Линии на руке

— Рейдеры — самая уважаемая профессия, кто-то нас сталкерами называет, кто-то охотниками, но мне больше первое название по душе. Есть свободные рейдеры — они сами по себе и надолго в одном месте не задерживаются, а есть такие как мы с Кешей.

— Егор, мать твою! — раздалось спереди.

— Всегда бесится, — хохотнул Симонов. — Так вот, есть свободные рейдеры, а мы как-то прижились уже в Лесном, обосновались. Крест хорошо платит.

— Ты что-то упоминал про город, — я попытался вернуть разговор к интересующей меня теме.

— Ну да, город или по-другому Полис. Огромная территория, слепленная из хрен пойми чего. Такое ощущение, что кто-то просто накидал в одну кучу несколько мегаполисов, которые видел только на картинках.

— Там есть люди?

— Там по большей части синяя зона, местами переходящая в фиолетовую и черную, какие там к чертям люди? Твари повсюду. Город типа заброшенный, но там можно отыскать кучу всего — макароны, консервы, сахар, солярку для генератора, оружие в конце концов, а можно и сдохнуть. Рейдеры — опасная профессия.

Я хотел еще что-то спросить, но УАЗ съехал с относительно ровной поверхности, на плато, усыпанное камнями и говорить стало совершенно невозможно. Тут язык бы не откусить, подпрыгивая на деревянных лавках. Зато у меня появилось время подумать, как поступить дальше.

Если все сказанное Егором правда, то бежать нам не имеет никакого смысла. Да и вряд ли получится, два человека, регулярно совершающие вылазки в опасные места, не могут быть глупцами, не способными предвидеть возможные неприятности. Симонов явно не воспринимали нас слишком серьезно, и поглядывал с эдакой снисходительной ленцой. Так, наверное, лев может смотреть на щенка, пытающегося стащить у него мясо.

Ладно, посмотрим, что там за Лесной. В социум все равно необходимо вливаться, а раз все новички оказываются в этом поселении, то вполне вероятно, что и нам там найдется местечко. Тот же Симонов наверняка не сразу стал рейдером и в свое время был таким же как мы. Жаль, конечно, что Федос уже два дня как в городе, и кто знает, чего он там успел наговорить, но даже с учетом этого, сбегать сейчас — затея, смахивающая на изощренную форму самоубийства.

Маша, вероятно, пришла к такому же выводу и про побег больше не намекала. Не мешало бы, конечно, расспросить о том, как устроена жизнь в поселении, но кочки, по которым будто козел прыгал УАЗ, не позволяли вести беседы — Иннокентий, не жалея машины, топил педаль газа в пол, стараясь развить максимально возможную скорость. Он ехал странным, петляющим маршрутом, объезжая одному ему ведомые участки по широкой дуге и делая иногда весьма резкие маневры.

Уже через десяток минут такой езды я практически перестал чувствовать отбитый зад. Настю начало мутить. Хорошо хоть Егор заметил это и попросил своего напарника снизить скорость, что, впрочем, ситуацию если и улучшило, то совсем ненамного.

То, что мы приближаемся к поселку стало понятно только со слов Симонова. Разглядеть хоть что-то сквозь мутное окно было нереально. Еще через пару минут машина замедлилась, а затем и вовсе остановилась. Сквозь звук холостых оборотов двигателя я услышал скрип открывающихся ворот.

— Сейчас слушайте внимательно, — Егор обернулся назад, — без разрешения не разговаривать, все команды выполнять четко и без споров. Крест мужик суровый, может и пристрелить для профилактики.

— Так себе профилактика, — съязвила Ершова.

— Ты не поняла, что ли? — Симонов слегка повысил голос, от чего стекла машины ощутимо задребезжали. — Рты завалили и не жужжим.

Внушение возымело действие, Маша сложила руки на колени и состроила максимально мирное выражение лица, прямо пай девочка. Не знай я ее характер, мог бы и повестись.

Уазик, проехав ворота, еще какое-то время колесил по территории поселения, пару раз притормаживал, снижая скорость практически до нуля и в конце концов остановился, покачиваясь на поскрипывающих рессорах. Наши конвоиры вышли из машины, предусмотрительно прихватив с собой оружие. Спустя несколько секунд до меня донесся запах табачного дыма — кто-то остался рядом, развлекая себя сигареткой. Ну а чего я хотел? Оставлять нас без охраны никто не собирался.

— Что делать будем? — тихо, на грани слышимости спросила Маша. — Мужики вроде адекватные.

— Бежать все равно уже поздно, — так же шепотом ответил я, — посмотрим на их командира, а там думать будем. Как знать, может и тут можно нормально устроиться. Хотя, людям я бы особо не доверял.

— А мне Егор понравился, — неожиданно заявила Настя, — у него глаза добрые.

— ... — сматерилась Ершова. — Просто ангел, что б его. Двухсоткилограммовый. Он тебя раздавит деточка.

Пара ударов по кузову автомобиля заставили нас прекратить разговоры и ждать, дальнейшего развития событий. В собачнике несмотря на наличие щелей быстро становилось душно, так что комфортным наше пребывание сложно было назвать.

Минут через десять в замочной скважине задней двери наконец скрипнул ключ, и перед нами предстал Рябов:

— На выход, по одному.

Зажмурившись от лучей солнца, катящегося к горизонту, я выбрался на утоптанную до твердости камня землю и попытался разглядеть место, куда нас забросила судьба.

Передо мной возвышался настоящий двухэтажный терем, сложенный из толстых бревен. Множество окон поблескивали чистым, как слеза стеклом, радовали глаз резные наличники, чуть дальше возвышалось крыльцо, на котором могло поместиться человек двадцать. Территория была закрыта высоким железным забором, не позволяющим посторонним людям разглядеть творящееся внутри. Беседка, гостевой домик и небольшой пруд полностью скрывались от любопытных глаз.

Все вокруг было выполнено с любовью и, я бы даже сказал, вкусом, однако больше чем любое здание мое внимание привлекли два человека стоящие перед нами.

Крупного, коротко стриженного мужчину, одетого в камуфляжные штаны, берцы и белоснежную майку, я сразу определил, как лидера этого поселения. Здоровенный золотой крест на груди практически исключал ошибку, а та уверенность, с которой этот человек вел себя, только подтверждала мои догадки. Его левая рука была от запястья до локтя закрыта плотной, не просвечивающейся повязкой, а на предплечье правой четко выделялся ряд параллельных линий в количестве десяти штук.

Выглядел Крест весьма спокойно и даже добродушно улыбался, но глядя на него, я четко понимал, у меня, да и не только у меня, намечаются крупные неприятности — рядом с мужчиной, одетая в весьма вызывающее платье, стояла Лиза.

15 Глава

— Так-так-так, кто это у нас тут, — весело сказал Крест, — новенькие, да еще и непростые. Сами выход нашли. А ведь некоторые со мной спорить пытались — зачем мол людей напрягаешь, уже больше года никто своим ходом на большую землю не выбирался. Кто был прав?

— Ты, любимый, — тут же поддакнула Лиза.

Хреново все. Ой хреново. Кузнецова за то время, пока мы пробирались через лес, успела подлизаться к лидеру этого поселения, что сулило мне массу проблем. Какая деятельная особа, однако, интересно, как на это отреагировал Федос? Хотя, какая разница, думать надо о другом. Имеет ли Лиза влияние на Креста? Очень плохо, если окажется, что да. Женщина она, как мы все могли убедиться, злопамятная и может вполне устроить мне и Ершовой сладкую жизнь.

— Давайте посмотрим, кто тут у нас есть, — Крест сделал вид, что задумался. — Выжигатель — прекрасно, жаль, что баба конечно, ну ничего, занятие какое-нибудь тебе придумаем. Ударник — чуть хуже, дрова разве что колоть, ты ведь Мария Ершова?

— Да, — с вызовом ответила девушка.

— Лиза мне немного рассказала про вашу группу. Говорит, проблемная ты баба, склочная, а нам тут нужны покладистые, — Крест шлепнул стоящую рядом Кузнецову по заднице, от чего женщина игриво засмеялась, показывая свою радость. Выглядело все до безумия наиграно, но мужчине такое поведение было по душе.

— Покладистые, и быстрые, — съязвила Ершова, — скачет на тебе, наверное, прям как в лучшие свои годы?

Не смогла Маша удержаться. Съязвила все-таки, хотя, не думаю, что это сильно усугубило наше положение.

— Что и требовалось доказать, — кивнул Крест, — бить тебя пока не буду, но в следующий раз десять раз подумай, что говоришь. Ну и последний — броня. Самый бесполезный и главное — проблемный член вашей команды. Женщин, говорят, убиваешь, власть любишь, чужое мнение ни во что не ставишь... Что же с вами, дорогие мои, делать?

Отеческая интонация мужчины совершенно не сочеталась с холодным выражением лица. Вряд ли он сейчас предложит нам сходить в баньку и выделит отдельный домик для проживания.

— Сделаем так, — Крест повернулся к Симонову. — Баб в женский барак отведи, пусть там Нинка ими займется. Одежду выдаст, помоет, на работы определит, ну как обычно, а этого в отстойник.

— Как в отстойник? — удивился Егор. — Зачем?

— Ты спорить со мной собираешься? — нахмурился Крест и слегка развел руки в стороны, отчего воздух позади него вдруг пришел в движение, поднимая с земли мелкие камешки и пыль.

— Нет, — спустя секунду ответил Симонов, — не собираюсь.

— Вот и отлично, — улыбнулся Крест и странное явление, возникшее за его спиной, моментально успокоилось. Опала пыль и уже ничего не напоминало о внезапно разыгравшейся стихии. — Машину тут оставьте, все, свободны, Лиза, иди в дом.

— Конечно, — мило улыбнулась женщина, и прежде чем отвернутся, злорадно улыбнулась, глядя на меня.

Все обернулось гораздо хуже, чем я рассчитывал. Ну кто мог подумать, что одна вздорная, блудливая, баба может создать столько проблем? Я, конечно, очень сомневаюсь, что Крест будет долго развлекаться с Лизой, не похож он на однолюба, но даже несколько недель, что женщина обхаживает его, могут превратиться для нас в сущий кошмар. Одно слово — отстойник уже говорило о глубине той задницы, в которой я оказался.

В голове крутились масса вариантов как поступить — активировать умения и попытаться сбежать, захватить в плен Креста, угнать машину. Сотни путей, но итог всегда один — меня отправляют на перерождение, и ситуация ухудшается многократно. Ну не верилось мне, что люди, живущие здесь, были навивными чукотскими юношами. Как я понял, все они вышли когда-то из той же деревни, что и мы сегодня, а значит обладали теми или иными способностями — один контроль воздуха, которым, видимо, обладал Крест, чего стоил, да и огнестрельное оружие никто не отменял. Нет, лезть на рожен сейчас точно не вариант.

Пока мой мозг пытался лихорадочно придумать выход из ситуации, Симонов недобро взглянув в сторону уходящего начальства, и приказал девушкам следовать к железным воротам, закрывающим выход со двора. Ершова при этом бросала очень красноречивые взгляды как на меня, так и не Егора, хорошо хоть ей выдержки хватило не устраивать тут разборки. Я очень надеялся на благоразумие девушки. Не хотелось бы, чтобы ее грохнули в первый же день из-за слишком длинного языка и вздорного нрава. Хотя бы один союзник в этом негостеприимном месте мне крайне необходим.

Моим конвоиром выступил Рябов. Иннокентий, взяв автомат наизготовку, приказал молча двигаться впереди на расстоянии пары метров от него.

Ворота открыл охранник. Крупный, даже больше Симонова мужчина, одетый практически так же как Крест, имел на правом предплечье восемь линий. Знаки на левой руке, как и у всех остальных были скрыты специальной повязкой. Такое ощущение, что число жизней люди здесь намеренно выставляли напоказ, может это какой-то знак статуса? А что, очень на это похоже.

Спросить верны ли мои рассуждения не получилось — Рябов на контакт больше не шел, видимо приказ Креста так на него подействовал. Обернувшись назад, я увидел нацеленный ствол автомата и напряженное лицо конвоира. Пришлось разговоры отменить, но один вопрос я все же задал:

— Что с женщинами будет?

— Все с ними нормально будет, — Рябов все-таки снизошел до ответа, — накормят, оденут и на работы определят, насильничать не станут, если об этом переживаешь.

Ну что же, не самое худшее, чего можно было ожидать, не в бордель — уже хорошо. Хотя, Ершова, как мне кажется, лучше сдохнет, чем ляжет под кого-нибудь. Не тот у нее характер, чтобы сдаться и раздвигать ноги перед каждым встречным. С Настей все обстояло сложнее, то не исключено, что на ее защиту встанет Симонов. Гигант однозначно проникся к Куликовой симпатией, и как знать, может быть посодействует судьбе девушки.

Так или иначе, но мне сейчас в первую очередь нужно думать о собственной безопасности, а уже потом об остальных. Не разобравшись со своими проблемами, не надо лезть решать чужие — сделаешь только хуже.

В роли конвоируемого я давненько не бывал, последний раз, наверное, лет десять назад нас с пацанами пусть не под дулами автоматов, но вели в полицейский участок. С тех пор много времени утекло, однако воспоминания были еще свежи, и сейчас я испытывал практически дежавю. С другой стороны, у меня появилась возможность осмотреть поселение, в которое забросила судьба.

Городок по ощущениям был совсем крохотным — вряд ли здесь обитало больше тысячи человек. Здания по большей части выполнены из дерева, но изредка встречаются каменные и кирпичные строения. Какого-то центрального плана застройки я не заметил, складывалось ощущение, что места для возведения жилищ люди выбирали совершенно произвольным образом, поэтому ни о каких прямых улицах речи не шло, зато разнообразных тупичков и подворотен хватало.

Электричества в городе, вероятнее всего, не было. По крайней мере ни одного провода, проложенного между домами я не увидел.

Помимо прочего, когда мы только ехали в Лесной, из узкого окна машины я заметил, что город окружен достаточно высокой деревянной стеной. Разглядеть подробности не представлялось возможным, но я был уверен, что видел на ней пулеметы и, как минимум, два здоровенных крепостных арбалета возле ворот. Достаточно интересное соседство, если подумать, патроны они экономят что ли?

Первое время мы с конвоиром шагали по аналогу частного сектора — деревянные дома разных размеров и конструкций сменяли друг друга. Люди, жившие здесь, с большим интересом наблюдали за мной и Иннокентием. Что интересно, я практически не видел детей. Лишь пару раз босоногие мальчишки выглядывали из-за заборов, провожая нас любопытными взглядами.

Шагали минут десять, и чем дальше отдалялись от резиденции Креста, тем скромнее становились дома. Появились какие-то хозяйственные постройки, склады, мастерские, кажется я даже услышал стук молота по наковальне.

Странное, конечно, решение принял Крест отправив меня к непонятному пока "отстойнику" пешком. Что мешало воспользоваться тем же уазиком, топливо что ли экономил? Хотя, какая разница, пешая прогулка позволила мне познакомится с городом и сделать кое-какие наблюдения, касающиеся жизни людей.

Во-первых, я заметил, что все обитатели Лесного обязательно оставляли открытым правое предплечье, но скрывали знаки на левом. Рубахами, тряпками, да чем угодно, но ни разу я не увидел открытой кожи, разве что у детей, но у них обе руки были чистыми — ни единой татуировки. Второе, у многих на груди висел какой-то непонятный медальон. Круглая штуковина с разноцветными точками по кругу. Что это, и для какой цели, мне, естественно, никто объяснять не спешил. Третье — разделение на группы. Симонов уже упоминал про крестьян, солдат и рейдеров. Собственно, их я и увидел. Различались они по большей части одеждой и числом полосок на руке. Солдаты имели что-то вроде униформы, рейдеры предпочитали камуфляж разных вариаций и расцветки, ну а простой люд одевался кто во что горазд. Тут тебе и джинсы, и спортивные костюмы, да что угодно.