Сказочница. Общий файл

— Прости меня, прости...

Выгибаюсь, когда он пытается стянуть с меня лифчик.

— За что? — завожу руку за спину, чтобы расстегнуть замочек, и задыхаюсь от восторга, когда мужские пальцы сжимают мою грудь.

— Я просто так разозлился... — у Кира тоже с дыханием проблемы.

— Кир, не болтай!

И он больше не болтает. Потому что сложно говорить, наверное, когда рот все время занят. Но я не возражаю. Мне даже не хорошо, мне восхитительно просто. Он так меня чувствует. Это даже не страсть, это что-то запредельное. И я взрываюсь, когда он только накрывает меня своим твердым телом, и разлетаюсь на миллион маленьких осколков, после первого же плавного движения, я плавлюсь мягким воском, и требую, и умоляю и кричу громко. Совершенно точно без всякого принуждения и гипноза, так, что слова раздирают горло:

— Люблю тебя!..

* * *

С трудом продираясь сквозь дрёму и блаженную истому, Кир думал о том, что спать почему-то нельзя, хотя и очень хочется. Какая-то мысль звенела в голове колокольчиком, мешая окончательно расслабиться и уснуть. Не спать! Что-то же надо было сделать очень важное... что-то... Повернулся на бок, пытаясь поймать ускользающую мысль, а вместо мысли поймал теплое, нежное тело и улыбнулся.

— Мира, — прошептал он, не открывая глаз.

— Врушка, — позвал, приподнимаясь над ней на локте.

И едва не застонал от разочарования, обнаружив, что она спит. С трудом сдерживая эгоистичное желание немедленно ее разбудить, он легко поцеловал круглое плечико, поднялся с кровати и стал собирать разбросанную по спальне одежду.

Что на него нашло? Почему рядом с этой женщиной он не может вести себя нормально? Откуда эти мальчишечьи выходки? Чем он думал, когда затевал это показательное выступление с гипнозом? Нет, чем он думал в тот момент — понятно. Непонятно другое, почему он не задумался о последствиях. Взрывная, гордая, своенравная, свободолюбивая, обидчивая и нежная Мира за эту выходку могла бы никогда его не простить! Счастье, что все получилось так, как получилось. Тут Кир широко улыбнулся и окинул счастливым взором спящую женщину. Она так трогательно хмурилась, когда просила оставить ее в покое, так смущалась, говоря о том, что Тайгер ей все объяснил. И так стремительно покраснела, когда Кир спросил о том, что именно он заставил ее сделать под гипнозом, что появившиеся было сразу злость и обида испарились в одно мгновение.

Мира досадовала, злилась и отказывалась признаваться. И да, он увлекся и заигрался... Но даже сдаваясь, она победила. Потому что в тот момент, когда она, задыхаясь, срывающимся от страсти голосом выкрикнула: "Люблю тебя!" — Кир понял, что ради того, чтобы слышать это все время, он готов для нее на все.

Разбудить! Немедленно разбудить ее! Зацеловать, потребовать повторить, заверить, доказать, самому убедиться, что правда, что не показалось и не приснилось!.. Кир замер над кроватью, мотнул головой и решительно шагнул прочь от соблазна в сторону ванной. Нельзя. Потому что одной минутой тогда не обойдется, а проблемы не ждут, они плодятся и размножаются с прямо-таки неприличной скоростью.

Холодный душ помог условно, но хоть так.

Пробираясь к выходу на цыпочках, Кир заметил, лежащее у окна платье и хмыкнул себе под нос. Нет, с этой женщиной ничего нельзя знать наверняка... Когда она выкатилась ему под ноги в ЭТОМ, когда она поворачивалась перед ним, нагло интересуясь, нравится ли ему его наряд... Не вспоминать! Не сейчас.

И платье он запер в сундук, понадеявшись, что без одежды она из спальни никуда не денется. По хорошему, конечно, надо было Миру замкнуть, чтобы была стопроцентная гарантия, что она никуда не исчезнет. Но, как показала практика, стопроцентной гарантии в отношениях с этой женщиной не дает ничего. И потом, Кир банально боялся ее реакции на запертую дверь.

Задумавшись на секунду, он остановился у стола, быстро нацарапал коротенькую записку, положил ее на подушку, попутно погладив рассыпавшиеся в беспорядке волосы, и, досадуя на вечную нехватку времени, вышел вон.

В кабинете, развалившись у камина с бокалом виски сидел Тайгер. Кир глянул на него косо и буркнул:

— Убил бы тебя, да привык к твоей наглой роже за столько-то лет!

Метаморф вздохнул и с покаянным видом пробормотал:

— Слушай, во-первых, я хотел предупредить. Ты же сам меня вон выгнал! Ревнючий, как черт знает что!

— Зачем ты вообще ей про гипноз говорил? — прошипел Кир сквозь зубы.

— А ты когда-нибудь видел, как она злится? Да, она за пять минут довела Кристину до истерики, вогнала Тамму в краску и заставила меня серьезно задуматься над идеей самоубийства.

Кир недоверчиво хмыкнул, в тайне испытывая странную гордость, но все-таки спросил:

— И что ты сделал для того, чтобы довести мою идеальную жену до такого состояния?

— Идеальную... Где ты только там идеал нашел?.. Все-все, молчу. Не лезь в бутылку.

Метаморф отпил из бокала, прикидывая что и как можно сказать совершенно неадекватному в последнее время другу и, наконец, решился:

— Ну, она психовала, отказывалась уезжать из Замка без тебя, не хотела садиться на лошадь... — Тайгер вздохнул и бросил на друга опасливый взгляд. — Ну, я и парализовал её. Чуть-чуть.

— Даже не знаю, почему я до сих пор хотя бы не дал тебе по морде... Ладно. Черт с ним. Но зачем было врать?

— Во-первых, я не был уверен насчет вранья... Эй! — рыжий подскочил на ноги и загородился от Кира бокалом. — Не дури! Я правда не был уверен. А во-вторых, мне стало ее так жаль! Она так нервничала, так из-за тебя переживала, ну, я и решил: пусть она лучше злится, чем нервничает...

Слова о том, что Мира из-за него переживала, вызвали у Кира абсолютно иррациональную радость.

— Если тебе от этого станет легче, я и сам сто раз пожалел о том, что сказал ей. Она так плакала потом...

— Все-таки ты скотина, Тай! — заключил Кир, перебивая друга. — Мы к этому еще вернемся. А сейчас давай о насущном. Что там было в чарусе с хатами?

* * *

Проснулась я от скрипа. Дверь медленно приоткрылась и в образовавшейся щели появилась кучерявая голова.

— Госпожа уже проснулась? — голова улыбнулась, заметив мой открытый глаз, и вслед за ней в дверном проеме показалась шея, плечи, руки и вся горничная целиком.

"Госпожу только что разбудили", — подумала я и зевнула сладко.

— Ой, а что это за вещица?

Поворачиваюсь лениво, дабы соизволить взглянуть на "вещицу". Блин! И пулей вылетаю из ложа любви и разврата.

— Это лифчик. Дай-ка!

Черт, где-то же было остальное? Где же?

— Вижу что-то под кроватью, — бормочет девушка и хихикает. Черт! Из-под кровати извлекаю один чулок. Куда мог исчезнуть второй? А, пардон... Второй на мне. Нижняя часть гарнитура на письменном столе. КАК? Как они там очутились?! Осталось за малым: найти сарафан, который как в воду канул.

— "Даже брюки, даже брюки ускакали от меня"... — бормочу едва слышно, но у горничной слух идеальный.

— Что, простите?

— Ничего. Я просто думаю вслух.

Теперь она будет меня считать не только бесстыдницей, но и сумасшедшей в придачу. Хорошенькое сочетание...

Между тем следов сарафана в спальне обнаружено не было. Интересно, будет ли уместно попросить ее принести мне что-нибудь из одежды? Задумчиво рассматриваю спину горничной, копошащейся у кровати. И снова слышу хихиканье. Что на этот раз?

С довольной ухмылкой мне протягивают бумажку. "Не исчезай никуда, моя сладкая. Дождись меня здесь, пожалуйста. Целую". Она-то чего радуется? Прячу записку в кулаке и с независимым видом интересуюсь:

— А что у нас насчет обеда?

— Ужин вам через пятнадцать минут подадут.

Я что до ужина продрыхла? Беда, Незнайка, беда... Мы, кажется, проспали обед... Или как там кричал незабвенный Пончик? С таким нерегулярным питанием от меня скоро кожа и кости останутся...

Нет, не буду я у нее спрашивать про одежду. И без того ситуация неловкая. От греха подальше прячусь в ванной. Ну, не то что бы прячусь, но совмещаю полезное с приятным. А именно: привожу себя в порядок, скрываясь от любопытной и наглой прислуги.

Умылась, оделась... Хм, ну как оделась? Нижнее белье и простыня. Кир — свин. Точно, он платье спрятал. И главное, "не исчезай". Куда я исчезну в одних трусах? Нет, чисто теоретически, можно было бы метнуться домой и прихватить еще что-нибудь из своего пражского гардероба, но как-то подустала я от путешествий. Так что ограничусь простыней, замотанной на манер тоги.

Когда за дверью стало тихо, я рискнула покинуть свое убежище. Кому сказать! Прячусь от какой-то нахалки в туалете. А все красавчик виноват... Зажмуриваюсь до кругов перед глазами, пытаясь выбросить из головы стыдные воспоминания. Боги! Что я творила... А говорила, что? Ох, как теперь в глаза-то ему смотреть?..

Спустя заявленные 15 минут в спальне появился поднос с обещанным ужиным. Хватаю все и устраиваюсь на подоконнике. Вид отсюда открывается удивительный, потому что солнце садится за город, заливая его светом, как кровью.

Я в Белом Городе в третий раз, но только сейчас впервые увидела, что происходит за стенами замка, и поняла, почему этот город называют Белым. А еще расстроилась немножко. Так красиво! Столько интересного всего, а у меня на все времени нет. Чарусы эти, короли, опасности, интриги... А хочется простой спокойной жизни.

Н-да, на меня не угодишь: то я рыдаю из-за того, что в моей жизни ничего не происходит, то сокрушаюсь по поводу чрезмерной событийности бытия. В общем, в очередной раз убеждаюсь в правоте выражения "Будьте осторожны в своих желаниях, они имеют свойство сбываться". Вздыхаю грустно и слышу, что снова скрипит дверь. И вслед за скрипом минутная тишина, а потом возмущенное:

— Я так и знал!!!

Испуганно выглядываю из-за шторы и вижу возмущенного Кира.

— Что случилось?

Он резко оборачивается ко мне:

— Ты тут?.. Извини, я подумал, что...

— Что я исчезла? — улыбаюсь и с подоконника спрыгиваю. — Куда я исчезну, если ты мое платье спер?

— Не спер, а стратегически спрятал... — тоже улыбается. И еще смотрит на меня странно. Мне от этого взгляда совсем неловко стало. Что я, как девочка, честное слово! Я же взрослая женщина. Надо вести себя по-взрослому. Наверное, именно поэтому я прячу глаза и, пытаясь скрыть смущение, бормочу:

— А меня тут в краску все вгоняют.

— Кто? — он подходи ко мне и обнимает за талию. Вот так чувствую себя гораздо лучше.

— Горничная... — закидываю руки красавчику на шею, встаю на цыпочки и с легким поцелуем шепчу ему в губы:

— Привет.

Было ли в планах соблазнение красавчика? Врать не буду — желание точно было. А вот насчет остального... В конце концов, надо же нормально поговорить. Поэтому, когда ласковые руки стали стаскивать с меня мою импровизированную тогу, я схватилась за края простыни и выдохнула:

— Подожди!

— Почему? — Кир замер и посмотрел на меня недоверчиво.

— Давай... не сейчас, — хорошо, что в комнате залитой красным светом не видно моих пылающих ушей. Ведь совершенно точно нет причины смущаться, а все равно.

— Если ты настаиваешь, — демонстративно тяжело вздыхает и губами по моим губам проводит. Так нежно.

— Кир! Нам же поговорить надо!

— Все самое важное ты уже сказала, — и улыбается так довольно, что я... ну, да, разозлилась, если честно. — Не злись, не будем об этом говорить, если ты не хочешь.

Не то что бы я не хотела, но не говорить же ему, что как раз я не услышала того, что он...

— Когда я говорила про Изначальный мир, я не врала.

— Я знаю. Ты же не забыла, что меня тебе обмануть не удастся никогда? Я думаю, ты и сама в это веришь, но... Мира, Изначальный мир — это же вымысел. На самом деле в него никто не верит.

Очаровательно! Я, блин, родом из Тридесятого королевства! Отворачиваюсь от красавчика к окну и задумчиво на Белый Город смотрю. Все у них тут не так. Все непонятно.

— Если хочешь, насчет Изначального мира поговори завтра с мэтром Лином. Он все-таки верховный жрец в храме Слова... Он тебе объяснит это все правильно и понятно...

— Несса была совершенно точно уверена в том, что мы были в Изначальном. Что мой мир — Изначальный... Подожди, дай договорить! Она сказала, что чувствует это. Еще рассказала о том, что будет, если я там произнесу неосторожное слово... Понимаешь, о чем я? Я просто подумала, я же могу вернуться домой и просто пожелать, чтобы король умер... И тогда все ваши проблемы решаться и...

— Король умер сегодня, — перебил меня Кир, и я замерла с открытым ртом. — И, как выяснилось, он не был нашей самой большой проблемой...

— А что случилось?

— Замок захвачен чарусниками, — красавчик крепче меня к себе прижимает. — Либо кем-то, кому они подвластны... У нас пока недостаточно информации. Мэтр Лин окопался в библиотеке, но о пространственно-временных карманах и о их влиянии на существующую реальность, на самом деле, не так много известно...

— Мне Несса еще сказала, что я...

— Милая, я не хочу тебя расстраивать или обижать, — прерывает меня Кир, а я думаю о том, что именно после этих слов, обычно расстраивают и обижают. — Не стоит так вот безапелляционно верить драконам. Они тоже иногда ошибаются... Пусть и очень редко. Тем более что Несса очень-очень молодой дракон.

— Хорошо, — соглашаюсь, хотя соглашаться совсем не хочется. — Драконам не верить, Тайгер врет, ты молчишь. Ты вообще мне ничего не объясняешь и не говоришь! Ладно, пусть! Я не знаю, чем ты руководствуешься, но мне обидно и неприятно, да... Однако! — вырываюсь из его объятий. — Раз так, я хочу поговорить с Каем. Он-то точно не станет мне врать и замалчивать информацию.

— Э-э-э... — Кир с мученическим видом заглядывает мне в глаза. — Тут такое дело, что с Наследником тебе поговорить не удастся.

— И что меня остановит?

Он что, все еще ревнует? Мы же выяснили все!

— Его нет в Белом Городе. Мира, ты главное не переживай... Но сегодня утром Вишня опять удрала. Ну, и Кай отправился на ее поиски. И мы не можем найти их след.

— Ты хочешь сказать, что мой брат пропал?

Вздыхает и молчит.

— И когда ты мне собирался об этом рассказать.

Еще один вздох.

— Ты вообще собирался?

— Если честно, я думал, что не придется. Мы все надеялись, что к этому времени они уже найдутся.

Что ж такое-то! Я даже толком обрадоваться не успела, узнав о том, что Кай жив, как снова потеряла его!

— Кир, мне кажется тебя кто-то неправильно информировал. Думаю, мне следует уточнить: я не ребенок, если до сих пор этого не понял.

— Мира...

— Поэтому, прошу, не надо относиться ко мне как к младенцу. Я взрослый человек. И от того, что ты постоянно от меня что-то скрываешь, одни сплошные неприятности!

— Прости.

Смотрю на него устало. Ну, что за шовинизм такой сказочный!

— Просто воспринимай меня серьезно, пожалуйста.

Кир согласно кивает, но не говорит ничего. Ой, чувствую, ничего он не вынес из того, что я только что ему сказала. Разговор глухого с немым. Как научить его слышать меня?