Не быть волшебником

— Костя! — окликнул голос Ариэль. — Костя, очнись.

Молодой волшебник повернул голову и увидел наверно самые прекрасные глаза, которые когда-либо видел. В них хотелось смотреть бесконечно, так же как на звезды. Константин почувствовал спиной прохладу земли. Оказывается он давно уже лежал на спине и рассматривал звездное небо. Он посмотрел на Ариэль. Летунья улыбалась.

— Все уже кончилось? — хрипло спросил Костя.

— Да, — кивнула Ариэль и помогла подростку подняться, — ты победил.

Костя огляделся. Его окружали только друзья. Микаэль опираясь на плечо Пепер, пытался выпрямиться, но его состояние не позволяло ему это сделать. Белый сидел на земле рядом с Трюфелем, который, видимо еще не до конца пришел в себя, судя по тому, как его покачивало на ветру. Кочегар и Чжан стояли рядом. В ухо, мокрым носом дышал Черныш.

— Теперь ты сам видел, что мир всегда гораздо больше, чем мы думаем, — сказал Чжан, — мы сами его ограничиваем малозначимыми вещами.

— Спасибо, Чжан, — сказал Костя, — ты очень помог мне, показывая уровень. Было важно поймать момент.

— Какой уровень? — не понял земледелец.

— То, что ты видел, — пояснил Кочегар, — это только для тебя. Твой образ схватки. Уан, возможно его видел иначе. А для нас ты просто стоял здесь, а потом упал. Мы даже испугались сначала, думали — ты проиграл. Но потом увидели, что стало с Уаном.

— А что с ним стало? — спросил Костя.

— Он словно взорвался, — озадачено пояснил, Кочегар. — Но так, экологично, что ли. Только брызги полетели.

— Точно, — подхватила летунья, — брызги, как от мыльного пузыря.

— Тогда как ты понял, — спросил Костя, снова обращаясь к Чжану, — что надо было делать?

— Энергия везде энергия, — улыбнулся земледелец. — Солнце везде солнце, земля везде земля, а там где встречаются два соперника — это всегда качели.

— Трюфель, — подошел к коту Костя, — как ты?

— Как после литра валерьянки, — немножко запинаясь, ответил кот, — причем это явно была сивуха.

— Ничего-ничего, — вмешалась Росси, подведя Микаэля ближе к компании, — вылечим. И его вылечим, и тебя вылечим.

— Смотрите кто идет, — заметил Белый, показывая куда-то в темноту, — я думал, все солдаты исчезли вместе с чародеем.

— Никуда мы не исчезли, — услышали все голос генерала. — Просто армия временно отправлена в казармы. До новых распоряжений Хозяина миров.

— А разве с ним не покончено?— удивился Кочегар.

Генерал подошел к Константину и достал меч. Костю тут же, не сговариваясь, загородили Кочегар и Белый. Генерал, ни на что не обращая внимание, опустился на одно колено, склонил голову и протянул меч молодому волшебнику.

— Мне? — не понял Костя.

— После дуэли миры принадлежат вам, Мастер, — четко проговорил генерал, — вместе с мирами вам достается самая мощная из известным мне армий. Прошу взять меч, как символ моей будущей преданности новому хозяину.

— А если я не хочу?— не спешил брать меч Костя.

— Тогда армия исчезнет, — генерал поднял гордый взгляд, — мы больше не будем существовать.

— А, — опешил Костя от свалившейся на него ответственности. — А нельзя это как-то позже решить? — Спросил он. — Согласитесь, генерал, я еще даже миры эти не видел. Да что там, мне и свой мир теперь надо заново изучать. А тут целая армия.

— А что нам делать? — спросил генерал. — Армии нужны цели и враги. Армия без этого не может.

— Знаете что, генерал, — придумал Костя, — а вы сходите в отпуск.

— В отпуск?

— Именно. Отпуск сейчас всем нам очень нужен, чтобы как-то прийти в себя.

— Что же, — почесал затылок эфесом меча генерал, — может, и правда стоит отдохнуть пару дней.

— Не-не, — запротестовал Костя, — какие пару дней. Неделю. Не меньше! А лучше месяц. Да, месяц. Полноценные 28 дней и плюс две недели за внеурочную работу, и за вредность недельку. А как отдохнем все, как следует, здесь соберемся и еще раз все обсудим. Хорошо?

— Как скажете, Мастер, — сказал генерал, поклонился и ушел.

— Вот так вот, — выдохнул Константин. — Не было ни гроша, теперь алтын.

— Вообще эта армия — большая проблема, — сказал Кочегар. — Только то, что она у тебя есть, делает тебя потенциальным противником для многих миров.

— Хватит пугать моего ученика, — тяжело дыша, проговорил Микаэль. — Решили же, со всем после разберемся. Я в форму приду — помогу с этим. Константин и так сегодня сделал невозможное. — Микаэль поднял голову и посмотрел на звездное небо. — Он создал мир, которого не понимает.

Глава 15,5.

Мироколица.

Очень не просто заставить собаку понимать тебя. Можно от нее добиться, какого-то понимания, когда хочешь ее покормить или погулять с ней. Но даже простая просьба подать лапу, если собака раньше этого не делала, поставит ее в тупик. Тут надо только показывать, хватать за лапу и объяснять. Но и это может не сработать. Что уж говорить, если эта собака вообще — волк.

Костя битый час пытался научить Черныша давать лапу. В какой-то момент ему показалось, что это даже получилось. Но оказалось, что волчонок просто хотел смахнуть мошку со своей черной морды. Тем не менее, он был терпелив к поведению хозяина, и, кажется, внимательно слушал когда Костя в очередной раз давал ему команду.

— Ну, Черныш, это же просто. Когда я прошу дать лапу, надо ее вытянуть вот так, — Костя схватил волчонка за правую переднюю лапу и потянул на себя.

Черныш покорно позволил ему сделать это. Однако же, повторить отказался.

— Ты ведь умница, Черныш. Любая дворняга это умеет. Почему ты не можешь?

Черныш, конечно, не ответил. Но очень преданно посмотрел в глаза.

— Ладно, — наконец сдался Константин, — в конце концов ты волк. У тебя инстинкты. Вот, опять в лес смотришь.

А Черныш действительно стал пристально вглядываться в чащу. Волчонок слегка водил носом и вовсю напрягал природную локацию.

— Что там, Черныш, — заинтересовался Костя, заметив его поведения. — Чжан идёт?

Константин знал, что в его маленьком мире свободно перемещаться мог только крестьянин с востока. Остальным вход был закрыт. Даже его учитель стучался прежде чем войти. А уж Микаэлю точно можно было здесь появляться в любое время.

Но это был не Чжан. Медленно переставляя ноги, к ним шел совершенно незнакомый старик. Издалека угадывались силуэт — серый плащ и большой посох. Черныш сорвался с места и с легким рычанием бросился встречать незнакомца. Костя поднялся на ноги и проводил взглядом питомца. Волчонок подбежал к старику и остановился в нескольких метрах. Старик тоже остановился. Костя испугался, что старик сейчас замахнется на волчонка своим посохом или даже захочет его ударить. Но так же он боялся и за старика — Черныш хоть был и умница, но после недавних событий очень нервно относился к чужакам. Однако, к удивлению Кости, волчонок не только не стал нападать на незваного гостя, но и начал приветствовать его, так как он обычно приветствует самого Костю, когда тот возвращается домой. Старик потрепал волчонка по загривку, словно тот был домашней собачкой и спокойно пошел дальше, уже провожаемый Чернышом. Константин с тревогой наблюдал за его приближением.

— Кому пришла в голову эта дурацкая идея — приручить Ауку? — спросил старик, подойдя к Косте.

— Никто его не приручал, — ответил Костя, — он сам пришел.

— Удивительное дело, — покачал головой старик, — никогда о таком не слышал.

Костя теперь мог рассмотреть старика. Тот в свою очередь разглядывал Константина. И если в Костиной внешности ничего примечательного не было — обычный подросток шестнадцати лет, то внешность старика дарила ассоциации из старых сказок. Пегая борода и усы были сплошь усыпаны репейником и колючкой, в длинных космах торчали обломанные сухие ветки, в которых, Костя мог поклясться, что-то шевелилось и чирикало. Плащ, на поверку оказался грубой мешковиной. Из того же материала была сделана и прочая одежда. А вот посох вызывал уважение. Он словно и не был оторван от дерева, а вот таким вот и вырос — без сучков и задоринок, и кажется продолжал расти, при каждом соприкосновении с землей. Вызывал уважение и рост старика, который даже сгорбившись нависал над Костей.

— Насмотрелся? — грубо спросил старик.

— Вы кто? Как здесь оказались? — Костя не любил хамить, особенно старшим. Но жизнь его научила, что иногда незнакомцы бывают очень опасны.

— Я Чур, — представился старик, — пришел из мироколицы. А ты, насколько я понимаю, Константин. Самый воинственный из воевод, самый сильный в дуэлях соперник, повелитель семи миров и самой большой армии света.

— А... -растерялся Костя, — ну, есть в этом часть правды, хотя я бы себя воинственным, и уж тем более самым — самым точно бы не назвал.

— Вообще, да, — рассматривая Константина, с презрением сказал старик, — щуплый ты какой-то и мелкий.

— Я почти сто восемьдесят сантиметров, и к тому же, еще расту, — обиделся Костя. Хотя видел, что при своих вышеназванных долговязых сантиметрах роста он едва достаёт старику до груди.

— Ну это и не важно, — отмахнулся Чур и взмахом руки создал себе из воздуха кресло, в которое медленно сел. — Гномы и эльфы тоже величиной с собаку, а столько могут наворотить — не разгребешь. Да и ты, малыш, наделал делов.

Костя замер от увиденного фокуса с креслом и сперва не обратил внимания на слова старика. Дело в том, что в его мире мог творить только он сам, другие волшебники здесь не имели власти. А этот Чур, так запросто создал кресло, словно находился в собственном мире. А потом до Константина дошел смысл его слов.

— Каких делов? — спросил он. — Я ничего такого давно уже не делал. Я даже носа из своего мира не показывал. Сижу здесь тихо, перевариваю события прошлых дней. Приглашения от всяких странных комьюнити отклоняю.

— Ты что правда не в курсе? — удивился старик. — Куда только твой учитель смотрит.

— Он, после дуэли, еще не восстановился. Залечивает раны в Париже.

— Но как мир ты свой расширял на дуэли помнишь? Как из этого поля планету нарастил, потом в космос отправил, затем вселенные начал строить. И что, ничего не шевельнулось, куда это все должно было уместиться, где существовать?

— Я думал, что мир сам по себе, — растерялся Костя, — думал, надо будет только придумать куда армию деть. Я не знал, что мир тоже в чем-то находится.

— Не думал он, — проворчал Чур. — А мы теперь из-за тебя Термина найти не можем.

— Кого? — не понял Костя.

— Ох, двоечник, — покачал головой старик, — ох, бездельник. И чему тебя только учили.

— Да меня, собственно, не очень-то и учили. У меня времени мало было, а тут дуэль и все закрутилось. Вы, вместо того чтобы критиковать, объяснили бы лучше чего вам надо, кто вы такой, кто этот Термин и что он означает, и почему скажите на милость, мой волк к вам так ластится?

Костя чувствовал, как его злит наглость старика. Мало того, что заявился незваным в его мир, но еще каким-то чудом законы мироздания нарушает, да еще и волчонок его привечает, словно пудель дрессированный.

— Ладно, малыш. Давай по порядку, — видя Костино негодование решил смягчиться старик. — Я тоже перегнул с агрессией. Но ты пойми, я тут ожидал увидеть страшного чародея — создателя и похитителя миров. Может, думал, Термин не сам пропал, может ты его куда дел. И даже вот самый свой боевой посох захватил, на случай если придется драться. Кто ж знал, что тут волшебник— недоучка меня встретит. Не сверкай глазами, правду же говорю. Был бы поопытнее, знал бы и кто я такой и, что содержание миров накладывает свою ответственность.

— Но, я надеюсь, вы меня просветите? — Костя и сам чувствовал себя неуютно, не понимая происходящего.

— Конечно, — впервые улыбнулся старик. — Я Чур, что-то вроде пограничника на мироколице, так сказать, с этой стороны.

— А мироколица? — уточнил Костя.

— Ну ты даешь, — хмыкнул Чур, — как же ты миры создаешь, не зная, что такое мироколица?

— По наитию, — проворчал Костя.

— Вот, все у вас молодежи так — по наитию. Никакой базы. Мироколица — неуловимое и чувственное, нежное и тонкое, что кровожадно отъедает у реальности куски. Когда создается мир, мироколица отбирает у внешнего мира ресурсы и вкладывает их в новый мир.

— Ух-ты, — удивился Костя, — а я думал, миры просто из ничего возникают.

— Из ничего, — передразнил Чур, — а как же закон сохранения энергии? Или с физикой у нас тоже нелады.

— Нормально у меня все с физикой, — недовольно ответил Костя, — угол падения равен углу отражения.

— Правда что ли? — удивился Чур. — Надо будет проверить.

— Это сколько угодно, — кивнул Костя. Он уже понял, что старик не простой, но еще не понял, стоит ли от него ждать опасности.

— Значит вы пограничник, — уточнил он.

— Ну, это грубое сравнение, — почесал бороду Чур, — я деклараций не проверяю. Просто слежу, чтобы с этой стороны все в порядке было.

— Так, — начал понимать Костя, — а Термин тогда кто?

— Термин тоже пограничник, ну, условно, только с другой стороны. Он, правда, не совсем как я, он ни зачем не следит, только двери открывает. Собственно, вся его власть в этом. Если вдруг с той стороны какие проблемы, он эти двери держит закрытыми, чтобы не пустить чего лишнего в наш мир.

— Ясно, — кивнул Костя, — с пограничниками разобрались. Теперь расскажите, что вам от меня надо. Хотя нет. Объясните сперва, что мой волк такой ласковый к вам?

— Хе, — удивился Чур, — разве ж это волк. Это же дух лесной — Аука. А то, что он в волчьей шкуре, волком его не делает. А с духами лесными мы завсегда в друзьях. Когда я гуляю по окраине миров, зачастую только их и встречаю. Так что они меня за своего признают.

— Но Черныш даже не из этого мира. Да и молод он еще. Откуда он вас может знать?

— А духам, даже молодым, меня знать не обязательно. Они меня чувствуют.

Черныш в подтверждение подошел к креслу, где сидел старик и положил морду на колени Чура.

— Вот, блин, — удивился Костя, — а мне даже лапу дать не может.

— Так, а зачем же ты его об это просишь, — сказал старик. — Ты хочешь из него дрессированную собачку сделать?

— Нет, конечно, — ответил Костя, — просто хотел научить его, чтобы все видели, какой он умный, сколько всего знает. Я же знаю, что он много может.

— Ну так ты знаешь, что он умный, Аука знает, что он умный, зачем же это доказывать. Ум если есть, его доказывает не надо, им надо пользоваться. Просто попроси его о чем-то. И если он это сможет, то сделает. Ну и если захочет, кончено. Духи они обычно с волшебниками не любят якшаться. Те все время норовят их призвать и заставить работать. Потому я и удивился, что он прирученный. Впрочем, может это просто правило волшебника.

— Какое правило? — не понял Костя.

— Ну, что у каждого волшебника есть свой фамильяр. Обычно это животина какая-нибудь или, на худой конец, гоблин. Хотя, если подумать, становится понятно, почему лесной дух подле тебя в образе волка.

Костя посмотрел на Черныша, пытаясь разгадать в том признаки своего волшебного помощника. Но тот все так же беззаботно ютился головой на коленях Чура, и кажется даже немного балдел, прижав уши, когда старик его слегка трепал по холке.