Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Букашко


Опубликован:
22.08.2019 — 22.08.2019
Аннотация:
Альтернативный взгляд на историю Союза ССР 1933-1934 годов. Буржуазный специалист Григорий поступает на службу в Кремль, где попадает в фантастические и смешные ситуации.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Я все вам расскажу, — заявил он, почтительно застыв перед нами. — Я полностью осознал всю грандиозность замысла, который партия приказала нам притворить в жизнь. Оживление вождя! Что может быть величественнее! И вы правильно поступили, что отыскали меня. Я обязательно пригожусь вам, мне многое известно, о чем даже ответственные товарищи не догадываются.

— Рассказывайте, — не выдержал товарищ А..

— Летом 1924 года я был откомандирован в совершенно секретную исследовательскую группу. Руководил ею иностранный специалист — профессор Фохт из Германии. Чем он занимался в Союзе ССР, я узнал только через три года — профессор исследовал мозг Ленина, с целью показать гениальность вождя мирового пролетариата с материалистической точки зрения. Профессор разрезал мозг на слои толщиной 1,8 сантиметра и залил их парафином, чтобы лучше сохранились. Вот из этих препаратов потом получили более тридцати тысяч срезов, которые были впоследствии подвергнуты тестированию. Небывалая в истории человечества ценность — образцы мозга Ленина, хранились бережно и надежно. Это архиважно!

— И каковы результаты?

— Результаты положительны. Немецкий профессор выдвинул механистическую теорию гениальности, в которой наиболее важным показателем объявил наличие большого числа пирамидальных клеток и своеобразное их расположение. Враги, естественно, немедленно воспользовались этими научными достижениями для своих вражеских целей — в частности, известный специалист по душевным болезням профессор Шпильмейер выступил с утверждением, что такие большие пирамидальные клетки имеются и у слабоумных. Но его выпад был отметен...

— Все это крайне интересно, — вставил я. — Но мы собрались совсем по другому поводу.

— Да, да, — словно бы очнувшись от тяжелых воспоминаний, заговорил Аксенов. — Перехожу к главному, к своему скромному участию в исследованиях.

— Ну? — товарищ А. привстал.

— Я занимался побочным вопросом — памятью. Нам удалось открыть средство, позволяющее неимоверно активизировать возможности человеческого мозга. Возможности памяти удесятеряются.

Аксенов неожиданно побледнел и прошептал:

— Ильича вполне возможно оживить. Вспомните Николая Федоровича Федорова и его "Философию общего дела". Всего то и дел — собрать в одном месте как можно больше атомов его тела, а затем — накапать на них нашего лекарства. Уверен, что этого вполне достаточно для успеха!

— Ура! — закричал товарищ А..

— Но есть небольшая загвоздка, — печально добавил Аксенов. — Часть препаратов мозга Ленина находится сейчас в Берлине у профессора Фохта. Он почему-то специально на этом настоял.

— Черт бы вас всех побрал! Разгильдяи! — взорвался товарищ А., выбегая из кабинета. — Все делаете через задницу!


* * *

Вернулся товарищ А. минут через сорок. Он был счастлив. Таким бывает влюбленный юноша, услышавший от капризной любимой долгожданное: "Да!"; ученый, достигший цели своего исследования; покоритель Арктики, оставивший отпечаток своей ноги на Северном полюсе; студент, выстрадавший свой диплом; спортсмен, побивший годами непокоренный рекорд; секретарь парторганизации, нежданно-негаданно оказавшийся в списках кандидатов в члены ЦК; или... Но больше всего его радость походила на чувство приговоренного к расстрелу бандита, которому в последнюю минуту добрый судья заменил высшую меру на пожизненное заключение.

— Эх, Григорий! — радостно объявил он. — Я нашел! Может быть, еще и поживем! Летом махнем на Черное море. Ведь я люблю, чего скрывать, погреться и позагорать!

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— Да уж случилось. Я бы даже сказал — произошло! Я нашел. Вот — принес тебе. Прочитай. Документ имеет гриф "Строго секретно", но не ознакомить тебя с ним я не имею права. Это моя обязанность.

Я взял листки в руки и, стараясь не обращать внимания на приплясывающего рядом товарища А., прочитал название документа: "Проект "Мавзолей".

— Читай сразу последнюю страницу — решение Политбюро, отныне эта выписка наше последнее прикрытие. Спросят — почему, мол?.. А мы им документик...


* * *

Следующие два часа я посвятил ознакомлению с проектом "Мавзолей". Товарищ А. оказался прав — самым интересным оказался стенографический отчет о заседании Политбюро, посвященного предстоящим похоронам.

"... Зиновьев. Я предлагаю, выполняя последнюю волю покойного, придать тело вождя земле, рядом с его матушкой.

Каменев. Есть другое мнение — тело сжечь, а пепел развеять по стране, чтобы впредь во всех наших начинаниях присутствовала частичка Ильича...

Бухарин. Взойдут всходы — а это наш Ленин, поднимется новый город — а это наш Ленин, расцветут сады....

Неопознанный голос: Надо сдать его в поликлинику для опытов.

Дзержинский. Кто сказал?

Неопознанный голос. Неопознанный голос.

Все (хором). Конечно, конечно... Сдадим его в поликлинику для опытов!

Зиновьев. Да, в поликлинику — лучше.

Каменев. В поликлинику несравнимо лучше.

Сталин. Так и запишем.

Рыков и Бухарин. Так и запишите, товарищ Сталин, что мы все согласны и все выполним в лучшем виде. Сталин. Пригласите волшебника.

Волшебник. Меня попросили подготовить тело Ульянова В.И. (Ленина) к возможному воскрешению. Не предвижу проблем. Задачка не из сложных. От вас потребуется совсем немного:

1. Тело должно быть помещено в сооружение, напоминающее древнеегипетскую пирамиду, можно со срезанной верхушкой. Древние мастера придавали форме чрезвычайное значение;

2. И в самые ближайшие дни, чем скорее это будет сделано, тем лучше — следует мумифицировать тело. Тайные заговоры и рецепты сильнодействующих минералов я уже передал товарищу... вот этому товарищу (указал на товарища Сталина);

3. Мозг должен быть вынут и подвергнут консервации, то есть, разрезан на образцы и залит парафином. Исследования допустимы. Делайте срезы и рассматривайте их на здоровье, вам же наверняка захочется доказать, что он был гением. (Он громко и раскатисто захохотал). Если уж остались сомневающиеся при его жизни, почему бы ни постараться вдолбить им в бошки эту простую истину сейчас, оперируя, так сказать, исходным материалом;

4. Персонал и охрана должны быть тщательно отобраны и подготовлены, сохранение секретности обязательно;

5. Следить надлежит также за атмосферой и температурой в помещении Мавзолея;

6. И последнее — ждите сигнала!

(Он опять захохотал и растаял в воздухе).

Зиновьев. А где же волшебник?

Дзержинский. Не знаю.

Сталин. Сделать нужно все так, как он сказал..."

Чудеса, да и только! Само по себе рассказ о загадочном "волшебнике" не показался мне интересным — клички у большевиков всегда были экстравагантные, а вот упоминание им древнеегипетских пирамид наверняка было важным. С этими пирамидами надо будет еще разобраться. Зачем, спрашивается, понадобилась большевикам эта Красная пирамида?


* * *

— Ну что, прочитал? — спросил меня товарищ А., засовывая документ в папку, и озадаченно посмотрел прямо мне в глаза.

По моим представлениям товарищ А. должен был пребывать в отличном настроении, но взгляд его был напряжен.

— Опять что-то не так? — вырвалось у меня.

Я с неудовольствием отметил, что с некоторых пор не могу смотреть на товарища А., не испытывая при этом острейшего раздражения — моя работа над монографией о повадках диких муравьев давно уже не продвигалась вперед, занятия придуманными дурацкими проблемами большевиков стало отнимать слишком много времени. И, признаюсь, во многом виноват в этом был я сам. Надо было напустить больше тумана, окружить свою деятельность атмосферой интеллектуальной недоступности и стараться реже попадаться на глаза заинтересованным лицам, чтобы ни один начальничек не совал свой нос в мои дела. До сих пор это прекрасно срабатывало, и я уверился, что так будет и впредь. Но вот, у партаппаратчиков появились проблемы, а я этот момент прозевал. Боже, спаси и убереги! Меня всегда поражала непобедимая уверенность большевиков в том, что их личные проблемы касаются всех и каждого от новорожденного до престарелого. Создается впечатление, что и патриотизм для них, это всего лишь способность человека низводить свои потребности до их уровня понимания... И как они всегда обижаются, когда даешь понять, что есть дела важнее! Это явно недоступно их пониманию. Очень смешные парнишки...

Товарищ А. мигнул.

— Я, Григорий, прочитал докладную этого мерзавца Аксенова. Считаю, что с ним надо поступить по все строгости, чтобы другим неповадно было.

— А мне показалось, что он может быть полезен.

— Дело в том, что он изобрел лекарство для памяти. Наверное, ты пропустил эту часть его повествования.

— Помню. Он сам об этом рассказал.

— Мне пришлось задуматься, — погрустнел товарищ А.. — И оказалось, что здесь налицо неразрешимая проблема! Аксенов утверждает, что его лекарство найдет применение при подготовке шахматистов, отстаивающих честь нашей Родины в борьбе с недобитыми белогвардейцами, а также при подготовке циркачей. Ну, знаешь, есть такие номера, когда клоуны запоминают большие числа, а потом начинают их перемножать.

— Неплохо придумано, — сознался я.

— Но я задумался... И оказалось, что проект по укреплению памяти очень даже неоднозначный. Есть в нем хорошее, но есть и плохое.

— Плохое?

— Ты, Григорий, не обижайся, но ты в нашем деле человек чужой. Может, потому и не понимаешь таких простых вещей. Если память укрепляют, значит, это кому-то нужно!

— Не понимаю.

— Что здесь непонятного? Сначала помнишь все подряд, потом задумаешься, а потом и выводы станешь делать. Теперь ясно?

— А что плохого?

— Как что? Например, выучишь наизусть все произведения вождя. Хорошо?

— От-лич-но!

— Нет, не отлично — отвратительно. Потому что сразу выяснится — точка зрения Ильича на каждую конкретную проблему постоянно изменялась. И ясно почему — менялась ситуация и выгодным часто оказывалось прямо противоположное. И помнить надлежит последнее его высказывание, а остальные забыть раз и навсегда. Но он помер, что теперь считать последним его высказыванием? Об этом знает только руководство партии, которое одно и способно со знанием дела прочитать ленинское наследие. При чем здесь память, скажи, пожалуйста?

— Да уж.

— Или вот еще. Заговорили о наших достижениях. Все рады, хлопают в ладоши, выпивают... Но находится злыдень, который помнит, что мы обещали, кто брался за работу и кто все развалил. Разве это хорошо? Еще пример, праздник, подняли рюмки, выпили, стали вспоминать Ильича. Каким он был человечным и добрым, как любил зайчиков и детишек. Один писатель недавно так и сказал: "Самый человечный человек"! В этом есть свой резон, пусть народ знает, какие мы — продолжатели его дела. А потом приходит мерзавец с обостренной памятью и заявляет, что зайчиков спасал дед Мазай, а Ленин любил их тушеными и чтобы непременно от его руки смерть приняли. Бывало, выйдет на полянку и зазывает их: "Зайчики, зайчики... вот вам морковка". А они, глупые, верят, по кустам шуршат. А Владимир Ильич увидит ушки — и сразу туда пульку!

— Да, Ленин любил охоту.

— Хорошая память нужна для хорошего отвечания. Зададут отвечателю трудный вопрос — какая планета дальше от Земли? А он знает. Хорошо. Но довольно быстро понимаешь, что крайне трудно правильно задать вопрос, потому что все ответы оказываются антисоветскими, потому что любые слова, произносимые людьми, имеют неприятную особенность — в них наличествует подтекст, который всегда и однозначно против партии и правительства. И вот приходит понимание, что вообще все ответы на любые вопросы — антисоветские, поскольку задаются словами... А антисоветчиков, понятное дело, надо отлавливать и карать по всей строгости. Вывод — улучшение память однозначно приводит к запрету произносить слова.

Он строго посмотрел на меня и патетически произнес:

— Но самое ужасное, когда задумываешься, что будет лично со мной, если я начну принимать это лекарство. К примеру, стоит откушать водочки без меры, по-настоящему, как следует, и на следующий день все будешь помнить? Ничего себе, подарочек!

С этими словами он ушел. Найти во мне поборника бдительности товарищу А. так и не удалось.


* * *

Со дня официальной постановки задачи воскрешения Ленина я получил одну важную привилегию — посещать кабинет товарища А. по мере возникновения необходимости, до сих пор он вызывал меня для решения конкретных задач, и самолично посещать его я не имел права. Может быть, именно благодаря такому режиму работы я до сих пор мало интересовался человеческими качествами товарища А.. Для меня он был символом, вышестоящей служебной единицей, начальником — и поэтому величиной во многом абстрактной. А абстрактные величины, как известно, мы сами наполняем содержанием, частенько придумывая его, исходя из собственных представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Мне почему-то представлялось, что товарищ А. человек условно порядочный, то есть, никогда не сделает другому пакости, если это не принесет ему определенную выгоду.

Теперь, когда время от времени я попадал в кабинет, так сказать, не вовремя, мое мнение стало меняться. Порядочным он не был. Впрочем, я могу быть и не прав — обстоятельства вполне могли складываться таким образом, что его личные интересы постоянно присутствовали при общении с людьми, и таким образом в настоящее время его мироощущение определяла именно пресловутая условность его порядочности.

Сомневаться в том, что товарищ А. отдаст меня при первой серьезной опасности, не приходилось. Мучило меня другое — сумеет ли он отличить опасность от затруднения?

Я решил, что было бы неплохо понаблюдать за ним, чтобы в дальнейшем можно было прогнозировать его поведение. Повод посетить его у меня имелся — представление обо мне уже давно сложилось — я должен был работать с документами. Вот как бы за документами я и отправился.

В кабинете кроме товарища А. находился руководитель его аппарата Киселев. Атмосфера была страшно накалена — шел разнос. Товарищ А. был разъярен: стояла тишина, но в воздухе витало что-то неуловимое, позволяющее безошибочно утверждать, что недавно здесь орали нечеловеческим голосом.

Товарищ А. увидел меня и обрадовался.

— Здорово, Григорий. Хорошо, что ты зашел. А то я уже хотел посылать за тобой гонца. Сейчас я разберусь с этим червяком, и мы с тобой поговорим. А пока радуйся — я кое-что за тебя сделал.

Я насторожился. До сих пор товарищ А. еще никого при мне не называл червяком.

— Ну, Киселев, — грозно спросил товарищ А. — Что скажешь?

— Ваше задание выполнено!

— Как же оно выполнено, если я его в помойное ведро бросил? Разорвал и бросил.

— Но, товарищ А.... Я сделал все, как вы сказали.

— Вот это и видно. Ни-че-го не добавил! Кому нужна такая дрянь? Поэтому я твое творчество разорвал и выбросил. А надо бы и тебя...

— Но я не понимаю, в чем я провинился?

— Лишу-ка я тебя премии?

— Не надо!

— Многого тебя еще надо лишить, чтобы ты не задавал идиотских вопросов и творчески относился к порученному делу.

123 ... 2021222324 ... 323334
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх