Казавшаяся неудержимой, терция зашаталась. Передние ряды таяли подобно льду. М-60 развернулся. Теперь уже другой бок потёк и зашатался. Снова обратно. И ещё раз. Это было похоже на сенокос.
(*18) Анфиладный огонь — (фр. Enfilade от enfiler — в буквальном значении: 'нанизывать на нитку') — продольный обстрел противника, когда выстрелы направлены параллельно его фронту, точно сбоку, во фланг. В настоящее время чаще встречается синонимы 'фланкирующий' и 'фланговый'. Как правило, длина линии фронта значительно больше, чем глубина построения. Во фланговой проекции плотность боевых порядков выше, чем во фронтальной.. Соответственно, у каждой пули гораздо больше шансов найти свою жертву.
'semienfilade' — полуанфиладный, имеется в виду примерно по диагонали между направлением анфиладным и фронтальным, угол от 20 до 70 градусов. Встречаются синонимы 'косо-фланкирующий' и 'косой' огонь.
В данном эпизоде враг наступает плотной коробкой 50х40 человек, т.е. слегка сплющенным квадратом, и представляет собой достаточно хорошую мишень не только с фланга, но и с фронта.
Майк был поражён реакцией атакующих солдат на небывалое избиение. Он предполагал, на их позиции моментально бросятся, чтобы разорвать в клочья. Вместо этого, терция невозмутимо ползла вперёд. Во всяком случае, особой реакции пикинеров на жуткие потери было не заметно. Люди в задних рядах спотыкались о тела павших впереди, но продолжали движение. Некоторые даже пытались держать строй. Господи, эти парни реально круты. Чтобы так держаться, нужно иметь железные яйца.
Мысли мелькнувшие в его слегка покачивающейся голове отразились на лице. Позади Джефф Хиггинс прошептал:
'Это и есть суть солдатского ремесла начала эпохи пороха, Майк. Нервы, крепкие нервы, и всё. Ремесло пикинера или мушкетера не требовало... не требует особого мастерства (*19). Лупи противника, пока один из вас не рухнет. Именно на это их и натаскивали'.
Майк не усомнился в его словах. Военная история была увлечением Джефа и его друзей, и Майк это знал. Но у него не было 'осведомлённого' цинизма Джефа. Майк давно вышел из подросткового возраста. Он много лучше мальчишек за его спиной ощущал, каково приходится тем людям, что держат строй под истребляющим их огнём.
(*19) Джефф на лету меняет время глагола с прошлого на настоящее, потому что осознаёт, что теперь он живёт в этой реальности.
Скажите, как бы Вы сами поступили с этими ублюдками. Многие из них — убийцы, воры и насильники. Но даже не заикайтесь, что им не хватает смелости.
Пока он смотрел, аркебузирам обоих флангов удалось приблизиться на дистанцию выстрела. На таком расстоянии вряд ли какой их выстрел, если не все они, сможет зацепить американцев. Прежде чем наёмники смогли перезарядиться, М-60 размолотил их аккуратную фронтальную линию вдребезги.
Тем не менее, не смотря на весь урон, устроенный солдатам Тили пулемётом, основные потери они понесли от ружейного огня. Почти все стрелявшие мужчины были опытными охотниками. Многие, кто постарше, участвовали в войнах, затеваемых Америкой. Их винтовки были прекрасны и для XX века, их массированный огонь с дистанции менее чем в сто ярдов — это практически в упор для такого оружия. Мало какой выстрел не находил своей жертвы, и доспехи наёмников не были рассчитаны на защиту против высокоскоростной пули.
Если бы потом взялись сосчитать, то можно было бы узнать, более двух сотен Наёмников Тили были убиты ружейным огнём. Это количество удивительно. Всё это менее чем за минуту. Пулемёт, напротив, собрал менее двух сотен жертв, и большинство из них были только ранены. Фрэнк распорядился беречь патроны к пулемёту, если не будет какой-нибудь особой причины. Три ящика — это всё, что они имели.
Но всё-таки, именно М-60 разбил противника. Каждый пятый патрон в ленте был трассирующим. В этот серый пасмурный день трассеры пылали подобно магическим огненным стрелам. И людям Тили, и шотландцам, которые смотрели на это избиение, казалось, будто палочка колдуна сбивает их наземь. Кроме того, несколькими секундами позже огнём плюнул дракон — Феррар и Джеф оправдали доверие. Боевые части ракет были не слишком мощными, но сами ракеты уносились быстро и по-настоящему.
Центр терции наконец дрогнул под пылающими ударами пулемёта. Ракеты пробили бреши по всему строю. И во всех первых пяти шеренгах — и затем в следующей, и в следующей, и в следующей — под убийственным винтовочным огнём люди осыпались, словно сухие листья. Менее чем через две минуты, как вспыхнул бой, а гордая и уверенная в себе маленькая армия, маршировавшая к Баденбургу, оказалась растёрта в пыль.
Александ Маккей был не только шотландцем, в этот момент он ещё оказался опасно близко к тому, чтобы совершить грех богохульства.
'Иисусе Христе, сыне Божий' (*20), бормотал он, 'Иисусе Христе, сыне Божий'.
Эндрю Леннокс не присоединился к нарушения этой заповеди. Не потому, что он был более святым, а просто потому, что он был крепче скроен. Его румяное лицо, возможно, и побледнело, немного. Но его холодные глаза ни разу не оторвались от наблюдения за полем боя.
'Людей Хартмана бьют', объявил он. 'Они не смогли сделать больше одного залпа, мерзкие трусы'.
(*20) Заповедь не поминать имени господа всуе.
'Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.'
Однако слова, которые бормотал Маккей — это начало т.н. Иисусовой молитвы: 'Lord Jesus Christ, Son of God, have mercy on me, the sinner.' 'Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго'.
Его голос звучал осуждающе. Кальвин и Джон Нокс (*21) устами ветерана Леннокса огласили худший грех для солдата семнадцатого столетия. Они не устояли и не смогли принять удар как мужчины.
Майк посмотрел влево. Конечно же, протестантские наёмники отступали под натиском коллег-католиков. Годы гарнизонной службы превратили солдат Хоффмана в банду обычных преступников. Вымогатели сейчас столкнулись в бою с настоящими солдатами. Они уже карабкались к дороге, с шумом преследуемые людьми Тилли.
Майк рявкнул приказ, затем дважды повторил. Кое-как — его шахтёры и мальчишки из школы были ещё мало обученной армией — американские стрелки перенесли прицел и открыли огонь по отряду католиков слева. Дистанция была большая, но для хорошего стрелка — в пределах лёгкой досягаемости. Наёмники этого отряда также начали падать. Мужики в окопе начали переставлять пулемёт, но Фрэнк крикнул им, прекратить огонь. Довольно ясно, тут не было никакой надобности в пулемёте, а патроны надо было беречь.
Майк повернулся к Маккею. 'Я думаю, что...'
Маккей был слишком потрясён, чтобы думать. Леннокс пожал ему руку.
'Да, парень, я с ним согласен. Давай закончим'. Следующие слова были сказаны с явным наслаждением 'Преследовать'.
(*21) Calvin and John Knox — два протестантских проповедника.
Жан Кальвин (1509 — 1564), французский богослов, реформатор церкви, основатель кальвинизма.
Джон Нокс (1510 — 1572 г.) крупнейший шотландский религиозный реформатор XVI века, заложивший основы пресвитерианской церкви.
К этому моменту, оба крыла наёмной армии Тилли пали, и выжившие беспорядочно отступали. Майк выкрикнул приказ прекратить огонь. Снова кое-как, подчинились приказу. Маккей и его две с половиной сотни шотландской кавалерии хлынули на поле боя. Через несколько секунд они догнали противника, криками призывая их сдаться. Те, кто сопротивлялся или продолжал бежать, были безжалостно зарублены или пристрелены посредством колесцовых пистолетов.
Сражение завершилось. Оно было первым для Майка, и он обнаружил трудным контролировать своё горло (*22).
'Это всегда так?', прошептал он.
(*22) В оригинале gorge — горло, а ещё горжа — тыльная часть укрепления или обращенный к тылу выход из укрепления, открытая часть укреплений с незамкнутым планом (люнета, редана, флеши). В редутах горжа закрыта таким же валом, как и прочие части, хотя и более слабым.
Фрэнк покачал головой. 'Это не был бой, Майк. Это была просто резня'. Ветеран Вьетнамской войны смотрел на тела, усеявшие поле. В некоторых местах курганы из тел. 'Сейчас я почти жалею несчастных ублюдков. Почти'.
Его прервал Джеф Хиггинс. В его голос звучала спешка. 'Майк, начинается'. Палец Джефа показывал налево.
Взгляд Майка последовал за пальцем. Протестанты Хоффмана видя полный и безнадёжный разгром своего, казалось, торжествующего противника, восстановили некоторый порядок. Майк мог видеть самого Эрнста Хоффмана, верхом на лошади размахивающего саблей. Капитан наёмников указал мечом на север. Вперёд.
Майк не пытался что-либо разглядеть на таком расстоянии. Он знал, куда указывал Хоффман. На лагерь католиков ничем более не защищённый и готовый для разграбления. Участие людей Хоффмана в бою не стоило выеденного яйца, но Майк не сомневался, что они окажутся мастерами краж, грабежа и мародёрства (*23)
Маккей и Леннокс предвидели такой вариант развития событий в случае победы американцев. Майк соответственно преобразовал свой план. Битва была выиграна, но борьба продолжалась. Он намеревался освободить Баденбург. От всех его врагов.
'Хорошо, Джеф', сказал он, 'Ты со своими приятелями доберётесь туда. Прямо сейчас. Если получится, попробуйте предостеречь людей Хорна от их намерений. Но вероятно, они не станут вас слушать, и я не хочу, чтобы вы особенно старались. Ничего не предпринимайте до прибытия подкрепления'.
Оседлав свой мотоцикл, Джеф кивнул. Три его друга уже отъезжали с бешеным рёвом моторов.
Майк крикнул быстро удалявшимся мальчишкам: 'Помните, чёрт возьми — Ждать!'
'Отличный шанс', пробормотал Фрэнк. 'Вы видите четырёх рыцарей в сияющих доспехах. Не меньше чем паладины D&D(*24), хреновы.
(*23) plunder, pillage and rapine — (*23) plunder, pillage and rapine — слова довольно близки по смыслу, не так-то легко подобрать отличающиеся значения. По-просту, это небольшие вариации одного и того же, т.е. "грабежа, грабежа и грабежа".
(*24) Dungeons & Dragons — 'Подземелья и Драконы', настольная ролевая игра в стиле фэнтэзи, любимая игра Джефа и его друзей. Паладин — класс игрового персонажа, кратко характеризуется 'Защитник справедливости и враг зла, укрепленный божественной силой'
Глава 17
Гретхен знала, что сражение было проиграно, как только она услышала пулеметную пальбу. Она понятия не имела, какое оружие могло производить столь необычное стрекотание, но оно, что бы это ни было, явно было слишком сложным для головорезов Тилли. К двадцати годам Гретхен уже усвоила основной урок жизни. Ожидай худшего.
Она на мгновение ощутила укол страха при мысле о брате. Ганс, бедный маленький Ганс, был где-то там. Где-то в самых первых рядах, так как людей Людвига считали "элитой", насколько это можно было сказать о наемниках.
Но Гретхен оттолкнула это беспокойство в сторону. Она сейчас ничего не могла сделать для Ганса, и она должна была защитить других членов ее семьи. Она быстро оглянулась вокруг, ища возможное укрытие. Скоро здесь будет неприятель, и победители начнут неистовое разграбление лагеря.
Для начала она вспомнила о зарослях, находившихся примерно в миле отсюда.
Слишком далеко. Сама Гретхен была бы в состоянии добежать туда до появления человекообразных животных, в которых превратятся победители. Аннелиза, возможно, тоже. Но они должны были бы покинуть большую часть семьи. Бабуля, дети, новорожденный, девочка-подросток с поврежденной ногой, дочка фермера, всё ещё находящаясы в шоке...
Невозможно. Где еще?
Накануне, они раскинули лагерь около полусожженной фермы. Гретхен осмотрела её тем вечером, на предмет возможного использования в качестве убежища на ночь. Вместо этого, она предпочла раскинуть лагерь в чистом поле. Ферма была давно покинута, и она не доверяла крепости полуобвалившегося потолка.
Нет. Монстры первым делом будут искать именно там. Где еще?
Ее взгляд упал на маленькую постройку, автоматически исключил её, пошел дальше. Остановился. Возвратился...
Ее мозг сжался в черепе, как мышь, прячущаяся в норке. Укол ужаса скользнул по позвоночнику.
Тем не менее...
Давно заброшен. Возможно...
Она шагнула к отхожему месту. Тонкие хрупкие стены. Несколько досок отвалилась. Дверь свободно болталась на кожаных петлях. Она распахнула дверь и всмотрелась внутрь.
Сначала она оценила вонь. Не так уж плохо. Его некоторое время не использовали.
Теперь, сидение. Оно было именно таким, как описывала одна девочек 'семьи', накануне вечером, когда Гретхен послала проверить. Деревянный полусгнивший постамент, с вырезанным отверстием в центре. Именно поэтому они и не использовали это сооружение по назначению. Можно было провалиться.
Гретхен с трудом удержалась от усмешки. Можно было провалиться!
Ужас и тошнота укрепили её волю. Она схватила доску и с усилием подняла ее.
Посмотрев вниз, она вздохнула с облегчением.
Яма почти пуста, дно, в основном, сухое. Вонь, конечно, ужасная, но сейчас там, по крайней мере, уже будет достаточно воздуха.
В яме было темно, но не настолько темно, чтобы Гретхен не видела пауков, угнездившихся на стенах тут и там. В том числе, там были и ядовитый паук, укус которого был опасен для жизни.
Есть кое-что и пострашнее пауков. Намного страшнее.
Приняв решение, Гретхен отвернулась и выглянула из двери. Мгновением спустя она начала выкрикивать приказы. Семья была в растерянности, но повиновались они немедленно. В течение секунд они сгруппировались вокруг постройки, таща с собой имущество.
Гретхен начала засовывать в отверстие передаваемые ей одеяла и прочие постельные принадлежности. Они должны были обеспечить хоть какую-то защиту босым ногам. По крайней мере, хоть на некоторое время.
Сделав это, она сделала рассортировывать 'семью'. Она сочла, что там должно хватить места для девочек, достаточно старых, чтобы им угрожала опасность. Она начала с Аннелиз, выхватив Вильгельма у бабули и сунув его в руки своей младшей сестры.
"Бери его и лезь в яму. Немедленно!"
Аннелиз побледнела. Но оскал Гретхен недвысмысленно намекал, что она не настроена спорить, и Аннелиз, по укоренившейся привычке, беспрекословно повиновалась. Меньше, чем через десять секунд старшая сестра опустила её в яму.
Подняв руки, она подхватила младенца, которого ей подали.
Увидев паука на стене ямы, Аннелиза вскрикнула и резко дернулась в сторону.
"Стой смирно!" — прошипела Гретхен — "Если не будешь дергаться, они тебя не тронут. И не дыши слишком глубоко."
Аннелиза смертельно побледнела, явно борясь с приступом тошноты. Зловоние, действительно, было ужасающим. Но Гретхен только постаралась сдерживать дыхание. Она была слишком обеспокоена оценкой размеровямы, чтобы волноваться о чем-то еще.
