Она с трудом разлепила веки, в нос ударил неприятный запах мертвечины перебивающий все остальные запахи, вокруг было темно и тихо, а еще ей было холодно, очень холодно и страшно, очень страшно. Все что она поняла, это то, что она лежит на боку, она хотела было перевернутся, но не смогла этого сделать, тело не слушалось ее. Где-то вдалеке послышался странный протяжный шум, похожий на скрип колес телеги, только этот скрип был куда сильнее. Через какое-то время кто-то прошел мимо, в темноте не видно кто и как далеко, но она отчетливо слышала шаги. Она хотела было позвать того человека, но даже промычать ничего не смогла. Полежав в темноте еще какое-то время она уснула. Сон снившийся ей, был плохим, в этом сне она много кричала, плакала, умоляла о чём-то человека в темном плаще. Он улыбался в ответ, что-то говорил, что-то спрашивал и когда она не могла ответить он наотмашь бил ее по лицу. Затем, там, во сне, ее заставили выпить что-то и там она заснула чтобы снова проснуться, здесь, в темноте. Ощущение что это был всего лишь сон не пропало, но она знала, что все что она видела в том сне, происходило с ней на самом деле. Послышался уже ранее слышанный ей скрип, затем раздались шаги, кто-то о чём-то говорил — спорил, голоса не были похожими на людские, слишком высокие, крикливые, какие-то по вороньи каркающие. Спорщики разговаривали на непонятном ей языке, через какое-то время эти голоса звучали уже совсем близко, всего в нескольких шагах. Вдруг стало светло, послышалось звяканье цепи, спорщики смолкли, но они были рядом, она слышала их шаги их дыхание — хрипящее с посвистом. В неярком свете она наконец увидела и поняла где и на чем она лежит. Она лежит на голом каменном полу комнатушки в два шага длинной и в шаг шириной, дверью в эту комнатушку служит металлическая решетка. За решеткой еще одна комната, явно больше той в которой была она, но все что она видит, это край широкого деревянного стола. Снова послышались голоса, кто-то подошел к решетке, что-то прокаркал в ответ на карканье второго. Она попыталась рассмотреть стоящего у решетки человека, который таковым вовсе не был. Маленький рост, серая морщинистая кожа, большое брюхо, несколько длинные для такого тела руки с широкими ладонями, крючковатый нос и ослиные уши. Она до этого всего лишь раз видела гоблина, еще в детстве на ярмарке, тот сидел в клетке, а народ бросал в него гнилые пешоли и фитару. Тот гоблин, за исключением брюха, выглядел точно также как тот, что стоит за решеткой. Пошарив рукой у себя на скрытом под брюхом поясе гоблин достал связку ключей, позвенев ключами он открыл решетку и сделав шаг в комнатушку протянул руку и ухватил ее прямо за волосы. Она этого даже не почувствовала, гоблин шагнул назад и сильным рывком потянул ее за собой, увидевший это второй гоблин каркнул ему что-то и тот остановился, но продолжал держать ее за волосы так, что ее голова находилась на уровне его гениталий, впрочем, на гоблине были штаны из толстой кожи, а вот ноги были босыми и тот переступая с ноги на ногу разминал замерзшие пальцы. Вскоре к нему подошел второй гоблин и опять что-то ему прокаркал, отчего оба судя по булькающим-хрюкающим звукам которые они при этом издавали, рассмеялись. Затем тот гоблин что держал ее за волосы ухватил ее за левую руку, а второй гоблин взялся за ноги и они разом положили ее на тот стол край которого она видела лежа в комнатушке за решеткой. Она никогда не была в пыточной и никогда не видела такой комнаты, поэтому и не подозревала о том, где она находится. Положив ее на стол гоблины ушли, однако один из них вскоре вернулся, но больше в ее поле зрения он не попадал, хотя и был все время рядом. Миновала целая вечность за которую она успела несколько раз поспать. Она не хотела спать, но глаза сами собой закрывались когда страх сковавший все мысли и внутренности отступал. Пришел второй гоблин, прокаркав что-то первому они оба подошли к столу, один ухватил ее за руки, второй за ноги после чего они стянули ее со стола и куда-то потащили. Таким образом гоблины протащили ее по освещенному факелами коридору и подняли по довольно крутой каменной лестнице с узкими ступеньками о края которых она ударялась спиной и головой, но боли она по-прежнему не чувствовала, она вообще ничего не чувствовала кроме вони исходящей от гоблинов — запах дерьма, мочи, пота, гнили и множество других не очень-то приятных ароматов. Затем снова был коридор, такой же узкий как и тот что был внизу, и наконец гоблины втащили ее в ту самую комнату которую она видела в своем сне, человек в темном плаще тоже был здесь, он стоял у столика в углу. Гоблины протащили ее по комнате и оставили лежать на таком же широком деревянном столе на котором она лежала внизу. Только когда гоблины забрасывали ее на стол, она обратила внимание на свое тело, и увидела что на ней нет одежды, а все тело покрыто грязью. Тем временем гоблины ушли, и к столу подошел человек в плаще, лицо его как и в прошлый раз скрывала полумаска. Ей захотелось сжаться в комок когда она поняла, что он смотрит на нее, захотелось прикрыться, но тело осталось неподвижным.

— Ну что ж... — произнес человек в плаще, голос у него оказался неприятный из-за отсутствия интонации, — сейчас ты расскажешь мне все... — она заметила в его руке простую глиняную кружку с отбитой ручкой. — А потом, ты умрешь... и станешь одной из них. — при этом он дотронулся до ее головы и повернул ее так, чтобы она могла увидеть то, что он хотел, чтобы она увидела.

Там, куда был направлен ее взгляд, вдоль стены сидели умертвия, так в народе называют оживших мертвецов. Очень-очень редко их можно встретить на кладбищах или в старых склепах. О самой нежити она знает не очень много, разве что как алхимик, ведь в алхимии используют лимфу, кровь нежити, сухожилия, разные другие органы и выделения. О том что сидящие вдоль стены на корточках как собаки голые люди, неживые можно было догадаться и по белесым глазам почти полностью лишенным зрачков и по выступающим верхним клыкам и по острым когтям на руках, а также по неестественной худобе. Если умертвие долгое время не питается, то иссыхает до состояния скелета, но это не значит, что оно от этого становится менее опасным, наоборот, голод заставляет умертвие начать искать пищу и как правило ищет оно ее там, где живут люди. Почему-то нежить не охотится на животных, даже на крупных, а те в свою очередь не едят нежить, даже падальщики обходят стороной оживших мертвецов. Правда ни о чем из этого она не думала, в тот момент она забыла о своей наготе, не обратила внимания и на то, что обмочилась, все ее мысли были обращены ко всем богам сразу. И в какой-то момент она наконец потеряла сознание и потому не услышала как кто-то сказал.

— Не торопись Альвер, это подождет.

Седрик.

Он с недоумением смотрел на то, как мечется птица фамильяр, Лурия стоявшая рядом тоже была озадачена, ведь именно на него она возлагала свои надежды, именно он должен был найти Эльке.

— Ты уверена, что его связь с Эльке не разорвалась? — спросил он.

— Абсолютно, как и в том, что она жива... — Лурия на мгновение запнулась. — Анор... Я... В общем мы это чувствуем, он сильнее, но он не понимает того, что он чувствует.

— А ты?

— Понимаю... — ответила девушка и опустила голову, голос у нее был тихий, сдавленный и полный отчаяния. — Ей сейчас очень плохо.

— Главное, что она жива, мы обязательно найдем ее. — он попытался хоть как-то ее утешить.

— Тогда поехали. — она тут же вскинула голову. — Будем в каждой деревне спрашивать о ее карете.

Полчаса назад они покинули территорию Акрилона переехав Хладку по единственному мосту на всю границу со свободными княжествами.

— Поехали. — кивнул он и хотя этого не требовалось помог Лурии забраться в седло.

За этот день они успели побывать в трех деревнях на пути в Лазанское княжество до которого при таком темпе езды, они должны будут добраться через три — четыре дня. Карету с гербами Академии видели во всех трех деревнях.

К полудню четвертого дня они остановились на границе леса, здесь дорога разделялась на три, одна — та по которой ехали они и две другие — это две половинки одной пересекающей ту, по которой едут они.

— Что случилось? — спросил он подъезжая к Лурии которая спрыгнула с Искорки и отошла от дороги.

— След колеса. — девушка указала на отпечаток в высохшей грязи на обочине.

— Может телега?

— Нет, колеса карет Академии обивают такой специальной штукой, чтобы уменьшить шум от кареты и тряску самой кареты. — она продемонстрировала ему подметку своих сапожков. — У меня подошвы такие, обувь с такими подметками специально для меня один знакомый мастер на заказ делает. Так вот, он как-то сказал, что это очень дорогое удовольствие.

— Понятно. — он тоже спешился и уставился на глубокий след оставленный колесом, как Лурия определила то, что этот след был оставлен колесом кареты, а не телеги, для него осталось загадкой. Лично он никакой разницы наверное не увидел бы. — И что это значит? — спросил он продолжая рассматривать след.

— Кроме того, что она здесь останавливалась — ничего. Однако меня интересует зачем и почему, она останавливалась, возницы Академии останавливают только по просьбе пассажира.

— Может она в кустики захотела... — предположил он.

— Не в открытом же поле, когда до леса меньше пятидесяти шагов, так что не думаю. А вот остановится, чтобы подвезти кого-нибудь, на это у нее ума вполне могло хватить. Но опять же, тут не угадаешь, заметит, не заметит, остановится или нет. Так что не думаю, что это верная версия.

— Что это? — он заметил что-то блеснувшее в траве в нескольких шагах от обочины и указал на это.

Лурия быстро сбегала туда и вернулась обратно с чем-то в руке.

— Это что, стрела? — спросил он рассматривая какую-то странную на вид стрелку из металла с черно-желтым оперением на конце.

— Похоже на то или это такой арбалетный болт. — ответила девушка и нахмурилась.

— Что-то не так? — в очередной раз спросил он.

— Она зачарована... точнее была зачарована. Что за вязь в ней была, определить не могу.

— Ну-ка... — он протянул руку и Лурия вложила стрелку ему в руку.

— Легкая — меньше мины весом, словно литая стрелка с очень острым острием, оперение ровное. В оружии он мало что понимает, но качественно сделанную вещь, будь это оружие или что-то другое, сразу видно, тут экспертом быть не надо. Но его внимание привлекло не это, он вспомнил, что уже однажды видел такие стрелки и сейчас пытался вспомнить где и когда это было. Лурия в это время молча отошла в сторону чтобы не мешать ему думать.

— Вспомнил... — сказал он и повернулся к Лурии. — Я вспомнил, где я уже видел такие стрелки.

— Где?

— Ты была права предположив, что это болт для арбалета. Про сами арбалеты ничего не скажу, не видел, а вот такие болты видел. Только это было довольно давно и я успел забыть...

— Ну-у, не тяни. — поторопила его она.

— Болты с таким оперением я видел, когда был в Лотии с визитом, чуть больше шестидесяти лет назад. Тогдашний правитель, Его Величество Вильям хвастался своим особым отрядом состоящим из отборных рыцарей. Вот только это были не совсем обычные рыцари, они проходили какое-то особое обучение и имели самое лучшее оружие и обмундирование в королевстве. Вильям еще хвастался, что эти его вояки в сто раз лучше имперских сателлитов и могут легко захватывать любые цели, даже магов.

— Неужели Лотия готовится начать войну с Акрилоном?

— Возможно в Лотии действительно есть те, кто хотят войны, но вряд ли они готовы к войне прямо сейчас. Ты же сама говорила, что Эльке им нужна для воссоздания метафизического раствора для выращивания гомункулусов. Значит армии у них пока нет.

— И все равно, это значит, что надо искать там. Или в том направлении.

— Давай проедем в ту сторону до первой деревни и расспросим о карете, может быть и правда проезжала. — согласился он.

Остаток дня они провели верхом и только к вечеру доехали до какой-то деревушки из пяти покосившихся хибар.

Навстречу им попался судя по походке вусмерть пьяный мужик в лохмотьях, который завидев их развернулся и спотыкаясь и падая с криками — Дьяволы! Дьяволы! — побежал в обратном направлении. Добежав до первой из хибар мужик все также вопя полез на плетень, наверно он пытался перелезть через плетень чтобы спрятаться в огороде, но плетень не выдержал и завалился. Из хибары выскочила женщина, как и мужик одетая в лохмотья, только более чистые и пока не заметила всадников успела отлупить мужика палкой. А тем временем со стороны последней хибары на единственную дорогу проходящую прямо через деревню выскочило пятеро мужиков вооруженных деревянными вилами и граблями. Кинувшись было в атаку на всадников мужики быстро по-обронили свое оружие и задали стрекача в том направлении откуда пришли.

Он направил было свою лощадь к первой хибаре, но Лурия остановила его подъехав и придержав за рукав.

— Я сама схожу и так людей чуть ли не до смерти напугали.

— Хорошо, я тогда за деревней подожду. — кивнув ответил он и принял поданную ему узду Искорки.

Лурия появилась примерно через полчаса и сразу же забралась в седло.

— Карета и правда проезжала здесь, только давно, больше двух седмиц. А дорога тут одна, до самого Кривогнутого княжества и деревень других на ней нет.

— Ну что, поедем дальше?

— Нет, давай просто отъедем подальше и остановимся на ночь.

* * *

В отличии от него Лурия была готова к тому, что им придется спать на земле под открытым небом. Отъехав на милю они съехали с дороги и остановились на ночлег. Место оказалось очень удачным, недалеко нашелся овражек по дну которого бежит ручеек глубиной по колено.

Стоило Лурии взяться за дело и вот у них уже есть вполне приличный лагерь из двух небольших шатров и костра. Он поближе присмотрелся к своему шатру и понял что это все одно заклинание оберега выполненное в нескольких вариациях, а поверх натянута обыкновенная иллюзия. Костер тоже оказался не настоящим, хотя и выделял тепло. Сходив к ручью Лурия вернулась с полным котелком воды и подвесила его над костром.

— Не проще ли сразу нагреть воду? — спросил он усаживаясь на предложенную ему подушку.

Девушка посмотрела на него как на умалишенного и ответила — Да ну тебя. — и отвернулась.

Тишину нарушили звуки гитэры. Он посмотрел на Лурию и подумал о том, где та могла взять инструмент, ведь не было у нее с собой гитэры. Однако присмотревшись понял, что это опять же заклинание оберег и иллюзии, а на струнах еще и заклинание звука добавлено, для каждой струны свой звук, потому как у магической нити звук всегда одинаковый — едва слышный глухой. Звуки гитэры и голос Лурии убаюкали его и проснулся он только когда девушка начала возиться с котелком.

— Перевар пить будешь? — спросила она когда закончила колдовать над котелком.

— Не откажусь. — ответил он потирая глаза и посмотрел на звездное небо.

— Держи... — она протянула ему чашку из обыкновенного фарфора. — Только смотри не обожгись, горячий очень.