Тени Красной Горы. Наступление Теней (full)

— И что же оно значит?

— Хвостатая Звезда.

— Что-то вроде кометы?

— Да, наверное...

— Но разве комета не является предвестницей беды?

— Не всегда... В моём случае, как сказала Принцесса Сумерек, это имя означает, что на пути к Солнцу, мне предстоит собрать вокруг себя ещё кого-то.

— Это предсказание твоей судьбы?

— Скорее наставление в жизни.

— Понятно... — хаджит задумался о чём-то, а потом спросил:

— А Азура не может и мне тоже дать имя?

Жрица как-то странно посмотрела на него, после чего ответила:

— Я спрошу Её, когда буду молиться вечером.

На следующее утро, Нутрейя разбудила воина вопросом:

— Чего ты хочешь от жизни?

— Странный вопрос... По-моему, я уже говорил — отомстить.

— Хорошо... Представь, что ты отомстил. И что дальше?

— Дальше? Не знаю... Я не думал об этом.

— А ты подумай. Азура сказала, что после мести наступает только лишь пустота... Что месть — это последняя цель в жизни. И что если ты не хочешь стать мёртвым, не умирая, то тебе надо выбрать другую цель, забыв о мести. Только тогда она даст тебе новое имя.

— То есть, я должен отказаться от мести?

— Именно! И сделать это ты должен не просто на словах, а сердцем поняв, что месть — бессмысленна. Она противоречит законам природы, ибо не несёт в себе смысла.

— А что несёт?

— Жизнь... Любовь... Животные убивают ради жизни — сражаясь за еду, территорию или же защищая любимых. Только тогда будет соблюдаться равновесие и в мире, и в душе.

— Хм... Какие-то очень уж пафосные слова! — фыркнул кот, но, отвернувшись, задумался над ними.

Следующие недели полторы они мало беседовали... И все их беседы были ни о чём. Воин старался избегать темы мести и цели в жизни, а жрица просто не хотела его лишний раз беспокоить. Однако, хаджит всё же не выдержал, и как-то вечером подошёл к девушке и спросил:

— Ты тоже хотела отомстить?

Кошка опустила голову, а потом посмотрела на него и ответила:

— Хотела. Я пряталась в этом оазисе, набираясь сил, тренируясь в магии. И именно здесь меня нашла Азура. Она открыла мне глаза на правду жизни и исцелила мою израненную душу.

— Зачем же?

— Лишь Ей ведомы Её цели... Но я рада, что это произошло.

Мужчина ненадолго замялся, а потом сказал:

— Я... Я не хочу больше мстить.

Нутрейя посмотрела на него каким-то новым, посветлевшим взглядом, и сказала:

— Молодец... Арвенут.

— Так воин и получил новое имя.

— И что же оно значит? — спросила маленькая девочка.

— Хранитель Звезды, — улыбнулась мать.

— А что было дальше? — поинтересовался сын.

— Арвенут окончательно залечил свои раны и отправился собирать таких же потерянных и несчастных. Все, кому требовалась помощь, собирались в том оазисе. И все они получили новые имена и новый дом. А когда их стало очень много. Азура объединила их в новый клан, названный Звездой. То есть, на языке Сумерек, Нут.

— Так это история появления нашего клана?

— Да, З' Раза.

— А при чём тут Сумеречные Братья?

— А при том, Р' Джаса, что это были клинки Арвенута. Азура благословила их, чтобы новый молодой клан имел возможность защититься. Нутрейя, между прочим, стала первой Матушкой Клана и первой жрицей. А Арвенут — первым хранителем Братьев.

Ашхелорхан.

Выйдя из дома, Фаррас первым делом направился к пепелищу. Остановился он на самом краю, после чего вытянул перед собой правую руку и стал перебирать пальцами воздух, как будто нащупывая что-то. Через какое-то время рука замерла, и из-под обломков дома вылетело три головёшки. Когда-то это была флейта...

Тела Ледяных Демонов оттащили в сторону от деревни и не стали хоронить. Маг шёл к ним быстрым и уверенным шагом, и все отступали с его пути. А он просто никого не замечал... Трупов было около двадцати-двадцати пяти. Остановившись около ближайшего, данмер посмотрел на него сверху вниз и тихо сказал:

— Вставай.

Лёгкий порыв ветра — и кемаль открыл мёртвые глаза. Медленно поднявшись, он повернулся к тому, кто пробудил его, и замер.

— Расскажи, откуда вы пришли.

Тундра началась сразу же за горами. Холодная, серая, неприветливая, почти лишённая растительности... Ледяной ветер, тяжёлые свинцовые облака... Мир, лишённый красок и жизни. Он шёл и не замечал этого. Он шёл с одной единственной целью — отомстить. Он подъял всех мёртвых монстров до единого, чтобы только узнать, где же находится то селение, из которого они пришли. Их оказалось двадцать три... Но ему было неважно, сколько их погибли — его больше интересовало, сколько их погибнет от его руки. Он совершенно не чувствовал усталости, и отдыхал всего по три-четыре часа, после чего продолжал путь. Как ни странно, в последнее время заклинания стали даваться ему гораздо легче... Не то чтобы это было тяжело раньше, просто по сравнению с тем, как это происходило теперь, ему казалось, что был он полным неумехой. Сейчас ему хватало мимолётной мысли, чтобы заклятие уже было готово сорваться с его пальцев. Мрак, заполнивший его душу, сделал его сильнее...

Ему понадобился месяц, чтобы добраться до стойбища кемаль. Они ничего не подозревали и не ждали — посёлок даже не охранялся. Некромант спокойно вошёл в него, и его даже никто не заметил. Возможно, вою роль сыграло несложное плетение, отводящее всем глаза... Ему не понадобилось даже заклинание обнаружения жизни, чтобы почувствовать всех, кто сейчас находился в деревне. Он ощущал их души так, как будто сам стал Смертью... А ещё он точно знал, в каком именно жилище находилось нечто, что было способно помешать ему отомстить. И первым делом он направился именно туда...

Судя по всему, это была юрта шамана, или что-то вроде того. Черепа различных животных, пучки сухих трав, какие-то камни, сплетённые из кожи амулеты всех цветов и размеров... И сам шаман, выглядевший, несмотря на нелепость всех этих талисманов, достаточно внушительно. Как ни странно, он-то как раз заметил пришельца. "Его воля достаточно сильна, чтобы ему нельзя было отвести глаза... Что ж, посмотрим, что он тут припрятал!" Впрочем, почти сразу маг пожалел о том, что решил посмотреть на заинтересовавшие его чары. Едва он "пригляделся" к ним, как понял, сколько в них Тьмы... "Великие предки! Такое не мог создать ни один смертный! Эта Тьма! Эта мощь! И не только Тьма... Свет?! Его не меньше! И как же две столько противоположные вещи уживаются в одном предмете?!"

Шаман тем временем не спешил что-либо предпринимать. Сначала он просто стоял и смотрел, а потом вдруг заговорил:

— Я ждал тебя...

Данмер опешил, но потом нашёл в себе силы произнести:

— Что?

— Я ждал тебя, Чиверь.

— Как ты меня назвал?

— Наш народ так называл тебя. Тот, кого мы ждали, чтобы ты забрал у нас Ашхелорхан и явил его миру. А чтобы ты пришёл, и чтобы Ашхелорхан принял тебя, нам надо было пробудить в тебе Тьму.

— За этим вы и напали?! Только из-за этого вы убили...

— Да.

То, как спокойно говорил об этом этот демон, вывело Фарраса из себя. Внутри него что-то забурлило, закипело... Он не видел, не слышал, не понимал, что делает, — он просто почувствовал, как нечто выливается наружу и сносит всё вокруг...

Кемаль, сидевшие по своим юртам, услышали вдруг страшный грохот. Они повыскакивали на улицу и увидели, что на месте юрты шамана теперь был огромный огненный вихрь. Какое-то время он держался, а потом вдруг резко пропал, оставив после себя лишь пепелище и кого-то ещё... Кого-то, от кого веяло Смертью...

Он шёл по деревне, не щадя никого. Мужчины и женщины, старики и дети, больные и здоровые — он не видел разницы. Для него они все были виновны в смерти Мэри. Он просто шёл и убивал. Один взгляд — и кемаль падает на землю в жутких судорогах, движение рукой — и второй отлетает куда-то далеко, поворот головы — и какая-то мать, сжимающая в руках младенца, вспыхивает ярким белым огнём... И так все. Он шёл и убивал каждого по отдельности, иногда по двое, но не больше. Ему хотелось лично убить каждого. Он чувствовал, что может снести этот посёлок с лица земли одним лишь заклятием, но не для этого он пришёл сюда. Крики ужаса и боли, трупы, кровь, обгорелые тела, ужасающая вонь и смерть, смерть, смерть... Он сеял её повсюду — ни одна живая тварь не укрылась от него. Слёзы и мольбы, угрозы и попытки сопротивляться — всё это оставалось тщетным. Одни просто начинали захлёбываться собственной кровью, другие вдруг медленно тонули в твёрдой как камень промёрзшей земле, третьих начинала душить редкая в этих местах трава... С каждой следующей жертвой некромант находил всё более изощрённые способы убийства. Он нарочно не метал молнии и огонь, не замораживал... Он не просто убивал — он мучил каждого, иногда растягивая смерть на час и более. Начиналось всё с простого, а под конец он уже так упивался всем этим, что когда умер последний из них, закричал от отчаяния, после чего рухнул на колени, ударил кулаками в землю и... И тут пришло Оно. Он не мог точно сказать, что это было. На него словно накатила какая-то волна, налетел шквал... Его душу рвало, метало и... наполняло Силой.

Сколько он пробыл без сознания, Фаррас не знал. Когда он очнулся, вокруг ничего не изменилось... Те же серые облака, та же пустынная тундра... Разнесённый посёлок, мёртвые тела и тишина... Лёгкое завывание ветерка, шуршание травы, запах гари, крови и чего-то ещё, непонятного и пугающего.

Данмер долго лежал, не в силах пошевелиться. Сейчас ему не хотелось ничего, лишь лежать... Вечно. Однако через какое-то время он вдруг стал ощущать, как замёрз. С трудом поднявшись, он медленно побрёл по посёлку. На месте юрты шамана зияла огромная чёрная воронка, на самом дне которой что-то блестело. Маг заинтересовался, и осторожно спустился вниз. Это оказался меч... Рукоять его была сделана из какого-то непонятного материала тёмно-коричневого цвета. То ли кость, то ли дерево... Ножны — плотная чёрная кожа. Эльф подобрал оружие и стал разглядывать поподробнее. Лезвие оказалось золотисто-красным. Его покрывало бесчисленное множество каких-то мелких знаков и узоров. "Не тебя ли я чувствовал, когда шёл в этот дом?" — подумал Фаррас, и, закрыв глаза, попытался понять, что за магия спрятана в этом мече.

Мир вокруг изменился. Чёрная, выжженная и потрескавшаяся голая земля без единой травинки, такая же чёрная пыль, гонимая сильным ветром, кроваво-алые облака, несущиеся по небу, сверкающие золотистым огнём молнии... Страшная буря! И не менее страшная тишина. Погода вокруг бушевала, но при этом совершенно не затрагивала мага. Он не чувствовал ветра, пыль не слепила его, гром не оглушал... "Это походе на Забвение, но я бы знал, если бы оказался в одной из его областей... Это нечто иное. Сплошной Хаос и Разрушение... Нескончаемое Изменение... И в то же время поразительное постоянство... Поразительно!" Он сделал шаг и в этот момент услышал:

— Стой!

Голос звучал отовсюду, и в то же время словно бы ниоткуда... Он был вокруг, и внутри... Некромант лишь нахмурился и вновь сделал шаг.

— Стой! Иначе я тебя уничтожу!

— Кто ты? Если ты так силён, что можешь легко меня уничтожить, то не прячься!

Клубы пыли внезапно сгустились, обрели форму и превратились... в самого Фарраса.

— Ты — это я?!

— Нет. Я лишь принял твой облик, ибо своего у меня нет. Как ты попал сюда?

— Я нашёл меч...

— Понятно. Ещё один маг, нашедший меч и попытавшийся понять, в чём заключаются его чары... Вот только на этот раз меч попался необычный.

— Я заметил... Кто ты?

— Я? Всего лишь Сила... Сгусток Крови.

— Крови? О чём ты?

— Ты даже понятия не имеешь, что попало тебе в руки, — внезапно рассмеялся двойник.

— Так объясни...

— Хм... Придётся рассказать тебе всё с самого начала... Сначала были братья: Ану и Падомай. Они пришли в Пустоту, и начался отсчет Времени...

— Постой. Ты издеваешься надо мной?

— Вовсе нет... Ты пытаешься понять, кто я такой, так будь добр, слушай. А уж верить мне или нет — уже твоё дело.

— Хорошо... Я слушаю.

— Что ж... Сначала были братья: Ану и Падомай. Они пришли в Пустоту, и начался отсчет Времени. Пока Ану и Падомай бродили по Пустоте, переплетение Света и Тьмы создало Нир. И Ану, и Падомай были восхищены ее появлением, но она полюбила Ану, и Падомаю пришлось оставить их. Нир забеременела, но прежде чем она родила, вернулся Падомай и открыто признался Нир в любви. Она сказала ему, что любит только Ану, и Падомай в ярости избил ее. Вернулся Ану, сразился с Падомаем и изгнал его за пределы Времени. Нир родила Создание, но вскоре умерла от побоев, которые нанес ей Падомай. Ану, оплакивая ее, спрятался в солнце и заснул.

А в это время жизнь развивалась и процветала в двенадцати мирах созидания. Прошло много веков, и Падомай вернулся. Он увидел Создание и возненавидел его. Он взмахнул мечом, и двенадцать миров вздрогнули. Ану проснулся и вновь сразился с Падомаем. Ану вышел победителем из длинного и яростного боя. Он отбросил тело брата, которого считал мертвым, и попытался спасти Создание, собрав остатки двенадцати миров и сотворив из них один — Нирн. Пока он это делал, Падомай встал и нанес последний удар брату в грудь. Ану схватил брата, и они оба упали за границы Времени. На этот раз навсегда.

Из крови Падомая возникли Даэдра. Из крови Ану возникли звезды. Из смешанной крови их обоих возникли Аэдра.

— И кем же из них являешься?

— А кто тебе сказал, что я один из Даэдра, Аэдра или даже звёзд?

— Хм... Ты появился позже?

— Не совсем... Частично позже, частично раньше.

— Объясни.

— Всё просто. Один из Аэдра захотел власти. С кем не бывает? Но он понимал, что остальные ему вряд ли подчинятся просто так. И он начал играть... Как он уговорил остальных создать Смертный план Нирна, неизвестно, однако случилось именно то, чего он и добивался — все остальные сильно ослабли. И тем не менее он видел, что ему всё равно не хватит сил, чтобы их подчинить. И тогда он огляделся по сторонам и обнаружил то, о чём все давным-давно забыли...

— Что он нашёл?

— Тело Нир.

Повисла тишина. Фаррас размышлял, вспоминая легенду о Великих Братьях, двойник не мешал ему.

— Он создал тебя из её тела?

— Не только. Нир — объединение Света и Тьмы, но к тому моменту она уже давно была мертва, и не так уж много силы могла дать... Требовалось что-то ещё. Нечто могущественное, что могло вместить в себя частицу Нир и стать воплощением её силы.

— И Лорхан нашёл...

— Верно.

— Что же это было?

— Я не знаю, как и где он добыл это, но тем не менее... Он использовал мечи Ану и Падомая. Если я правильно понял, они обронили их, когда выпадали за пределы Времени.

— Почему он просто не взял один меч?

— Потому что по отдельности каждый из них представлял из себя только что-то одно: Свет или Тьму. И ему ни за что не удалось бы объединить их, если бы не кровь Нир. В итоге он получил новый меч... Меня. В тот момент, когда другие поняли, что с ними стало после сотворения смертного плана, они решили наказать Лорхана. Но он напал на них... Многие пали, ибо я могу убить даже бессмертных. И Аэдра, и Даэдра пали бы от меня все, отдавая свою силу Лорхану, если бы не Джиггалагг.