— Я проверил, как вы ушли. Там крыша худая, кто-то досок достал, собирались перекрывать. То, что мы приняли за маскировку, оказалось мирными пиломатериалами.

— Значит, или он был в другом месте и не решился выстрелить, или они не засекли отправку, — многозначительно произнес я.

— Думаю, что второе. После стрельбы по госпиталю, они не рискнули вернуться на ту же позицию.

— Расчет был на то, что они наблюдают за госпиталем постоянно. Видимо мы ошиблись.

— Что будем делать? — посмотрел на меня Самсонов и провел рукой по подбородку. Точно, я тоже пригладил щетину, с Ленинграда не брился, зарос уже как моджахед какой-нибудь.

— Товарищ старшина, сколько у вас стрелков, я имею в виду снайперов, хороших снайперов? — задал я вопрос Степану.

— Всего восемь человек, но это именно подготовленные бойцы. Просто умеющих стрелять больше, но они не готовились как снайпера.

— Ясно. Мне нужны все ваши люди, умеющие находиться на позиции так же, как вы. Т.е. тихо, не двигаясь, только наблюдение и учет. Учет за всеми телодвижениями в округе, т.е. вокруг штаба и госпиталя. Надо бы осмотреть места обстрела. Хочу понять, как именно действует этот стрелок, вы сами были на местах?

— Я осмотрел два места, основные, с которых велся огонь по высокому командованию, кое-где есть интересные детали, — задумчиво, кивая головой своим мыслям, ответил стрелок.

— Давайте вместе осмотрим еще раз, — предложил я.

Одной из позиций оказался чердак трехэтажного дома, стоящего торцом, в двухстах метрах от того места, где был ранен Рокоссовский. На месте мы ничего не нашли, но я отметил про себя траекторию. На пути пули рос небольшой кустарник, поэтому охрана командующего и не видела вспышки. До них долетел только звук выстрела.

— Гильз сколько было? — поинтересовался я.

— Полностью совпали с количеством найденных пуль. Учитывая даже две, застрявшие в стене. Хотя охрана и не засекла выстрелов, но позицию эту вычислили быстро.

— Оружия не нашли? А то была речь о двух стволах. — Вставил Мурат.

— Никак нет, хотя я уверен, что стрелок не ходит с винтовкой.

— Думаете, он заранее приглядел места, и сделал нычки? — парень думал так же, как и я.

— Ага, как он передвигался по городу с оружием, особенно после того кипиша, что учудили сыскари? Вот то-то и оно! Во-первых, у него есть сообщник, во-вторых, несколько винтовок. Прицел можно и с собой носить, хотя если с ним поймают, сразу крышка!

— Ну, так давайте поищем ствол! — Развел руками в стороны я.

— Да где ж его искать-то, вроде все перерыли. Я тоже поглядел немного, — обвел глазами чердачное помещение снайпер.

— А снаружи смотрел кто-нибудь? — я поднял бровь, и взглянул в глаза снайперу.

— Это где, на улице что ли? — не понимая, куда я клоню, спросил Самсонов.

— Ну, в каком-то смысле да. — Я подошел к окну, и, сложившись, протиснулся в него. Выбираясь на крышу, в голове была только одна мысль, Я прав! Я прав! И я действительно оказался прав.

— Командир, — раздался сзади радостный вопль казаха, — ты блин как собака, за версту чуешь!

Я оглянулся назад, Мурат стоял перед будкой чердачного окна.

Все было просто, как это не пришло в голову тому, кто занимался поисками, не знаю. Винтовка преспокойно лежала снаружи. Подоконник этой чердачной будки, был сделан с двух сторон, если смотреть изнутри, ничего не увидишь, а вот снаружи... Карабин сохранил даже запах сгоревшего пороха. Стрелок, по всей видимости, отстреляв магазин, просто высунул руку и положил ее снаружи. Осторожно взяв в руки весло, я осмотрел его, есть следы от установки прицела. Нужно отвезти ее местным следакам, пусть подтвердят мои подозрения. Хотя и так ясно, именно из этого ствола стреляли в Константина Константиновича, к гадалке не ходи.

На вторую позицию, откуда снайпер стрелял по госпиталю, мы двинули с Муратом и Зайцевым. Если второй ствол там, то вряд ли мы найдем стрелка, наверняка затаился. Остальных ребят я отправил побродить в округе, может что заметят.

— Серег, тут наверняка никого, — прошептал Мурат, когда мы поднялись на второй этаж. Лежка снайпера находилась в квартире, жильцов в этом доме не было, под снос его готовили что ли? Пустые комнаты, раскрытые двери, хотя двери, наверное, поломали ищейки из НКВД. Здесь нам не подфартило, ни фига ничего не нашли. Я только нервно похаживал из угла в угол, кусая губы, и судорожно пытался соображать.

— Командир, не все так плохо, значит, еще проявится, а значит, будет шанс его взять. — Сделал вывод Самсонов.

— Эх, Степа, Степа, — я задумчиво покачал головой, — если он проявится, а мы не сможем его просчитать, то нам всем труба будет. В этот момент мы услышали шаги на лестнице и обернулись посмотреть. На пороге возник Зимин.

— Серег, пойдем чего покажу. — Заявил он и, развернувшись, пошагал обратно.

Выйдя из дома, я наткнулся на бодрый взгляд Деда, который быстренько улепетывал куда-то в сторону.

— Чего у тебя, показывай! — Кивнул я Сане.

— Покажу, только не отсюда.

— Да хватит уже загадки загадывать, чего углядел? — Я начинал закипать.

— Может он сейчас за нами смотрит, вот и не хочу, чтобы догадался. — Серьезно, не обращая внимания на мою сердитость, ответил Зимин.

— Ааа. Ну, так из окна бы показал. — Заметил я.

— Оттуда не увидишь. А пойдем-ка до госпиталя прогуляемся.

— Ну, пойдем, раз настаиваешь. Мурат, вы тут еще посмотрите. — Повернувшись к другу, сказал я.

— Серег, пусть с нами идет, и Степан тоже.

— Да же так? — Удивился я и добавил, — веди!

В госпитале, попросив проводить нас в палату или какую-нибудь подсобку с окнами на лицевой фасад. Нас провели в сестринскую, которая в это время пустовала.

— Ну, показывай, следопыт! — Нетерпеливо бросил я.

— Смотри на дерево возле подъезда, того, откуда ты вышел сейчас.

Я поглядел в окно.

— И чего я там должен увидеть?

— Бинокль возьми, на уровне крыши, приглядись, — невозмутимо ответил Саня.

Поднеся бинокль к глазам, стал рассматривать ветви дерева, нависающие над крышей.

— Чего он там увидел? — Думал я, водя оптикой из стороны в сторону. — Стоп, не понял!

— Видимо у меня глаза вылезли с той стороны линз, т.к. услышал за спиной голос все того же Зимина.

— Ага, заметил? — Я обернулся к нему и вопросительно уставился на товарища.

— Как вы его заметили? — На дереве, на высоте метров семи, виднелся кусок провода. Антенну здесь кто-то развесил, а убрать забыл, или все еще пользуется.

— Мысли? — Посмотрел я на Саню.

— Думаю, отсюда он в эфир выходил, я послал Деда к местным связистам.

— Ага, на счет перехвата узнать? А мы пока соседние проверим?

— Надо прямо отсюда смотреть, думаю, это местный! Или, по крайней мере, под него шифруется.

— Думаешь опять гребанный "Бранденбург"? — Я повернулся к окну и вгляделся в дом напротив.

— Что-то вроде того. Помнишь, Истомин рассказывал, как эти ухари в начале войны веселились?

— Ну, сейчас-то не сорок первый, дураков не осталось уже. — Не отрываясь от бинокля, продолжал беседу я. Наводя оптику на очередное окно, остановился.

— Есть контакт! Четвертое слева, второй этаж. — Отчеканил я.

— Чего там, — не понимая, спросил Самсонов.

— Проводок-то, туда уходит! — Как-то уж больно открыто он играет.

— Подстава? — Зимин поднял свой бинокль.

— Возможно, а может, я перестраховываюсь. Надо проверять, а как? — Задумчиво почесав затылок, проговорил я.

— Так не пойдешь, спугнем или нарвемся на сюрприз! — Кивнул Саня.

— Так, тут ведь нет сквозных квартир?

— Ты имеешь в виду с окнами на обе стороны? — Спросил Степан.

— Ага, ну-ка пошли, идея есть. — Я убрал бинокль в кофр и взял с тумбочки ППС.

Выйдя из госпиталя, мы направились в сторону от домов, как бы уходя. Пройдя квартал, наткнулись на спешащего Деда, тот, запыхаясь, пытался что-то сказать.

— Дед, отдышись, давай, по дороге расскажешь. — Не останавливаясь, кивнул ему я.

— Три раза засекали, но понять ничего не смогли, передачи были короткие, велись на немецком. — Дед шел рядом и тяжело дыша, высказывал то, что удалось узнать.

— А когда был последний перехват? — Спросил я, уже понимая, когда были первые два.

— Сегодня, час назад. Передача шла двадцать секунд, успели разобрать только пару слов.

— Удиви меня! — Повернув голову в сторону Деда, я приготовился слушать еще внимательней.

— Что-то о самолете, приказе оставаться и ждать. — Выпалил дед и замолчал.

Мы обошли по кругу квартал жилых домов, и подходили к нашей цели с обратной стороны. Я мысленно прокручивал услышанное от Деда. Скорее всего, засланец сообщил об отлете командующего и попросил эвакуацию. Видимо ему отказали, заставляя оставаться и ждать. Возможно, поменяли цель, и теперь охота продолжится уже на Еременко.

— Саня, дуй к окнам, постучи в какое-нибудь. Мы отсюда последим за тем, что бы никто не высунулся.

— Есть! — коротко и не громко ответил Зимин.

Зимин отсутствовал пару минут, а когда вернулся, было принято решение о захвате. Саня узнал, что в одной из квартир второго этажа, появился новенький житель. Видели его всего пару раз, обычный, ни чем не привлекающий к себе человек. Все думают, что живет он тут один, но утром был слышен спор, доносившийся из-за двери.

— На каком языке спорили? — с интересом спросил я.

— Серег, ну на каком еще могут спорить диверсанты, сидящие в тылу? На русском конечно. — Зимин махнул снятой фуражкой.

Захват решили провести сами, честно говоря, просто хотелось успеть, вдруг уйдут, или застрелятся еще. Через окно, того же наблюдательного соседа, у которого Зимин все узнал, мы проникли в дом. Пройдя через комнату и выйдя на лестницу, осторожно начали подниматься. На втором этаже, мы застыли у нужной двери. Я встал со стороны замка, Мурат потянул дверь.

— Нет, — простонал я как можно тише и сделал зверские глаза. На уровне пояса, с той стороны двери виднелась тонкая веревочка. Почему-то я быстро смекнул к чему она идет. Хоть шептал я тихо, все же этого оказалось достаточно, чтобы из глубины квартиры раздалась очередь из автоматического оружия. От двери полетели щепки, а мы разом упали на пол. В дверном полотне появлялись все новые и новые отверстия, Мурат на карачках ушел в сторону, я тоже отшатнулся дальше. Слышались глухие удары пуль о стену, но насквозь не прошибали. Бля, и ведь не войдешь никак. Даже если этот чертов камикадзе, магазин менять будет, гранату-то никто не отменял, я лихорадочно соображал что делать. Стрельба тем временем стихла, я быстро достал из кармана кусок бечевки и, сделав петлю, накинул на ручку двери. Затянув петлю, рывком ушел за стену. Вдруг, в конце коридора возник силуэт, из-за поднявшейся пыли, сразу и не разглядел его. Самсонов, именно он лежал лицом в ту сторону, выстрелил несколько раз подряд из пистолета. Грохнул очередью МР-40, пули с треском впивались в потолок. Я понял это потому, что посыпалась штукатурка. Ждать было больше нельзя.

— Бойся! — Крикнул я и ломанулся в сторону, дергая веревку. Дверь распахнулась, едва скрипнув петлями, взрыв грохнул спустя пару секунд. Открыв глаза и сплевывая набившуюся в рот пыль, выставил перед собой пистолет. Слегка согнувшись, шагнул к двери. С другой стороны, целившись из ТТ в открытый проем к ней приближался Мурат. Зайцева было невидно.

— Выходи сука, а то гранату брошу, — проорал я. Зря я это сказал. Прямо между нами с казахом упала колотуха. Если бы это была "фенька", мы попросту отбросили бы копыта. Казах, как заправский "форвард", пнул ее так, что граната кувыркаясь, улетела назад в комнату быстрее, чем вылетела оттуда. Тут же грохнул взрыв, послышался вскрик, чьи-то стоны и вопли. Затем все стихло.

— Командир, ты как? — Прозвучал голос Мурата.

— Норма, там думаю хуже! — Ответил я, направляясь в комнату. Прямо у окна, с МР-40 на коленях сидел человек. Ноги, руки, тело, все было в красных пятнах. Виднелись рваные раны.

— Не хило ему досталось, — казах наклонился над трупом. То, что обитатель этого жилища был трупом, сомнений не вызывало — с такими ранами не живут. Я, не отвечая на реплику Мурата, шагнул в следующую комнату, но остановился уже на пороге. Комната была пуста, т.к. в ней не было даже мебели, и спрятаться здесь было просто негде.

— Чисто, — сказал я.

— Чисто, — прозвучало от входа, и Степан появился в дверном проеме.

— Хреново, что одни трупы, однако волчары знатные попались, — сказал я, обведя комнату взглядом.

— Не совсем, командир. Тот в коридоре еще теплый.

— Гонишь! — вытаращил на него глаза я.

— Да сам посмотри, — махнул рукой за спину снайпер. Я выскочил в коридор быстрее пули. Хмырь, обстрелявший нас, лежал и тихо постанывал в конце коридора. На шум собирались соседи, надо было успокоить людей. Пока Мурат и Степан разговаривали с людьми, я попытался разговорить пленного, но кроме отборного мата на великом и могучем, ничего не услышал.

— Серег, да и хрен с ним, пусть его теперь особисты трясут! — заявил Зимин.

— Да просто хотел узнать, сколько тут еще таких упырей может быть, — махнул я рукой на подстреленного.

Еременко выразил свою благодарность весьма щедро. Стол просто ломился от вкусняшек, давно мы такого не ели. Андрей Иванович договорился с какой-то столовой, нам приготовили столько еды, что мы просто охренели. Ну и не только еды, хотя выпивали опять без меня. Я так и не пристрастился к этой, истинно русской традиции. В застолье участвовал член военного совета фронта, так этот дядька, вместе с начальником особого отдела Кузьмой Акимовичем Гуровым, даже пошутили, спросив, не немец ли я. Ну, как объяснить людям, что у меня с детства отвращение к спиртному. Насмотрелся в жизни на людей, потерявших не только все, что было можно, но и самих себя, и все из-за обильных возлияний. Не умеют пить русские люди, не умеют, а я и учиться не хочу!

На наш сабантуй пришел даже Константин Константинович, долго с ним беседовали о предстоящих боях. Немец набирает обороты на подступах к городу, к сожалению, новой техники еще очень мало. Тех же танков фронту выделили всего около пятидесяти штук. Правда, больше половины были тяжелые. Я поинтересовался у находящегося здесь же Михаила Ефимовича Катукова, есть ли шанс задержать немца этими силами. Тот помялся, но ответил, что будет сделано все, что только можно. Тяжелыми танками будут встречать немца возле города, а если удастся остановить первый порыв — в бой вступят средние и танки старых модификаций. Меня это заинтересовало и я опять стал донимать Рокоссовского. Удалось узнать, что Ставкой предусмотрена оборона и переход в контрнаступление. Видимо не хотят в Ставке рисковать и запускать немца в город для того чтобы ударить с флангов и взять их в кольцо. Странно это все, маловато силенок у нас для такой встречи и удара в лоб. По центру у Манштейна хорошие части, недавно сменившиеся и пополненные людьми и техникой. Их САУ Stug III, с новым длинноствольным орудием, отлично зарекомендовали себя под Воронежем и теперь дырявят наши танки здесь, это показали бои в районе Котельниково.