К этому времени два полка Вьетминь в районе центрального плато отработали свою тактику в мельчайших деталях: не обремененные тяжелой техникой, не обремененные такими вопросами, как поддерживать сообщение по нескольким сотням километров дорог, они всегда могли двигаться быстрее, чем любые моторизированные войска, противостоящие им, которые по необходимости были вынуждены действовать с периферийных дорог. С ловкостью бывалых командных игроков 108-й полк оттянул мобильную группу далеко в бездорожье севера; в то время как основная часть 803-го полка, 39-й и 59-й батальоны, быстро продвигались на юг, вдоль Дак Я-Аюн (р. Аюн), достигнув перекрестка дорог примерно за два дня до начала выдвижения мобильной группы. К тому времени, когда группа встала лагерем вокруг Плей-Рин, Вьетминь снова расставил свою ловушку. Она сработала 22 марта в 02.45

Лагерь мобильной группы в Плей-Рин был сосредоточен вокруг небольшого армейского аванпоста, соломенные хижины и колючая проволока которого были скорее предназначены как укрытие от тропических дождей для взвода местных ополченцев, чем для обороны объекта. На манер каравана фургонов переселенцев Дикого Запада, мобильная группа образовала полукруг, фланги которого опирались на Дак Я-Аюнь. Ее командный пункт, артиллерия и танки находились в центре, а три пехотных батальона — по периметру. Довольно плоская равнина, со встречающимися местами зарослями кустарника, предлагала удобные сектора обстрела. Аванпосты перед основной линией обороны не сообщали ничего подозрительного до 02.45, когда в секторе 2-го Корейского батальона были замечены некоторые передвижения в окрестностях Дак Я-Аюнь.

В 02.45 весь район расположения мобильной группы был накрыт чрезвычайно сильным минометным огнем, сопровождавшимся последовавшим почти сразу точным и сосредоточенным огнем винтовок и нескольких станковых и ручных пулеметов. Командный пункт 2-го Корейского батальона был почти сразу же накрыт несколькими минометными минами и около 03.30 в секторе 2-го Корейского батальона снова раздались страшные крики 'Тьен-лен!', когда одетые в черное пехотинцы-вьеты ворвались на позиции 5-й роты 2-го Корейского батальона, ранив и захватив в плен капитана Шарпантье.

В то же время продолжала развиваться диверсионная атака на аванпост Плей-Рин. Аванпост, обстрелянный из безоткатных орудий коммунистов вспыхнул, освещая поле боя, и через несколько минут к нему присоединились два грузовика 2-го Корейского батальона, пораженные минометными минами. Этот пожар принес пользу обороняющимся, так как облегчил вмешательство танков 5-го бронетанкового, которые загрохотали в секторе 2-го Корейского батальона, спасая от уничтожения 5-ю роту; оставшиеся в живых бойцы роты контратаковали и смогли отбить капитана Шарпантье.

Несколько решительных бойцов Вьетминя добрались до командного поста мобильной группы, но были застрелены в последнюю минуту людьми из штаба. В 04.30 803-й полк решил, что с него хватит. Так же быстро, как и появились, вьеты растворились в ближайших джунглях. Истребители-бомбардировщики и самолеты-разведчики, вызванные на рассвете, конечно, ничего не нашли. Проведенная позже наземная разведка 1-го Корейского батальона обнаружила пустой командный пункт и лагерь 803-го полка. Большое количество окровавленных повязок указывало на то, что сражение, должно быть, дорого обошлось и вьетам. На поле боя было найдено тридцать девять убитых, а двое раненых были взяты в плен.

Но со стороны французов потери были тяжелыми — 36 убитых, включая одного капитана; 177 раненых, включая майора Клейнмана, командира 2-го Корейского батальона, и 13 других офицеров; 8 пропавших без вести. Кроме того, мобильная группа израсходовала большую часть своих боеприпасов и все свои медикаменты. Она все еще могла сражаться, но была сильно потрепана.

В приказе на день полковник Барру выразил благодарность своим войскам за их мужество и за то, что они навлекли на 'непобедимый и вечно ускользающий 803-й полк позор, заставив его бросить часть своих убитых и раненых на поле боя'.

'Позвольте выразить вам,' продолжал он, 'мою гордость, мою любящую уверенность и мою веру в будущее и нашу победу'.

Но последние дни были тяжелыми для мобильной группы ?100. 1-й Корейский батальон сократился с 834 человек в декабре до 532. Потери 2-го Корейского и батальона 43-го колониального полка были едва ли менее тяжелыми — и худшее было еще впереди. Очередная чрезвычайная ситуация вокруг Анкхе, снова заставила мобильную группу отправиться в дорогу, едва отправив в тыл раненых и пополнив топливо и боеприпасы. До сих пор Анкхе считался достаточно спокойным сектором, где конечно имело место проникновение противника, но не подвергавшимся непосредственной опасности быть захваченным. Так что его оборона оказалась в руках мобильной группы ?11, полностью набранной из жителей равнин южного Вьетнама, которые больше терялись в джунглях, населенных 'дикарями' — вьетнамского название горных племен, мой, означало именно это — чем европейские французы. Командование Вьетминя было не из тех, кто упускает такую возможность.

30 марта два отдельных батальона из соседней 'Межзоны V' напали на ничего не подозревающий вьетнамский гарнизон на перевале Зъео Манг, контролирующий восточные подступы к Анкхе. Когда наступил рассвет, форпост был уничтожен, и в руки коммунистов попало снаряжение целого пехотного батальона, включая четыре 105-мм гаубицы. В то же время разведка доложила о появлении 39-го батальона тяжелого вооружения 803-го полка Вьетминь в нескольких километрах к югу от шоссе ?19, очевидно с целью отрезать Анкхе с запада.

1 апреля вся мобильная группа — грузовики, танки, артиллерия, должна была еще раз пройти 140 километров по шоссе ?19, чтобы взять на себя задачу полустатической обороны для всего района центрального плато, а полковник Барру взял на себя командование зоной Анкхе и районом племен бахнар, сменив полностью деморализованную мобильную группу ?11. Снова начался поход из Плей-Рин в Плейку, с его атмосферой Дикого Запада, где несколько оставшихся французских чайных плантаторов собирались каждый вечер в 'Эмбаскаде Бар' с 'кольтами' .45 калибра на бедрах и своими джипами, прикованными цепями к коновязи перед баром, чтобы их не угнала проходящая мимо часть. Даже не останавливаясь, конвой прошел мимо старого лагеря 1-го Корейского батальона и перекрестка, где бойцы Дак-Доа вели свою последнюю битву. Они еще раз пересекли реку Дак Я-Аюн, где месяц назад тщетно преследовали 108-й полк, в неведомых просторах к северу от Плей-Бон и теперь продвигались по шоссе ?19 к перевалу Манг Янг и сильно укрепленному ПК-22, посту километра ?22, ровно в 22 километрах от Анкхе.

Шоссе ?19 было небезопасно ни для чего, кроме конвоя и поездка полковника Барру в Анкхе сама по себе была военной операцией: 1-я и 4-я роты 1-го Корейского батальона и две роты батальона 43-го колониального полка взяли под контроль дорогу на восток до ПК-11, в то время как мобильная группа ?11 отправила три роты их Анкхе на запад до ПК-11, чтобы сопроводить полковника и запасы горючего в укрепленный лагерь. Вся операция, казалось, прошла без инцидентов и в 14.45 полковник Барру, командные машины и опустошенные бензовозы вернулись в безопасный коридор за ПК-11 в зону, удерживаемую передовыми частями 43-го колониального полка и 1-го Корейского батальона.

Теперь начался 'телескопический' процесс отвода частей, филигранная операция, в ходе которой части перескакивали друг через друга, причем перескочившая часть оставалась на огневой позиции до тех пор, пока отходящая часть, в свою очередь, не занимала оборонительную позицию — унылый процесс, который 1-й Корейский батальон отработал с балетной точностью.

В 15.20 поступило сообщение с командного пункта на ПК-22: 'Конвой благополучно прибыл. Отступайте'. И балет начался: две роты 43-го начали свое движение на запад пешком, так как они были ближе всего к командному пункту, с 2-й ротой позади.

— Похоже, мы снова сделали это, — сказал лейтенант Мюллер командиру роты капитану Леузону, когда колонна начала свой привычный марш в обычном шуме снаряжения и оружия, с которым шагает пехотная часть, когда она устала и чувствует себя в безопасности. Впереди шло стрелковое отделение под командованием сержанта Ли-Сома, камбоджийца — основная часть маршевого батальона 43-го была набрана в Камбодже. Время было 15.30, солнце стояло еще высоко в тропическом небе и бойцы колониального батальона находились теперь в 2 километрах к западу от ПК-15.

Внезапно сержант Ли-Сом остановился как вкопанный.

— В чем дело, Ли-Сом? — спросил Леузон. — Видишь что-нибудь?

Как уже было хорошо известно бойцам мобильной группы, некоторые из худших засад случались в конце ничем не примечательного патруля.

— Нет, мой капитан, — сказал Ли-Сом, сосредоточенно сморщив лицо, — пулеметный огонь. Они снова поймали 1-й Корейский.

Теперь все во 2-й роте могли его слышать: быстрые пулеметные очереди и более тяжелые удары безоткатных орудий. Это была большая засада и добыча того стоила: две роты, десять грузовиков и взвод танков. Рота Леузона не нуждалась в дальнейших приказах. Примерно в 15.30 они начали бегом возвращаться к ПК-15, через пять минут их догнал 4-й взвод 5-го бронетанкового полка под личным командованием командира эскадрона капитана Дусе.

Возле ПК-15 действительно разверзся ад. 4-я рота 1-го Корейского батальона только что прошла через позиции 1-й роты и собиралась занять позицию дальше по дороге, когда без единого звука и какого-либо предупреждения все грузовики роты попали под шквал пулеметного и ружейного огня с южной обочины шоссе. Прежде чем бойцы успели остановить машины, первый грузовик взорвался в облаке пламени, перекрыв дорогу, а второй врезался в первый. Через несколько мгновений из зарослей снова раздался крик 'Тьен-лен!' и регулярные солдаты Вьетминя (19-й батальон 108-го полка и 30-й отдельный батальон из соседней 'Межзоны V') начали продираться через заросли кустарника.

4-я рота состояла из опытных солдат; те кто мог сражаться, с трудом выбрались из грузовиков и направились к более высокой северной обочине шоссе. К 15.25, как раз в тот момент, когда сержант Ли-Сом впервые услышал стрельбу, уцелевшие солдаты 4-й роты, которыми теперь командовали капралы (ибо все старшие унтер-офицеры и офицеры уже были ранены), окопались для последнего боя. На самом деле, их набралось достаточно, чтобы провести две неэффективные контратаки, в надежде спасти некоторых раненых от поджаривания в горящих машинах, или от использования в качестве щитов бойцами Вьетминь, наступавшими через дорогу. Более того, сообщение по рации дошло до командного пункта и каждое свободное подразделение группы были на пути к ПК-15. 2-я рота 43-го колониального так и не получила это сообщение, но уже начала марш обратно по собственной инициативе.

Первой на место прибыла арьергард роты, с двумя легкими танками и головным полугусеничным БТР, который помчался в центр засады, надеясь, что появление бронетехники, по крайней мере, напугает вьетов и даст 4-й роте шанс перегруппироваться. Но вьеты тоже были закаленными частями. Полугусеничный БТР 'Динго' (французские машины имели собственные имена, начинающиеся на ту же букву, что и рота. Прим. автора), был остановлен прямым попаданием снаряда безоткатного орудия в переднюю ось, а последовавший обстрел открытой машины пулеметным огнем ранил сержанта Лема, командира машины, и его наводчика, капрала Тран Ван Срея. Чрезвычайно плотный и точный огонь по смотровым щелям идущих следом танков также ранил часть их экипажей, и пехота вьетов начала карабкаться на машины.

По счастливой случайности, прибытие 4-го танкового взвода под командованием капитана Дусе, спасло подразделение от полного уничтожения. Используя свои танки, стреляющие из всех орудий по остановившейся колонне, они расчистили дорогу достаточно, чтобы бронетехника образовала квадрат, в который теперь собрались все уцелевшие пехотинцы роты. Это замедлило Вьетминь только на мгновение. С 16.00 до 17.00 они предприняли четыре атаки против танков, по-видимому, полностью игнорируя свои собственные потери. Дважды они забирались на танк 'Дьябль' и обездвиженный 'Динго', только для того, чтобы быть отброшенными назад в рукопашной схватке и казалось, на мгновение, что танкам у которых уже заканчивались боеприпасы после почти 90 минут интенсивного боя, наступил конец,.

Как ни странно, молчала артиллерия группы.

— Черт побери, где артиллерия? — спрашивал Дусе по рации командный пункт группы.

— Пока не можем вмешаться — последовал ответ, — Над вами один из наших 'мушаров'.

В шуме боя 'мушар' — на французском жаргоне 'шпион' или 'стукач' — маленький, изящный на вид самолет-наблюдатель был совершенно незаметен, но теперь шум его мотора был слышен отчетливо. А за жужжанием его двигателя слышался гортанный рев более тяжелых самолетов — Б-26 из Нячанга, заходящих в крутом пике, их высокое хвостовое оперение сверкало в лучах заходящего солнца. Бойцы Вьетминя тоже их услышали, и они быстро прервали контакт, чтобы отойти в глубину леса, но недостаточно быстро для Б-26. В дикой карусели, используя еще дымящиеся машины 4-й роты как ориентир, они опустились до верхушек деревьев, сбросив черные сигарообразные канистры. Свист, мгновение тишины, а затем пламя, немедленно увенчанное огромной черной волной — напалм, загущенный бензин, который прилипает к коже и одежде.

Прибытие 3-й роты 1-го Корейского батальона вместе с грузовиком боеприпасов для танков теперь придало ощетинившемуся ежом периметру сил для еще одного сверхусилия. В 17.15, когда вьеты были подавлены Б-26, французы контратаковали в последний раз. При поддержке танка 'Д'Арк II' и самоходной гаубицы 'Дюрок' лейтенант де ла Бросс и некоторые подразделения 1-й роты начали пробивать путь колонне, сталкивая поврежденные машины с дороги и заводя остальные, еще находившиеся под огнем противника. К 19.00 все раненые и убитые из трех рот и подбитых танков были погружены на грузовики. Потрепанная оперативная группа начала отступать к ПК-22, когда арьергард, на этот раз рота де ла Бросса и бронетехника, был вновь атакован.

Бой в джунглях в лучшем случае не из приятных. В темноте тропической ночи это ад. Около 15 вьетов бросились на 'Дюрок', водитель которой заметил их в последний момент и ускорил ход, раздавив трех из них в лепешку гусеницами гаубицы. Но это не заставило вьетов поколебаться: сержант Пиккарда, командир машины, получил пулю в лицо, а водитель, капрал Бонна, смертельное ранение в грудь. Потеряв управление, машина рухнула в кювет, а коммунисты все еще цеплялись за нее. Пиккарда вытащили из машины, а помощника водителя, Дань Куонга, связали и собирались утащить, когда из-за поворота показался 'Д'Арк II' сержанта де Теммермана, сверкая фарами и стреляя из пулеметов.

Хладнокровно, как на учениях, молодой де Теммерман вылез из танка с двумя своими людьми, забрался в 'Дюрок', снял с нее рацию, затвор орудия и документы машины, затем оказал первую помощь Пиккарда и умирающему Бонне, и разместил их с двумя членами экипажа на корме своего танка.