место.

— Ага, с обрыва. Хорошо, я успела поймать тебя.

— Там была лирма, — виновато сказала Кештиора.

— И не одна, — вздохнула Коэрви. — Колючие острова кишат ими. Так что идея погулять без меня была неудачной... А это что еще? Покажи-ка руку.

Правая ладонь Орри потемнела и распухала на глазах.

— Меня укусили? — испуганно спросила девочка.

— Не похоже... Н-нет. Это не лирма, это колючка бурокоготника. Небось, попыталась ухватиться за какой-нибудь куст, когда начала падать... Не дергайся, похоже, кончик остался в ране.

Орри замерла и отвела взгляд. Сильной боли, впрочем, не было: наверное, Коэрви убрала на время чувствительность, как она умела это делать.

— Все, — Файс закрепила бинт. — Не бойся, рука не отвалится. Через пару дней все заживет. Но сегодня тебе придется готовить ужин одной левой.

— Ужин? — Кештиора удивленно покосилась на небо: солнце было еще совсем высоко.

— К моему возвращению, — пожала плечами Файс.