Ястребиный глаз (общий файл)

— Низменную жажду мести он прикрывает именем какого-то бога и чувствует себя от этого великим и могучим! — прервал рассуждения полковника на тему целей Шрама Эд.

— Человек, отрицающий алхимию, сам же ею пользуется, чтобы отомстить. Самые опасные люди — те, что не заботятся о средствах. Как и самые страшные. — Хьюз сидел на кресле, угрюмо потирая лоб.

— Мы тоже не можем позволить себе заботиться о средствах. Умирать нам пока рано, — вставил Мустанг. — В следующий раз разговоров не будет. Только действия.

— Так или иначе, покончим с этой скучной темой, — вставая, заявил подполковник, возвращая на лицо прежнюю улыбку. И началось издевательство над мелкими. Смотреть на этот детский утренник в исполнении здоровых лбов в военной форме было интересно. Местами смешно. Правда, я сама не заметила, как отключилась.

— Хоукай, пора домой, — над ухом раздался голос Хавока. Черт. Я заснула на совещании, охренеть.

— Что я пропустила? — я проморгалась и обвела взглядом пустое помещение. За окном было уже темно. Да, вот это я поспала.

— Ну, как сказать, — протянул старлей, закуривая. — Да ничего важного. Элриков отправили в Ризенбург в сопровождении Армстронга. Так что одной головной болью меньше. А потом все разошлись. Только полковник приказал тебя дождаться и отвезти домой. Но ты без моего участия, чувствую, дрыхла бы до утра.

— Ясно. Ладно, раз ты сегодня занимаешься извозом, то пошли. У меня собака не кормлена. А в качестве извинений за задержку — и тебя накормлю ужином, — я потянулась и, накинув мундир, потопала к выходу.

— О, Хоукай, ты святая... — Да, а еще я крестиком вышивать умею.

ГЛАВА 28

(1914 год, Ист-сити)

Пара дней после стычки со Шрамом прошла спокойно. Нас не дергали по вызовам, да и левых документов поубавилось. Пришлось, правда, писать кучу отчетов по проваленной операции. Вот как операция могла стать провальной, если изначально никакого задания мы не получали? Был выезд на убийство Такера, а Шрам вообще оказался сюрпризом для всех. Однако нас обвинили в некомпетентности. Чертовы старперы! Генералы домашние, мать их. Посмотрела бы я на них в бою, когда вокруг взрываются снаряды и пули летают по нетривиальным траекториям. Штабные крысы. Тьфу!

— Полковник Мустанг! — Снова он приперся мозг выносить. Я уже люто ненавижу этого генерала. Особенно после того случая, когда он меня погнал в Южный округ как курьера.

— О, генерал Холкроу! — поднялся навстречу вышестоящему Рой. — Как ваши раны?

— Они не мешают мне в работе, — замял тему генерал. Ну, конечно, ранение уха может помешать дико! Руки чешутся отстрелить этому героическому человеку второе ухо. А в идеале — яйца. Чтоб вообще больше был недееспособен. И тихо скулил на больничной койке, весь в бинтах. И "ходил" через катетер. — Поговорим лучше о Шраме. Я хочу знать, как один человек смог причинить столько проблем. И почему, несмотря на мобилизацию огромного количества народа, он все еще не пойман.

— Мы продолжаем поиск всеми доступными средствами, — отчитался Мустанг. А мне стало интересно, где наше руководство увидело 'огромное количество народа', которое кто-то умный якобы мобилизовал. Я лично отчеты смотрела. Все, кто работают по данной проблеме, — это разведка, но она из Централа и к нам никакого отношения не имеет; полиция, которая лишь подчиняется приказу и старается сохранить хотя бы видимость нормальной жизни в городе, полном психов; да наш отдел, как крайние. В каждой бочке затычка кто? Команда Мустанга. Достало... — Дайте нам просто еще немного времени.

— Мне нужен результат, а не пустые разговоры, — рявкнул генерал. Я только тихо вздохнула. Результат ему нужен. Чтобы премию себе выписать лишнюю. Даже если я прямо сейчас приволоку связанного Шрама, максимум мне новую цацку на грудь повесят. Но скорее всего, командование припишет все заслуги себе. Вот же приперся на нашу голову! Сидел бы в своем мухосранске и командовал, но нет — Ист-Сити ближе к трону... — Того и гляди нам придется объявлять чрезвычайное положение по всему Восточному округу!

Ага-ага. Учитывая, откуда Шрам сюда притащился, чрезвычайное положение объявлять пора по всей стране. Бесит меня наш Холкроу, слов нет. Генерал еще раз злобно зыркнул и потопал по своим важным делам. Я фигею: пришел, наорал и ушел. Нам бы так жить.

— А я думал, чего это он из своего Нью-Оптайна приперся?.. А, оказывается, поорать вдоволь... — зевнул Хавок и развернулся в сторону столовой.

— Просто ему не нравится видеть юнца вроде меня в чине полковника. Он начинает бояться за свое место, — Рой философски пожал плечами, но выглядел при этом подозрительно довольным. Вроде как генерал лично ему признался в своей зависти. Впрочем, так и есть... — Как бы там ни было, я и сам хочу побыстрее уладить это дело. Сорную траву надо выдирать с корнем, пока она не пошла в рост.

Хвала всем богам, что полковнику хватило мозгов не распространяться на компрометирующие темы в столовой, но вот когда мы вернулись на рабочее место, на нас, бедных, вывалили планы по захвату мира. Утрирую, конечно, но Рой был в ударе, когда живописал нам момент его становления фюрером. Освежающий кондиционер для мозгов от Мустанга 'Не дай себе засохнуть'. Пристрелите меня кто-нибудь...

Часов в шесть вечера, когда бумажки были мною зачитаны до черных кругов перед глазами, а остальные члены нашего славного отдела уже навострили лыжи до дома, в кабинет ворвался какой-то младший чин с проходной. Оказывается, в городе произошел взрыв, и полквартала на набережной ухнуло в канализацию. Полиция склоняется к версии взрыва бытового газа, но... при наличии в городе маньяка-алхимика слишком много шансов, что это радуется жизни он, наш клиент. Правда, остается неясным, почему отделу не позвонили, а сообщили лично. Тратя и без того драгоценные минуты призрачной форы. Хотя после вокальных выступлений генерала у наших доблестных стражей могло что-то в мозгах замкнуть.

В итоге Фармана оставили на хозяйстве у телефона, Фьюри отпустили к маме, а вот Бреде и Хавоку не слишком повезло. Их Рой прихватил с собой. Как мне пояснили, понизив голос: 'Чтобы не расслаблялись'. Ну-ну.

На месте преступления было шумно. Еще бы — четыре многоэтажных здания практически полностью развалились, а одно почти целиком ушло под землю. Список жертв, предоставленный мне худеньким и каким-то зашуганным лейтенантом полиции, был внушителен, ведь пострадали доходные дома.

— Хоукай?

— Сэр, тринадцать человек уже доставили в больницу с травмами разной степени тяжести — это те, кто в основной массе легко отделался. Конечности переломали, конечно, но в целом жить будут, и хорошо. До приезда медиков скончалось семеро. По данным полиции под завалом, возможно, находятся не менее тридцати человек, более точные сведения предоставят через час, — быстро просматривая предоставленные бумаги, выдаю командиру общую выжимку по ситуации. Полиция хорошо поработала, опросив охренительное количество свидетелей. Надо будет в рапорте отметить их рвение. Ох, мне ж еще с пострадавшими и их семьями разбираться: списки на компенсацию, оплату госпитализации, предоставления новой жилплощади... Мрак.

— Сдается мне, что ни хрена это не бытовой газ, — задумчиво потер подбородок Мустанг, внимательнейшим образом разглядывая руины.

— Шрам? — подкатил с вопросом Бреда. — И что он здесь забыл?

— Нашего командира, — фыркнул в ответ Хавок. — А на деле, действительно, с кем он тут воевал?

— Взрыв произошел в канализации. Так, по крайней мере, утверждает эксперт из полиции, — я снова прошерстила сводку, сверяясь с данными. Да, так и есть.

— Подрался с крысами за обед?

— Тебе бы все про еду, Бреда. Нет, тут есть что-то, чего мы пока не понимаем, — Мустанг сосредоточенно мерил шагами оторванный и уцелевший ошметок набережной. Есть — конечно, есть! Тут гомункулы толпами бегают!..

— Капитан Хоукай, мы тут кое-что нашли! — Оказалось, что внизу в реке за какой-то штырь зацепилась кожаная куртка. Знакомая такая куртка. Только теперь вся в дырках и крови. Однако, горячая драчка тут была. Здорово ишварита потрепал Голод.

— Это то, что я думаю?

— Да, сэр. Это вещи Шрама. И, судя по количеству крови, он серьезно ранен, — распотрошила карманы. Ничего интересного. Размытые бумажки, несколько купюр, бутерброд — вот и все богатство. Если судить по дыркам, то у нашего противника как минимум две сквозные раны. Живучий, слов нет.

— Хавок, оставайтесь здесь и проследите за работой полиции, пусть продолжают разгребать завалы. Мне нужны все данные. Возможно, труп Шрама найдут, когда докопаются до подвалов. Но, на мой взгляд, это маловероятно. Не расслабляться, пока у нас на руках не будет тела или явных доказательств его смерти, — раздал приказы Мустанг. Потом взглянул на часы и засуетился. — И никаких перекуров или перерывов на обед и на ночь! Работайте! Мне нужен его труп во что бы то ни стало!

Работай, негр, солнце еще высоко! Смотрю, наш командир спешит. А зная слабости данного индивидуума, можно смело сказать, что спешит он к очередной красотке. Удивительный человек. Вроде серьезный, даже вон в политику лезет. Но раздолбай, каких мало, да и такта имеет чуть. Боже, храни эту страну...

Утро я встретила в больнице. Не, вы не подумайте, со мной-то как раз было все в порядке, а вот с Хавоком... Вчера этот неугомонный товарищ, после нашего с Мустангом ухода с места террористического акта, решил сэкономить время и привлек к работам пару местных алхимиков. Ну, в целом идея хорошая. Полиция страхует, алхимики преобразовывают, дело движется. Пока какой-то согнутый стальной штырь не освободился и не хлестанул от души нашего бравого лейтенанта. С боевым ранением оного доставили в госпиталь. Ну, а меня с утра сюда послали за рапортом самого Хавока.

— Хоукай... — заныл лежащий на животе лейтенант. Глянув на придурка, продолжила разбор захваченной по дороге папки с очередными 'доносами'. Хавок как раз заканчивал описывать события дня прошедшего. Копию, что ли, снять и на стену повесить?

— Мммм? — Утро такое солнечное, светлое. Небо голубое-голубое... Дыши ровно, Лиза.

— Пожалей меня, капитан, — снова заканючил этот большой ребенок. Курить ему запретили, видите ли.

— Я и жалею... себя. Из-за твоего боевого ранения мне теперь три дня выполнять работу за нас двоих. Можно подумать, у меня дел было мало. Вот умудрился же ты, а! — Дыши, Лиза. Вдох-выдох. Вдох-выдох. И не смей ржать над болезным!

— Я не специально... — Ага! Такой маленький нежданчик. Совсем маленький!..

Отложила в сторону пару затесавшихся среди макулатуры отчетов.

— Ну да, это бандитская пуля! Вряд ли ты специально задницу свою под такую экзекуцию подставлял... — Жаль, меня на месте не было, посмотреть на процесс, так сказать... Еле-еле смогла сдержать усмешку. — И теперь тебе нельзя сидеть, нежелательно стоять, и вообще... Самая трепетная и от души пестуемая часть организма пострадала...

— Не смешно, — обиженно фыркнул Джин и отвернулся. Чуть не свалив свои писульки с кровати. Да-да, наш бравый офицер получил нетривиальное ранение правого полупопия, потерю крови и гордости. Последняя пострадала во время оказания первой помощи какой-то язвительной медсестричкой.

— А я и не смеюсь. Я ужасаюсь объему работ по сортировке бумаг. Хавок, вот зачем ты полез к работающим алхимикам? Стоял бы наверху и руководил процессом, как белые люди. — Закрыв папку, повернулась к непосредственно болезному.

— Интересно было... — покрасневшее лицо уткнулось в подушку.

— Ага, не насмотрелся на трансмутацию... Хавок, ты балбес. — Мне согласно кивнули в ответ.

— Да я, в общем-то, в курсе, Хоукай. Там на завале сейчас Бреда командует?

— Естественно, кто же еще. Фьюри, как всегда, на связи, Фарман — наш непоколебимый тыл.

— А командир? — А то ты сам не в курсе, где может быть непревзойденный командир.

— Командир изволит отдыхать. Пока меня в офисе нет. Вот сейчас заберу твой рапорт — и халява кончится, пойду его пинать.

— Держи, у меня всё, — Хавок вручил мне небольшую стопку бумаги. Ага, как всегда, в четырех экземплярах. — Удачи в дрессировке.

— Не смешно. — Пора топать в штаб. Работа, мать ее, не дремлет.

А вообще, с этой беготней я забыла про одну весьма важную вещь: если мне не изменяет память и знание канона, то Хьюзу осталось не так долго жить. А значит, что надо предупредить товарища. Да и смотаться в Централ на день рождения Алисии не помешает. Еще бы понять, что дарить мелкой? Идем выбивать отпуск и пользоваться услугой 'звонок другу и его жене'. И если сам Хьюз может и забить на мое предупреждение, то, надеюсь, Грейс как-нибудь на него повлияет. Жаль, я не помню точно, что и когда произойдет, но вроде бы трехлетие дочери Маэс справит.

В кабинете никого не было, все мотались по рабочим делам, а Мустанг, возможно, по личным. Значит, есть время позвонить.

— Привет, Грейс! — По телефону многое не скажешь, а иносказательно подруга и не поймет. Поговорив о погоде, моде и прочей фигне, перешла к делу. Пришлось попросить ее надеть на мужа жесткий ошейник и не выпускать по вечерам из дома. Типа, бродит по улицам опасный маньяк. Давайте валить все на Шрама. Телефон ведь и прослушиваться может, и сказать прямым текстом, что Хьюз роет себе яму, я не могу. Надо срочно ехать в Централ.

В итоге я передала через Грейс, чтобы Хьюз сегодня вечером позвонил мне, когда уйдет с работы. Надеюсь, Маэс поймет, что надо звонить с уличного таксофона, благо их несколько у него по дороге. Шпионские игры, блин. И подругу нельзя подставлять, у нее ребенок. И через мадам ничего передать не могу, возникают закономерные вопросы о моей осведомленности. Да еще и за долгие годы канон сильно поблек в памяти. Вот сейчас я жалею, что не алхимик и не могу хоть что-то серьезное противопоставить гомункулам. Да и служба сильно ограничивает в передвижениях. Сучизм.

Сейчас я вообще трепыхаться не могу. Даже учитывая, что на кону жизнь Хьюза. Конечно, я предупрежу его и со своей стороны постараюсь сделать все возможное, но один неверный шаг в сторону — и жизнь миллионов превратится в очередной философский камень. Если я сейчас всплыву со своим знанием, то мало того что меня устранят — что мне категорически не нравится — так еще и Отец может придумать что-то новенькое... а мы лишимся хотя бы мало-мальской определенности. Черт, уговариваю себя, что не сволочь. Дожили...

Хьюз все-таки разобрался в моей шифровке, и вечером мы коротко пообщались: просветила товарища, чтобы не копался, где не следует. На закономерный вопрос: 'Ты что-то знаешь?', получил закономерный ответ: 'Меньше знаешь — дольше живешь!' Стрясла с него обещание не лезть не в свое дело, тем более если это дела высокого командования. Ничего ты не сможешь изменить, друг мой. Только зря себя подставишь. Дала в обмен слово, мол, как только встретимся лично, я расскажу все, что знаю. Сумбурный вышел разговор, но хоть как-то. Я искренне надеюсь, что Маэс останется в живых. Ибо иначе... дальше мне придется жить с тем, что я могла предотвратить его смерть, но не сделала этого. Да, скорее всего, меня бы похоронили рядом. И что с того? Совесть, видимо, вылезла из своего склепа. Недостаточно я его бетоном полила в свое время... И все-таки какая я

* * *

!