Эволюция Люцифера

А в старину у славян был обычай, виновного в смерти своих родителей топили в болоте, предварительно привязав к его ногам кошку, собаку, петуха (что означало разрушение семейного очага) и змею (что означало коварство потопляемого и неминуемость попадания его в ад к "змею" — сатане). Преступление против родителей и измена вере в Бога — считались деяниями самыми страшными, они не подлежали прощению. Ленинцы стимулировали подобного рода преступления, а совершивших их возводили в герои. "Так оно и должно быть!" — рассуждали нелюди Ленин и Сталин, высказывая хвалебные речи в адрес подобного рода пионеров-героев, а по сути — сатанят. Разве могло быть по-другому, если наркомом образования Ленин сделал архонта Луначарского, а его заместителем — свою супругу, архонта Крупскую (и Луначарский, и Крупская за границей работали преподавателями в диверсионных школах; и один, и вторая состояли в списках тайной полиции России, как шпионы, предатели, работавшие на австрийскую разведку).

Люцифер все поставил с ног да но голову! Хвалили за то, за что надо было расстреливать, убивали за то, за что надо было поощрять! На то он и сатана, а антихрист — его верноподданный слуга).

....

"Правительство практически перестало функционировать (описывает последние годы деятельности Сталина Хрущев). Весь оркестр играл на своих инструментах, когда кому придет в голову, и дирижер ними не руководил".

Потеря Сталиным контроля (далее по тексту А. Буллока) отражала состояние его пошатнувшегося здоровья. Нездоровый сидячий образ жизни, который он вел так долго, сказывался на нем, он начал страдать высоким давлением, приступами ангины и последствиями попыток отказаться от курения, привычки всей жизни. После партийного съезда (который он уже не вел, доклад ЦК зачитывал Маленков), впервые, он не поехал в свой обычный отпуск на юг.

Признаком его психологической разбалансированности было то, что ни с того ни с сего он накинулся на двух своих самых давних и самых преданных прислужников, Власика и Поскребышева. Первый работал с ним с 1919 года как Телохранитель и дослужился до звания генерал-майора, отвечая за его охрану, резиденции, питание и обслуживающий персонал. Теперь, ни слова не говоря, его сняли, арестовали, и больше его никто не видел. Поскребышев стал помощником Сталина вскоре после его избрания Генеральным секретарем. Он был посвящен в большую часть его секретов, контролировал поток информации, которая поступала Сталину, ведал допуском к нему посетителей. Такой же жестокий, как его хозяин, но бескорыстный в своей преданности ему, он перенес такое унижение, как и Молотов, наблюдая, как арестовывали его жену. Потом его обвинили в разглашении государственной тайны и в два счета уволили, и, пока Сталин не умер, он просидел дома, поджидая, когда за ним придут.

Сталинские подозрения стали всепоглощающими, и, как всегда, он требовал "признаний", которые бы подтверждали, что они не беспочвенны. Помимо этих двух людей, которые служили ему на протяжении всей его карьеры в качестве телохранителя и доверенного лица, он взялся еще и за своего личного врача академика А.Н. Виноградова, единственного, по словам Светланы, кому он доверял. Виноградова арестовали в ноябре вместе с несколькими другими специалистами кремлевской клинической больницы, которая обслуживала советскую элиту. Аресты были произведены на основе обвинений, выдвинутых молодым радиологом Лидией Тимашук, которая, как говорят, первый раз привлекла внимание Сталина, когда еще студенткой медицинского института предложила в 1939 году конкурс на изыскание средств для продления жизни товарища Сталина, "бесценной для СССР и всего человечества". Теперь же, завербованная в агенты тайной полиции, она обвиняла врачей в стремлении убить Сталина и других вождей "с помощью неверных методов лечения".

Кто подсказал Тимашук идею написать письмо, до сих пор не раскрыто. Согласно распространенному мнению, Сталин знал о том, что планируется, если вообще, как утверждал Хрущев, не является сам автором "дела врачей". Говорят, что письмо Тимашук не понравилось Берии и напугало чиновников МВД, боявшихся обвинений в недостатке бдительности. Абакумов, министр государственной безопасности, приказал начальнику следственного управления МГБ М.Д. Рюмину не проводить расследования и даже арестовал его. Но вмешался Сталин, приказал освободить Рюмина, снять Абакумова, который был человеком Берии, и назначил на его место С.Д. Игнатьева, человека для службы госбезопасности со стороны. Не исключено, что эти шаги были связаны с проводившейся Сталиным тайно кампанией против Берии.

Сталин взял "дело врачей" в свои руки, приказав заковать Виноградова в кандалы, а других врачей избивать. Во время своей секретной речи на съезде партии в 1956 году Хрущев показал на присутствовавшего в зале Игнатьева и напомнил, что Сталин сказал ему: "Если не получите от врачей признаний, мы вас укоротим на голову". Когда признания были добыты, Сталин раздал их членам Бюро Президиума со словами: "Вы как слепые котята, что будет без меня? Страна погибнет, потому что вы не умеете распознавать врагов".

"Результаты" следствия опубликовали 13 января 1953 года, и в них приводились имена девяти врачей, шестеро были евреями. Им приписывалось признание в убийстве Жданова в 1948 году и еще до этого Щербакова, бывшего руководителя Московской партийной организации и секретаря Центрального Комитета. Их "признания" напоминали "признание" Ягоды, что он организовал медицинские убийства Горького и Куйбышева, и имевшие хождения упорные слухи, что Сталин еще в 1925 году сам организовал такое же убийство Фрунзе, народного комиссара обороны.

....

В последней пропагандистской компании Сталина все объекты его подозрений за все эти годы — бывшие меньшевики и троцкисты, советские национальные меньшинства, русская интеллигенция от врачей до экономистов, писателей и артистов, которые проституировались по модным западным образцам, то, кто бросил на себя тень общением с иностранцами, — стали козлами отпущения, и советских людей призывали осудить их. Когда возможное вознаграждение за проявление такого общественного духа было проиллюстрировано награждением доктора Лидии Тимашук орденом Ленина, карьеристы бросились по её стопам. "Подобные сцены, — писала Надежда Мандельштам, — разыгрывались повсеместно, все обрушивалось на саботажников и врачей-убийц".

Кампания должна было всколыхнуть свойственный России антисемитизм, и со всех концов страны полетели сообщения о нападках и демонстрациях против евреев, венцом которых были погромы на Украине. 31 января 1953 года "Правда" утверждала, что обнаружена связь между врачами и заговорщиками, разоблаченными в Польше и Чехословакии, особенно во время процесса Сланского в Праге, где одиннадцать партийных и государственных деятелей, осужденных за выступление в роли западных агентов, были евреями, "завербованными сионистами".

Но бояться неутихающего подстрекательства к "разоблачению врага" приходилось не только гражданам еврейской национальности. Фрол Козлов, второй секретарь Ленинградского горкома партии, в статье для январского номера журнала "Коммунист" затронул широко распространенное в то время чувство беспокойства, намекнув на еще одну массовую чистку партии. Помощник Генерального прокурора вспомни одну из самых зловещих речей Сталина, речь которая послужила прелюдией к массовому террору и была произнесена на заседании Центрального Комитета в феврале-марте 1937 года. В то время Сталин выступил с предупреждением, которое повторялось теперь, — против врагов режима, которые не осмеливаются выступить в открытую, а пытаются "усыпить бдительность советских людей лживыми заверениями... в преданности нашему делу". Современники в своих свидетельствах не оставляют сомнений в дурном предчувствии, которое создавалось сознательно этой целенаправленной пропагандой. Сталину был представлен меморандум о том, что в начале 1943 года в стране было 12 миллионов заключенных... Бесполезно пытаться определить, насколько Сталин сам верил в заговоры, которые, по его уверениям, он обнаруживал, в какой степени он использовал их для изоляции и уничтожения тех, кого считал угрозой для своих позиций, утверждая, что ему было все равно, — так же как бесполезно спрашивать, верил ли Гитлер или, как актер, заботился только о производимом им эффекте, когда доводит себя до пароксизма по поводу всемирного заговора евреев (следует отметить, — в котором сам принимал непосредственное участие, получая огромные средства от еврейских финансовых "монстров", в точности выполняя их распоряжения, как это может делать только марионетка; о его сердечных отношениях с Ротшильдом я приводил информация в книге "Между молотов и наковальней", еврейская национальность банкира не была помехой их дружбы).

Это был тот период в конце его жизни, к которому советский психиатр (Бехтерев),... относил последний приступ сталинской паранойи.

(Первый известный диагноз, засвидетельствовавший у Сталина паранойю, был поставлен в декабре 1927 года, после проходившей в Москве международной научной конференции. Ведущий невропатолог России ленинградский профессор Владимир Бехтерев произвел большое впечатление на иностранных делегатов, что не ускользнуло от внимания Сталина, и тот попросил Бехтерева навестить его. После встречи со Сталиным (22 декабря 1927 года) Бехтерев сказал своему ассистенту Мнухину, что у Сталина типичный случай паранойи и что у "руля" государства оказался крайне опасный человек. Внезапная болезнь и смерть Бехтерева, наступившая прямо в гостинице, не могла не вызвать подозрений, что профессора отравили по указанию Сталина. Более подробно о болезни Сталина я писал в книге " "Азбука" террора суровых 30-х...").

Намеревался ли он в действительности начать еще одну чистку, сравнимую с чистками 1930-х годов, но этот раз, как предполагает Хрущев, распространив её на старую гвардию Политбюро, которая столь преданно служила ему, и разделавшись с Берией, как он поступил с его предшественниками Ягодой и Ежовым? Верил ли он, больной семидесятилетний старик, что все еще обладает силой или властью осуществить её? Или же правда, что Сталин и сам не знал, как далеко собирался зайти, и что события сами подсказали бы ему, как и нам, — как далеко он мог зайти?

Прежде чем события подсказали ответ, Сталина не стало. Вечером 28 февраля 1953 года самые приближенные к нему люди — Берия, Маленков, Хрущев и Булганин — смотрели с ним кино в Кремле. Сталин был в превосходном настроении, если только не был пьян. Компания не расходилась до пяти или шести часов утра 1 марта. Где-то между этим временем и 3 часами ночи 2-го у него случился удар. Охрана боялась разбудить его до 3 часов ночи, и прошли сутки с момента, как они с ним расстались и когда Маленков, Берия и компания вернулись с врачами, поставившими диагноз паралич. Три с половиной дня, пока Сталин умирал, сменяя друг друга, по двое, они сидели у него постели.

Мысли помощников, ожидавших его смерти, уже сосредоточились на том, что произойдет, когда его не станет. И Хрущев, и Светлана, которая находилась вместе с ними, сходятся в том, что единственным человеком, который выдал свои подлинные чувства, был Берия.

"Как только Сталин подал признаки сознания (пишет Хрущев), Берия бросился на колени, схватил руку Сталина и принялся целовать её. Когда Сталин снова потерял сознание и закрыл глаза, Берия встал, сплюнул и выматерился".

Сама Светлана испытывала болезненное двойное чувство. "Все те дни я не могла плакать и не могла есть. От горя и своего рода спокойствия я превратилась в камень". Ей мы обязаны описание последних часов Сталина:

"Смертельная агония была ужасной. Бог дарует легкую смерть только справедливым. У нас на глазах он буквально задохнулся от смерти. Как нам показалось, в самый последний момент он вдруг открыл глаза и обвел взглядом всех, находившихся в комнате. Это был ужасный взгляд, безумный, а может быть, гневный и полный страха перед смертью... Потом произошло нечто непонятное и ужасное, чего я не могу забыть по сей день... Он вдруг поднял левую руку, будто указывая на что-то вверху и проклинал всех нас. Жест был непонятным и полон угрозы... В следующий момент, после последнего усилия, дух отделился от тела".

....

Ни у Гитлера, ни у Сталина не было преемника. Но каждый оставил после себя наследие: один — наследие поражения, второй — наследие победы, что, вместе взятое, тяжелым бременем легло на плечи Европы в последующие десятилетия".

Сразу же после смерти Сталина в партии вновь разразилась борьба (можно сказать — война) за власть (все предусмотрел люцифер своей теорией построения "социализма"), вновь решающую роль сыграл в ней Георгий Константинович Жуков, благодаря которому был арестован Берия и его сподвижники. Это был значительный удар по "силам тьмы", но не решающий, архонты знали своей дело, еще более тридцати лет они "плели" над славянскими землями свои красно-коричневые "паутины".

Еще два года после смерти Сталина в лесах Беларуси действовали партизанские отряды, которые сражались против его режима, точнее — с сатанизмом (об этом информация будет приведена ниже). До настоящего времени данная информация замалчивается, и не получила достаточного толкования. Даже белорусский генералиссимус, по каким-то причинам не решается озвучивать данные факты, хотя "патриотизму" уделяет немало внимания. Я вовсе не собираюсь отстаивать полицаев, а также "партизан", которые, подобны тем, что "сражались" в бригаде Иванова, а для того, чтобы не было кривотолков властям Беларуси следует открывать "шторы" для Света. Если они боятся, что "специфический" режим пострадает от этого, то следует пересматривать свои позиции по государственному обустройству, тогда и генералиссимусы при выступлении не будут допускать в своих "патриотических" речах грубых "оговорок", а сказанное будет выполняться. В наше время недостаточно криков "я патриот!" с пеной у губ, с сильным постукиванием в собственную грудь могучими волосатыми кулаками, любовь к Отечеству надо доказывать делами, грамотной политикой, заботой о народе не на словах, а на практике.

О "наследниках" Сталина, которому так и не суждено было стать самодержцем, в своей работе "Триумф и трагедия" пишет Д. Волкогонов. Однако прежде чем воспользоваться ею, остановлюсь на некоторых сообщениях и письмах, которые получал писатель (я очень хорошо понимаю ситуацию в которой оказался Волкогонова, поэтому не могу не уделить внимания данному вопросу; читатели должны представлять чего стоит писательский труд на данные темы):

— "Однажды вечером (пишет Волкогонов) у меня дома раздался телефонный звонок. Старческий голос представился "Иваном Николаевичем". Без обиняков звонивший заявил, что "с удовольствием поставил бы меня к стенке", тем более что в 1937 -1938 годах он этим занимался. "Не трогайте Сталина, — прошамкал бывший исполнитель приговоров, — он еще вернется в нам в другой форме" (уж не вернулся ли, иногда, думается мне, Сталин ведь тоже был генералиссимусом), — положил трубку".