Наваждение

— То-то я и смотрю, что тебя всего аж скрутило. Потому что вопросов нет, — хмыкнул Калиненко, не реагируя на намеки друга.

Виталя, видимо, решил последовать его примеру.

— Что с Лизой? Не помню, чтоб она животных любила. Чего ее эта псина так зацепила? — затушив и свой окурок, ровно поинтересовался.

— Почему не любила? Она от дельфинов всегда в восторге была, — почему-то вспомнив этот факт, хмыкнул Дима. — А собака...

Замолчал, вернувшись мыслями к тому, о чем при разговоре с Елизаветой подумал. Казак бы тоже понял то, о чем она не договорила. И сам такой опыт имел. Потому и держались они с самого детства друг за друга, больше никому не доверяя. Теперь вот, и Лиза прибилась к их компании, не без его влияния, видимо, на ее опыт в жизни.

— Так, личные ассоциации, вызвавшие к собаке сострадание, — Калиненко передернул плечами.

Два сапога — пара они с Виталей. Оба от неудобных вопросов уходят. И все равно оба все секут.

Словно прочитав эту мысль, Казак хмыкнул. И вытащил из пачки еще две сигареты. Протянул одну ему. Дмитрий не отказался. Курили в этот раз молча. Потом так же молча стояли минут тридцать, наверное, думая каждый о своем. И только когда в окнах коридора вспыхнул свет, обернулись. За стеклом первого этажа куда-то пошла та Татьяна Николаевна, с которой у Виталия "не было трений". Во всей фигуре женщины сквозила явная усталость. И почему-то очень бросалось в глаза, что она старается не смотреть на улицу, хоть и не факт, что увидела бы их из-за разницы освещенности. Следом шла Лиза, которая наоборот, прищурившись, смотрела через стекло, наверняка, разыскивая их.

— Я завидую тебе, батя, честно, — тихо проговорил вдруг Казак, наблюдая за этими двумя женщинами.

Отвернулся и пошел в сторону машин. Дмитрий его не останавливал и не просил пояснить. То, что ничего еще не закрыто в вопросе отношения Казака к этой ветеренарше, было и слепому бы видно. Касательно же его разговора о Лизе, Дима и так уже оценил.

— Они пока здесь собаку оставят, забирать нельзя, — едва выйдя на крыльцо, Лиза ввела его в курс дела. — Понаблюдают. Я заплатила. Можно будет завтра заехать. Сегодня, — поправила она себя, глянув по сторонам. Поежилась. — Проведать.

— Забрать? — все-таки ухватив ее за руку, чтоб Лиза не придумала еще куда-то пойти, Калиненко настойчиво потащил ее в сторону машины, которую Гена уже завел. — Ты эту псину, что? Домой тащить собралась? — он усадил ее в авто.

Лиза уставилась на свои руки. Сжала их, растерла ладонями предплечья и плечи.

— Не знаю, — тихо ответила она, когда Дима уже сел рядом.

Калиненко решил, что она и сама поймет до завтра, насколько это плохая идея. А потому молча кивнул Геннадию, чтобы ехал.

Глава 11

Лиза уснула в машине. Неудивительно, часы показывали уже начало второго ночи. Так что она, честно понимая, что не сумеет завтра вовремя приехать на работу, где еще дорабатывала две недели, написала сообщение редактору. Сообщила, что попала в ДТП и вряд ли будет в редакции. Отложила телефон, и сама не заметила, как глаза закрылись, она откинулась на спинку сидения. Потом, кажется, Лиза уткнулась в плечо Димы. Ну а после, уже сквозь сон, она почувствовала, как он ее передвигает. И, ощутив, что ей стало совсем удобно и тепло, Лиза уснула окончательно. Потому, наверное, оказалось очень сложно заставить себя хоть как-то отреагировать, когда Дмитрий начал ее будить.

— Приехали, Лиза. Давай, девочка, пять минут и будешь уже в постели, — тормошил он ее, подталкивая к выходу из машины, удерживая при этом в кольце рук.

Потому что Лиза никак не могла даже сесть нормально. Кажется, она и спала у него на коленях. Потому и тепло так было. А сейчас и глаза нормально открыть не получалось: если веки и поднимались, все равно — взгляд расплывался. Потому, наверное, Лиза не сразу поняла, что эта ночь еще не закончила преподносить ей сюрпризы.

Вышла из авто, зябко кутаясь в плащ, ухватилась за руку Калиненко, потому что дико хотела спать и не могла нормально стоять сама. И только сильнее зажмурившись, подумала, что как-то слишком ярко сегодня горят фонари во дворе. Вот эта мысль и заставила ее все-таки стряхнуть сон и осмотреться.

Куда бы они не приехали, это точно был не ее двор. Да и родной панельной девятиэтажки нигде видно не было.

Зато, прямо перед Лизой возвышался большой трехэтажный дом, обложенный темно-коричневым и рыжим декоративным кирпичом. Крышу покрывала темная черепица. В окнах света не было, за исключением холла. Они все, включая Виталия, стояли сейчас перед крыльцом, на подъездной дорожке, выложенной тротуарной плиткой. А за их спинами уже защелкивались автоматические ворота, замыкая пространство, ограниченное высоким кирпичным забором.

Пока Лиза моргала и удивленно крутила головой, к Виталию подошел какой-то мужчина и принялся что-то рассказывать. Гена же, наоборот, махнув им из машины, видимо на прощание, начал медленно спускаться в открывшиеся двери подземного гаража. Калиненко же, словно его ничего и не удивляло, повел Лизу в сторону крыльца, продолжая обнимать за плечи.

— Где мы?

Все еще сонная растерянная и дезориентированная, Лиза вертела головой и моргала. И потому, наверное, шла не сопротивляясь.

— Дома, Лиза. — Он остановился перед самой дверью. Поднял голову, будто осматривая стены. Обернулся назад, на двор. А потом посмотрел на Лизу. — У меня дома.

И, толкнув дверь, Калиненко зашел внутрь, заводя и Елизавету.

Лизе хотелось встряхнуть головой. Может быть тогда она стала бы что-то понимать, а сознание прояснилось бы? Прошла бы сонливость, усталость, измотанность длинными сутками, и она все поняла бы? Потому что пока она ни в чем не могла разобраться.

— У тебя? А почему мы здесь? — остановившись посреди небольшого холла, Лиза начала растерянно крутить головой, осматриваясь.

Калиненко прошел дальше. И тоже осмотрелся. Причем так сосредоточенно, внимательно, что Лиза невольно сосредоточилась на нем. Кажется, он впервые вернулся сюда после ареста. И теперь присматривался, замечал, привыкал ко всему. "Располагался" здесь заново, вновь вступая в роль хозяина.

— Время пришло, — не отрываясь от своего занятия, ответил Калиненко.

И как-то глубоко вдохнул. Будто принюхивался.

— Столько лет, а здесь даже пахнет также, — с некоторым удивлением заметил Дима.

Для Лизы это оказалось чересчур. После тяжелого, насыщенного вечера, очень непростой ночи, перенасыщенной эмоциями, все, чего бы ей хотелось в два часа по полуночи — это оказаться у себя дома. В маленькой двушке. Знакомой до последнего сантиметра, а оттого — уютной и комфортной. В своей постели, под своим одеялом. А не теряться в доме Калиненко, в котором никогда не бывала, и куда никогда ранее не удостаивалась чести быть приглашенной.

Потому, наверное, когда Дима снова повернулся к ней и сказал:

— Пошли, спальня на втором, будем смотреть, что тут подготовили.

Лиза кивнула, развернулась, и пошла в сторону входных дверей, слыша странный "шум" в голове и все еще ощущая заторможенность сознания.

— Эй, не туда! — Калиненко рассмеялся и поймал ее, опять ухватив за плечи. — Ты, как лунатик, Лиза, честно слово, — высказал он свое видение ситуации и потянул ее к лестнице сбоку.

И только когда она начала сопротивляться, не желая двигаться с места, заметил, что что-то идет не так и обернулся, теперь уже внимательно посмотрев на Лизу.

— Что теперь? — действительно устало вздохнул Калиненко, глядя ей в глаза.

Его эта ночь тоже до предела вымотала, она верила. Но наверняка Дима заметил и ее блуждающий, потерянный взгляд, и дрожащие губы.

— Я хочу домой.

Даже самой Лизе резанула по ушам растерянность, прозвучавшая в ее голосе. Словно маленькая девочка потерялась. И тут же вспомнилось, как Дима ее когда-то Потеряшкой называл. Видимо потому, Лиза тут же добавила:

— К себе домой.

И это прозвучало уже куда более уверенно.

Калиненко же только усмехнулся. Но так, с одобрением, словно понял все те мысли, которые у Лизы в голове крутились.

— Ты уже дома, — Калиненко ей подмигнул. — Сейчас наш дом здесь.

Не отпуская ее, Дима чуть надавил и все-таки заставил Лизу двигаться в нужном ему направлении. К лестнице на второй этаж. Она поддалась, хоть и шумно вздохнула:

— Сейчас? Звучит как-то непостоянно, — с трудом переставляя ноги, Лиза зевнула. — Я прям начинаю переживать, где мне придется ночевать завтра.

Она проследовала за Димой по коридору. У нее просто не было сил сопротивляться. Спать хотелось все так же сильно. И Лиза прекрасно понимала, что никуда сейчас сама не доедет, даже если получит машину. А никто из мужчин ее точно домой не повезет.

— Жизнь — штука непостоянная. Сегодня — здесь, завтра — Бог знает, — усмехнулся Дима, распахнув перед ней дверь большой спальни. — Поделюсь полученным уроком: к вещам и местам вообще не привязывайся, Лиза. Оно того не стоит. Преданные люди — куда ценнее.

Лиза, в данный момент более поглощенная осмотром кровати и искренне счастливая от того, что она оказалась застелена (хотя, спать хотелось настолько, что Лиза и одетая бы на матрас улеглась), состроила ироничную гримасу. Вот так, навскидку, на ум не приходило ни одно имя преданного ей человека.

— Следуя твоей логике, я останусь бездомной, — еще раз зевнула Лиза. — Лучше уж какая-никакая квартира.

Сняла плащ и аккуратно разложила на спинке кресла.

— Почему? — Она не совсем поняла искренне или нет удивление Калиненко, который как раз расстегивал испачканную рубашку. — Я же сейчас здесь. Так что и дом тут.

Лиза подняла голову и в упор посмотрела на Дмитрия, позабыв о своей усталости.

Это звучало слишком невероятно. Скорее всего, она на секунду отключилась и эти слова ей приснились. Не мог Калиненко такое сказать... Или мог? Или эта очередная его поддевка? Лиза уже ничего не соображала, даже переспросить не смогла.

А Дима, похоже, и не заметив ее ошеломление, пошел в сторону двери, которая имелась справа.

— Тут ванна, если что. Парни должны были привезти минимальный набор всего нужного, — Калиненко и сам зевнул, похоже, так же устав бороться с измотанностью, и скрылся в той самой ванной.

А Лиза села на кресло, оказавшееся к ней ближе всего, все еще пытаясь понять, значили ли его слова что-то действительно серьезное?

Проснулась она куда раньше, чем хотелось бы. А все из-за того, что слишком яркое как для конца сентября солнце, настойчиво светило в окно. Лиза попыталась повернуться на другой бок. Уткнулась прямо Диме в грудь. Стало меньше слепить глаза. Зато теперь бросило в жар и всплыли все непонятные слова и мысли ночи. В общем, спать хотелось, вроде, а не спалось никак.

Она снова отвернулась, чувствуя растерянность. Дома бы просто поднялась и пошла на кухню пить кофе, анализируя все, что Дима вчера сказал. Здесь с этим возникала проблема. Даже несколько: Лиза не знала, где в этом доме кухня; понятия не имела, есть ли там кофе; и пока слабо представляла, как будет разгуливать по коридорам в поисках этого всего, облаченная в вечернее платье. Другой одежды у нее здесь не было. В общем, сплошные проблемы.

Из-за того, что она крутилась, проснулся и Калиненко. Прищурился, сонно осмотрелся, перевел взгляд на Лизу:

— Солнце мешает? — сразу понял он корень ее изначальной проблемы. — Забыл. Надо было шторы задернуть, — Дима зевнул и перевернулся на спину, закинув руки за голову. Потянулся. — Летом тут с пяти утра — как под прожекторами.

— А зачем ты здесь спальню сделал? — поняв, что уже не уснет, Лиза села в кровати, пытаясь угадать, который час.

Подтянула простынь, кутаясь. Ночной рубашки здесь у Лизы так же не имелось и спала она в одних трусиках. Под одеялом было тепло, сейчас же Лиза озябла. Осмотрелась, заметив, что по бокам окна действительно висят плотные темные шторы. Такие точно свет не пропускают. Калиненко в это время только пожал плечами.

— Да спальня планировалась в другой комнате. Но ее Ирка забрала сразу. А мне без разницы. Я сплю и так, лишь бы не мешали, — тут Дима выразительно глянул в ее сторону и усмехнулся. Перевернулся опять, кулаком удобней подбивая подушку себе под голову.

Но Лиза не отреагировала на намек. Ее другое зацепило:

— У вас с женой были разные спальни?

Она недоверчиво посмотрела на него, почему-то удивившись почти так же, как вчера от его заявлений о доме. Нет, Лиза знала, что не все спят вместе, даже после свадьбы, и многие пары всегда спят отдельно, вроде, чтобы не мешать друг другу отдыхать.

Но, ладно, Калиненко устроился в ее постели на вторую же ночь. И не было похоже, чтобы не высыпался. И вообще, это понятие "разные спальни" и Дима — были для нее несовместимы. Ведь сейчас она тоже спала с ним, несмотря на наличие еще одной спальни, как оказалось.

Дима хохотнул, увидев ее удивление.

— У нас жизни были разные, Лиза, — он вновь перевернулся на спину. — А я каждому готов дать ровно то, что сам от человека получаю. — Дмитрий так же поднялся, сев в кровати. Одобрительно осмотрел Лизу: кажется, ему отсутствие у нее рубашки вполне понравилось.

Да и похоже, Дима смирился с тем, что спать ему не дают. И, между прочим, не выставил Лизу в коридор или другую комнату... Это, как и его ответ, подтолкнули Лизу к другим мыслям.

— Дима, что ты вчера имел в виду? Про дом, себя, меня?

Не лукавя, не делая вид, что раскусывает его мысли на лету и понимает все недосказанности, просто спросила она. Посчитает ее глупой, ради Бога, от Лизы не убудет. Зато она хоть разберется в ситуации.

Калиненко поднял глаза с ее груди, посмотрев в глаза Лизе. Тоже приятно.

Пожал плечами.

— Ровно то, что сказал. Я даю столько человеку, сколько от него получаю, — он поднялся с кровати и потянулся уже во весь рост. — На преданность, я отвечаю преданностью. Ты впустила меня в свой дом, не предала ни разу. Я оценил. А чего ты ждала, когда под колонию приехала...

Калиненко махнул рукой так, словно бы для него все и так было понятно, и говорить тут особо не о чем.

Но Лиза восприняла это вопросом. И честно ответила:

— Ничего не ждала, — она запустила пальцы в волосы и попыталась пригладить пряди. Или скрыть свою неуверенность. — Увидеть тебя хотела, просто. Издалека. Не сомневалась, что тебя встретят. А ты — пешком, один... Вот и вышла. А потом, просто захотелось хоть немного счастья. Такого, как есть, какое могу получить с тобой. Для себя. Не ждала ничего. Скорее того, что однажды утром проснусь, а тебя уже нет... — она и сама передернула плечами.

Калиненко, внимательно рассматривающий ее во время этого монолога, улыбнулся:

— Бойся своих желаний, они могут исполниться, — глубокомысленно изрек он. И усмехнулся шире. — Что ж, Лиза, значит, ты получила больше, чем могла рассчитывать. Я оценил тебя. Меня все очень даже устроило. И то, что ты рядом — устраивает вполне. Так что: все мое — твое, как и ты была готова мне даже свою драгоценную машину доверить, — видимо, помня ее переживания об авто, Калиненко подмигнул.