Отряд Корнева натолкнулся на нее в одном из разоренных сел на юге области. Вначале в наступающем сумраке было невозможно определить, что за существо сидит на обугленной куче, бывшей раньше небольшим домом. Фигура, дрожа в грязных лохмотьях, сидела, скрючившись на сильном ветру, и тихо выла.
Подойдя ближе, Корневу удалось рассмотреть, что это молодая девушка, даже ребенок. Видимо, в доме было что-то важное для этой девчушки. Но, судя по всему, это нечто было утрачено для нее навсегда. Она не производила впечатление вменяемого человека, а ее затуманенный слезами взор лишь убеждал Корнева в верности такого вывода. Руки сами подняли автомат, здравый смысл требовал покончить со всем быстро и двигаться дальше, кто-то из его спутников, полукругом окруживших пепелище, бросил: "Ведьма". Корнев хмыкнул и опустил автомат. Вряд ли она помнила этот момент, но иногда ему казалось, что в ее взгляде читается негодование, как будто она хотела сказать: "Как ты мог?" Через секунду забыв о ней, он продолжал обследовать разрушенный мародерами поселок. Но девочка на удивление быстро оценила ситуацию и прибилась к его отряду. Как и многие другие, она поверила в легенду о том, что отряд Корня наведет порядок и расправится с мародерами и прочей мразью. Председатель на мгновенье закрыл глаза. Сколько их таких, отбитых от нападений всяких банд, с мокрыми от слез благодарности глазами и надеждой в душе, присоединялось к его отряду во время северного похода на Луганск! А ночью во всей округе раздавались крики несчастных насилуемых и убиваемых жертв, у которых, отобрав все, забирали последнее — неотчуждаемое право на жизнь. Наутро Корнев при всем желании не мог отыскать их взглядом в толпе, но стоило бы только заглянуть в ближайшую канаву, как он нашел бы там тела всех спасенных за вчерашний день.
Его отряд, неустанно сражающийся с беспределом и бандитами днем, ночью расходовал не реализованную за день другими социальную энтропию. В отряде успели сложиться определенные кланы и "мафии", созданные по территориальному признаку, диктовавшие условия более слабым. Эти "касты земляков" устанавливали свои правила, и если жертвы не были достаточно организованными и многочисленными, то они имели все шансы не дотянуть до утра. Большинство же прибивавшихся к отряду были немногочисленными выжившими крестьянами из окрестных сел и маленьких шахтерских поселков, им в отряде Корня рады не были. Этой питательной среды вполне хватало, чтобы вдоволь удовлетворять ненасытные в грабежах аппетиты вождей самых сильных кланов. До некоторого времени все эти бытовые моменты не интересовали Корнева. Он просто вел свой отряд дальше, сжигая по пути все, что оказывало сопротивление. Ему рекомендовали людей его знакомые, уверяя, что эти авторитетные и надежные лидеры взамен попросят немного и готовы идти с ним до конца. Корнев соглашался и просто вел свою мини-армию. Он закрывал глаза на все мелкие проделки своих подчиненных, списывая все на хаос и беспредел.
Но однажды он понял, что теряет контроль над ситуацией: участились проявления неуважения к нему и его ближайшим соратникам, принимались в отряд без его ведома совсем уж полные "отморозки", которые уже среди бела дня грабили лояльные поселения и убивали жителей практически на его глазах. Меры, предпринятые Корневым, были предсказуемыми и прогнозируемыми. В "ночь зачистки" его отряд лишился трети своего личного состава и многих беженцев. Дальше репрессии с целью восстановления дисциплины продолжались, но уже менее заметно.
Эта же девчонка, однажды прибившаяся к отряду, сумела выжить и в первую ночь, и во вторую. Одному богу было известно, чего ей это стоило. Но она смогла добиться его расположения, и вот теперь была практически незаменимой во многих вопросах. Да, эта Катя была везучей. Хотя все живые на данный момент были большими счастливцами, менее же везучие желтели обглоданными костями в заснеженных степях бывшей Луганской области.
"Все-таки я с ней развлекусь перед самым уходом", — подумал Корнев с ухмылкой, подобной той, что была на его лице в момент, когда решил оставить ее в живых. Что было такого важного для нее в том доме, он так и не узнал.
— Спасибо, Катя, — поблагодарил Корнев секретаря за обжигающе горячий напиток. Девушка, поставив чай, заняла место за небольшим столиком в углу для ведения протокола совещания.
— Доброе утро, товарищи, давайте начнем работать. Владимир Константинович, какая обстановка за последние сутки?
— Владимир Вячеславович, согласно оперативной сводке, за последние сутки серьезных кризисных ситуаций на вверенной нам территории не возникало. Все посты докладывают об отсутствии столкновений с местными жителями или незаконными нарушителями границы, — проинформировал Скорый.
— Как у нас обстоят дела на границе, Александр Иванович? — поинтересовался Корнев, посмотрев на своего первого заместителя и старого боевого товарища.
— За прошедшие сутки крупных столкновений и происшествий на подконтрольной нам территории не произошло. Северо-восточные и восточные направления контролируются дружественными нам казацкими добровольческими формированиями, спецподразделениями КОСТ и беспилотными разведчиками оперативной группы "Кобальд", — Зборщенко Александр Иванович устремил взгляд на своего шефа. — В то же время следует отметить, что наблюдается активизация провоза контрабандных грузов через республиканскую границу и перемещения людей в юго-восточном районе территории. Здесь наши подразделения не раз сталкивались с открыто агрессивным отношением, а подчас эта агрессия переходит в неприкрытое сопротивление. Мы вынуждены применять оружие, но иногда силы бывают неравны, — Зборщенко закончил, опустив взгляд на стол.
Корнев на мгновение закрыл глаза. Да, юго-восточные районы доставляли немало хлопот. Еще со времен независимости эти районы были закрыты для любого вмешательства. Различные воротилы, захватив командно-административные высоты в различных ведомствах, пытались перенаправить контрабандные потоки в своих интересах. В результате, временами оставаясь полностью бесконтрольными, эти территории формировали свою собственную культуру жизни и отношений с другими. Расшатанная структура управления, напрочь лишенная контроля и ответственности, была вынуждена восстанавливать порядок самостоятельно.
Контрабанда питала их основу, криминальные порядки обеспечивали сохранение властной иерархии, пока, наконец, в один момент не сформировалась устойчивая, легитимная для своей территории субкультура романтиков-авантюристов.
Корнев, возглавляя свой отряд, так и не рискнул связываться с Краснодоном, где скрывались силы, бывшие явно им не по зубам. Сейчас эта проблема снова напоминала о себе, показывая всем, что можно, не подчиняясь формальному центру, жить вполне неплохо. Когда он руководил отрядом, все было проще — не пошел с ними разбираться и все. Теперь же ситуация была другой — он был призван охранять порядок на этой территории, следить, чтобы всем было хорошо, насколько это вообще возможно. Он должен поставить выше своего интереса интерес чужой, какой-то местной общины, населения, народа Донбасса? Что это был за народ Донбасса — Корневу так никто и не сказал. Поэтому приходилось оперировать понятиями своей собственной общественно-политической теории и мыслить несколько более масштабно, чем заурядный полевой командир. Такие категории как "национальные интересы" или "народная власть" у него просто не умещались в голове, все это казалось ему каким-то зыбким, нереальным, выдуманным. Но подобные понятия применять приходилось, и Корнев совмещал их в неком гибриде своего жизненного опыта и сильно пересмотренной марксистской теории с элементами либеральной экономической концепции.
— С целью препятствования дальнейшему распространению контрабандных деяний поручаю начальнику управления снабжения и материального обеспечения рассмотреть и проработать вопрос о предоставлении подразделениям, задействованным в охране республиканской границы, дополнительных объемов горючего и боеприпасов, — Корнев посмотрел на своего первого заместителя. — Прошу отразить данное поручение в протоколе.
— Далее на сегодня запланированы встречи с первым заместителем генерального директора "Укрзализныци". Он специально прибыл в Луганск для встречи с руководством КОСТ, — продолжил Корнев. — Я приму участие в этой встрече. Согласно предварительной информации, они хотят обсудить вопрос усиления охраны железнодорожных путей в секторе нашей ответственности.
— Кроме того, на сегодня запланирована встреча с делегацией Большого Восточного казацкого круга, где планируется обсудить вопросы изменения формата и размеров помощи, оказываемой нами им, — первый заместитель перевел взгляд на Корнева.
— Значит так, поступим следующим образом. Я проведу встречу с железнодорожниками. Зборщенко тем временем встретит делегацию и привезет ее сюда. Я скажу вступительное слово, а далее делегацию будет сопровождать Василенко, ответственный за социальную защиту. Они хотят посмотреть на беженцев в Кременной? Что ж, пусть. Николай Михайлович, будешь их сопровождать. Сейчас прорабатывается вопрос с транспортом, скорее всего, это будут бронированные вертолеты из Донецка. Решим этот вопрос ближе к обеду. Так что пока на вас, Александр Иванович и Николай Михайлович, лежит вся ответственность за встречу турков. Вы должны уделить этому максимальное внимание. Пока мне неизвестны их планы в деталях, но в общем я могу сказать, что они намерены посетить не только и не столько Луганск, как лагерь беженцев в Кременной и прилегающие территории. Поэтому, Александр Иванович, я прошу вас обеспечить максимальный уровень охраны и эффективно скоординировать эти усилия со службой безопасности делегации.
Николай Михайлович, вас как уполномоченного по вопросам социального развития я прошу оказать всестороннее содействие представителям делегации в их желании обследовать условия проживания беженцев в гуманитарном лагере в городе Кременная.
Всем остальным задействованным лицам — оказывать всяческую поддержку и помощь членам делегации, — Корнев снова обвел присутствующих взглядом. — Что ж, данное совещание объявляю закрытым. Александр Иванович, полагаю, вам пора в аэропорт.
Первый заместитель, ответственный за экономику, внутренние и внешние дела, коротко кивнул и первым покинул кабинет председателя КОСТ.
После ухода участников совещания Корнев устало откинулся в кресле. Мысли неторопливой каруселью вернули его сначала к прелестям Кати, затем к вопросу о будущей встрече с лидерами Большого Восточного казацкого круга, этой очередной банде мародеров с неуемными аппетитами. Но нужно было работать. Он поднялся с кресла и вышел в приемную. Пройдя мимо обшарпанного бюро, за которым сидела секретарь Катя, он вышел в коридор, спустившись на лестничную площадку между первым и вторым этажами, остановился возле огромного панорамного окна. Перед ним предстала картина внутреннего двора, заполненного техникой и суетившимися людьми. Вообще-то двор не был предназначен для таких целей, но все же Корнев решил превратить здание бывшей администрации в опорный пункт для своего отряда. Слева от него, практически возле самых ступенек, стоял его личный кортеж — три японских внедорожника "тойота секвойя". Эти большие вместительные автомобили с массивными радиаторными решетками и мощными двигателями наиболее подходили, как считал Корнев, для местных условий. Но на них уходила целая прорва дефицитного топлива, поэтому ездил он в составе кортежа исключительно редко. Но сегодня решил взять все три машины и погрузить в них свою свиту.
Спустя полчаса, взяв с собой оставшихся заместителей, председатель КОСТ на трех джипах, оставив "на хозяйстве" Катю, направился на встречу с первым заместителем генерального директора международной транспортной корпорации "Укрзализныця". Встреча была назначена в здании нового делового комплекса "East Line", достраиваемого турецкими военными инженерами и стилизованного под восточную архитектуру.
Кортеж председателя, выехав со двора, повернул налево и, объехав установленные на дороге перед зданием КОСТ в шахматном порядке бетонные блоки, устремился на север. Машины проехали мимо здания бывшего обкома Коммунистической партии Советского Союза (Корнев успел и ее членом побыть). Далее, достигнув перекрестка с улицей имени забытого украинского писателя Коцюбинского, колонна повернула налево и устремилась на запад, набрав на остатках асфальтной дороги приличную скорость. В самом конце этой улицы находилось здание городского совета и его исполнительного аппарата. Придя к власти, Корнев разогнал эту инстанцию, а все функции управления городской территорией передал КОСТ, где существовало специальное управление по обеспечению функционирования городской инфраструктуры. Проехав немного дальше бывшего горсовета, колонна съехала на эстакаду, которая вела прямо ко второму этажу железнодорожного вокзала. Остановившись здесь, Корнев смог рассмотреть архитектурную группу из здания вокзала в центре, серой громады гостиницы, возвышавшейся с восточной стороны, и возводимого здания двенадцатиэтажного бизнес-центра с западной стороны. Под эстакадой располагалось несколько десятков морских грузовых контейнеров, автомобильных прицепов, коробок, сваренных из железный листов — "модулей", которые в свое время использовали торговцы на всех местных рынках. Все это разнообразие служило складами хранения товаров, которые местные перекупщики скупали у работников железной дороги и затем выгодно перепродавали. Несмотря на протесты центральной железнодорожной администрации "Укрзализныци" в Киеве, разогнать это гнездо воровства и прочих пороков Корнев не торопился. Он имел стабильные поступления от воротил из-под эстакады и не был заинтересован в запрете подобных источников дохода. Сейчас над этим огромным разношерстным складом курилось множество дымков, придавая какой-то домашний уют этому хмурому месту.
Зал для встреч высокого уровня находился на седьмом этаже старой гостиницы "Привокзальная", возведенной с восточной стороны здания вокзала и соединенной с ним переходом.
На втором этаже вокзала делегацию Корнева встретила молодая энергичная женщина (почему всегда встречает женщина?!), местная, как он понял по ее акценту, перекинувшись с ней парой личных фраз ни о чем. Корнев сильно удивился: он честно полагал, что все местные женщины моложе тридцати лет уже давно вывезены в Турцию и страны Западноевропейского союза. Эту здесь держали, видимо, не только из-за ее выдающихся организаторских способностей в сфере отельного бизнеса. И она очень дорожила своей работой: еще бы! Жить на территории комплекса, получать гарантированный паек и льготный проезд в Киев! Сопровождаемая скабрезностями со стороны подручных Корнева, эта молодая женщина проводила их в конференц-зал. Здесь Корнев принялся ожидать появления высокого гостя.
Из широкого окна председатель разглядел состав, на котором прибыл гость. Бронепоезд первого заместителя генерального директора "Укрзализныци", ведомый паровозом П36 "Победа", сделанным Коломенским паровозостроительным заводом еще в конце пятидесятых годов двадцатого века, состоял из пяти вагонов. Сам локомотив был закрыт обтекаемым кожухом, такие использовали еще в тридцатых. Каждый вагон, как успел разглядеть Корнев, был бронированным и имел пушечное вооружение в виде установленных на крыше башен от старых советских ЗСУ "Шилка". Таких бронепоездов у железнодорожников было несколько, и служили они не только для представительских визитов в дружественные государства, но и для охраны железнодорожных путей и грузов. Вокруг состава суетилась прислуга, возле каждого вагона стояло несколько человек охраны, вооруженной тупорылыми автоматами западногерманского производства.
