Харальд Поттер. Огнём и сталью

— А что? Дельное предложение, в принципе, — первым подал голос самый адекватный из всей толпы — Дин. — У благородных такое вроде бы в порядке вещей... Поэтому они так крепко власть держат.

— Да, есть такое дело, — подтвердил Рон. — У нас род-то по идее древний и благородный... только бедный очень.

Поттер тактично промолчал о практически находящихся в его владении особняках и примерно двадцати миллионах галеонов на нескольких счетах. Большая часть, правда была вложена в различные акции, но свободных миллионов пять имелось...

— Только такой вопрос, Ральд, — продолжил Уизли. — А какая-нибудь суперцель будет? Ну, типа, как Сам-Знаешь-Кто власть хотел взять и всех магглорождённых извести...

Поттер озадаченно потёр лоб. Признаться, Рон его порой достаточно сильно удивлял — то своей слабой сообразительностью, то наоборот — способностью выдавать весьма и весьма логичные предложения.

— Ликвидировать дискриминацию магов по признаку рождения... — видя непонимание своих товарищей, Харальд переформулировал. — Чтобы магглорождённых не притесняли. И чистокровных приструнить.

— Разумно, — согласился Томас, выросший вне магического мира.

— Посадить в тюрьму или ещё лучше — перебить всех настоящих Упивающихся Смертью.

— Это правильно, — мрачно нахмурился Невилл, видимо, вспомнив о родителях, доведённых пытками до сумасшествия.

— Ну и захватить власть для воплощения всего этого, считаю, будет нелишним, — будничным тоном закончил Харальд. — Думаю, что я буду прекрасно смотреться в кресле Министра магии.

— Ого!

— Вот тебе и "ого", Рон. У меня и так неплохая поддержка населения, а если, повзрослев, я ещё каких-нибудь громких и хороших дел совершу, то кресло Министра мне в будущем обеспечено. Ты, какой пост хочешь, Рональд? Может быть, главы отдела магического спорта?

Минут десять прошло в оживлённом и весёлом обсуждении желаемых постов и должностей.

— Ну-с, если со вступительной частью покончено... — солидно произнёс Харальд. — В таком случае первое заседание нашего секретного общества объявляю открытым!

Поттера поддержал нестройный радостный гул.

— Итак, для начала озвучу кое-какие моменты, которые я тут себе вкратце набросал...

Мальчик достал из кармана скрученный и свиток и развернул его.

Рон с ужасом уставился на полуметровой длины пергамент.

— Ральд... Ты чего там — книгу, что ли, написал?

— Не обращайте внимания, — отмахнулся Поттер. — Тут три четверти листа — помарки и мои личные заметки.

Верхний край свитка согнулся под собственным весом, демонстрируя гриффиндорцам маловразумительную вязь каракулей Харальда. Строчки шли криво, половина слов была зачёркнута, а кое-где встречались рисунки разной степени печали. Нужно думать, что это были пояснительные рисунки... Хотя с любовью накаляканное нечто, смутно напоминающее человеческую фигуру, с подписью "Волди — жЫвотное", явно несло информацию только своему создателю.

— Итак, во-первых название. Нужно что-то красивое, масштабное, но не идиотское и, что главное — не определяющее нас, как потенциальных захватчиков власти. Поэтому варианты "Пожиратели бурундуков", "Общество осознания Кришны" и "Революционная партия Великобритании", к сожалению, отметаются. Я предлагаю именоваться "Корпусом Альбион". Простенько и со вкусом. Возражения?

Возражений не последовало.

— Отлично. Теперь вкратце о Кодексе Корпуса. Первое правило Корпуса — никому не рассказывать о Корпусе. Второе правило Корпуса — никому не рассказывать о Корпусе...

* * *

Уже совсем рукой подать было до рождественских каникул, а Харальд всё никак не мог выбраться из бесконечных отработок у Филча, в которых он буквально погряз.

Увы, но даже близнецы Уизли не приносили доселе Хогвартсу таких разрушений. Их проказы были шумными, но в целом не слишком опасными... А вот Харальд взрывал, поджигал и регулярно кого-то бил (за дело, разумеется), явно представляя себя не в школе, а на фронте. Да, он чётко следовал технике безопасности и от его диверсий практически не было пострадавших... Обычно, кроме него самого.

Если бы Поттер был бы иным, то его бы наверняка исключили. Но во-первых, он был Мальчиком-Который-Выжил, а во-вторых он учился практически блестяще. Да, эссе и прочая теория у него обычно оценивались как "выше ожидаемого", но зато почти каждая любая практика была только на "превосходно".

Поэтому Харальд отделывался снятыми баллами (за что регулярно подвергался атакам Грейнджер, иногда даже успешным) и отработками. Филч поначалу рвал и метал, по десять раз на дню обещая сгноить Поттера в подземельях, закованного в кандалы и брошенного в сырую и холодную камеру. Но после недели отработок неожиданно успокоился, видя, что Харальд спокойно убирал за собой все следы диверсий, да и просто не чурался работать подолгу и без сачкований.

А учитывая поистине уникальное отношение Поттера к Филчу на фоне остальных учеников — то есть отсутствие страха, презрения или ненависти, стало вполне объяснимым, что к исходу второй недели между ним и вредным завхозом установился нейтралитет. Практически ничего не способный наколдовать Филч охотно пользовался помощью Харальда и его магии там, где не мог справиться он сам или школьные эльфы-домовики, выполняющие подавляющее большинство хозяйственных работ в Хогвартсе.

И в последние дни Харальд под командой Филча просто совершал вместе с ними обходы, попутно устраняя ремонтными заклинаниями мусор и повреждённые элементы типа разбитых цветочных горшков и оконных стёкол.

Впрочем, Поттеру это было совершенно не в тягость, да ещё и завхоз знал Хогвартс как свои пять пальцев и ему была ведома целая тьма секретных путей и проходов, благодаря чему и мог гоняться за нарушителями школьной дисциплины. Иначе-то было никак, учитывая жуткую хромоту Филча на правую ногу.

— Сущее ты наказание, Поттер, — ворчал старик, пока он, Харальд и серая кошка шли по тёмным коридорам Хогвартса. — Раньше я думал, что близнецы Уизли — худшее, что случалось со школой за последние двадцать лет... Ан нет! Ты и их, и банду дружков твоего отца переплюнул начисто.

— В таком случае, сэр, вы относитесь ко мне ненормально благосклонно, — вежливо произнёс Харальд.

Филч рассмеялся хриплым каркающим смехом.

— В точку, Поттер, в точку! Нравишься ты мне просто, малец.

Ночь.

Тёмный коридор.

Маленький мальчик, старик и подозрительные речи...

"Кислота или огонь?" — мысленно прикинул Харальд, думая, чем в случае чего запулить в завхоза.

— Эти Уизли... Тьфу, позёры! — продолжил тем временем Филч, даже и не подозревая насколько близко он был от смерти или тяжких телесных. — Все эти ихние шуточки — хи-хи, ха-ха, пыщ-пыщ... А переведались бы они с троллем в тёмном уголке — хер бы их вся эта трахомутия спасла. А ты — боец, Поттер. Кем хочешь быть когда вырастешь?

— Аврором, — без колебания ответил мальчик. — Как мой отец.

— Во! Слова не мальчика, но мужа! Я у Аластора спрашивал про твоего Норда — уважает твоего опекуна старый пердун. А это дорого стоит — чтобы заслужить уважением Аластора Грюма нужно быть таким же психом как и он сам.

— Вы... вы знаете Шизоглаза? — не поверил собственным ушам Харальд. Как же! Аврор первого ранга Аластор "Шизоглаз" Грюм — жуткий параноик, один из лучших боевых магов Британии!

— Хе-хе, Поттер, да я знаю этого козла ещё с тех пор, когда он не был Шизоглазом, — криво ухмыльнулся Филч. — Ух, как мы с ним раньше эту черномагическую дрянь по всей Британии гоняли!..

Поттер обескуражено молчал, обдумывая услышанное.

— Не, — наконец выдавил он. — Не может быть. Сэр, вы что были...

— Аврор третьего ранга, — усмешка старика стала гримасой давней застарелой боли. — Два Магических креста, Орден Мерлина четвёртой степени и куча благодарственных грамот, которыми только задницу и подтирать! Думаешь, я всегда был старым маразматиком, у которого на уме только швабры и охота за школярами, сынок?! Я, срань Мерлина, был аврором! Героем, мать твою!

Завхоз остановился, схватил Харальда за плечо и развернул его лицом к себе.

— Знаешь, каково это? — бесцветные глаза старика зажглись опасным безумием. — Когда тебе двадцать пять и перед тобой весь мир и вся жизнь? Когда чёрные маги, завидев тебя, ссутся от страха, а девки пищат от восторга? А знаешь каково это, когда тебе говорят "Сожалею, сэр, но очень редкое и сильное проклятье — магия к вам, скорее всего не вернётся"?! Знаешь каково это — становится ничтожеством? Хуже, чем ничтожеством?! Да куда тебе это понять, сопляк!

Старик выпустил плечо мальчика из захвата и вновь заковылял по коридору.

Харальду пару секунд постоял, приходя в себя от столь неожиданной вспышки эмоций, а затем бросился догонять старика.

— Сэр, простите, что напомнил вам об этом!

— Да тебе-то не за что извиняться, Поттер...— буркнул Филч. — Во всём этом виноват только один кретин, по имени Аргус... Знаешь, Поттер... Хочешь покажу любопытную вещичку?

— Конечно, сэр. А что это за вещичка?

— Если ты парень башковитый, то поймёшь, — ухмыльнулся старик. — Пошли, тут недалеко.

* * *

У стен заброшенного класса громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте.

Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной замысловатым орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: "Еиналеж он оциле шавеню авыза копя".

Харальд смотрел в глаза своему отражению... своему, да не совсем.

Это был высокий крепкий парень лет двадцати пяти с короткой стрижкой и ярко-изумрудными глазами — таким мальчик мог стать, когда вырастет. Отражение было облачено в нечто, напоминающее футуристического вида рыцарские доспехи без шлема, которые рисовал маленькому Харальду Виктор.

Сам Норд был рядом — не такой, каким его всегда помнил Поттер. Молодой, улыбающийся — с чёрными, а не седыми волосами, без шрамов, трости и механической руки. Таким он был, наверное, до того как сразился с Тёмным Лордом за Харальда.

А с другой стороны отражения стояла молодая улыбающаяся женщина с ярко-зелёными глазами и длинными рыжими волосами.

Поттеру не было нужно ни секунды, чтобы узнать свою мать.

Горло Харальда словно бы сжала невидимая рука, и он тяжело сглотнул — Поттер понял, что это было за зеркало.

— Когда я смотрю в него, то вижу себя молодым, — негромко произнёс Филч, стоящий позади Харальда. — Молодым и здоровым. На мне снова мантия аврора, а рядом те, кого уже нет на этом свете... Не буду спрашивать, что видишь там ты, Поттер. Но ты, наверное, уже всё понял.

— Большое зеркало Морганы, — негромко произнёс мальчик. — Зеркало Еиналеж. Показывающее то, о чём мы мечтаем и чего нам не хватает больше всего на свете.

— Моргана была настоящей психопаткой. Лишь действительно больной человек мог делать такие артефакты, как она — ни власти, ни знания, ни богатства... Только самое жуткое безумие, которое может вообразить смертный.

— Давайте уйдём отсюда, сэр, — попросил Харальд. — Этот артефакт... Он не тёмный, он просто... плохой.

— Да, конечно, — эхом откликнулся Филч, не отрывая взгляда от зеркальной поверхности. — Ты прав, малыш — он плохой. Потому что сводит с ума даже старика Аргуса... Да, пойдём, отсюда...

* * *

— Поттер, одну вещь хочу тебе сказать...

— Да, сэр?

— Захочешь ещё чего взорвать — взрывай на здоровье, — хрипло произнёс Филч. — Но всё восстанавливать будешь сам, пока не восстановишь или пока не опухнешь. Или страдай хернёй на улице — пускай у Хагрида башка и задница трещат после педсовета, а не у меня. Смекаешь?

— Так точно, сэр! Смекаю!

— Смотри у меня, Поттер, — хмыкнул завхоз, хлопнув мальчика по плечу. — Всё, свободен — беги в башню, пока Дама ещё на своём посту.

— Доброй ночи, сэр.

— Давай, давай, беги уже, маленький монстр... И, знаешь... Ты заходи, если что... А то про старика уже почти никто и не помнит...

— Обязательно, сэр, — искренне пообещал Харальд.

* * *

— Дорогие друзья!.. Хм, что-то я задумался... Мои тупоголовые подопечные!

Декан Слизерина был как всегда язвителен и саркастичен.

— Вообще я сегодня хотел уже приступить к лечебным зельям продвинутой первой категории, — вещал зельевар, неторопливо лавируя между учебными местами. — Но, учитывая ваши феерические результаты в деле очистки генофонда человечества от вредных примесей, у меня возникли опасения, что скоро мне будет уже некого учить на первом курсе, ваши учебные часы вычеркнут из расписания и мне понизят жалованье.

Снейп бросил красноречивый взгляд на Невилла, отчего тот сразу же будто съёжился. На прошлом занятии мальчик умудрился в очередной раз сварить нечто безумное, в результате чего пострадал сам Лонгботтом и его напарник Рон. Правда, данную модификацию от Невилла Харальд счёл неперспективной — Поттер так и не смог придумать как использовать в боевых целях приобретение кожей ярко-оранжевого цвета.

— ...Поэтому сегодня мы будем варить безобразно простой эликсир под названием "кошачий глаз". Даже всей моей фантазии не хватило измыслить способ превращение этого зелья во что-нибудь опасное. Кстати, хоть кто-нибудь знает, что это за эликсир?

В воздух немедленно взметнулась рука Грейнджер. Как обычно в гордом одиночестве взметнулась.

— Неужели никто не знает? — выразительно поднял бровь Снейп, тоже как обычно игнорируя Гермиону. И немного подумав, произнёс. — Поттер!

— Я, сэр! — моментально подскочил Харальд, в своей излюбленной манере вытягиваясь по стойке "смирно" и преданно поедая начальство глазами.

"Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство."

Норд утверждал, что это сказал великий русский император Питер Первый и не просто сказал, а оформил в виде указа. Но Харальд всегда думал, что отец просто в свойственной ему манере шутит.

Снейп хмуро взглянул на мальчика, мимоходом отметив как всегда лихорадочный взгляд изумрудных глаз. Опасный такой блеск — из разряда "как бы чего замутить".

Несмотря ни на что, зельевар слегка недолюбливал Харальда, а вот почему — и сам не мог толком понять. Нет, по идее, всё было понятно — это же всё-таки был сын проклятого очкарика-Поттера... Но с другой стороны Харальд на Джеймса был абсолютно не похож, а вот зато глаза его были точь в точь как у Лили...

Плюс ко всему Харальд был одним из немногих первокурсников, который демонстрировал хорошие познания в зельеварении и ему, похоже, искренне нравилось это занятие...

Ну и последнее, но немаловажное — мальчик всё-таки был гриффиндорцем.

— Что из себя представляет "кошачий глаз", Поттер?

Поэтому Снейп всё ещё не мог понять, как же ему относиться к Харальду — то ли положительно, то ли отрицательно. Обычно это выливалось в то, что по любому вопросу поднимался Поттер, а его работам уделялось самое пристальное внимание. Увы, но пока что поймать мальчишку на незнании школьной программы не получалось, а с внешкольным материалом Снейп завязал. Это было совсем уж нечестно.