— Из каждого правила есть исключение, дорогой дядя, — тоном каменного цветка произнесла Эйтн, положив салфетку на край стола. Она встала: — Благодарю за завтрак. Все было... замечательно.
Все еще словно невидимыми нитями опутанные ее волей, мы поднялись тоже.
— Надеюсь, что он будет не последним, — отозвался Аверре, натянуто улыбаясь в ответ.
Не ответив, Эйтн лишь пожала плечами и увела Ридж за собой.
— Удачного дня, — ядовито бросил я им вслед и перевел внимание на наставника: — Это и было то, о чем вы мне вчера говорили, мастер?
— Неприятное ощущение, правда? В Эйтн скрыта сила, которую даже я не в состоянии объяснить.
Стайка мурашек пробежала по спине, и это отбило всякое желание углубляться в подробности. На время.
— Не знал, что они остановились здесь же.
— Я и сам узнал об этом лишь вчера. Она, знаешь ли, не особо любит распространяться о своих делах, тем более при мне.
— Но сегодня, кажется, вам удалось побить все рекорды.
Аверре усмехнулся:
— Ты просто не понимаешь ее, Сет. Эйтн не испорченное политикой дитя, а идеалистка. Она всей душой верит в правильность выбранного Риоммом курса и потому слепо следует ему, не слишком задумываясь, правильно ли это на самом деле.
— Вы вроде сказали, что она умна, — напомнил я. — Разве не может она понять, что идет не той дорогой?
— Ты точно так же умен, Сет, — отозвался Аверре. — И ты точно так же веришь в правильность доктрин Бавкиды. Но уверен ли ты, что это единственный верный путь?
Ответить что-либо на это я не решился, но лишь по той простой причине, что боялся ненароком проболтаться о неведомых мастеру разговорах с Бавкидой.
— Все зависит от качества убеждений, — сказал он. — Если каждый уверен, что поступает правильно, как доказать их ошибку?
— Только примером.
— Верно, — с улыбкой отозвался наставник. — А для этого нам нужно заняться поиском Иглы.
— Но я не до конца понял, зачем Риомму Игла? Или они считают, что, уничтожив нас с ее помощью, сумеют воспитать своих собственных адептов, восприимчивых к Теням?
— Не могу говорить с абсолютной уверенностью, но, боюсь, что именно так они и думают.
— Если Эйтн возглавляет поиски, то почему бы не попытаться переманить ее на нашу сторону? — предложение казалось здравым. Нет на свете лучшего союзника, чем враг или соперник, а для нас Эйтн была и тем и другим.
Однако Аверре не разделял моего мнения.
— Даже для меня это было бы непросто, — ответил он. — Психически на нее воздействовать невозможно, а убедить аргументами... что ж, я пытаюсь уже не один год, но, как видишь, получается не очень. Скажи, разве тебя легко было бы переубедить отказаться от тех принципов, по которым ты существовал всю свою жизнь?
Честно попытавшись представить себе такую ситуацию, я понял, что в любом случае, стоял бы на своем до конца. Разве что возникли какие-то непредвиденные обстоятельства...
— Вот тут в силу вступает степень упрямства, — сказал Аверре. — Ты, без сомнения, верен Адис Лейр, но твой гибкий ум способен отыскивать различные решения одной проблемы, действовать строго по правилам при этом для тебя необязательно. А Эйтн — упрямица, ее твердолобая вера в собственные идеалы непоколебима, как скала. И это не единственная наша проблема, ведь она, вполне возможно, гораздо ближе к находке, чем я предполагаю.
— Думаете, Занди помогает и ей?
— Почти уверен. Его тяга к ней прошлым вечером была практически осязаемой, и Эйтн этого без внимания не оставит. Она умеет пользоваться своим влиянием на людей.
— Если это так, тогда почему он принял у себя и вас?
Аверре ненадолго задумался.
— На этот вопрос ответ дать сложнее. Но я предполагаю, что это своего рода дань памяти твоей матери. Занди сентиментален и, по-моему, старается быть честным игроком. Возможно, он полагает, что это несколько уровняет шансы, ведь, в сущности, кто станет обладателем Иглы, его самого практически не волнует.
— Мастер, но ведь вы занимались поисками Иглы еще, когда здесь была мама! Не верю, что все эти годы были потрачены вами понапрасну.
— Нет, не понапрасну, — откликнулся он. — Есть кое-что, что стало нам известно.
— Ну и что же это? — Я затаил дыхание.
— Скажу, когда придет время, — ответил он.
— За этим вы собираетесь в Пир Ямей?
— Отчасти, да. Я надеюсь, что там вполне может оказаться разгадка.
— Мне идти с вами?
— Нет. Ты займешься наблюдением за Эйтн, как я и говорил. И, Сет, сделай это так, чтобы ни она, ни кто-либо другой об этом не узнали.
— Шпионить, значит, — недовольно пробормотал я.
— Да, — твердо кивнул наставник. — Именно так и никак иначе. Хочу, чтобы ты проследил за ней и выяснил, с кем она встречается сегодня, и о чем будет вести речь. Мне важно, чтобы ты запоминал все, о чем бы там ни говорилось.
— И как я, по-вашему, должен это сделать?
Аверре загадочно улыбнулся.
— Ну, ты же элийр, — проговорил он. — Используй свою изобретательность. Насколько я осведомлен, ты один из немногих учеников Бавкиды, кто в этом особенно отличился. И поспеши, не то упустишь!
Глава 15
След во след
Вернувшись в холл, я первым делом узнал у робота-портье, не покидала ли леди Эйтн отель и, получив отрицательный ответ, отошел на диваны, откуда великолепно обозревались и лестница, и лифт, и центральный вход, так что при всем желании упустить я ее не мог. Меж тем, прикидывал в уме свои последующие действия. Аверре развязал мне руки и, разнообразия ради, я не собирался его подводить. На самом деле, несмотря на все свои заверения по поводу шпионских игр, унижающих мое достоинство, я в тайне питал особую склонность к занятиям подобного рода, хоть и не всегда готов был признаться в этом. В Цитадели алитов нередко заставляют разбиваться на группы ищеек и беглецов и выпускают их на специально огороженную от хищников территорию ущелий, где каждый должен проявить усвоенные за годы обучения и тренировок знания, включая навыки преследования жертвы и умение скрываться. Не стану хвастать своими достижениями, но играть против меня желающих, как правило, набиралось немного. Собственно, поэтому те трое и мстили мне, когда бросили в пещере...
Разумеется, то, что предстояло мне сейчас, игрой уже назвать было трудно, и все-таки суть почти не менялась. Одна беда — я все никак не мог придумать способ, который позволил бы мне следовать за Эйтн по пятам, оставаясь при этом незамеченным.
Некто теплый и пушистый неожиданно потерся о мою ногу. Опустив взгляд, я увидел мурлычущего гокки, одного из тех вездесущих питомцев, которыми окружила себя Лита. Тварюшка подняла свою заостренную мордочку, взглядом большущих черных глаз умоляя взять ее на руки. Подобрав ее, я погладил пеструю плюшевую макушку. В ответ, звереныш довольно прищурился и негромко заурчал. Еще одно доказательство того, что у природы тоже есть чувство юмора, по моему мнению, заключалось в том, что на каждой пригодной для жизни планете, среди бесконечного многообразия удивительных форм жизни, всегда можно найти создание, почти идентичное боиджийским гокки.
Убаюкивающее мурлыканье тварюшки заставило бурный поток моих мыслей течь медленнее. Как сказал один мудрец, у каждой задачи, существует несколько решений, но не обязательно ломать голову в их поисках. Они сами придут к тебе. Главное, не прозевать, когда это случиться.
Что ж, в этот раз мудреца можно и послушать.
Продолжая почесывать питомца Литы, я почувствовал, как уверенная улыбка медленно наползает на мое лицо.
— Кажется, — тихо проговорил я гокки, — придумал.
Среди тех, кто становится лейром, нет особой генетической предрасположенности или метки, открывающей доступ к невидимым токам Теней, струящимся сквозь пространство. Для того чтобы почувствовать, а затем и прикоснуться к их течениям, будущий лейр должен пройти сложный и крайне опасный процесс психической подготовки, и на это, как правило, уходит несколько месяцев. Сам процесс включает в себя применение особых препаратов, которые на генетическом уровне преобразуют тело и разум алита, делая его более устойчивыми к безграничной мощи Теней, мгновенно накрывающей с головой. Тогда-то лейры и теряют способность к самовоспроизведению. Мало кто справляется с такими нагрузками. Но те, кому это удается, обретают способность разделять свое сознание на части, чтобы лучше удерживать контроль над текущей сквозь космос энергией.
Элийры же пошли дальше. Они научились заставлять части своего сознания работать почти независимо друг от друга. Это не только значительно повышало качество мышления, но и позволяло внедрять одну часть себя в чей-нибудь разум и таким образом путешествовать вместе с ним. Правда, лишь на расстояние, ограниченное радиусом психических возможностей самого элийра. К примеру, мой собственный диапазон с трудом превышал двести метров.
Стоит добавить, что ощущения при этом испытываешь не самые радужные, но куда ж без побочных эффектов? Временная дезориентация, кошмары по ночам и периодическая головная боль обеспечены. Но это только когда захватываешь сознание равного себе по интеллекту субъекта. Проникновение же в животных, как правило, проходит практически без последствий. Разве что, некоторый дискомфорт из-за непривычного строения тела и органов восприятия...
Я с интересом поглядывал на блаженствующего в кольце моих рук гокки и едва не прозевал объект своего наблюдения: в темно-сером дорожном плаще, скрыв лицо под капюшоном, леди Эйтн, на удивление без присмотра Ридж, промелькнула в вестибюле и исчезла у выхода.
Медлить было нельзя, но я и сам удивился, как неожиданно легко все получилось. Без обычных потуг, я расщепил свое сознание надвое и, направив его по тоненьким струнам Теней, скользнул под оболочку животного — гокки даже пикнуть не успел.
На несколько секунд мое внимание рассеялось, все органы чувств ослепли. Я невольно опустил руки; не менее дезориентированный зверек, пошатываясь, спрыгнул на пол и потряс головой. На секунду оба потеряли нить происходящего, но почти тут же собрались воедино, вернее, раздвоились. Было немного странно и непривычно смотреть на себя со стороны. Теперь главное не отвлекаться на мелочи, чтобы не потерять концентрации. Сверкнув глазками, я в кошачьем воплощении бросился к выходу. Дав самому себе несколько секунд форы, чтобы расстояние между мной и гокки не превысило допустимой нормы, и связь не истончилась и не разрушилась, заторопился следом. Дискомфорт и ноющая боль сначала мешали мне двигаться ровно, но позже пришла и привычка.
Проскочив в щель между закрывающимися дверями, я в теле гокки проворно сбежал по ступенькам на мостовую, когда Эйтн забиралась на заднее сиденье аэротакси. Времени на раздумья совсем не оставалось. Стремглав бросившись к машине, мне удалось никем незамеченным вскочить на подножку — места здесь было как раз, чтобы уместился кто-то моего нынешнего размера, — и таким образом продолжить преследование.
— Переулок Джиптан, пожалуйста, — услышал я команду Эйтн пилоту.
— Как скажете, мадам.
Не самый старый, из виденных мною в Мероэ, флаер, тронулся с места не сразу, но раскачавшись, стремительно помчался мимо строений, унося с собой прижавшегося к корпусу пушистого зверька. Стоя на вершине ступенек, я слышал и видел все, как если бы присутствовал там физически. Оставалось лишь решить, как выдержать оптимальное расстояние между двумя воплощения моего "Я", не позволив нарушиться связи и не дать Эйтн себя заметить. Но сегодня удача мне явно благоволила: прямо напротив отеля притормозила знакомая летающая карета.
— Эй, подбвосить? — физиономия рикши расплылась в беззубой улыбке.
Буквально спорхнув по ступенькам, я быстро забрался на сиденье.
— Следуй за той развалюхой.
— Покативи, двуг, — что-то где-то надавив, рикша рванул с места, словно гоночный. — Погоня иви свежка? — он уже успел аккуратно присесть первой машине на хвост, и потому позволил себе поинтересоваться. — Есви певвое, то стоиво бы газку пвибавить.
— Не то и не другое, — ответил я, натянутый как струна — почти все внимание уходило на то, чтобы не дать гокки свалиться с подножки. — Держись на расстоянии, но так чтобы в глаза не бросаться.
— Да без пвобвем!
Аэрокар Эйтн двигался так, будто она намеренно хотела запутать вероятных преследователей, но для меня это большого значения не имело, ведь я и так дышал ей в затылок, причем почти буквально. В какой-то момент пришлось сказать рикше, чтобы шел параллельным курсом — движение в городе было вялым, и лишний раз попадаться на глаза было ни к чему. Управляя животным, я в точности знал, каким путем лучше двигаться.
Когда, наконец, преследуемое такси сбавило скорость, готовясь к остановке, я попросил притормозить на противоположной улице, одновременно заставив подчиненного своей воле гокки спрыгнуть с подножки флаера Эйтн.
Побуждаемый мною, бесстрашный зверек совершил изящный скачок, мягко приземлившись на четыре лапки, и засеменил следом за машиной. Такси Эйтн остановилась у захудалой забегаловки, с невзрачной вывеской, гласившей: таверна "Тибо". Расплатившись за извоз, она выбралась из машины и подошла к грязному обшарпанному входу. С моей нынешней позиции ее лицо просматривалось прекрасно. Ни один мускул на нем не дрогнул, когда, взявшись рукой, обтянутой в бархатную перчатку за сальную ручку, она толкнула громко скрипнувшую дверь.
Войти внутрь Эйтн все же не успела: навстречу ей выросла высокая широкоплечая фигура графа Занди. Только сейчас его было практически не узнать: роскошные и дорогие одежды он сменил на какую-то невзрачную домотканую робу, подпоясанную потертым кожаным ремнем. Волосы и большую часть лица он прятал под серым куском ткани, намотав его вокруг головы на манер тюрбана. Даже на ноги он не поленился нацепить сандалии. Глянешь издали — вылитый трущобный попрошайка.
Быстренько перехватив руку девушки, граф отвел ее в сторону и приветливо улыбнулся.
— Кхамейр? — удивление в голосе Эйтн подсказало, что о таком маскараде она не была предупреждена заранее. — Что это с вами?
— Не надо имен, — понизив голос, перебил ее Занди. — Без маскарада невозможно было бы выбраться из замка. — Он быстро окинул улицу взглядом — не следит ли кто.
Ах, если бы только гокки умели улыбаться...
Парочка стояла под козырьком таверны, и граф все еще держал Эйтн за руку, пока та не попросила ее отпустить. Я порадовался, что хоть она смогла догадаться, как нелепо и броско они смотрелись сейчас вместе: королева и нищий. Все-таки Занди надо было быть посдержанней в выборе наряда для конспирации. Не будь улица пустынна, все только бы на них и пялились.
— Мне кажется, лучше отсюда уйти, — предложила Эйтн. — Пока никто нами не заинтересовался.
— Разве меня кто-нибудь в этом наряде узнает? — удивленно поинтересовался граф. — Но если хотите, мы можем зайти внутрь. Здешний бармен — мой старый приятель, уж он нас не выдаст, поверьте.
— Не знала, что вы водите дружбу с кем-то за пределами замка.
