— Выйди и убей ее, — выполз из комнаты на балкон Трифон. Словно змей ядовитый. — Всего лишь зажечь шар — и удар.
Граф не шелохнулся.
— Почему не выйдешь? — не понимал мглистый. — Ты пытался ей помочь, понял, что подчинение ты снять не в силах. Дальше будет только хуже.
— Шар кинуть несложно, — с грустью в глазах сказал Фредрик. — Почему не кинешь сам?
— Ко мне никак не вернется мглистая магия.
Гаус посмотрел на Трифона, расхаживающего теперь в тускло светящихся доспехах и с крыльями, и протянул руку, коснувшись кончиками пальцев перьев.
— Ты в гневе? — полюбопытствовал Трифон. — Я взял то, что не успел взять ты?
— Доспехи были созданы ангелом, — сообщил Фредрик. — Я не имею к ним отношения. И то, что я думаю, это не важно.
— А что ты думаешь? Брось, Фредрик. Мы не союзники, но, аданей меня побери, и не враги. Я взял их не для того, чтобы досадить вам с бароном, а чтобы выбраться из этого аданейского места. Признай, без крыльев этот город не покинуть.
— С крыльями, вполне возможно, тоже. — Фредрик задумался. — Знаешь, если Адент до сих пор не покарал тебя, может, тебе повезет. Вполне возможно, что карой за использование доспехов будет потеря твоей мглистой магии. Останутся только крылья. Тогда не обижайся. Не злись. И главное — помни, что доспехи ты больше не сможешь снять.
— Что? А как же мне мыться, спать? Перья повсюду.
— Насколько мне известно, крылья можно убирать, доспехи — делать невидимыми. По желанию, но ненадолго. Примерно на полсуток. Только они и защищать тебя в это время не будут. В самом деле, Трифон, прежде чем брать, узнал бы хоть, что это. — Фредрик закончил и вернул взгляд в сторону темного города.
— Безумная принцесса орала, что хочет просто поговорить, но ничего подобного, — вернулся к старой теме Трифон. — Она опасна. В ней эта магия. Лундес нужно устранить, пока она всех не сгубила. Это просто необходимо. Речь ведь о вратах.
— Ты же не животное, — раздраженно протянул Фредрик. — Разве не слышал? Кто-то убил ее брата.
— Так это не ты отдал приказ? — опешил Трифон.
— Если бы я мог, то передал бы другое — про врата, а не про то, что нужно убить Рифуса.
— Вот проклятье! — выругался Трифон. — Значит, про город никто не предупрежден. Я уж думал, что заодно ты и своих предупредил.
— Зачем мне убивать Рифуса? Он был на нашей стороне, он союзник моего отца. Графству не хватало еще войны с Астанией. — Гаус отрицательно покачал головой. — Думаю, это ход Фавластаса. Он убил короля, а меня обвинил в том, чего я физически сделать не мог.
— Так, — задумчиво протянул Трифон. — А Карнелий где?
— Вне города.
— Вот!.. — громко выразил свои чувства мглистый.
Фредрик поспешно закрыл ему рот рукой и шепотом потребовал:
— Тише.
— Больная уже ушла. — Трифон высвободился. — Вот Карнелий и мог передать приказ.
— Да он бы не успел. Что же касается Лундес, она марионетка Фавластаса. Он ее контролирует. Он и других может так подчинить — и что же, всех убивать без разбора? Он и тебя может подчинить. Что тогда?
— Значит, будешь и дальше пытаться ей помочь?
— Я с ней поговорю, но не здесь.
Фавластас был совершенно прав. Лундес понятия не имела, во что невольно ввязалась, и впервые ощутила свою непросвещенность, вернувшись глубокой ночью в особняк наместника, как раз после изучения руин. Долгое время она, будто неприкаянный призрак, бродила по коридорам, не желая никого видеть, и забрела в итоге в третий гостиный зал, совершенно случайно выбрав его из десятков комнат. Надеялась, что хоть там ей удастся побыть одной. Ведь надо же, что в пустом городе ей не никак не удавалось уединиться. Вложив ладони в уже привычные углубления, принцесса раздвинула деревянные створки. Изнутри повеяло прохладным воздухом, в глаза ударил сероватый свет. Лундес сморщилась и шагнула вперед. Взгляд ее сразу же упал на странный предмет мебели прямо посреди зала. Небольшое серое облачко плавно всплыло вверх от этого предмета и развеялось.
Зал был слабо освещен, неясно чем, а предмет мебели при близком рассмотрении напомнил Лундес стол для игр. Круглый, как и многое в городе непоколебимцев. Склонившись, Лундес стала всматриваться в детали. Каменное колесо лежало на грубом крепком столе, в центре было углубление, расчерченное разнообразными линиями, как у игрового поля. Первая попытка раскрутить каменное колесо не увенчалась успехом, но принцесса была зла и восприняла неудачу как некий вызов, так что попыталась снова, приложив больше усилий.
— Императрица?
Эверли дернулась, замахнувшись посохом. Оказывается, кто-то стоял у окна — и при слабом освещении очень напоминал императора. Такой же высокий и статный, да еще с высоченным головным убором, та же борода конусом, что и у Фавластаса, разве что черная, а не белая. И длинная темно-серая мантия, благодаря которой Лундес не заметила его сразу.
— Вы кто? — протянула она с опаской.
— Минуту, императрица, и всё узнаете. — Он прошел к стене, длинными пальцами нащупал подвесную лампу и зажег ее. Магией. Той самой магией, клубы которой вились в воздухе, скатываясь в небольшое облако.
— Вы из его людей, — догадалась Лундес. И подумала, что некто, обладающий той же силой, что и император, имеет право знать ее имя. — Я Лундес Эверли. А вы? Друг императора?
Он не удержался от смешка, прежде чем ответить:
— Я наместник этого города, императрица. Фавластас, увы, слишком занят, у него есть срочные дела. Он отлучился и перед этим обмолвился о новой императрице.
Возможно, ей следовало быть приветливей в знак вежливости, но настроение у нее было отвратительное.
— Он не говорил мне о вас. Я думала, он единственный, кто остался. Не понимаю. Хотя он упоминал о помощнике.
— Не понимаете?
— Нет. Фавластас говорил о вратах, о том, что все жители за ними.
— Я не был за вратами. Я пребывал в другом состоянии. Позволите мне выпить?
— Будто я могу вам запретить, — буркнула она. — Пожалуйста. В конце концов, город-то ваш. Вы так сказали.
Наместник вышел в центр зала, поднял руки и отправил два белых шара в высокий темный потолок. Лундес успела поднять глаза, когда наверху вспыхнула множеством магических огоньков гигантская люстра.
— Вот теперь более живо, не находите? — оценил он, после чего приблизился к деревянной стойке, нагнулся и исчез за ней. Там был люк, а под ним лестница. Эверли набралась терпения, однако вернулся наместник быстрее, чем она ожидала. В одной его руке была бутылка с вином, в другой — две медные чаши. Он поставил их на стойку и принялся разливать напиток.
— Нужно выпить. Тысяча лет все-таки, — сказал он и тут же прильнул губами к своей чаше, вторую протянув принцессе.
— Благодарю, — приняла напиток Лундес. — Вы, между прочим, не представились. Я свое имя назвала.
Прежде он осушил и поставил бокал. Тогда и представился:
— Ирвинг Альфостер. Уверяю вас, императрица, раньше этикет для меня был превыше всего. Но мне сложно поверить, что это произошло.
— Это?
Вместо ответа наместник принялся расхаживать по помещению, словно это он был в том зале впервые, а не Лундес. Принцесса же пила вино и наблюдала за ним.
— Вы чувствуете запах плесени? — Он и сам принюхался. — Нет. Вроде даже неплохо получилось. Не шутки аданея. И правда! Получилось неплохо.
— Да о чем вы? — Лундес поставила бокал.
— Фавластас кратко поведал мне, кто вы и откуда, принцесса Астании. Он объяснил все, что касается вашей роли. Но мне интересно, что вы знаете на данный момент об этом месте?
— Ну, я знаю, что, если не подпитывать город магией, он пропадет, знаю про врата, стражей, а еще мой брат погиб. — Лундес попыталась разглядеть на лице Ирвинга хоть какие-то эмоции, понять его отношение к происходящему, но ничего особенного не заметила, поэтому отвернулась в сторону круглого стола.
— Знаете, что это? — тут же полюбопытствовал Ирвинг, имея в виду каменное колесо.
— Нет, но будьте любезны, расскажите.
— Это тема для долгих бесед темными пустыми вечерами.
— В самый раз, наместник. С темными и пустыми вечерами тут порядок, в вашем городе.
Ирвинг приблизился.
— Смотрите. — Он протянул руку, прикрыл глаза и толкнул пыльный круг. Раздался скрежет. Казалось, повсюду заработали механизмы, однако Ирвинг следил лишь за вращением каменного колеса. Расчерченное игровое поле в центре оставалось неподвижным. — Это игра, — подтвердил догадки Лундес наместник. — На самом деле ничего особенного. Разве что играть может только маг. И то не каждый. Вы обладаете магией тайны?
— Нет, — напряженно ответила принцесса.
— Тогда игра не для вас. И в городе вам придется туго. Не понимаю, зачем вы ему нужны.
— Неужели важна только сила, а разум ничего не стоит? — не удержалась от колкости Лундес.
— Здесь одним разумом не отделаться.
— Правда? — с вызовом бросила Эверли.
— Смотрите-ка сюда! — Ирвинг провел рукой по каменному кругу. — Объяснять буду на примере игры. Понимаете, обычной игры. Все зависит от владения магией. Двое по очереди крутят колесо. Внутри колеса есть отделы, не видные глазу. В каждом отделе фигурка, наделенная определенной силой. Видите, там, в центре, на самом поле игры, есть нарисованный треугольник? — он нагнулся и указал на красную отметку.
— Вижу.
— Я толкнул колесо. Как только оно полностью остановится, его нужно открыть и посмотреть, какая фигура оказалась напротив неподвижного треугольника.
Именно так наместник и поступил: дождался окончания вращения каменного круга и магией стукнул по его крышке. Открылось отделение колеса, остановившееся напротив красного обозначения, и Ирвинг достал оттуда фигурку.
То был небольшой воин в светлых одеждах.
— Вот видите, к примеру, этот изображает бойца из легиона императора. Он неплох. Но дальше, по идее, ход противника. И если тот просчитает свой толчок лучше и выпадет более высокая фигура, он победит.
— Дурацкая игра, — не воодушевилась Лундес. — Разве это не простое везение? У круга есть отделы, вы его крутите и открываете тот отдел, который остановится напротив нарисованного поля. А там фигурка. Все.
— Нет. Я вожу рукой по крышке круга и ощущаю силу каждой спрятанной внутри него фигурки. Чем она мощнее, тем ощущения ярче. Нахожу, как мне кажется, самую сильную и толкаю круг так, чтобы ячейка с фигуркой остановилась в нужном месте. Толкнуть тоже надо знать как... впрочем, вы правы. Элементарная игра, для дураков. Я не хочу обижать вас, но вы и эту игру-то не осилите. Чего уж говорить о правлении империей? Наш мир — для вас дверь, закрытая на ключ. — Он перегнулся через стол и посмотрел ей в глаза.
— Я ключ подберу, наместник, — холодно сказала она. — Мой брат погиб за то, что я вас поддержала. Теперь я из принципа не остановлюсь.
— Вы слышали когда-нибудь о маго-технике? Конечно нет.
— Император даст мне магию, если надо.
— Все не так просто. Дать магию можно при большом желании. Он может — да. Но что вы с ней будете делать? Шестилетки в нашей империи знали куда больше вас. А эта магия с характером, поверьте. Ее нужно уметь подчинять, — он говорил все это с особой страстью, с особой гордостью.
— Лучше расскажите о вашем городе, — предложила Лундес.
— Это культурный центр империи. Самый слабый маго-технически. Изобретений вложено в это место немного, но вы смотрите на них, как будут смотреть в этом времени все. Хотите стать императрицей? Откройте врата, и народ и другие наместники съедят вас с потрохами с такими знаниями.
— Я могу помочь. Да, у меня нет магии, но я единственная законная властительница Астании, так как мой брат мертв. Я без боя могу присоединить к вашей империи огромные тропические леса с войском. Врата — лишь вопрос времени.
— Как же?
— Обезглавленное войско может только дергаться, — повторила она слова Фавластаса.
— Где же голова Фредрика? — поинтересовался Ирвинг. В его глазах Лундес увидела то, что делало наместника таким похожим на Фавластаса. Та же искра.
— Он не выберется отсюда живым, вы-то должны это понимать, — ее раздражение хлынуло наружу. — Почему вы не думаете о том, что будет, когда он умрет? Вы знаете, как открыть врата? Потому что ваш император не знает. Нужно думать, прежде чем убивать кого-то...
— Она собралась допрашивать стража! — раздался смех в зале. Вмешался кто-то третий. — Разговором убить стража не получится. Проверено временем. Он придет и оторвет вашу голову. — Некто вошел в двери без разрешения, без всякого представления. Можно сказать, влетел, так как ноги его не касались земли. Он был настоящим призраком. Во всяком случае, прозрачен, бледен, худощав. Острый нос, большие выпученные глаза.
— Святые небеса! — испугалась Лундес.
— Не смей так изъясняться с императрицей! — неожиданно вступился за нее Ирвинг. — Быстро склонись, извинись! Забыл свое место, Софир!
— Теперь вы защищаете меня, наместник? — Принцесса все смотрела на дух умершего человека.
— В империи каждый должен знать, что ему дозволено, — довольно просто объяснил свой жест Ирвинг.
— То есть вам дозволено оскорблять меня, а этому... нет? Он был рабом, вероятно. При жизни...
Как же сложно ей давались слова, когда поблизости находился настоящий призрак. Рассудок ее уже не мог нормально воспринимать события.
— Раб?! — возмутился тем временем дух. — Я не был рабом, я был советником. А ты... императрица? Она?! — Софир указал на нее прозрачной рукой. — Она?! Были более достойные партии. Она слаба, она должна была убить графа — и вместо этого на разговоры его приглашает.
Не сказав ни слова, Ирвинг одним только разумом заставил духа исчезнуть, а после тихо пояснил:
— Его призвал император. Я не смею возвращать его в могилу.
— Фавластас — некромант? — дрожащим голосом спросила Лундес. — Нельзя тревожить духов.
— Боги все видят, — напомнил Ирвинг. — Им виднее, что нельзя.
Эверли медленно села на пол, запустив пальцы в волосы.
— Что с вами? — недовольно спросил наместник. — Призрак ушел. Если это он ввел вас в такое состояние, то уже можно расслабиться. В самом деле, не будете же вы реагировать подобным образом на любое новшество.
Она вскинула на него покрасневшие глаза, и Ирвинг все понял. Ее разум не справлялся с подчинением. Ей становилось все хуже и хуже.
— Объясните мне хоть что-нибудь, — хрипло попросила она. Ирвингу вдруг стало ее жаль. Он мог лишь догадываться, что творила сила с ее сознанием. Что она ощущала в тот миг? Боль или просто мысли путались? Он даже помог ей подняться с пола и усадил в кресло.
— Слушайте и молчите, если, конечно, способны вникнуть в мои слова. Я впустую тратить время не буду. Прежде всего, с Гаусами не разговаривают. Уверен, император говорил, и не раз. Я тоже скажу, но повторять не стану. Если граф внушает вам доверие, значит, он отменный лжец. Он быстро адаптируется к ситуации. Так их учат, стражей. Сколько он в городе, в котором его магия не может рушить стены? Однако он уже приспособился и нашел способ, обрушив целый квартал. Это вы думаете, что, разговаривая с ним, убеждаете его в чем-то, он же использует ваше промедление с пользой, изучает обстановку. Это основная функция верховного стража — разузнать и подготовить "своих". Мы потеряли много времени. Процесс пошел, очень скоро противник нанесет второй удар. Теперь что касается мертвых и живых, раз один вид призрака вводит вас в оцепенение. Я не мертв, император — тоже. Да и по пустому городу мы вечность не мотались. Подумайте сами, на что способен император и наша магия, если она позволяет закинуть целый город, даже несколько городов, в другое измерение. Иное измерение почти как наше, только оно сохраняет прошлое обличье той или иной местности. К примеру, был город, была война. Город разрушили. В настоящем — разрушен, в другом измерении — стоит, только пустой, и будет долго стоять. Измерение, как память, держит прошлое какое-то время. Сколько — точно не знаю, но, судя по нашему примеру, долго, очень долго, а затем изменяется, так как события реальной жизни не стоят на месте. Следовательно, меняется и прошлое. Замки возводят, потом рушат, потом опять возводят и так далее. В данный момент мы вместе с городом находимся между измерениями. Если бы мы были совсем в другом измерении, сошли бы там с ума, бродили бы по сохранившемуся городу целую тысячу лет. Не умерли бы, потому что в другом измерении времени нет... хотя точно сказать не могу. И потом, город ведь не был разрушен. Это не враги, а сам Фавластас запрятал его в грань измерений. Вот Утренний Лик и может проявляться то тут, то там. Чтобы он возник в реальной пустыне, нужна подпитка магией, иначе он возвращается в состояние пограничности измерений. Прозрачности. А мы в пограничном состоянии были почти заморожены тысячу лет. Нас просто не было. И это загадка для меня, как Фавластас сам себя смог вывести из этого состояния, чтобы начать все это. — Ирвинг покачал головой. — Не смотрите на меня так. Я говорю важные вещи, которые вы должны знать. Если вы не понимаете, то вам тут не место.
