Хроники из другого мира - 4

В моей голове бушевали видения волн Океана Событий. Точнее, совсем свежие и возрожденные воспоминания. И часть этих воспоминаний я бы снова стерла из памяти, если бы могла. Они были неприятны. Но единственное, что было в моих силах, это смотреть на факты без эмоций и анализировать. Оставалось надеяться, что мне не придется приводить их, как доводы.

— Что ты удумала? — Аск прикусил губу и нахмурился.

— Мама считает, что я ломаю ночные лампы, чтобы ночевать с тобой.

— А-а, ты об этом. Я показывал Улиму часть поломки. Ты не могла их сломать.

Надо же. Он все еще не выкинул этот мусор?

Видимо, даже для папы такой физический довод был неоспорим. Хотя у него наверняка возникло не меньше вопросов, чем у Аска в свое время.

— Один вопрос решен, — развела я руками.

— Если ты настолько боишься темноты, что не можешь спать по ночам, тебе нужна помощь специалиста, — сказал непререкаемым тоном отец.

— Не пойду я ни к каким психологам и психотерапевтам. Сама разберусь. Тем более, мне уже куда лучше.

— Аск сказал, что пару декад назад тебя вызывали к специалисту из-за психо-теста, — сбил меня с мыслей папа.

— Мы уже решили этот вопрос, — попыталась я отмахнуться.

— Мы о другом вопросе говорили, — напомнила мама. — И выносить его на общее семейное собрание было твоей идеей.

— Но не обсуждать же втихую, сверяя факты, как это делаете вы? — возмутилась я.

— О чем речь? — напряженно вздохнул Аск, хотя, и сам уже догадался.

— Что мы спим вместе, — подтвердила я его догадки.

— Но мы же не... — фыркнул он, изображая возмущение.

— Это ты так говоришь, — покосилась на Аска мама.

На что тот послал яростный взгляд исподлобья уже мне.

— Тебе я приводила доводы, что это нормально, — я развела руками, и обратилась к родителям: — Или все тут продолжим изображать праведность и невинность?

— Что ты уже наплела? — Аск заметно рассердился. Даже встал со своего места.

— Конечно! — добавил отец своего раздражения. — Снова та же песня. Я говорил, что нельзя оставлять вас вместе. Что это плохая идея!

Вот это его "снова" для меня должно было стать неожиданностью. Но не стало. Как и многие другие факты.

К сожалению или к счастью, Океан Событий не показывал мне то, что я хотела увидеть. Он показывал лишь случайные фрагменты воспоминаний из нынешнего и прошлых воплощений. Возможно, мое внимание невольно за них цеплялось, как паутина к волосам. А, возможно, это была воля случайности.

Аск смутился. Видимо, не ожидал, что всплывут факты его глупостей в юношеском возрасте. Он прищурился и мотнул головой, словно отрицая сказанное отчимом.

Я бы не сказала, что брат сделал что-то страшное. Людям свойственно искажать воспоминания. Особенно под гнетом чужого мнения. Мой обожаемый мальчик преувеличивал и гипертрофировал собственную вину, хотя ничего осудительного не сделал. Скорее ему навязали то, что он такой плохой с полной головой порочных мыслей. Но на самом деле Аск всегда относился ко мне с заботой и уважением.

В отличие от кое-кого другого.

— Да. Снова, — я послала брату теплый взгляд. — Меня никто ни к чему не принуждал.

— Ты не можешь трезво судить об этом! — перебил меня отец.

— А о чем я могу?..

— Тебе еще даже думать о таком рано!

— Не перебивай меня. Как будто ты или мама — святые праведники.

— Закрой свой рот! Не доросла еще, чтобы так выражаться, — кажется, отец начал закипать.

Его попытки заткнуть меня очень раздражали. Я тоже начала выходить из себя, словно и не было никакого эмоционального контроля.

— Мне в подробностях напомнить, что ты с Ольхой вытворял?

Когда же эти два божича спустятся с небес на землю? У всех есть тараканы в голове и они — не исключение.

— Сандра! — опешила мама.

— Да что ты можешь знать!? — а отец рассердился еще больше.

— Действительно, что может знать послушная фея-кукла!? Ты ругал Аска за то, что он и не прикоснулся ко мне. Вынудил уйти из дома! А сам?..

— Замолчи, — он угрожающе приблизился ко мне.

— Или ты думал, я не узнаю, что ты делал рядом со мной ночами? Думал, что сплю? Думал, что не помню?..

Правую щеку обожгло болью так, что половина лица онемела. Даже в голове зазвенело.

Не ожидала, что он поднимет на меня руку. Папа никогда так не поступал.

Что говорил и делал Аск я уже не слышала, потому что тут же убежала в свою комнату. Привычно заперлась и залезла под одеяло, как делала много раз год назад, и два, и три — все время, пока брата не было рядом.

*

*

Глава 148. Внутренние демоны.

— Ты охренел!? — Аск тут же вцепился в левое запястье менее рослого противника и привычным жестом вывернул за лопатки, укладывая того лицом в диван.

Болевой прием вышел рефлекторно. Сам он не планировал так поступать, несмотря на бушующий внутри гнев.

Леля в панике отшатнулась от них, не зная что делать: бежать к дочери или разнимать мужчин? В семье еще не было подобных конфликтов. Тем более, слова собственного ребенка совершенно выбили ее из колеи. Всегда робкая девочка ранее никогда не смела возражать родителям, не то что повышать тон. И то, что та сейчас сказала, шокировало женщину не меньше, чем реакция супруга.

Спустя несколько секунд Аск понял, что отчим даже не планировал сопротивляться. Поэтому отпустил бедолагу.

Улим слабо застонал, возвращая руку в нормальное положение. Но почти не разогнулся, продолжая буравить гневным взглядом диванное сиденье. Он не ожидал от себя такой реакции, и оправдываться на столь абсурдное заявление дочери не собирался.

Леля не решалась его о чем-либо спрашивать.

Тем временем парень нарезал круги по гостиной, все еще пытаясь успокоиться. Он глубоко и медленно выдохнул, вспоминая как сестра учила его медитации.

— Я сейчас иду к Але. Проверю как она. Когда вернусь, вас здесь не должно быть. И я имею в виду не комнату, — он медленным тоном говорил все это Улиму, который все еще стоял на коленях.

Мужчина и рад бы возразить в свое оправдание, но все еще пребывал в состоянии шока и пытался справиться с ущемленной гордостью.

— Ты не можешь выгнать нас из собственного дома, — тихо возразила Леля, потому что муж продолжал молчать. Это было нетипично для него — принимать побежденную позицию и кому-то уступать в споре. Даже если противник физически сильнее.

— Пошли вон! — гаркнул на нее парень. — Собирайте вещи, вызывайте машину и выметайтесь!

Он бросил на Улима гневный взгляд, и взлетел по лестнице на третий этаж.

Дверь Шуры была непривычно заперта. По возвращении в семью он еще заставал эту привычку сестры, но после переезда в новый дом она так сделала впервые.

* * *

Не ожидала, что мы с папой так сильно разойдемся. Я надеялась все тихо-мирно объяснить родителям с логическими доводами. Но, видимо, переоценила трезвость собственного мышления.

Никогда не думала, что отец способен дать мне пощечину, да еще и так больно. Было крайне обидно, потому что я говорила правду. Сглупила. Очень сглупила. Двойные стандарты папеньки весьма устойчивы. Еще и задела его колоссальную гордость.

На этот раз Исцеление вышло у меня далеко не сразу. Голова все еще гудела. У папы оказалась довольно тяжелая рука.

Это была моя вина. Я же могла спрогнозировать произошедшее. Но нет! Хотелось показать, что я знаю куда больше, чем они считают! Какая же я дура. Нужно было промолчать и изображать глупенькую невинную куклу, как они любят.

Аск прислал мне сообщение:

[Я один. Открой.]

Никого видеть не хотелось, но ему открыть пришлось. Тем более я не знала чем закончился конфликт.

Аск тут же подхватил меня на руки, прижимая к себе. Он уселся на кровать и пристально посмотрел на мое лицо.

Щека все еще горела, но уже болела не так сильно. Лишь осталось небольшое внутреннее рассечение от зубов.

— Ты наложила исцеление? — уточнил он.

Я мелко кивнула, опуская взгляд:

— Извини. Это моя вина. Не стоило...

Аск не дал мне договорить, снова крепко обнимая.

— Не знаю, что на меня нашло, — я всхлипнула и мелко затряслась, даже не пытаясь сдержать слезы.

— Тихо-тихо, — он меня укачивал, как маленькую. — Это правда? О чем ты говорила.

— Это воспоминания моего духа. Я почти не запомнила... Точнее не четко. Думала, что сон. Но эти события все равно были показаны мне, как реальные, — объясняла я сумбурно. Аск уже научился кое-как меня понимать.

— Значит, такие события действительно имели место быть?

— Угу. Прости. Зря сказала, что знаю. Это слишком личное и смущающее. Пожалуйста, не трогай папу. Прошу тебя. Он — хороший человек.

— Ох, пуговка, — горько вздохнул он и опустил голову мне на плечо. — Тут нет правых, поверь.

Невольно я чувствовала его внутренний гнев.

— Это все Океан Событий, что я вижу во сне. Точнее во время медитации. Тело не воспринимает ее, как сон, поэтому приходится так много спать, — объясняла я, чтобы стало чуть понятнее. — Волны показывают мои воспоминания. Указывают на причины и следствия. Помогают развиваться дальше.

Океан Событий показывал причины и следствия не только последних воспоминаний. Это была лишь крошечная часть всего. Из моего нынешнего существования и того, что я или то, что могло зваться мной, пережило раньше. И из всего этого состояла моя бессмертная сущность, из всех этих шажков в огромном бесконечном пути.

Именно этот путь выглядел для меня, как бушующий Океан. Воспринимать его было крайне сложно. Так много всего, и у всего был смысл, абсолютно у всего. Каждое событие было кусочком, из которого складывалась моя сущность.

Мне казалось, что как только я приму все конфликты, что бушевали в этом Океане, он успокоится. Это и была моя конечная цель. Возникало ощущение, что по сравнению с тем, что я прошла, до нее было рукой подать. Будто я нахожусь на самом финише. Но это было абсолютно ложное восприятие.

Эти ответы и огромное количество информации сильно увлекли меня. Каждый из последних дней казался мне декадами и лунами, словно я заново переживала собственные воспоминания из далекого прошлого.

Но даже Аску я не решалась рассказать, потому что это пугало. Даже меня пугало. Хотя разумом я понимала что то, что сейчас со мной происходит — это хорошо. Лучше и быть не может. С этим фактом мирилась даже моя нервозность, а Якорь и какой-то призыв стали мелкими, незначительными фактами на фоне новых открытий.

Наверное, я слишком сильно увлеклась и оторвалась от реальности. Каждый раз по пробуждению мое тело словно превращалось в клетку разума. Потому я потеряла контроль над собственными эмоциями от которых уже отвыкла. И над собственным длинным языком.

Аск гладил меня по голове.

Он тоже развивался, старался выполнять все мои задания и упражнения. Но без Хроник ему это давалось куда тяжелее. То, что показывало благословение, я могла лишь объяснить словами и жестами, нарисовать. Но даже так, я только на примере Аска оценила, насколько огромен вклад от вознаграждений за выполнение Просьб. Словно я обходила правила или использовала допинг.

Тот, кто создал это благословение считал, что делает благо, но он не учел всех факторов. Что же это за существо со столь странной искаженной логикой?

Слова брата вернули меня в реальность:

— Аль, он тебя трогал?

Было неприятно слышать от Аска подобные вопросы.

— Нет. И никогда не будил, — ответила я как можно искренней.

На что брат глухо вздохнул и осторожно поинтересовался:

— Ты всегда знаешь, что делают люди рядом с тобой?

Это любому было бы неприятно. Я его сейчас понимала.

— Только если это имеет значение по мнению... по мнению моей бессмертной сущности. Это она проецирует волны-воспоминания на поверхности Океана Событий.

— Ты имеешь в виду, что твоя душа тебе это показала? — Аск старался убрать скепсис из своего тона и расшифровать мои слова, как очередную головоломку, а не бред подростка, требующего внимания. Он уже привык к парадоксальным формулировкам и сценариям, а также видел мои способности в реальности.

— Да.

— Его мысли и действия? И мои тоже?

— Только действия и смутно намерения. И я не могу кого-то осуждать, — сказала я как можно мягче. — Ни его, ни тем более тебя. Вы оба ничего мне не сделали.

— Я... Аль, я... — растерянно сглотнул Аск.

— Все в порядке, — я положила прохладные ладони ему на щеки. — Все нормально. Это всего лишь мысли и намерения. Всего лишь несбывшиеся действия. Они, как квантовые флуктуации в физическом мире, бесконечно множатся, но почти не влияют на обычный мир. У всех людей есть мысли разной степени испорченности, то, что вылезает из-под контроля сознания. Это совершенно не значит, что все именно так и поступят. Всего лишь фантазии наших внутренних демонов. Понимаешь?

Кажется, мой спокойный тон и объяснения немного его успокоили.

— Ты не ударил папу?

— Нет. Точнее не сильно. Лишь обездвижил на несколько секунд. Надеюсь, Улим не пострадал.

— Вы сильно поссорились? — из-за шумоподавителей на стенах и двери, мне было плохо слышно, что творится в остальной части дома.

— Думаю, да, — Аск еще крепче прижал меня к себе.

— Ты же никуда не уйдешь? — это было эгоистично с моей стороны, но я очень не хотела, чтобы он опять бросил меня одну.

— Нет. Аль, я... — брат что-то хотел сказать, но явно передумал. — Я останусь.

Я не стала переспрашивать, о чем он умолчал. Аску и так сейчас было крайне неуютно от того, что мне известно. Пусть для меня это были лишь мгновения, необходимые для понимания других людей. Но все действительно перестало казаться таким враждебным. Мне было проще понять, принять и простить. Ведь, у всех были свои причины для поступков. Пусть самые свежие события все же оседали неприятным осадком.

Некоторое время мы сидели и молча обнимались. Мы с братом могли так часами проводить досуг. Всегда теряла счет времени в такие моменты. Словно сидела в штиль на самом прочном и надежном плоту в мире и наслаждалась видом спокойного океана.

*

*

Глава 149. Обвинения и сумбур.

— Мама бы уже подошла... — отстраненно заметила я.

Брат промолчал. И мне не понравился его эмоциональный отклик.

— Ясь, что ты им сказал?

— Дурацкий поступок с моей стороны, — он потер переносицу и ссадил меня с коленей, чтобы встать и выйти из комнаты.

Я последовала за ним.

Пока мы так сидели, на улице успело стемнеть и дом погрузился во тьму. Из углов уже начали вылезать мои старые знакомые. Мне уже было известно, что они такое и, что они все же могут навредить при определенных стечениях обстоятельств. А также то, что это на самом деле не мой страх: они так выживали — с помощью моего внимания. Что очевидно. Ведь, я же их и породила. Это мои собственные несбывшиеся кошмары, а не чьи либо. Некоторых из них можно было бы назвать прото-душами отрицательного пространства, но у них был бесконечно малый шанс на дальнейшее существование.

Сперва, мне было сложно принять тот факт, что я породила нечто, что в будущем может стать таким же сложным объектом, как душа и личность. Похоже, это был далеко не единственный способ зарождения бессмертного сознания. Но сейчас мне не было до них дела. Семейная ссора волновала куда сильнее.