Хроники Дебила. Свиток 6

Да и аиотееки, столь хитро спланировавшие это нападение, не могли не предвидеть вариант что мы попытаемся удрать, и наверняка приготовились. Если на нас навалится с десяток местных корабликов, нам не выстоять. Так что пытаться удрать сейчас, думаю не самое мудрое решение. В общем, — давай пока не будем торопиться. — Возможно мне и удастся выкрутиться, убедив аиотееков, что пакостить нам, не самый лучший выход. Но ты, и наши ребята, все равно должны быть настороже.

...И да. — может так случиться, что мне придется пойти на суд аиотееков, а они в это время попытаются опять на вас напасть, — тогда уходите, не ожидая меня.

Ты меня знаешь, — я как-нибудь да выкручусь!

...Лично я сильно сомневался что мне удастся выкрутиться при таком развитии событий. Скажу честно, — суда я опасался куда сильнее, чем обычного нападения, пусть даже нападать будут профессиональные вояки, а не трущобный сброд. — Мало того что я не слишком-то обременен знаниями о местной судебной системе, — многочисленные сериалы и книги, приучили меня опасаться всякой там адвокатско-прокурорской казуистики. — Да и вообще, — надеяться на справедливый суд аиотееков, было бы наивно. — По большому счету, — даже в моих краях, суд почти никогда не был справедливым.

Ну в смысле, — был. — Просто "справедливость" у нас понимается несколько своеобразно. — Чужак никогда не должен побеждать своего, разве что эта победа принесет дополнительную выгоду всему народу. — Иначе народ понесет ущерб, и где-же тут справедливость спрашивается, что какой-то чужак, да на нашей же земле, нам козни чинит?

Ну а здесь, естественно, — представитель Великого Народа Аиотееков, стоит выше всех остальных. Так что его слово, стоит слов сотен и тысяч разных там..., которых просто не станут слушать. — Потому что это правильно! Потому что у аиотеека здесь есть куча родни. А у тех, — быстрые верблюды и длинные острые копья.

А что такое есть длинное копье, как не символ высшей справедливости? — Кто победил, тот и прав!!! — Так было всегда. И когда мы скакали по деревьям, цепляясь хвостами за ветки, и когда научились уничтожать врагов, посылая ракеты за сотни и тысячи километров. — Сила она конечно в Правде. Но вот кто прав, а кто виноват, — обычно решает более Сильный.

А отсюда вывод, — надо всеми силами избегать местного судопроизводства, а уж коли нас заставят, — явиться туда одному, дав ребятам шанс сбежать.

Тут послышался крик часового, и я спешно подскочил к борту чтобы оглядеться. — Из-за домов и знакомого забора, к нам подходила делегация из Храма. — Я спешно проорал приказ, чтобы их пропустили.

— Да, ты прав... — Внимательно, но как-то со скукой рассматривая поврежденную руку, высказался дедок из храма. — Такие раны не лечатся...

— Но ты ведь возьмешься? — Не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал я, уловив что-то такое в интонациях старика.

— Возьмусь... — Согласно кивнул он головой, а потом неодобрительно покосившись на надетые на меня доспехи, которые мы к тому времени уже успели достать из заветных тайничков, добавил. — Но....

— Я сам лекарь. — Твердо сказал я. — Далеко не такой хороший как ты, но лекарь. И я понимаю, что есть раны и болезни, которые нельзя вылечить. Так что можешь не сомневаться, — если Завгур умрет, никто не будет обвинять в этом тебя. ...Зато щедро наградим, даже за попытку. — Добавил я в конце.

— Награду, воин, можешь отнести в Храм. — Усмехнулся лекарь. — Но то что я хочу попробовать на твоем друге, я еще ни делал ни на ком! — Последнее время, к нам не так часто стали поступать раненные оружием, на которых можно пробовать что-то новое. А вот во времена моей молодости...

— Делай. — Оборвал я его сеанс воспоминаний. — Скажи чего тебе надо для помощи.

— Хм... — Задумался старик. — Вообще-то, отправляясь сюда я взял все необходимое, но я с удовольствием потом поковыряюсь в твоих запасах лекарств. — Вдруг да и найду чего-нибудь интересного, что не видел раньше.

— Договорились, так...

— Не беспокойся, воин-лекарь. — Я уже все делаю...

Блин, не знаю чего он там делал, — но внезапно кровь, даже несмотря на снятый жгут, перестала течь из раны. ...Кажется старикан нажал на какие-то точки на теле. Я спешно пощупал пульс пациента, — он бился ровно, но очень медленно.

— Не бойся. — Заметив мои действия, усмехнулся старик. — Он не умер, а просто как бы спит. Но долго, в таком положении ему находиться нельзя. Так что, помоги-ка мне промыть рану.

Мы промыли рану, потом зафиксировали руки в лубке, и дедок начал что-то колдовать с сосудами.... Нет, не в том смысле как колдовал я, распевая шлягеры российской эстрады. — Он там реально начал копаться, что-то составляя вместе, и заливая какой-то гадостью из баночки.

— Это такой клей. — Заметив мой взгляд, сказал дедок. — Я придумал его недавно. Он делается из смолы одного дерева... Думаю, он должен удерживать сосуды вместе, пока те не срастутся, а потом медленно раствориться в крови.

В общем, я пробовал его на кролике. Кролик до сих пор жив. Правда это было всего три недели назад.

— Ты когда-нибудь видел такое? — Спросил я дедка, порывшись в свое сумке, и протягивая ему керамическую баночку. — Он взял ее, понюхал, потер в пальцах, попробовал на язык.

— Не знаю, а что это? — Наконец подвел итог своим изысканиям дедок.

— Споры одного гриба, из болот, что находятся на моем берегу. Только, из Вал"аклавы, плыть к тем болотам больше года. — Это испытанное средство, оно очень быстро заживляет раны, просто насыпь его туда.

— С радостью попробую... — Заверил меня дедок. — Но баночку эту, ты потом мне отдашь, а так же расскажешь, как выглядел тот гриб.

— Я его тебе даже нарисую. — Заверил я дедка. — Ты главное постарайся. Этот человек, может когда-нибудь стать Царем Царей великой и огромной страны. И он стоит того, чтобы править ею!

— Для меня все это уже давно перестало быть важным. — Чуть раздвинул губы в улыбе старик. — Я не столь честолюбив, чтобы хвастаться каких великих людей я лечил. Для меня куда важнее, если он выживет благодаря придуманному мной способу лечения. Такие знания стоят больше чем золото, и даже серебро!

Ну вот. Готово. — Довольно пробормотал он. — Только боюсь что больной сам может испортить лечение, шевеля рукой... Тут надо что-то придумать.

— Гипс. — Толком даже не подумав ответил я. — Это такой белый порошок, который попав в воду превращается в камень. — Может ваши ремесленники пользуются им?

— Да, кажется я понимаю о чем ты говоришь. — Расцвел дедок. — Возможно я видел что-то такое у наших горшечников.

— А еще им можно фиксировать переломы. — Поспешно добавил я, пока дедок не придумал это сам.

— Ха... — довольно воскликнул старикан. — А сегодня и впрямь удачный день, а ты видно и правда стоящий человек, хотя на тебе и надеты доспехи воина...

...Однако, — почему этого гипса нет у тебя, коли ты знаешь как его можно использовать? — Не без подозрения поглядел на меня дедок.

— Хм... — Я решил что пора включать дипломата, и начинать набивать себе цену, чтобы сильнее привязать к нам дедка, и заручиться покровительством Храма. — Потому что я никогда не видел этого гипса в живую. ...Разве твои Старшие тебе не сказали? — Иногда я вижу сны, и узнаю из них необычайные тайны!

— И они касаются...

— Они очень разные. — Твердо обрезал я, давая понять, что не собираюсь сейчас о них говорить. — Но как там наш больной.

— Давай пока закрепим рану в лубки. — Переключился дедок на Завгура. — Я пошлю своего ученика достать этого твоего гипса. А мы за это время последим за раной, если она не будет подтекать, то может быть и попробуем залить руку гипсом.

— Не обязательно заливать ее полностью. — Поспешно вставил я. — Рану можно оставить чистой... Я знаю как все это сделать.

— Тогда я закончил, — показывая что еще у тебя есть интересного в этой сумке.

— После чего дедок начал с упоением ковыряться в моей аптечке и инструментарии, частенько задавая вопросы, и внимательно выслушивая комментарии.

Некоторые мази и отвары, он взял "на испытание", затребовав точного описания исходных ингредиентов.

Еще ему явно понравились мои хирургические инструменты, особенно расширитель для ран, и он даже зарисовал некоторые из них на восковую табличку.

В любой другое время, беседа с подобным специалистом, привела бы меня в восторг. — Увы, но сейчас моя голова была забита совсем другими мыслями. Так что отвечал я частенько не впопад, с трудом удерживая смысл разговора. ...Иногда это делая даже чересчур демонстративно.

— О чем ты думаешь воин? — Наконец заметив мою рассеянность, спросил дедок.

— Думаю о том что будет дальше... Кажется, это нападение было отнюдь не случайным, и за ним стоит кто-то из Сильных! — Пожаловался я дедку.

— Это серьезно! — Подтвердил мои опасения дедок.

— Если что, — прямо спросил его я. — Храм нам поможет?

— Это зависит от того кто твои враги. — С безжалостностью опытного хирурга, отрезал дедок. — Иногда бывает, что даже Храм становится бессильным. ...Но коли к тебе послали даже Меня, — наверное ты чем-то сильно заинтересовал Стоящих на Пятой Ступени.

Но если твои враги действительно сильны, — это будет стоить Храму очень дорого. — Что ты можешь предложить взамен?

Угу, подумал я, — выходит уже пошла торговля. А глаза-то у этого мирного лекаря такие хитрые-хитрые... Интересно, насколько часто в этом мире, наверх в ученых заведениях, пробиваются наивные романтики, а насколько, — прожженные политиканы?

— Я могу открыть тебе одну тайну крови. — Шепотом, для большего драматизма, ответил я. — Это поможет спасти тебе тысячи жизней и прославить Храм еще больше.

— Какую? — сразу насторожился дедок.

— Кровь можно переливать одному человеку от другого с помощью тонких трубочек!!! Но тут есть одна тайна. — У всех людей, разные виды крови. Всего их четыре! И если начать переливать неправильную, — больной умрет.

Если Храм, окажет нам свое покровительство, я расскажу тебе, как их отличать друг от друга!

— Тогда почему ты не переливал кровь ему? — Указал дедок на спящего каким-то нервным сном Завгура.

— Потому что я так и не научился пока делать настолько тонкие трубочки. — Честно признался я, и это было чистой правдой.

— Тогда откуда ты знаешь что это правда? — Спросил дедок. — А-а, видения что тебе насылает Икаоитииоо!!!

...Хм... А я ведь этому дедку еще ни разу не говорил, что видения мне насылает именно Икаоитииоо.

Глава ??

Аиотееки объявились у нас уже под вечер. Уж не знаю чего там из себя изображала первая оикия, пришедшая с длинными прутиками. — Кажется они даже не были аиотееками, скорее, какая-то местная группировка, взявшаяся вершить закон.

Но вот следующие за ними, аж пять оикия закованные в панцири и с длинными копьями в руках, ни с кем другим уже перепутать было невозможно.

— Эй там, на корабле. — Властно крикнул тот самый мужик, что возглавлял прутоносцев. — Добрые жители города Аоэрооэо, говорят на всех перекрестках и площадях, что вы на них напали и убили многих. Наместник сильно этим недоволен, и велел привести вас на Суд!

...Вот и началось как раз то, чего я так сильно и боялся. — Думаете разные чиновно-рейдерские захваты это изобретение исключительно нашего времени? — Хренушки вам. Наши далекие предки, тоже были не глупее паровоза, и прекрасно понимали как можно конвертировать Власть в звонкую монету, и забирать себе чужое, с помощью клеветы, или выкрученной наизнанку правды.

— Хм... Лаакраак... Ты ли это? — Раздался внезапно голос дедка. — Как здоровье твоего почтенного отца?

— Э-э-э... — Лаакраак явно растерялся. — Мудрейший Догоситаак, — проблеял он. — А что вы тут делаете?

— Кто-то напал на родичей гостей Храма, пока те делились там с нами своей мудростью, и Стоящие Высоко, сочли своим долгом, отправить Меня им на помощь.

Так кто те жители Аоэрооэо, что посмели обвинить гостей Храма? — Почему ты не привел их с собой, чтобы мы могли выслушать обвинения из их уст?

Бедолага Лаакраак, явно не знал что ответить на это, и стоял с открытым ртом. А оикия прутоносцев за его спиной, явно пришла в смущение и попятилась.

Увы, праздновать победу было слишком рано. — Аиотеек, что привел с собой оикия воинов, вышел вперед.

— Я буду говорить за мертвых. — Довольно смело заявил он. — А их тут, мы нашли немало!

Вот честно скажу, — зря он так. — После его слов над всей "площадкой для диспута", повисла нехорошая тишина, а уровень напряженности в атмосфере, рванул вверх, как ракета Гагарина.

С одной стороны пять полных оикия, — по масштабам "моего берега", уже целое войско. Но пока мы все находимся на корабле, — их преимущество не особо велико, — штурмовать качающийся на волнах корабль, с высоким бортом и узкими сходнями, — строем не пойдешь. И уж тем более, не полезешь на борт, стоя по пояс или по грудь в воде.

Особенно когда на палубу уже собрались две наших полных оикия бойцов, и примкнувших к ним матросов.

И не просто собрались. А собрались одетые в доспехи, с длинными копьями в руках и особо жутко выглядящими полузакрытыми шлемами на головах. Тут ведь, как я заметил, — шлемы были еще жуткой редкостью, и признаком не просто высокого, а сверхвысокого положения, которое может обеспечить лишь невыразимо беспрецедентный уровень крутизны. — Только самые лучшие бойцы, составлявшие гвардию Больших Боссов, могли позволить себе носить что-то подобное. — А тут, целая толпа в таких шлемах, — есть о чем задуматься, делая ставки на исход возможного столкновения.

А еще, — над каждым шлемом торчит высокий гребень из лошадиных волос... — Думаете это простое украшение? Думаете просто так, чуть ли не до конца девятнадцатого века, солдат наряжали в высокие головные уборы? — А вы попробуйте сойтись в драке с человеком, возвышающимся над вами на пол метра!

Да, конечно вы будете знать, что эти полметра сплошная пустота и немножко ткани и картона. Но рукопашный бой ведется на инстинктах, а инстинкт заставляет опасаться более высоких по росту противников. ...Потому что он, инстинкт, возник не просто так, а на основе миллионов лет горького опыта. Когда выживал тот, кто вовремя успевал удрать от противника размерами больше себя, а не лез с ним в бессмысленную битву, в которой чаще всего даже выигрыш будет означать поражение, ибо победитель будет изранен и поломан так, что не сможет прокормить и защитить себя.

А если против тебя стоит целый строй таких..., закрывающих обзор и даже солнечный свет?

А если они стоят на высокой палубе корабля, и от этой палубы до кончика гребня, где-то метра два — два с половиной, а вместо глаз у врагов лишь какие-то узкие щели посреди пугающих масок?

Нет, конечно аиотееки никогда не были трусами. По крайней мере, я таких среди них не встречал. Но тут и инстинкты заставляли опасаться куда более высокого противника, и разум подсказывал, что попытка прямого конфликта с этими огромными и прекрасно вооруженными чужаками, обернется огромными жертвами. ...Да еще и думаю мудрость, свойственная политикам и полководцам, подсказывала командующему этим отрядом аиотееку, что если сейчас они потерпят поражение, или хотя бы понесут огромные потери в схватке с чужаками, на глазах у жителей Аоэрооэо, ничем хорошим это не обернется.