Обмануть пророка

— А ты?

— Я не знаю... Всё же это — жестокое убийство нерядовых граждан. Народных избранников. Надо найти преступника.

Тут Шило взорвался:

— Преступника?! Да тому челу, кто это замутил, памятник надо зае... забабахать. Ещё при жизни.

Бабка спокойно намекнула следователю:

— Не надо никого искать, Женя. Ни к чему это.

Савва долго и внимательно смотрел на Бабку. Потом просветлел лицом и согласно покивал:

— Понятно... Ну, что же, тогда я в этом процессе не участвую...

— Вот и правильно. Здесь ты больше пользы принесёшь.

Бабка и Скорый начали облачаться. Таня тоже завернулась в простыню, хотела вылезти из постели, но Мила и Пашка её остановили.

— Поспи ещё маленько. Пока Бекас через портал не придёт.

Пашка, вернулся к постели, чмокнул на прощание сонную девушку в щёчку. Таня счастливо мурлыкнула, кивнула и залезла с головой под одеяло.

— Пошли в столовку, — скомандовала шеф.

Скорый сначала хотел выйти на пробежку, но, прислушавшись к своему организму, отказался от этой затеи. Наупражнялся ночью.

После завтрака все потянулись в Бабкин кабинет.

Та сказала Беде и Ванессе:

— Дамы, у вас наверно дела есть? Можете не сидеть с нами, со старыми, скучными людьми.

Ванесса внимательно и строго осмотрела смурные рожи мужиков. Подняла брови, покрутила осуждающе головой и ушла.

А Беду вытолкать так просто никогда не получалось. Она начала возмущаться, предъявлять претензии. Но Бабка объяснила:

— Маш... Ты пойми — есть информация, которую лучше не знать. Ты сама ментат, и прекрасно понимаешь что мысли спрятать сложно... Мы о тебе беспокоимся. Прежде всего.

— А... Ну если так, — и, с чувством собственного достоинства, Беда ушла.

— Ну, что, дорогие мои. Надо как-то доделывать работу. На полдороги останавливаться нельзя... Депутатов мочить будем? Может не надо? Всё же — представители народа...

Пашка поднял руку. Все вопросительно уставились.

— Все, кто был... Ну, короче — кто был с бандой Ксивы, те были на гулянке. А кто не был приглашён, те, вроде бы, и не замешаны. Произошёл естественный, так сказать, отбор. Наша задача, я так думаю, дополоть грядки с правительством...

Шило настырно добавил свою старую идею:

— Потом всех пропустить через ментатов. А кто проверку не пройдёт, тех — к ногтю. А? Как вам?

— Нормально... — театрально похвалила Бабка. — Ну что, пошли?

И они пошли одеваться и обвешиваться бронёй. По дороге Бабка ворчала:

— Совести у людей нет... Мне что — больше заняться нечем. Ходи, убивай их...

Шило хохотнул:

— А ты что хотела? Чтобы они сами залезли в мешки и зарезались?

— Ну... Могли бы и так... Могли бы и пожалеть пожилую женщину.

В спальне Танечка, уже одетая, спросила:

— Детей возвращать? Или ещё не надо?

— Пока рано, — ответила Бабка, — А они, что — уже домой хотят?

Тьма усмехнулась:

— Я боюсь, что их теперь оттуда не вытащишь... А вы куда?

— В рейд.

И Таня ушла ждать Бекаса.

— Ну, тронулись, — скомандовала шеф, — и шёпотом про себя добавила, — с Богом.

И повела бригаду через детсад, через "детскую" лестницу, через общежитие к чёрному выходу.

Встали на крыльце. Пашка поинтересовался:

— Почему такая секретность. И, что дальше.

— Чем меньше людей знают о наших делах тем лучше для них, — ответила Бабка и попросила Короткого:

— Аркаша, а накинь-ка на нас "лешего".

— Готово, — отрапортовал Аркашка.

— Тогда за мной, — скомандовала Шеф и пошла в сторону крепостной стены.

— Скорый, постой тут, — ткнула пальцем Бабка, — остальные на кран.

И группа ловко, как акробаты, полезли по стреле забытого у стены подъёмного крана. Наверху, командир достала из рюкзака крепкий бельевой шнур и скинула один конец вниз, Пашке. Потом сама, без помощи мужиков, легко втащила Скорого на площадку.

По стене направились в сторону церкви. На их пути торчали два сторожевых поста. Первый буквально через сто метров. Ширина стены была такая, что обойти мужика не было никакой возможности.

— Так... Ладно... Скорый, давай усыпи его, только не резко. Постепенно.

Охранник начал зевать, затряс головой. Ноги у него подкосились, но он поймал равновесие. Постоял раскинув руки, аккуратно сел, прислонился спиной к зубцу стены и закрыл глаза.

— Готово, — отрапортовал Пашка.

Они перешагнули через вытянутые ноги бойца и пошли дальше. А Скорый, на ходу, разбудил солдатика. Заснуть на посту во время военного положения, это минимум гауптвахта. До расстрела, конечно, не дойдёт. Но неприятности будут.

Примерно то же самое произошло и со вторым постом.

Спустившись по каменным ступенькам на территорию города, первым делом пошли к администрации.

Прошли мимо одинокого охранника в здание. Бабка водила головой — сканировала помещение.

— Чёрт. Куда все подевались?

Шило хихикнул:

— В мусорные мешки...

— Так... Ладно... Во всём здании только два человека. Пошли сначала туда.

Группа подошла к двери, на которой висела табличка — "Министерство финансов. Шуляк П.Е.".

— Скорый, ты его видишь? — спросила Бабка.

— Вижу... Усыпить?

— Давай.

Вошли в кабинет. Сверло лежал лицом на столе среди кучи бумаг.

— Паша, — снова вступила Бабка, — давай его обработай, чтобы он правду говорил.

— Готово. Спрашивай.

Бабка склонилась над Шуляком.

— Сверло... Код от сейфа подскажи.

— Два... Один... Пять... Четыре... — пробормотал министр финансов и всхрапнул во сне.

Бабка набрала код на большом напольном сейфе, открыла.

— Ого!

Все пододвинулись:

— Что там?

— А вот что, — и Бабка начала вынимать из сейфа прозрачные пищевые контейнеры наполненные черными шариками. Остальные бригадные распихивали добычу по рюкзакам. Когда опустошили сокровищницу, Бабка аккуратно закрыла сейф.

— Так... Ладно... Теперь надо с дорогим Петром Егорычем что-то делать...

Бабка оглядела потолок, прошла в комнату отдыха, вернулась, вышла в коридор. Позвала:

— Мужики, тащите его сюда.

Выволокли бесчувственное тело из кабинета, подняли на площадку второго этажа. Бабка споро привязала огрызок бельевого шнура к перилам, на другом конце соорудила петлю, которую напялила на шею министра.

— Сбрасывайте.

Шуляк повис на короткой верёвке над лестничным маршем. Ни дернулся, ни захрипел. Так, бедолага, и умер, как жил, — тихо.

Бабка, как ищейка, повела головой, ткнула пальцем:

— Туда.

На втором этаже подошли к двери с надписью — "Канцелярия".

— Давай, Скорый.

Пашка усыпил человека за дверью. Бригада ввалилась в кабинет. На полу, за стойкой, валялась женщина.

— Эта нам не нужна. Это Дашка Игошина.

Подняла бабёнку, посадила на стул, положила голову на руки, сложенные на столе. Вышли из комнаты.

— Всё. Буди.

Когда спускались на первый этаж, Бабка вдруг насторожилась. Резко скомандовала:

— За мной.

И понеслась вниз по лестнице. Рванула дверь чёрного хода, и выкатилась на улицу, а дверь осторожно прикрыла.

— Бегом.

Отбежали за старый сортир и остановились.

— Тихо.

Дверь грохнула. На крыльцо выскочил мужик с автоматом, в каске и броне с разгрузкой. Огляделся подозрительно и вернулся в здание.

— Всё. Пошли к депутатам.

Шило удивился:

— Ты, что — этого вояку испугалась?

— Этот вояка — из сопровождения Уфы. Сам Коля в администрацию пожаловал. Да-да. А я его побаиваюсь, потому, что не знаю его возможностей. Поэтому, пока, с ним связываться не стану... Но это только — "пока"...

И они, расстроенные от вынужденного бегства,ушли в дырку в заборе.

Через пяток минут, подошли к совхозной конторе.

Даже на улице был слышен гам, стоящий внутри. Дверь раскрыта нараспашку. Охраны — нет.

— Что у них за фигня? — заинтересовалась Бабка.

Тихо зашли в вестибюль. Тут же была и охрана. Два мужика, с автоматами через плечо, стояли у двери в актовый зал, и в щелку смотрели на то, что там творится.

Милка поманила своих бойцов в один из кабинетов. Что за помещение — непонятно. Табличка ободрана, только след на дерматине указывает на то, что она все таки была.

Тихо открыли и тихо закрыли дверь. Бабка тут же разоблачилась и задрала камуфляж. Пашка тоже привычно заголился и прилип к шефу.

— Смотри, — шептала Бабка, — вот он, Сладкий наш министр. Ага. У трибуны... Давай как Квадра... А-а-а, чёрт, ты же не помнишь... Сердце ему останови...

И Скорый остановил сердце оратора...

К упавшему министру кинулся народ, начали делать искусственное дыхание, давили на грудную клетку. Организм здоровенного Сладкого отчаянно сопротивлялся и не хотел, зараза, умирать. Гриша бился в судорогах на полу и никак не успокаивался. Тогда Скорый сжал ему грибницу, как Кондрату (ментально, конечно), так что та погасла. На этом всё и кончилось.

Пока народ метался вокруг погибшего, бригадные вышли в вестибюль. Охранники, видимо, тоже метнулись к телу — у двери в зал уже никого не было. И Бабка с её командой спокойно ушли домой.

Вернулись на свою территорию в обратном порядке по стене, чтобы не тревожить Клина.

Уже в ограде Бабка подвела итог:

— За час двадцать управились. Постепенно становимся профессионалами... Ладно... Теперь следим за ситуацией.

Короткий от напряжения ослабел до такой степени, что его повело. Хорошо, хоть уже в помещении. Его подхватили, оттащили в столовку, напоили живцом, накормили котлетами. Потом отпёрли в Бабкин кабинет и уложили на диван. Пашка плеснул тому силы, столько, сколько смог.

Сам Аркаша, объяснял на настороженный взгляд Скорого:

— "Леший", Паша, набрасывается не на того, кого прячешь, а на окружающих его людей... Отвод глаз, чистой воды. И на каждого нового человека, в зоне прямой видимости, приходится накладывать "отвод". Поэтому я каждые пару секунд, на всякий случай, накидываю "лешего" на площадь, диаметром... Не скажу точно... Метров семьдесят — семьдесят пять. А это выматывает.

— Ты лежи, — успокаивала Бабка, — лежи и молчи. Отдыхай.

А сама, с Шилом и Пашкой уселись в кресла.

Глава 35. Матюково

— Так... Ладно... Сегодня перезагрузился четыреста сорок четвёртый кластер. Село Матюково, в подмосковье... Надо ехать. Село маленькое, но там могут быть иммунные. Есть соображения?

— Да, чё... Надо, значит надо, — отозвался Шило.

— А тут, что — всё бросим? — удивился Пашка.

— Да думаю городу тут дня на два забот хватит. Пока разберутся, пока соберутся... Думать о политике сейчас некому...

— Как это некому? А — Уфа?

— А он не рискнёт сейчас что-то предпринимать. Он может только налаживать свой имидж народного защитника. Местного Робин Гуда.

— А что ему помешает взять власть?

— Ха! Если он попробует прямо сейчас сунуться к кормилу, все поймут, что во всех этих смертях виноват именно он. Нет, Паша, Уфа не дурак. Он умеет просчитывать.

Шило, согласно покивал:

— Да. Я с ним базарил несколько раз. Он умный мужик... С прибамбахами, конечно. Но балда у него, как дом советов.

— Ну, что? Едем?

— Да я за любой кипишь! — поддержал Шило. — Поедем только одним пепелацем или ещё кого возьмём?

— Я не думаю, что мы там прямо кучу имунных обнаружим. Так... одного-двух. Так что поедем одни. Баб тоже брать не будем. Нечего. Пусть дома сидят.

Тут Шило вспомнил:

— А мы новый луноход-то доделали. Надо его обкатать. Давайте знаете чё? Давайте сходим за Серёгой Логиновым и пусть он на новой машине покатается. Испытание в этой...

Короткий подал голос с дивана:

— В полевых условиях. А может и в боевых. Тут — как повезёт.

— Ты как, Аркаша? — поинтересовалась Бабка.

— Нормально. Вполне способен в рейд.

— Ну, что? Пошли тогда к Бекасу. Посмотрим — как там Серёга... Где, интересно, наш синоптик.

Бабка покрутила телефон.

— Сонечка, здравствуй. Дай мне Янку... Яна, Беда не у тебя?... А Синоптик?... Ну этот — новенький... Ага. Пусть он к порталу подойдёт...

И к бригаде:

— Пошли родимые. Прогуляемся.

Серёгу нашли в Бекасовой столовке. Он там завтракал с группой выздоровевших мужиков. Всего три человека оказались легко раненными. Остальные на постельном режиме.

Бабка прямо с порога:

— Привет мужики. Серый, мы тебе луноход замастрячили. Надо обкатать.

Тот несказанно обрадовался:

— Когда?

— Да прямо сейчас. Там Матюково перезагрузилось, надо съездить. Может удастся кого имунного выцепить.

— А это где?

— Это на кластер южнее Сосновца. Отсюда километров сто. Подмосковье. Я тебе карту давала?

— Да, — Серёга развернул карту.

— Вот, — ткнула пальцем Бабка, — не так уж и далеко. Часа три ходу. Если без стрельбы... У тебя команда есть?

— Так вот она, — Серёга повёл рукой на трёх мужиков.

— Ну и отлично. Пулемётчик есть?

— А вооружение такое же как и у тебя? — поинтересовался Логинов.

— Копия.

— Ну... На корд я Клюкву посажу, — он ткнул пальцем в мужика. — А за КПВ даже не знаю. Там же мул нужен? Другой-то его не провернёт. Я правильно понимаю? Вот... А у меня — нет.

— Ладно, поедешь без мула. Держись вторым номером и всё будет в порядке. Собирайтесь.

Экипированные мужики пролезли в портал и пошли к мастерской. Выгнали новенький пепелац, крутанулись по ограде. Понравилось.

Короткий открыл большой шкаф в Пашкиной мастерской и достал оттуда четыре шлема для новой бригады, оборудованных связью. Показал Серёгиному экипажу где находится рация в машине.

Потом все вернулись в Пашкин киздым, набили магазины патронами, взяли сухпайки и, в половине двенадцатого, поперли на выезд.

На воротах их остановили.

Из караулки вышел старый знакомый, командир КПП Пилот, подошел к Бабке, зашептался.

Бригадные слышали только то, что говорит Бабка. А экипаж Сереги тем более ничего не слышал.

Бабка отвечала:

— Да, Пилот. Это мне уже сказали... А с чего ты взял что это они?... Нет, я не знаю. Да и зачем мне это знать... В Матюково рванём... Господи, Пилот! Да что там брать в этой деревне. Я надеюсь что кто-то из имунных выжил... Да. Может повезёт.

Так посекретничали с минуту и Пилот отошёл, разрешающе махнул рукой.

Маленькая колонна выехала за болото и пошла на запад, в сторону европейских кластеров. Проскочили знакомое Сафоново, и, мимо водоёма под Мариинском, выскочили на неплохой асфальт в Усть-Каменском кластере. Ну... Относительно неплохой.

На севере этого большого анклава находился маленький безымянный кластер. Пустой. Кусок степи с буйным разнотравьем.

Бабка скомандовала:

— Так... Приготовьтесь. Скорый, тут возможны крупные заражённые, ты готов?

Пашка вылез в люк пулемётного гнезда, поставил пулемёт в рабочее положение и отрапортовал:

— Готов.

— Серёжа! — сказала Шеф в рацию. — Тут возможны твари размером до рубера. Надо окрыситься.

— Понял...

Проскочили деревеньку, оставив её слева. Бабка ткнула пальцем и пояснила:

— Калиничи. Так себе деревня... Всё, Скорый. Садись. Тварей нет.