Линия разлома 2

Это была именно та жизнь, которую хотели эти молодые люди. Такая жизнь не предусматривала серьезного обучения на конструктора, например, на врача (на юриста, экономиста, менеджера или — апофеоз мечтаний — на МВА — это мы с радостью), на учителя, не предусматривала трудоустройства, ответственной работы, наставничества, постижения всех секретов мастерства на рабочем месте, постепенного продвижения вверх и по ступеням мастерства и по ступеням карьерной лестницы, брака, детей, квартиры. В голове у этих молодых людей — доход в пять тысяч долларов в месяц от воровства в Швеции — однозначно перевешивал возможность получать зарплату двести — триста евро у себя на Родине, честно трудиться и быть защищенным государством. Возможно, родители им и говорили, что воровать плохо — но они не приняли это всерьез: почему же плохо, если за это ничего не будет, и если за полгода на квартиру можно накосить? Они знали, что стыдно не воровать, стыдно быть лохом как их предки, вкалывать всю жизнь, и получить всего лишь квартиру и небогатую пенсию от государства. В их головах, путями жизненного успеха были: свалить в Швецию и там получить позитив или хотя бы накосить на квартиру, попасть на Дом-2 и стать знаменитым, удачно выйти замуж за бизнесмена или чиновника (или жениться удачно как Прохор Шаляпин или Максим Галкин), окончить курс МВА, попасть на руководящую должность и получать большую зарплату, особо не утруждая себя.

Созданный в Беларуси строй — не мог дать этим молодым людям практически ничего и мешал им — практически всем.

Это две категории молодых людей. Те, кто ездит по Европам и участвует в симпозиумах на тему демократии молодые и активные личности, которые уж точно знают, как правильно, и те, кто ездит и ворует. Ведет веселую жизнь. Была и третья категория — это патриоты. Те кто воспринял независимость Беларуси реально и всерьез, кто готов защищать ее, в том числе и кровью — от России, а от кого же еще. Это нормально. В любом государстве, в любой стране, в любой нации должны существовать такие патриоты, быть патриотом своей земли и своего народа нормально — ненормально им не быть. Трагедия начинается тогда, когда эти патриоты — принимают друзей за врагов, а врагов за друзей — и сами поворачиваются спиной к врагу, а лицом, и руками с оружием — к друзьям. Вот тогда — жди беды...

Президент Беларуси — сидел в одной из комнат своей дачи на Браславщине — точнее, загородной государственной резиденции — а напротив него сидели спецпредставитель Госсекретаря США в Беларуси и посол Польши в Беларуси. Между ними — стоял модерновый зеркальный стол, на котором лежали бумаги.

Президент Беларуси сидел и думал, что делать.

— Господин президент — сказал американский спецпредставитель, русский язык он знал хорошо, но он не был для него родным, и говорил он на нем довольно топорно — нужно принять решение сейчас. Путин — уже принял решение вас ликвидировать. А следом — ликвидировать вашу страну. Этот генерал — возглавляет незаконную сеть, занимающуюся физическим уничтожением неугодных режиму, так называемую "Белую стрелу". Он уже был в Минске, вел переговоры с высокопоставленными генералами вашей армии и спецслужб. Они собираются совершить государственный переворот. Беларуси угрожает восстание по типу украинского Майдана — и Путин не собирается совершать украинских ошибок и дать белорусскому народу восстать. Он собирается отстранить вас от власти и поставить одного из генералов, который объявит об ускоренном сближении.

Батька посмотрел на документы

— Януковича он не ликвидировал.

— Да, и теперь сожалеет об этом — американец вел партию, посол Польши только кивал головой — Путин гениально провел украинскую партию, только сейчас — нашей разведке удалось реконструировать события. Он приказывал своим агентам в высшем руководстве спецслужб Киева чрезмерно применять силу против демонстрантов — и тем самым преследовал две цели: не оставить Януковичу никакого другого пути, кроме как в Таможенный союз и заставить его применить против восставшего украинского народа войска, что навсегда сделало бы его чужим для Европы. У него были агенты и в среде лидеров майдана, именно они — призывали к максимальному применению насилия и каждый раз — срывали усилия по перемирию. А когда протестующим и президенту удалось прийти к соглашению, он послал отряд опытных снайперов — чеченцев с тем, чтобы те обстреляли и полицию и протестующих и вызвали бойню.

Странно — но тут американец переборщил. С чеченцами. Батька знал, что в России есть спецподразделения, есть сильная разведка и зачем посылать именно чеченцев в Киев, где большинство говорит по-русски — совершенно непонятно. Слова о "чеченцах" заставили его насторожиться.

— Потом — он приказал Януковичу направляться на Восток и там — объявить о начале войны против запада и центра страны, но Янукович — вместо этого просто убежал из страны в России и у Путина не оставалось никакого выхода, кроме как принять его. Вместе с ним — бежали и все агенты России в руководстве Украины, а Путину — ничего не оставалось кроме как начать тайную войну против Украины.

То, что говорил американец — была ложь. Но ложь правдоподобная.

— После Украины — Путин не доверяет народу вообще и считает, что выступления народа, даже пророссийские — опасны, поскольку неконтролируемы. С вами — он решил расправиться руками ваших генералов и заодно — наказать вас за попытки возрождения национального самосознания белорусов.

Американец замолчал. Заговорил представитель Польши

— Пан президент. Циничная и предательская позиция Европейского союза с Германией во главе — хорошо всем известна. Украина — показала всю бессилие и подлость Европы. Пора признать и признать честно — в Европе нет наших друзей и нам нечего делать в Европе. Германия — угнетала и разоряла мою страну — и вашу она разоряла тоже. Теперь для немцев торговля с Россией важнее выживания и существования вашего и моего народов. Более того — нельзя сводить предательство и подлость ЕС только к политике верхов. Немецкий народ показал, что дружба с Россией — точнее страх перед русскими — для них важнее дружбы с поляками или прибалтами. Только народы родственные по крови — никогда не допустят, чтобы их брат попал в беду. Между поляками и белорусами — есть кровное родство, и это важнее того искусственного европейского единства, в котором нас пытаются уверить, и которого на деле нет. Вопрос стоит так — или мы создадим союз родственных по духу и крови народов, силой не меньшей, чем имперская Россия — или мы погибнем каждый поодиночке. Нам нужен свой союз, проверенный веками, где каждый народ, входящий в него — ощутит боль своего брата как свою...

Президент Беларуси молча сидел и смотрел на гостей. В Минске — уже было неспокойно, обстановка на Украине — его тревожила еще больше. Как и любой опытный руководитель — он стремился оставить пространство для маневра, и для себя и для страны как можно большим. Но сейчас — он почти физически ощущал, как оно сужается...

— Оставьте материалы — сказал он — я посмотрю.

Двое, американец и поляк — пройдя предусмотрительно открытые перед ними двери — вышли в теплый, августовский вечер. Было уже поздно — но на западе, там, где лежали их страны — еще теплился закат. Тепло пахло травой, летом, деревьями, чистотой... поляк хорошо помнил этот запах, потому что родился и вырос в деревне. Американец, выросший в городе, посмотрел на часы и подумал — какая глушь...

— Пройдемся? — поляк тоже посмотрел на часы — воздух хороший

Машины — медленно тронулись за ними, включив подфарники. Сумасшедше стрекотали сверчки, похрустывала под ногами щебенка обочины.

— Поверил, как думаете? — спросил поляк

— Не знаю... — американец цинично усмехнулся — ему все равно не жить...

— Добже. Мое правительство радо слышать это от вас... — поляк интонацией выделил слово "вас" и американец понял это

— Перестаньте Кшиштоф — недовольно сказал он — моя страна так велика, что у нас нет какой-то конкретной политики по подобным вопросам. Когда такое происходит — кто-то из нас бывает против, а кто-то — за. Мы не позволяем себе проиграть. Вы прекрасно знаете, кто я и какие у меня возможности, и знаете, что я за вас. Этого будет достаточно.

— Да, но кто-то против.

— Да. Как бедняга Дейв Гастингс.

Слова "...которого вы убили в Киеве" произнесены не были, но подразумевались. Поляк понял это и прикусил язык

— Мы верим вам. Мы не верим только нашим украинским партнерам. Они ничего не могут сделать нормально и в срок.

— Ломать не строить — американец посмотрел на часы — вы до границы?

— Нет, до Минска, там переночую. А вы на самолет?

— Да. У меня еще дела — надо кое с кем встретиться.

— Тогда я вас могу подвезти до Минска.

— Пойдет. В машине еще поговорим.

Американец — полез в Мерседес с польским флажком — он был удобнее его Форда.

Гораздо более важная встреча — состоялась в этот день под Минском, в глухом лесу. В отличие от первой, где политики не столько говорили, сколько пускали друг другу пыль в глаза и прикидывали варианты, как половчее опрокинуть друг друга, тут говорили конкретно и жестко, только по делу. Потому что и люди здесь подобрались — деловые.

— Едет...

Тут же заработала рация

— Красный, здесь Хлопчак, отзовись.

Один из встречающих, старший, с коротким автоматом "Берилл 7,62" поперек груди — включил рацию на прием.

— Красный, на приеме.

— Движение в лесу, на три от тебя.

— Сколько?

— Трое.

Ясно.

— Взять на прицел.

— Добже.

Красный, отставной офицер JW Grom, показал на пальцах — рассыпались. Трое, с автоматами — бросились от Патруля и залегли. Но если начнется — не поможет.

Надо было двух снайперов взять. Он и одного то не хотел — лес, зачем снайпер в лесу. А оно — вон как.

На проселочной дороге — все явственнее был слышен гул мотора тяжелого джипа. Потом — показалась и сама машина — тяжелый Тойота Ланд Круизер. Остановилась...

Красный — поднес к глазам термооптический монокуляр. Вроде один как договаривались. Но это на вид, а сколько может быть в багажнике, между сидениями — черт знает. Машина вон какая здоровая...

Человек тем временем — вышел из-за руля, приветственно поднял руки. Красный пошел к Патрулю, открыл дверь и выпустил VIPа. Приехавший и ВИП — медленно пошли друг другу навстречу.

— Добры вечар... — заговорил американец, когда они остановились всего в двух метрах друг от друга

Приехавший — покачал головой

— Не надо.

Американец пожал плечами — не надо так не надо.

— Вы знаете, кто я?

— Да.

— И знаете, зачем я приехал.

— Расскажите.

— Я приехал мистер Мажняк, предложить вам сделку от имени правительства Соединенных штатов.

— Сделку?

— Именно.

— Какого рода сделку?

— Инвестиции в обмен на благосклонность мистер Мажняк. Я думаю что и вы и я понимаем, что долго так продолжаться не может. Территория вашей страны была использована для нападения на соседнюю страну третьей страной.

— Докажите.

Американец пригладил седые волосы.

— Вам следует знать, мистер Мажняк, что в наших с вами играх доказательства не играют такой роли, как скажем в суде. Мы просто знаем это и все. А если брать ситуацию в целом — ваша диктатура стала терять эффективность. И вы должны сделать все, чтобы удержать порядок в стране. Даже ценой смены ее первого лица.

Белорус промолчал. Он знал о намерении стареющего президента передать власть либо сыну Виктору, либо даже самому младшему, Николаю, которого он все время держал при себе, брал в зарубежные поездки. Не всем это нравилось.

— Взамен мы вам предлагаем деньги.

— Деньги... — белорус цинично усмехнулся — сколько, интересно?

— О... мы знаем о ваших доходах, о счетах в Нордеа-банке, мистер Мажняк. И знаем, что небольшая сумма вас оскорбит.

...

— Мы предлагаем вам полтора миллиарда долларов США.

Белорус изменился в лице

— Да, да, мистер Мажняк. Именно эта сумма. Деньги Каддафи — точнее, та часть, которую вы курируете. Можете ее забирать. Нам хватит и оставшегося.

...

— Только не говорите, что не представляли эти деньги своими.

Белорус нервно облизнул губы, резко повел рукой. Американец вдруг подумал, что это может быть приказом стрелять. Но стрельбы не последовало.

Заместитель председателя КГБ Беларуси тоскливо подумал, что он был прав, когда предлагал разместить эти ценности в России. Говорил, что иначе — они попадут под контроль американцев, где бы они не были. Нет! Не послушали.

Но все равно — надо держаться.

— Нет — сказал белорус

Этого ответа — американец не ожидал.

— Почему?

— Что произошло с иракскими генералами? Вы с ними договорились? И где они теперь?

— Это была ошибка, и мы ее осознали.

Белорус понял, что начал отыгрываться.

— И все равно — нет.

Американец — вдруг понял, что если они не договорятся — скорее всего, белорус прикажет стрелять. Попробует расстрелять всех, сам уцелеть и пока НТС и АНБ будут разбираться, что к чему — попробует перевести деньги, распылить их по оффшорам, потом — начнет собирать. Самое страшное — что у него может получиться. Шведы — не получив четких инструкций — не почешутся, будут сидеть.

Тут они не просчитали.

Может получиться.

— Хорошо. Ваши условия — сказал американец просто, чтобы иметь возможность уйти с этой дороги живым.

— Очень просто. На место Батьки — иду я

Американец — решил, что он ослышался

— Вы, мистер Мажняк?

— Да. Я.

— Но... это сложно.

На самом деле... они просчитывали такой вариант. Его называли "демократический транзит". Суть заключалась в том, на переходный период, в условиях полного отсутствия жизнеспособной оппозиции, способной взять власть, при явно провальном, даже без обсчета на суперкомпьютере варианте передать власть какому-то комитету из представителей политических беженцев — они рассматривали возможность временной передачи власти какому-нибудь дееспособному генералу или группе генералов, эффективных и контролирующих армию и спецслужбы, но не обладающих харизмой и легитимностью действующего президента Беларуси. Потом — через какое-то время назначать выборы.

Точно такой же сценарий — разрабатывался и для России.

— Нет ничего невозможного.

— У вас есть возможность контроля армии?

— Я бывший пограничник. Пятой бригадой спецназа — командует лично обязанный мне человек.

Этого они не знали.

— Хорошо. Я передам ваше предложение.

— Передавать ничего не надо — белорус пошел в атаку — надо решать. Что надо сделать? Майдан?

— Что-то подобное.

— Сделаем. Только люди будут нужны. Наши трусливые.

— Людей обеспечим — американец понял, что теряет нить разговора — один вопрос, генерал Мажняк. Как мы будем вас контролировать?

— Как? Есть разные варианты...

Лучи автомобильных фар — светили мертвенно-белым светом, подсвечивая дорогу. Три человека — обняв друг друга за плечи, стояли в свете фар и напряженно смотрели в темноту.