— А, это... Изенгардцы. Ну, те, еще Углука. Я подумал, подмога нам не помешает.
— Но не такая же! Нам нужны тут слуги, а не эти... Если они под игроком — то еще ладно. Сейчас кто у них глава?
— Улгуз, непись...
— Это плохо. Ладно, потом поговорим, а сейчас давай отпустим нашу Шелоб.
— А зачем она?
— Она мне нужна для одного эксперимента... Уверяю, это во благо Дол Гулдура.
Некромант и назгул отпустили Шелоб, после чего маг смерти повел ее в свои подземные чертоги, куда войти можно было только с самим Некромантом — а вернее, с его непонятным заклинанием. Оба они скрылись среди руин на пару часов, после чего Некромант объявил о том, что Шелоб уходит. На вопрос 'почему, разве она не будет нашим союзником?' маг продемонстрировал Кхамулу огромный кокон насекомого в своей обители.
— Бери, — сказал маг с явно довольными нотками в голосе. — Смотри не повреди! Если, конечно, не хочешь кончить страшной смертью...
— Что это?.. — спросил Кхамул, недоверчиво глядя на кокон размером полметра на метр.
— Ну... Скажем так, я научил Шелоб размножаться.
— Ты... ЧТО?!
— Ну да. Нет, не подумай ничего плохого — я с ней ничем не... Хе-хе. Я просто развил одну ее способность, вот и все.
— Охре... Неть... — тихо прошептал Кхамул, подходя ближе.
— Отнеси в какую-нибудь... Ну, не знаю... Комнату или башню. И смотри, чтобы уруки даже не приближались к нему! Через четыре дня появятся паучата... И мне очень интересно посмотреть, какие!
— А вот мне не смешно! Ты что?! Да они нас всех сожрут тут и глазом не моргнув!
— Тише, что ты беспокоишься? Через денька четыре я вернусь, и... Хм, а как это будет называться? Приму роды?
Некромант рассмеялся собственной шутке.
— Ну ладно, будет тебе. Ты просто за этим присмотришь... Это будущее Гулдура, парень. Я их воспитаю, обучу... И поверь, вот ЭТО будут действительно слуги ужаса и мрака, достойные темной крепости.
— Но это мерзко...
— Ты арахнофоб?
— Нет. Я не боюсь.
— Ну и чудно! Поверь, такая сила, как здесь, может быть, даже превзойдет даже обычную пехоту!
— Лишь бы не сожрали нас...
— Да не волнуйся. У вас есть я! Со мной не пропадете!
Губы Кхамула тронула улыбка, и Некромант похлопал ему по плечу.
— Ну, все, пойдем. Гэндальф мне хорошего табака подарил. Продегустируем хоббичий продукт высшего сорта?
В то время, как урук-хаи пировали мертвечиной на улице, а в центре Гулдура все еще возились орки, Некромант и Кхамул устроились в одном из обустроенных назгулом зданий, вместе с взятым из склада мага вином и двумя курительными трубками.
Некромант впервые снял маску, и назгул увидел молодое, гладко выбритое лицо с черными глазами. Длинные черные волосы так же показались из тени капюшона.
Завязался долгий разговор о жизни, о реале, даже о политике. Некромант оказался очень хорошим собеседником, чем полностью и окончательно расположил к себе Кхамула, который так же ему показался интересным человеком.
— Я хотел все спросить... А чего ты постоянно в маске ходишь? — спросил назгул, уже пребывающий в немного нетрезвом состоянии.
— Люблю навести интриги. Хотя жарко иногда бывает, да и кругозор снижает... Ну а ты? Давай, рассказывай, где пропадал? В Мордор ходил? — спросил Некромант, разливая остатки дорвинионского вина по кружкам.
— Да. Я теперь с Сауроном, — гордо сказал назгул.
— Знаю-знаю. Вот только часа три назад, как пришел сюда, с ним связывался.
— Опять телепортацию юзаешь?
— Нет. Здесь нечто совсем другое... Пойдем, покажу кое-что.
С этими словами Некромант повел его на последний этаж центральной башни, где с гордостью представил назгулу лежащий на каменной подставке небольшой черный шар.
— Что это?
— Это Палантир. Я успел утащить его из Изенгарда перед тем, как Джокер с роханцами заняли Ортханк, — с довольством кота, нажравшегося сметаны, пояснил черный маг.
— Так вот почему связь с Изенгардом не работала, — догадался Кхамул. — Ну ты и хитрец...
— Не без этого. Через эти штуки можно общаться на любом расстоянии, только используй аккуратно — всегда думай о месте, о людях, с кем хочешь связаться. Но есть проблема. У светлых идиотов они тоже есть, поэтому ваш разговор могут подслушать. Чтобы связаться, просто вот так вот кладешь руку, и обязательно постоянно думаешь о месте, понял? Это будет нечто вроде звонка по телефону. Когда будут 'звонить' тебе, палантир засветится ярким светом, и будет издавать звуки... Ну как будто ветер, что-ли, дует, или ты будто на глубине под водой слышишь что-то. Не знаю, как еще описать — сам поймешь, когда услышишь.
— Ты как это сделал? Это же... почти читерская вещица!
— Я? Не-ет. Это разработчики создали палантиры на основе радио. Гэндальф мне разъяснил, как чем управлять.
У Кхамула глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит, но вместо слов он просто поаплодировал Некроманту.
— Мощно, — заключил он. — Хотя подожди, Саурон сказал, что ты один из создателей сервера. Ты сам не знаешь, как все устроено?
— Пусть он так и продолжает думать, — усмехнулся тот. — На самом деле, я просто лучший друг одного из администраторов... В общем, неважно. Саурону лучше считать, что я кое-кто повыше, иначе мы бы с ним с трудом смогли найти общий язык.
Двое гулдурцев еще поговорили с полчаса, да и Некромант выдал назгулу инструменты — кирки, лопаты, топоры, причем довольно сносного качества.
— Держи, дерзай. Только сам не вздумай в шахты спускаться! Добейся места жреца в Черном Хаосе, запряги в работу орков из племени. Потом появятся паучата, и вот с ними-то мы власть и захватим. А пока — копи силу. И разберись с изенгардцами, мой тебе настойчивый совет.
— Спасибо, — ответил Кхамул, приняв инструменты, и хитро спросил. — А сам не хочешь помочь напрямую, а не раздавать советы налево и направо?
Некромант рассмеялся.
— У-у-у, нет, не для того я приходил на сервер! Твое задание по роли и с Мордора? Вот ты и выполняй, а у меня дел невпроворот, но если что — могу подкинуть немного ресурсов, как вернусь. Скажешь Саурону, что сам добыл.
— Был бы признателен, — ответил назгул. — Хотя подожди... Откуда ты знаешь, что я выполняю задание Саурона?
— Ты думаешь, он без моей помощи стал самым главным в Мордоре?
— Так... Получается, и Углук, и Саурон это твои...
— Нет-нет. Они все сами. Но каюсь — я к этому приложил свою руку, — улыбнулся он и надел маску. — Как это ни печально, но мне пора идти дальше. Буду через пару дней, Кхамул. До встречи, — заключил Некромант и исчез в ярко-зеленой вспышке.
— До скорого... — сказал назгул пустоте и задумался.
Кхамул решил проверить верность слов Некроманта и, недолго думая, представил себе очертания Минас Моргула и положил ладонь на гладкую поверхность круглого магического артефакта.
— Я тебя слушаю, — услышал назгул голос в своей голове, почти что не удивившись этому.
В волшебном шаре проступило изображение точно так же стоящего у палантира Саурона — но уже в другой крепости, в Минас Моргуле.
— Властелин, — начал он. — мне удалось привлечь в Гулдур отряд изенгардских урук-хаев. Среди них — один игрок.
— Кто у них главарь?
— Непись.
— Это плохо.
— Где-то я это уже слышал...
— Так не пойдет. Запомни одну истину — никогда не доверяй неписям. Исправляй. Отказа не приму — себе хуже сделаешь. А вот свежее мясо — это хорошо... Заставь их работать! Всех! Подави силой! Мне в ближайшее время понадобится все железо, что у вас есть! После победы над Минас Тиритом настанет время новой армии. А до этого момента она пусть будет в тени.
— Над Тиритом?.. Позволь мне участвовать в походе!
— Исключено. Твоя задача заниматься ресурсами. Принесешь больше пользы.
— Я вас понял...
— И на тебя войны хватит, можешь мне поверить. На этом все? Может, помощь какая нужна?
— Ни в коем случае! Я со всеми трудностями справлюсь сам.
— Достойный ответ. До следующей связи.
Глава 8. Шаги смерти
В последующую неделю Рохан активно развивался на парах высокого патриотизма. Джокер и Найс успешно обучали вполне способных крестьян держать оружие. Найс и переквалифицировал многих жителей Пади в строителей, постепенно укрепляя старую крепость. Собрал он также цех кузнецов под началом единственного оружейника и бронника всего Рохана, который стал обучать рекрутов ковать металл.
С добычей провизии проблема решилась на ура. Рохан резко перешел на новый уровень с преобладанием охоты и рыболовства. О сельском хозяйстве тоже никто не забыл — пшеницы становилось только больше после использования в деревнях женской и детской рабочей силы.
По мере обучения солдат и командиров, а так же создания экипировки, отряды растущего войска снабжались провизией и лошадьми, после чего в полной экипировке они рассылались по населенным пунктам. Сразу же были созданы ночные и дневные патрули, поставлены сторожевые пункты на перекрестках дорог и на переправах.
Ресурсов на земле коневодов также было огромнейшее количество, поэтому обученные Джокером добытчики уже занимались поставкой лесных и минеральных ресурсов, включая металл.
Было начато производство грамот, позволяющих людям заходить в конкретные селения. Без этих охранных грамот, подписаных самим королем, посторонних спешили ликвидировать по 'подозрению в бессмертности'. Подобно чуме распространялась по окрестным землям фобия игроков, и король начал сомневаться в правильности своей идеи, однако, у его начатой кампании более не было пути назад.
Тем временем в Рохане выстраивалась иерархия во власти и в армии. И если армию апрямую контролировал Теоден, воздвинув на пост главнокомандующего Джокера, а так же десять капитанов, под коими было по пятьдесят солдат, то в системе власти существовали неясности. Рохан все больше стал впадать в феодальную раздробленность! Да, пока что так называемые синьоры признавали абсолютную власть монарха, Теодена, однако он слишком хорошо знал, к чему все может привести. Раздробленность стала выражаться во вражде между главами городов и селений. Возникла конкуренция, графы и князья стали подминать под себя окрестные деревни, а также злоупотреблять властью. Бывшие герои становились тиранами.
Учитывая ситуацию, Теоден поспешил предотвратить возможные казусы. Каждый граф хотел иметь собственную армию, но пока что этот аспект политической власти роханский король держал в своих руках. И он же решил его усилить.
Было ясно, что даже запрет Теодена на имение своего солдатского гарнизона графов не остановят — он лишь настроит своих феодалов против себя. Боясь борьбы за власть, Теоден перешел к осуществлению плана милитаризации Рохана, т.е. полную опору власти на военную силу. Вместе с этим, он увеличил количество графов и князей, чтобы не дать ни одному подчиненному слишком много власти и земель. Законодательно он запретил военные действия между сеньорами, предотвратив возможную военную конкуренцию и оставив ее в сфере экономической.
С ростом промышленности Рохана князья и герцоги почувствовали вкус власти и хорошей жизни. Все больше ужесточался контроль за исполнением приказов крестьян и армии. Все больше новоявленные Хранители требовали к себе большего внимания, уважения, почестей. Все больше они становились больше обузой, чем реальной помощью...
Что с этим делать, Теоден пока не думал. Сейчас важнейшей задачей для него было формирование войск, так как Рохан, наконец, смог сам себя обеспечивать ресурсами, однако угроза извне и внутри все больше нарастала. Всего за одну неделю из Пади вышло два десятка кузнецов-учеников и четыре подмастерья под главенством самого главного НПС — кузнеца-мастера.
Найс так же активно участвовал в своих прямых обязанностях — укреплении Хельмовой Пади и ее управлению, но куда больше его стала интересовать большая политика. Не раз он предлагал Теодену наладить отношения с Гондором или создать хотя бы один отряд разведчиков для выявления местонахождения группы бандитов-следопытов Волфмара, но король лишь махал рукой, говоря, что 'пока не до этого'.
Спустя двое суток
Найс опять видел во сне до боли знакомую девушку. Светлые волосы, голубые глаза... Ее образ записался на подкорку роханцу. Его давняя любовь, которая давным-давно закончилась драмой...
Найс проснулся. Одевшись и взяв трубку, он прошагал к выходу из своего дома, попутно бросив взгляд на спящую девушку-непися. Те же волосы, глаза, губы... Тот же характер. Роханец отчаянно пытался не верить в то, что видит в этой девушки именно ту, что когда-то отчаянно любил. Она была не просто похожа — она будто бы была ей самой!
Уже который день мысли об этом не выходили у него из головы. Вопросы, как и почему, затуманивали его разум, не давали спокойно спать по ночам. Ему казалось, что он начал сходить с ума. Все больше он убеждался в том, что это она самая, что это ее реинкарнация! Но эта мысль больше страшила его, чем радовала... Это НПС. Безжизненная программа. Разве можно любить программу?! Разве может она быть той самой?!
Голос логики отчаянно бился об заклад, и Найс пытался прислушиваться к нему, но все больше убеждался в том, что это — волшебным образом возрожденная здесь его настоящая любовь... Он боялся с ней сблизиться ровно так же, как и боялся теперь потерять. Жизнь под Теоденом дала ему шанс ее укрыть от угрозы быть убитой каким-нибудь ублюдком-игроком.
Найс вышел на улицу и закурил, обдумывая свой дальнейший план действий и то, как можно найти группу следопытов, ставших ему заклятыми врагами.
Внезапно он почувствовал нож у себя под ребрами. Не успев среагировать, он, лишь выронив трубку, повалился к стене дома и схватился за рану, чувствуя, что умирает. Удар был точный, скрытный... Прямо в цель. Так бьют только следопыты!!!
— Мы же сказали, что заберем девчонку... — послышался злорадный шепот над его ухом. Чьи-то руки стальной хваткой ухватились за голову Найса и насильно развернули его в сторону двери, ведущей в дом. — Полюбуйся, как твою любимую уносят победители... А что мы с ней будем делать, м-м?..
Послышался истошный женский визг из дома, а из центра главной площади во все стороны посыпались огненные стрелы.
Колокольня Хельмовой Пади зазвенела, поднялась стража! Выбежали Теоден и Джокер! Ворота открылись, и через них прошла всего одна фигура, зажегшая на своих ладонях огонь.
Однако стоило войску выбежать из казарм с оружием наперевес, как тут же на них обрушился целый огненный дождь! Это были не стрелы, а самая настоящая магия! Игрок с ником Bauer поливал пламенем стражу, и вскоре почти сотня солдат бросилась спасать свои горящие шкуры и сбрасывать с себя раскаленные доспехи!
Альтаир вывел девушку из дома Найса, когда Байер метнул в него огненный шар. Дерево мгновенно начало гореть, вместе с его умирающим хозяином. Джокер и Теоден вместе с остатками молодой зеленой стражи вступили в ожесточенную схватку, однако, следопыты не спешили с ними биться — это они предоставили шаману-уруку Байеру, заливающемуся безумным хохотом, а сами занялись спешным пленением всех, кто оставался в живых в городе.
