Хроники Дебила. Свиток 3

...Зато я кое-что вызнал о самих аиотееках. — Если отбросить все хвастовство и ссылки на небесное происхождение. — Мои новые приятели были чистой воды бандюками-рекетирами.

Насколько я могу понять, поначалу, там у себя, они жили в какой-то лесостепи, ведя полукочевой образ жизни, и занимаясь преимущественно скотоводством и немного земледелием. Особо конечно не жировали, но и не бедствовали.

Ну а со временем, — они сумели одомашнить верблюда, и приспособить его не только для перевозки грузов, но и для боевых действий. Благо между собой, аиотееки собачились не хуже чем тутошние степняки, и в войне толк знали. Но резались, преимущественно друг с другом, пока частые засухи не начали вытеснять степняков из их родимых лесостепей, на более влажные окраины.

...Вот так вот, — соседи аиотееков и заполучили в их лице, нехилый геморрой. — Имевшие возможность стремительно пересекать большие пространства, внезапно появляясь то тут то там всадники, быстро обложили данью своих менее воинственных соседей, начав снимать сливки с их трудовой деятельности.

Хотя как я понимаю, (если верить хвастовству аиотееков и собственной логике), и для остальных народов это послужило определенным толчком к развитию. — В том плане, что земледельцы, обрабатывающие речные долины, причем вовсю используя приемы ирригации, — получили доступ к бронзе и металлам, добывавшимся в горах, и обильной белковой пище с побережья и из степи. (Судя по рассказам, — горы были не больно-то высокие и вполне проходимые для всадника). А горцы, воспользовавшись поставками продовольствия с рек и побережья, — могли больше времени отдавать металлургии, не отвлекаясь на производство еды. Ну а прибрежники, занимались рыбалкой, доставкой товаров, и почему-то строительством.... Как я вообще понял, именно у прибрежников был самый высокий уровень развития, (правда я пока не понял почему)..., во всем, кроме военного дела.

...А вот политическая система самих аиотееков, пока осталась для меня загадкой. — Как мне удалось понять из разговоров. — Они умудрялись сочетать перманентную войну друг с другом, с более-менее централизованной власть. Кажется была какая-то мешанина из власти жрецов, и парламента-совета, в который избирали представителей от всех больших родов. ...Более мелкие, — шли под крышу больших, постепенно сливаясь с ними. ...Но если честно, — пока все было достаточно мутным. — Я ведь признаться даже в политической системе родной России не особо разбирался. — Президент там, Дума, Совет Федерации, Правительство.... Хрен поймешь кто за что отвечает и кто-кого назначает. А уж разобраться в чужой системе, еще более мутной, ибо основана она не на четко прописанных законах, а на обычаях и традициях, — мне точно было не под силу. Тем более что и ликбезом, со мной никто особо и не спешил заниматься. — Мол, — для тебя Дебил, — все оуоо рода Ясеня, — это уже недоступная высота, — зачем тебе еще и про Совет племени знать?

В общем, самое главное я и так понял, — аиотееки крышевали соседей, осуществляли своеобразную торговлю-распределение товаров, и стимулировали развитие отраслей промышленности, за счет взимания налогов тем или иным товаром.

Короче, как обычно бывает на любом школьном дворе, — грубая и дерзкая сила, подмяла под себя всяких там ботаников и трудяг. ...Остается только надеяться что ботаники вырастут и станут высокооплачиваемыми специалистами, а хулиганы и задиры, так и оставшись на прежнем уровне, будут им гамбургеры в макдональдсах подавать, или сторожить проходные. — Увы, в отношении народов, это происходит не так быстро, как на школьном дворе. И те же монголы, прежде чем стать одной из самых захудалых стран мира, успели немало, в этом самом мире, набедокурить.

А еще мне кажется, что сюда их погнала не столько засуха, или ценные указания старины Икаоитииоо, сколько жажда экспансии на новые земли. Хотя, — одно другому не мешает.

Нам понадобилось около девяти дней, чтобы дойти до знакомых холмов. Не так далеко они оказывается и были. Если бы не носилки с больным, которые приходилось тащить со всей возможной осторожностью, сменяя носильщиков примерно каждые два часа, (не дай бог уронят), — мы бы прошли это расстояние дня за четыре. А с Лга*нхи, пробежали бы за пару дней.

Но так или иначе, а мы все-таки дошли до гряды холмов, и с вершины одного из них, я увидел вдали хорошо узнаваемую темную полоску, — горы!

Одно плохо, идти дальше оуоо Кииваасу напрочь отказался. — Мы и так уже слишком сильно отклонились от "линии партии", и вместо авангарда, оказались на самом крайнем правом фланге движения Орды. Так что переться дальше, он смысла не видел.

Настаивать я не осмелился, опасаясь перегнуть палку. Несмотря на мои уверения, по мере "удаления от черного камня", — сильно лучше поему пациенту не становилось, скорее даже наоборот. — Может растрясли рану, а может от холода, — но у Эуотоосика начался сильный жар, и он стал впадать в беспамятство. Соответственно и рейтинг доверия ко мне, резко пошел вниз. И Асииаак не преминул воспользоваться этим, начав гнобить меня с новой силой, и "строить" по каждому поводу.

...И казалось бы, — вот оно! Самое подходящее время делать ноги, ни о чем больше не думая. ...Но я почему-то думал. Думал о чертовой клятве Гиппократа, которою я никому не давал.

Нет. Я понимал насколько это тупо, — пытаться вылечить человека, которого мне все равно скорее всего придется убить. Куда уж проще, сварить ему заветный корешок, и навсегда избавить от мук что приносит рана, и от разочарования от моего предательства и отсутствия в этой реальности Великой Окраины, Пупа Земли, и котлет по-киевски. — Пусть мужик умрет, думая что указал своему народу путь к Земле Обетованной и мосту на Небеса.

...Но вот не мог я так поступить. Придумывал себе разные отговорки, вроде усыпления бдительности аиотееков, необходимости взятия заложника, или сохранения ценного источника информации. Но себя-то не обманешь. — Я точно знал что просто не могу подло прикончить, симпатичного мне в целом человека. — Эуотоосик, ведь реально наиболее близко подходил по образу мыслей, к известному мне типу ученого. Мы с ним немало болтали, и так я узнал, что медицине он учился у каких-то жрецов прибрежников, якобы хранящих знания тысячелетней давности, и поклоняющихся некоему Единому. Причем медицина, я так понял, считалась не более чем побочным продуктом, каких-то более важных знания. ...Хотел бы я узнать, что это за знания. Может чушь какая-нибудь про сотворение мира или математики, (ну не люблю я математику), а может там где-то корабль пришельцев заныкан, и выводок снежных человеков уже третье тысячелетие высиживает яйцо динозавра.

Но так или иначе, а Эуотоосик был так сказать "человеком любопытным". Его интересовало не только "что пожрать" и "где пограбить". — Ему были просто интересны новые знания, земли и люди. И этот интерес он старался удовлетворить доступным для себя способом, — эти самые знания, земли и людей, завоевывая. ...Но что уж тут поделаешь, — такие времена.

Короче, — хороший парень был этот Эуотоосик. И хотя по его милости мне как-то дважды хорошенько исполосовали спину плетью, — убивать его мне не хотелось.

Так что следующие три дня, я провел активно варя разные зелья, и отпаивая ими своего подопечного. Ну и присматриваясь конечно, к окружающей обстановке, и продумывая побег.

Увы. — Застать аиотееков врасплох явно будет не так просто. Оказавшись в "автономном плавании", они утроили свою бдительность, причем присматривая не только за окружающей обстановкой, но и за тем что происходит у них за спинами..., — в смысле, за нами.

Шансы в прямом столкновении, у нас возможно и были. ...Но совсем немного, и с полной гарантией того, что выживет после "победы", не более одного-двух забритых. А подставлять своих ребят, чтобы выжить самому, я не мог.

Вывод, — аиотееков надо как-то разделить и перебить малыми группами.

Глава 15

...Горсть разноцветных камешков, только что смоченных моей кровью, подлетела вверх и упала на очищенную от травы землю. ...Блин. Знал бы что какие-то несчастные пол квадратных метра так долго очищать от травы, — придумал бы что-нибудь другое. Но сдуру ляпнул что нужно пятно лысой земли, и как последний дебил целый час возился срезая дерн кинжалом с верхушки холма. А кинжал у меня, между прочим, не казенный, и активно тупится о лежащие в земле камешки и песок.

Потом еще пришлось закопать по краям квадрата несколько амулетов, и расчертить на "лысой" земле что-то вроде пентаграммы..., ну как я ее себе представляю. Камешки у меня уже были наготове. ...Нашел как-то на берегу забавную гальку с цветными разводами и прожилками. Решил что смотрится она вполне "по-шамански", и с чисто сорочьей бестолковой алчностью, сыпанул горстку в отдельный кошелечек. ...Вот теперь пригодилась.

— Как-то оно все неясно. — Задумчиво сказал я, поглядев на образовавшийся узор. Вон, видишь те что с красными прожилками? — Я ткнул кинжалом как указкой куда-то с середину композиции. Один упал на восточный, а другой на северный край, а вот в центре белый. А черный к самому краю откатился ...Даже и не знаю к чему бы это? А синие вон камни, с желтыми перемешались..., как-то это нехорошо. Плохой знак! Как ты думаешь?

— Мне-то откуда знать! Ты шаманом назвался!— Прошипел Асииаак, для которого я собственно говоря и вызвался погадать. Вернее не столько для него, сколько для начальства вообще. Но поскольку оуоо Кииваасу сейчас отсутствовал, то следить за свершением таинства, пришлось моему оикияоо.

Что-то мне подсказывало, что на данный момент, он уже был совсем не рад тому, что повелся на мою затею. — Дурные предсказания дело такое, — бодрости духа не придают.

Я склонился пониже к гадательной проплешине, и осторожно, словно бы боясь обжечься пошевелил камешки кинжалом. — ...Лучше не стало. Асиииак тоже бдительно уставился на всю эту белиберду, так что мы почти уперлись головами друг в друга. ...Самое подходящее время!

-...Да. — Задумчиво пробормотал я, — Нехорошо как-то все. Однако жертву надо принести. Кровушкой тут все окропить, чтобы плохое предсказание не сбылось. Лучше бы белую овцекозу. Но можно и парой черных птиц обойтись. — Я поднял голову словно бы желая отыскать черных птиц на фоне вечернего неба....

Вроде бы несильная ранка на руке почему-то кровоточила от всей души. ...По крайней мере наспех отрезанная пола халата, которой я обмотал руку, уже вовсю пропиталась моей кровушкой. ...Обидно будет, если рана окажется серьезной, мне как-то сейчас не до болячек.

И явная слабость в организме.... Пробежал-то вроде всего ничего, а перед глазами все двоиться и в башке сплошной вакуум. Но кажется уже почти все. — Добежал. Можно смело падать на руки встревоженным однополчанам.

— Да ведь откуда мне было знать что тут эти окажутся? — Оправдывался я минут этак через десять, перед высоким начальством. (Реально высоким, учитывая что оно сидело на верблюде). — Сколько тут стоим, а ни одного человека вокруг, а стоило мне только пойти травки поискать, — как они уже тут как тут. ...Еле убежал!

— Кто тебе разрешил из лагеря уходить? — Грозно прикрикнул на меня Кииваасу, а стоящий сбоку и чуть за спиной Асииаак, уже приготовил хлыст, чтобы перетянуть меня им поперек спины по первому же приказу оуоо. Но я как бы невзначай поспешно поднял свою окровавленную руку, и заныл о заканчивающихся травках, без которых я никак не смогу поставить на ноги достойнейшего и благороднейшего оуоо Эуотоосика. Думаю получилось убедительно, потому как Кииваасу сообразив что я еще могу быть полезен, — приказа лупить меня, не отдал.

— Беги вперед, — вместо этого приказал он мне. — Укажешь место где на тебя напали.

...Нет. — Ну ни фига себе нравы?! — Я раненный, прибежал упредить их об опасности, а до этого почти полдня ходил-бродил по степи собирая травки, а ко мне никакого снисхождения! А если я умру по дороге? А ведь туда-обратно, это добрых километров десять будет!

— Можно хоть рану-то перевязать нормально? — Лишь хмуро спросил я у оуоо Кииваасу, покорно склонив голову. — Я недолго, пока все соберутся.....

Он нетерпеливо махнул рукой, не удостаивая мой скулеж ответом, а сам начал отдавать приказы "шестерочнику" коренных, готовя карательный поход на моих обидчиков. Я же, сочтя что сей нетерпеливый жест означает разрешение заняться своими болячками, срочно побежал в расположение своей оикия, поближе к заветному хирургическому набору и складу, (увы изрядно опустевшему), медикаментов.

Тут меня встретило мое полуголое, беспортошное воинство. ...Надо же такому случиться что именно сегодня я объявил банный день, так что забритые нынче оказались абсолютно неготовыми к срочной битве, поскольку все их шмотки были развешаны на невысоких кустиках, что росли вдоль русла петляющей между холмов речки.

...Банные дни, я кстати начал вводить без всяких задних мыслей, почти сразу как получил повышение.

Не, реально. — Куча мужиков, существующие без бабьего присмотра, — остро нуждаются в принудительно-карательной гигиене. Поскольку это только женщины, способны заметить грязь даже там где ее нету. А мы мужики, — грязь на своей одежде, умудряемся заметить, только когда она начинает с грохотом, пластами сваливаться с нее, под собственным весом.

Я бы правда не сказал, что в нашем случае грязь, немедленно становилась источником жутких эпидемий. Увы, — в первобытном мире, не говоря уж о походном существовании, — грязь это неизменный атрибут жизни. Так что у местных с младенчества вырабатывается такой иммунитет, что это микробы дохнут в присутствии человека, а не наоборот.

Но у меня был пунктик по поводу грязи. (Ох и избаловала же меня Тишка). Да и находиться круглые сутки в толпе вонючих мужиков, — не самое большое удовольствие в жизни. Потому, едва получив крупицу власти, я воспользовался ей в личных целях, позаботившись о здоровье подчиненных.

Возможно из этого ничего бы и не получилось, — ломать привычки не так просто. Но Эуотоосик про этот мой пунктик насчет чистоты, знал. Я поведал ему о нем, когда объяснял почему обязательно надо кипятить хирургические инструменты и мыть руки перед тем как начать мучить больного. Так что он поддержал мое стремление к регулярным банным дням, правда только среди забритых. — Видать ему интересно было что из этого получится, — экспериментатор хренов.

Асииаак тоже, как ни странно отнесся к идее банных дней одобрительно. Вероятно мысль о том что даже мыться и стирать одежду, подчиненные будут ходить строем, — очень грела его душу старого служаки.

Несколько подчиненных правда возмущенно поквакали, но потом привыкли к тому, что примерно через каждые пять-семь дней, я заставляю их отстирывать, (или делать вид что отстирывают) одежду в ближайшем водоеме. Правда последние морозные деньки я вроде как поумерил свой пыл. Но вот сегодня с утра, мне почему-то пришла в голову подобная блажь. ...В конце концов, для нормального дикаря, поторчать парочку часов голышом при нуле градусов, — это не смертельно. Благо, в ближайшей роще можно наломать дровишек и погреться у пламени костра.