"Станция-2"

'Мне кажется, — Сергей потёр подбородок и задумался -Джозеф нормальный малый. Мы неплохо ладим, обмениваемся самой разной информацией. Не думаю, что шпион именно он. Оуэн гораздо больше мог бы подойти на эту роль, а он теперь мёртв'.

'Ситуация такова — пришло новое сообщение от Рыльского, — что сейчас бессмысленно устраивать охоту на лис, Сергей. Даже если Стэндфорд и окажется шпионом, это мало что изменит. Просто помни, и будь осторожен с ним на всякий случай. Неизвестно, что может учудить тот, кому поручено выяснить разные государственные тайны вероятного противника, да и мало ли чего. Есть предположение, что их интересует технология преобразования энергии синтеза в реактивную тягу, которую вырабатывают портативные термоядерные реакторы станции'.

'Хм, насколько помню — напечатал Ерохин в ответ, -Стэндфорд ни разу не упомянул про них в разговоре со мной'

'Тут всё немного осложнилось после того, как на борту 'Станции-2' произошли первые сбои. Мы потеряли возможность корректировать орбиту, так как больше не можем управлять бортовыми двигателями. Возможно это диверсия, хотя не исключена вероятность воздействия пришельца на электронные системы запуска. Если бы не твоя скорая эвакуация, стоило бы попросить тебя проверить коды и запустить двигатели вручную, но в этом больше нет необходимости, поэтому пока оставим всё как есть'.

'То есть станция в данный момент полностью неуправляема?'

'Да, к сожалению. Но, как я уже сказал, это больше не имеет никакого значения, потому что уже завтра это место перестанет существовать. После того, как вас с Джозефом эвакуирует челнок, будет произведён подрыв двух ядерных зарядов, но перед этим вам двоим придётся подсоединить их в нужные места, чтобы аннигиляция всей конструкции была гарантированно стопроцентной'.

'Добро. Это будет не сложно сделать, потому что нам всё равно придётся переходить в спасательный корабль с наружной стороны, в скафандрах. Возьмём со Стэндфордом по бомбе, по пути прицепим, где скажете, и дело к месту'.

'Ладно, Сергей, завтра перед стыковкой я свяжусь с вами двумя, проинструктирую подробней. Сейчас ложись спать, ты нам нужен здоровый и сильный. Всё, отбой связи'.

* * *

Ночью на станцию опустилась полнейшая тишь. Температура в нежилых отсеках медленно и неумолимо снижалась, наполняя воздух холодом и покрывая всё вокруг покрывалом из мелких кристалликов льда. Сергей Ерохин спал глубоким сном, отдыхая после долгого дня — предпоследнего перед тем, как прибудет эвакуационный челнок. Ему вновь снился дом на берегу реки, маленький деревянный настил и он сам, сидящий с бумагой и красками на берегу. Сон космонавта был глубоким: сказывалась усталость последних суток, когда тот мало и тревожно спал.

Единственное, чего он не знал, что его товарищу по несчастью сегодня совсем не до сна. Вместо того, чтобы отдыхать, американский астронавт решил предпринять очень опасную авантюру, о которой не собирался никому и ничего докладывать...

Люк отсека пискнул и отошёл в сторону. Джозеф знал, что этот звук останется никем не услышанным, потому что интерком он полностью отключил, а до отсеков Ерохина отсюда было очень далеко.

Нога в скафандре выскользнула наружу. За ней показалось остальное тело, облачённое в защитную оболочку костюма. В громоздких перчатках было ужасно неудобно цепляться руками за стойки, но Джозеф сделал это, подтянул себя, затем протиснулся в коридор и выплыл из своего убежища. Теперь надо было вновь запереть дверь и отправляться на поиски.

Чувствуя себя жутко неуклюже, будто он растолстел на добрую сотню килограммов, астронавт поплыл в направлении, где в последний раз была замечена чёрная клякса. Мысленно моля о том, чтобы пятидесятиградусный холод сыграл ему на руку, Стэндфорд повернул за ближайший угол и снова оттолкнулся от стены. Температура отсеков была достаточно низкой, и это было очень кстати, оставалось лишь надеяться, что система внутреннего обогрева скафандра будет работать исправно и Джозеф не замёрзнет на полпути к своей цели.

Хорошо ещё, что в комплект экипировки экипажа входит два вида специальных костюмов. Большой и тяжёлый предназначен исключительно для выходов в открытый космос, а тот, что был легче, представлял собой плотный комбинезон с возможностью надеть герметичный шлем. В такую, более свободную одежду астронавты облачались во время старта и ухода с орбиты. Именно такой скафандр надел сейчас Стэндфорд. Это не так громоздко, но всё равно не очень удобно: приходилось плыть среди коридоров, которые вмиг сделались узкими и тесными для протискивающегося среди них человека.

Отсюда до центральной части придётся преодолеть приличное расстояние. Сделать это необходимо как можно скорее, чтобы успеть вернуться обратно до того, как кончится запас кислорода в баллоне. Сквозь стекло астронавт заметил, как изменилась обшивка внутренних помещений станции: краска на стенах поблекла, будто по ней прошлись паяльной лампой, на стенках выступил толстый слой инея, всюду плавали какие-то обрывки то ли волокон, то ли неких бесцветных чешуек.

Но мелких чёрных личинок нигде не было видно. Куда же все они подевались? Не рассыпались ведь совсем от холода? Не могли же они просто взять и растаять в воздухе?

Ещё один поворот. Здесь можно двигаться немного быстрее, потому что эти отсеки являются орбитальной лабораторией французов и состоят из целого ряда широких, просторных модулей.

Иллюминатор был чем-то запачкан. Стэндфорд присмотрелся. Это были те же самые чешуйки вперемешку с крошечными кристаллами льда, прилипшие к поверхности стекла. То ли от низкой температуры, то ли оттого, что они уже перестали служить коконами для своих маленьких хозяев, эти полупрозрачные частички стали ломкими и тусклыми. Тут и там они колыхались и отваливались от стекла и пластика по мере того, как человек в скафандре случайно задевал их во время своего движения.

Внезапно свет одной из лампочек под потолком мигнул. Стэндфорд напрягся и остановился. Ему очень не хотелось, чтобы его атаковали маленькие инопланетные мерзавцы. Расчёт был на защиту скафандра, а также на то, что все эти существа попрятались или замёрзли, потому что встреть он хотя бы одно из них активным, неизвестно, смог бы он отделаться от этой заразы без вреда для себя.

В следующий миг астронавт уловил краем глаза очертания какой-то тени. Неясная тёмная фигура выплыла из-за поворота, двинувшись в его направлении, медленно поворачивая при этом своими вытянутыми конечностями. Джозеф вздрогнул и развернулся лицом в сторону предполагаемой опасности, инстинктивно подавшись назад. Сначала он подумал, что это некий замёрзший, покрытый инеем спрут медленно дрейфует вдоль коридора, и от внезапно нахлынувшего ужаса чуть не закричал.

Но вскоре разум человека принялся анализировать происходящее, и тогда астронавт с облегчением понял, что это вовсе не какой-то монстр, а просто тело мёртвого человека, полностью застывшее на холоде.

Труп плыл в невесомости с широко распахнутыми и остекленевшими, уставившимися в одну точку глазами, в которых застыла печать нечеловеческого ужаса. Смотреть на это без содрогания было просто невозможно, и у Джозефа перехватило дыхание.

'Да это же Паскаль! — нервно выдохнул астронавт, не сильно чувствуя при этом облегчения. — Дружище, ну и напугал же ты меня!'

Джозефу вовсе не хотелось рассматривать свою страшную заиндевевшую на морозе находку, поэтому он развернулся и постарался быстрее убраться подальше из этого жуткого коридора.

Пока он усиленно работал руками и ногами, удаляясь прочь, волосы на его голове непроизвольно шевелились, потому что человеку казалось, будто холодный мертвец следует за ним по пятам, и вот-вот схватит его сзади, чтобы утащить в ледяную черноту бескрайнего космоса.

То ли от страха и напряжения, то ли от духоты внутри неудобного костюма, сердце Джозефа усиленно колотилось. Но лампочки вокруг больше не мигали. Их свет сделался ровным и ярким, похоже, это была остаточная реакция на электромагнитное воздействие от паутины, чешуек или самих 'клякс'. Свойствам этих странных существ никто пока так и не смог дать какого-нибудь рационального объяснения, возможно, позже их тщательно изучат там, на Земле...

Сейчас, рассуждая об этом, и тем самым, успокаивая себя, Стэндфорд почему-то вспомнил земных электрических скатов. Эти животные каким-то образом умели генерировать электричество и даже выпускать мощные заряды в своих врагов. Почему бы какому-то инопланетному организму не иметь похожих способностей? Возможно, таковые и не связаны с электричеством напрямую, но умение 'клякс' влиять на аппаратуру своим собственным магнетизмом могло бы привести к весьма интересным открытиям в науке и технике.

Внезапно Джозеф остановился и внутренне напрягся. Странное чувство возникло у него всего на один миг. Он почему-то подумал, что сейчас прямо на него смотрят тысячи невидимых глаз, которые он не может заметить.

Сам не зная почему, астронавт подплыл вплотную к первой же переборке, оказавшейся к нему ближе всех. Аккуратно засунув перчатку в щель между стенкой и радиаторной решёткой, он осторожно, чтобы не порезать ткань скафандра, провёл рукой вдоль шва и тут же отшатнулся.

Несколько крошечных овальных гранул выскользнули из щели, медленно завертелись в невесомости, поблёскивая своими гладкими гранями, и устремились прочь в хаотичном порядке, отскакивая друг от друга и тех препятствий, с которыми сталкивались на пути.

Сердце астронавта заколотилось ещё быстрее, но спустя несколько мгновений он сообразил, что это было: тысячи маленьких существ, обернувшись в твёрдые коконы, попробовали укрыться от холода, забиваясь как можно дальше в разные недоступные места под решётки и обшивку корпуса. Теперь они были неподвижны и не представляли угрозы, но Джозеф всё равно нервно поёжился и зачем-то отряхнул свои перчатки, хлопнув их одну о другую.

Волна странной эйфории хлынула на астронавта, он глубоко вздохнул и отчего-то рассмеялся. Смех получился каким-то неестественным и глухим внутри собственного скафандра, голос показался чужим и будто сдавленным. Его явно обрадовал тот факт, что впереди было безопасно, так как все эти жуткие существа замёрзли и стали недвижимы.

Джозеф оттолкнулся от ближайшей переборки и теперь уже гораздо смелее двинулся на поиски нужного ему предмета.

Кажется это где-то здесь. Стэндтфорд оглянулся по сторонам, пробуя глазами отыскать что-нибудь необычное. Вот — тот самый отсек, а здесь и камера, которая в последний раз зафиксировала передвижение мамаши-кляксы. В этом месте стоит осмотреться внимательней.

Всё выглядело так, как и везде на станции: стены с кабельными каналами, приборы, ящики с оборудованием, какие-то коробки, плотно уложенные в условно нижней части отсека.

Осмотрев решётки радиаторов, Джозеф не нашёл ничего странного. Тут и там — лишь одни мелкие окуклившиеся личинки, забившиеся своими цилиндрическим телами в щели и под складки обшивки. Пожалуй, крупному существу сложно спрятаться в этом узком пространстве, его размеры никак не позволили бы это сделать.

Так как 'клякса', скорей всего, тоже превратилась от холода в жёсткий кокон, то не составит большого труда обнаружить её. Впрочем, сама она Джозефу была не нужна, его интересовало то, что существо с собой утащило.

Стеклянной банки нигде не было заметно. Стоило заглянуть в содержимое импровизированного склада на полу — может она где-то внутри?

Подобравшись к ящикам и тюкам, астронавт принялся осторожно разгребать и открывать их. На поиски у него ушло минут двадцать, но и там ничего не обнаружилось.

Это было странно.

Заглянув в несколько потолочных светильников, он понял, что туда 'клякса' вряд ли бы поместилась, хотя логика в подобных мыслях была. Да-да, верно! Существо могло ориентироваться на тепло, пытаясь сохранить себя в живом и подвижном состоянии как можно дольше, а, значит, попыталась бы пробраться туда, как это сделали её мелкие личинки.

Стоп! Стэндфорд попытался мысленно воспроизвести в голове карту станции. Он находился сейчас в секции М5, и это означало... Это означало, что где-то здесь, в этом самом отсеке должен был находиться блок с энергетическими ячейками. Их блоки использовали, как автономные топливные элементы на случай аварийного отключения питания, мощности они давали немного, но для слабого освещения они вполне годились. Автономной работы простых боксито-углеродных элементов хватало на пару недель, так что вполне возможно, тварь пыталась использовать тепло от них в своих личных интересах...

Джозеф подплыл к щитку с небольшой дверкой. Подёргав её, он понял, что она почему-то закрыта. Аккуратно открепив зажимы на решётке с помощью инструмента, который он предусмотрительно захватил с собой, астронавт попробовал снять всю панель. Это удалось ему с трудом, так как в перчатках делать это было жутко неудобно.

В тот момент, когда Стэндфорд потянул решётку на себя, он внезапно ощутил какое-то упругое сопротивление. Неожиданно панель дёрнулась у него в руках, а затем попыталась снова встать в пазы, на которых до этого держалась.

Будто ошпаренный кипятком, астронавт выпустил решётку из рук и заболтал в воздухе ногами. Он вдруг понял, что тварь, которая находится там, за дверцей, не окуклилась, а всего лишь затаилась и представляет для человека страшную опасность.

Отлетев на значительное расстояние, Стэндфорд замер. В следующий момент решётка вдруг отделилась от отверстия и медленно отлетела в сторону. Даже отсюда, издалека Джозеф увидел, что его предположения оказались верны: 'клякса' сидела там, среди энергетических ячеек, забившись в щель.

Вжимаясь всем своим телом в самый дальний угол бокса, существо казалось каким-то растерянным, оно крепко сжимало банку со своими личинками, не в силах затолкать ту глубже в ящик. Астронавт, не отрывая взгляда, смотрел на пришельца, и 'клякса', безусловно, тоже видела человека.

Будто находясь под гипнозом, Стэндфорд несколько долгих минут не мог сдвинуться с места. Он весь вспотел, и лишь специальное внутреннее покрытие шлема не позволило испарине покрыть влагой стекло скафандра. Джозеф прекрасно понимал, что если тварь атакует, у него всё равно не будет шансов скрыться.

Но 'клякса' не выражала признаков агрессии. Более того, её тело стало плотным и малоподвижним, будто твёрдая резина. Видимо из-за недостаточного количества теплоты вокруг, существо двигало своими щупальцами медленно, как в плотной среде. Похоже, оно находилось на грани сна, и её двигательные функции работали лишь наполовину.

Сам не зная, почему, Стэндфорд оттолкнулся от стены и медленно поплыл в сторону 'кляксы'. При этом он не сводил глаз с жуткого существа, моля небеса лишь о том, чтобы гадкая тварь внезапно не оттаяла и набросилась на него.

Когда человек приблизился, пришелец зашевелился. Существо попыталось вжаться вглубь, будто от испуга. Такие его действия заставили самого Стэндфорда осмелеть: человек приблизился ещё и стал зачем-то рассматривать существо вблизи. Ему вдруг показалось, что 'клякса' тоже смотрит на него в упор и внимательно изучает.