Ненавистная Химари

В вечерних сумерках, не мешавших никому из присутствующих, неподалеку от Токио происходило сражение набранных Шутеном Они, выступающих не более чем отвлекающим маневром, и знающих об этом, и оникири, что поддерживают сегунат и находились в столице в момент "марша перед атакой". Болезненный и немного грустный взгляд Шутена, самолично отправившего сородичей на убой, заметили только Цучигумо, постаравшийся это скрыть, и Киёри, осторожно взявшая своего господина за руку.

Несмотря ни на что, казалось бы черствому ёкаю, сейчас являющемуся и вовсе личинкой демона, было противно от собственных действий. Да, он не испытывал такого в отношении людей, как и всякий ёкай, ведь они разные виды, ни при зачистке логова — там он был в своем праве. Убийством Кузунохи он и вовсе упивался, окунувшись в собственные воспоминания. Но сейчас, наблюдая за гибелью сородичей, он испытывал грусть, замешанную с тоской и отвращение к самому себе. Этот коктейль разбавляла толика удивления, раньше он не испытывал подобных чувств и уже начал считать, что у восточного аналога чертей их вовсе нет.

— Смотри, Шутен! Там, на левом фланге! — Решивший отвлечься от моральных терзаний своего товарища, выраженных как во взгляде, так и в напряженной позе, Цучигумо пристально следил за ходом боя, и заметил одну удивительную "мелочь".

— Рейко! — Чуть ли не прошипел в ответ Шутен, рефлекторно сжимая руки в кулаки, заставив свою преданную мононокэ вскрикнуть. Скосив взгляд на левую свою руку, Шутен ослабил хватку, но не разжал руку полностью, аккуратно сжимая ладонь куноичи, которая словно дарила тепло, как казалось самому Они. Что не укрылось от хмыкнувшего Цучигумо.

— Удивительно, но этот гордец до сих пор коптит небо. — Поддержал высказывание своего друга Цучигумо.

Шутен не ответил, пожирая глазами фигуру противника, что забрал жизни его названного брата и кровного сына, самого Шутена заставив пройти через возрождение. Самурай в красных доспехах, использующий шикигами, клинок с множеством магаформ на нем и периодически активно применяющий магию напрямую (чему только не обучишься за вынужденные годы длинной жизни) был окружен своими помощниками. Почему помощниками? Форма брони была той же, только несколько беднее (и не украшена), рьяно сражались и защищали две фигуры, являющиеся их основной ударной силой. Да, именно две.

— Я знаю, как я отомщу Рейко. Он убил моего друга и сына, я заберу у него его сына. Если не получится как я задумал, то просто убью, если выйдет, то сын убьет своего отца. — Мрачно произнес сильнейший Они Японии.

— Жестоко. — Фыркнул Цучигумо.

— Справедливо. — Отрицательно качнул головой Доджи.

— Но сначала поездка. — Добавил он.

— Значит пора, хозяин? — Поинтересовался Миги.

— Да. — Был дан ему короткий ответ.

Занятые и не следящие в гуще боя за окрестностями экзорцисты не видели, как в отдалении от них появился огромный пес, превышающий размерами человека. Не видели они и седоков, устроившихся на этом чудовище, что быстро рвануло в сторону берега, а потом и поплыло по воде (оставив сухими пассажиров), в сторону "черных кораблей", как была названа небольшая флотилия Мэтью Перри. Не могли видеть они, и как пропал пес, а стремительные фигуры, почти неразличимые в ночи, быстро оккупировали самый крупный из кораблей — Саратога (USS Saratoga (1842)).

Лишь когда через несколько часов бой затих, оникири могли наблюдать, как один из кораблей (Саскуэханна (USS Susquehanna (1847))) покидал прибрежные воды. Оставшийся при них Мэтью Перри официально заявил, что отбыла команда того корабля за дальнейшими инструкциями, поскольку дело, что привело его к берегам Японии, явно затягивалось. Никто не заметил, что произносивший это гайдзин говорил словно неисправный диктофон, не передающий интонаций в тексте. Все списали на акцент "презренного варвара".

Спустя две недели плавания.

— Скоро уже прибудем. — Послышалось у меня из-за спины.

— Не подкрадывайся так, Цучигумо, а то твое скрытие ауры даже меня способно ввести в заблуждение, когда я не просвечиваю окрестности. — Ответил я, не оборачиваясь, все так же стоя, облокотившись на перила, и смотря на воду. Есть в этом что-то завораживающее, пусть вода и противоположна одной из двух моих стихий. Возможно, это ощущение вызывают просторы вокруг нас, заставляя ощущать обманчивое чувство свободы?

— Все еще жалеешь сородичей? — Спросил устроившийся рядом Цучигумо, потревожив стоящего неподалеку Миги, умудрившегося стоя задремать.

— Да, по сути, я использовал детей. И если человеческих я бы использовал с легкостью, то своих сородичей... это гадко и идет в разрез с моими принципами. Но иного выбора не было, даже твоя маскировка не спасла бы нас от взора экзорцистов. Да что говорить, тебя в прошлом один Рейко раскусил, который там так же был. А эманации схватки скрыли нас лучше, чем что бы то ни было. Мои молодые сородичи знали на что шли. И они нам дали даже больше, чем могли. Увидеть со стороны действия разных кланов было очень полезно. В те времена, когда меня заточили, было всего семь кланов, причем два из них образовались при мне (один и вовсе с моей помощью, чтоб этим Кагамимори пусто было!). Теперь я знаю многое и своем противнике, а они о нас с тобой лишь легенды. Исключением является Рейко, этот бессмертный гордец, но вряд ли он будет с кем-то делиться информацией, скорей сам сунется "в пасть ко льву". Если, конечно, его характер не изменился, а это вряд ли. Но пока можно отложить это — сейчас на первом месте достать оружейные (а можно и не только их, те же станки надо знать, как собирать) чертежи. — Не отрывая взгляда от океана, признался я.

— Хах, снова двойное дно? Будь проще и все сразу станет легче. — Хмыкнул мой старый друг.

— Будешь тут с вами, чуть отвернешься, как вы уже куда-то влезли. — Отозвался я.

— Не скажи. Пусть пираты на нас напали, пока ты отсыпался, но после этого мы уже воплощали твою задумку. Разве не проще было их просто убить? — Так же устремил свой взор на волны Цучигумо.

— Проще, но это была бы излишняя трата фактически готового материала. Ты видел, как быстро они согласились стать "чертями"? И ведь смогли почти все, и когда поняли насколько неубиваемы... о, с подонками приятно иметь дело, жаль лишь, что старший уровень для таких будет потолком и развитие начинают с низшего круга, первое особенности души (или психологии, но сомнительно, что тебе такой термин знаком), второе — всегда так. И главное, мы больше не привязаны к этому кораблю. Экипаж я за оставшиеся дни обработаю весь, так что о нас ничего не узнают, а поплывем обратно мы уже на другом, своем корабле. Мне так же интересно, есть ли в этой стране подобие наших оникири. Если да, то каковы их возможности. Если нет, то так даже лучше.

— Будет просто прекрасно, если тут и впрямь нет оникири. Ох я разгуляюсь, да и остальные будут не прочь повеселиться. Кстати, по поводу оникири, тот клан, Хираиги, это не ты там отметился у них в предках? А то уж больно специфичные техники, как и контроль воздушной стихии... — Протянул Цучигумо.

— Не хочу врать, возможно и я, была пара человечек с которыми я позабавился и отпустил в свое время, да и последние жертвы перед моим запечатыванием были спасены Рейко, а там, уже считай семьсот лет минуло, кто знает? Да и память все еще зияет дырами. — Грустно откликнулся я, так же размышляющий над этим вопросом.

— А мононокэ ты зачем с пиратами оставил? Не ври что для присмотра, они были обращены тобой, так что верность как у этого, мелкого... Сато, во! — Наконец озвучил свой вопрос Цучигумо, я думал он это спросит на день раньше как минимум.

— Нет, я точно знаю, они мне преданы. Но, я успел слегка устать от её опеки. К тому же, так будет лучше, если сроки нашего отбытия будут знать двое, мало ли что с капитаном судна случится? Они же вчерашние люди, может у них и голову сорвать от новых возможностей, а от пушечного ядра регенерация не спасет — нечего регенерировать будет. — Пояснил я, умолчав, что и сам начал как-то слишком активно реагировать на мононокэ. А это мне не нужно, не хочу привязываться к той, кого в будущем собираюсь съесть. Но с этим что-то надо делать, если считать по линии Шутена, то у меня было семь веков воздержания, по линии человека, лет десять точно я провел в Колизее, а если предположить что эти суммы не исключают друг друга, а дополняют, то становится немного грустней, чем по отдельности. Почему немного? Десять лет прибавка к целибату Шутена малозаметная. Надо будет в Америке себе если не пару, то хоть подстилку на пару ночей, подыскать.

— Ясно. — Прищурился несколько ехидно Цучигумо.

— Ясно ему! Иди, тренируйся по созданию приемлемой человеческой фигуры, делай что хочешь, но мы не должны привлекать внимание, так что габариты хотя бы до двух метров уменьши! — Прикрикнул я, уж больно ехидность во взгляде друга мне не пришлась по вкусу. Наверняка один демоно-паук понял и третью причину, мной не озвученную.

Спустя еще пару дней.

— Что теперь? — Чуть ли не хором спросили три моих попутчика.

— А теперь идем по магазинам, нам нужно не выделяться, а одежда у нас больно демаскирующая, и не по размеру, не нашлось у моряков нужных габаритов, на тебе Миги, и вовсе висит как на вешалке все — того и гляди свалится. Да и носить это тряпье мне претит мой эстетический вкус. Высший ёкай я или моряк недельной помятости? — Брезгливо бросил я. Кажется, еще одна черта Шутена обнаружена. Странно, вроде казался неприхотливым, особенно, судя по месту, бывшему для "прошлого меня" базой. А вот на тебе — как аристократ заговорил! С другой стороны, что я, правда моряк какой?

— У нас на это деньги есть, хозяин? — Тут же среагировал Миги, явно бывший не прочь повторить добычу ценностей сравнимую с нашим промыслом в Японии.

— Да. Взял понемногу у каждого моряка, чтобы их безденежье в глаза не им ни кому-то еще не бросилось. Вроде и немного, а с каждого — вышла кругленькая сумма. — Продемонстрировал я кошель, полный банкнот.

Нам с Миги, как наиболее представительным, достались наряды, я бы сказал, мелкой аристократии, по крайней мере сюртук и шляпа-котелок мне показались именно такими. Чем-то эти наряды напоминали Чарли Чаплина. К слову, а мы сейчас не в одной с ним эпохе. А то я не помню когда он жил. Вроде еще полстолетия до его рождения, или нет? В любом случае, будет забавно узреть зарождение легенды, и классику кино из первых рядов.

Цучигумо и Сато, которые имели донельзя бандитские рожи (трансформация не пошла на пользу Сато), одели в легкие фуражки, какие можно увидеть и в двадцать первом веке на грузинах и прочих "личностей горячей крови", штаны с подтяжками (или как это называется) через плечи протянутыми и простые рубахи. Вышел образ эдаких "кулаков, дона и его помощника". Надо было в Сицилию плыть.

Стоило нам выйти из магазина и попытаться срезать через проулок на следующую улицу, как человеческие ауры начали пропадать, зато появились какие-то странные, я бы даже сказал, непонятные и необычные. Словно и люди и нет одновременно. Чем-то это напоминало Сибито-цуки, даже по силам не слишком превосходя, низкий круг, не выше. Но количество несколько смущало.

— Что это тут происходит? — Раздраженно прорычал Цучигумо, который как и я, просмотрел появление противника пока тот не начал активные действия.

— Хм, вроде Америка у нас возведена на землях индейцев. Надо полагать, местные хозяева — духи предков коренных жителей, пришли нас поприветствовать. Постарайтесь обойтись без разрушений, не знаю, насколько хорош этот барьер, и проверять у меня нет желания. Нам сейчас лишние свидетели ни к чему. Поэтому постарайтесь убивать их аккуратно. Да, именно убивать, Сато, они тут явно не для переговоров, иначе их агрессия так сильно в аурах не читалась. Это касается всех, не разрушьте тут ничего. Помните, чем дольше о нас не знают, тем лучше для нас. Поэтому из этой группы никто выжить не должен. Все ясно?

— Да, хозяин. — Тут же ответил Миги.

— Да. — Коротко ответил слегка нервничающий Сато. Оно и понятно, он единственный, кому сильно досталось при зачистке базы, остальные врагов буквально крошили.

— Хм, ничего не сломать. Быть аккуратным. Никого не упустить. Это будет трудно. — Вздохнул Цучигумо.

— Добавь свой барьер, и можешь делать это по крайней мере шумно. Нет, не стоит, лишние всплески энергии могут привлечь внимание сил, превосходящих наши. Пока не узнаем, как тут обстоят дела, лучше обойтись мелкими манипуляциями и физической силой. — Добавил я еще указаний.

— Ох-хо-хо. Надо было не мононокэ, а меня с пиратами оставлять. — Снова вздохнул Цучигумо.

— Оставь я тебя, и вы бы точно не пришли в срок. Скорей всего и вовсе затонув под тяжестью награбленного! — Огрызнулся я.

А в этот момент появились одержимые духами. М-м, духи, питательная пища, которая втягивается очень быстро, поскольку с телами у этих "предков коренного населения" должно быть очень плохо, считай классические призраки, если не еще более "жидкие". Люди, одержимые ими выглядели в разы лучше уже знакомых Сибито-цуки, выдавали их только рваные движения и подернутые мутной пеленой глаза. Предыдущие владельцы тел уже точно не жильцы, даже если их пощадить.

— Дайте подойти им ближе. Пусть будут кучней. Не рвись в бой Цучигумо, Миги, не скули, тут на всех хватит. — Произнес я. И не соврал, одержимых было более чем достаточно, сотни полторы.

— Вот теперь пора. — При этих словах оба нетерпеливых ёкая срываются вперед, Миги еще и трансформируясь на ходу. Ему с его пусть и крупным, но юрким телом, достаточно легко лавировать на улице, не устроив сильные повреждения ландшафту, Цучигумо пришлось отказаться от подобного, он-то точно наследит "от души".

Сато перехватил катану и сделав пару аккуратных шагов, начал свою атаку. К его удивлению, эти противники оказались гораздо легче чем Ёро-гумо даже низкого круга. Я же выхватив приспособленные в рукавах танто, начал методично шинковать слабого противника.

Идеальная стратегия, как говорила Киёри, один противник — один удар. Так что двигаясь вперед, я оставлял за собой просеку тел. Пусть не все умирали с одного удара, не настолько я пока хорош в обращении с оружием.

Шаг, удар. Срезать тянущиеся к тебе руки и попытки ответных ударов кулаками. Метить можно как в голову, так и в сердце. Насчет боли не уверен, что-то духи стонут-всхлипывают, но даже с отрубленной рукой у тела пытаются напасть, другое дело, что их малая подвижность снижается при каждом повреждении, причем не важно, пронзил ты легкое, отрубил руку, или снес ногу. Видимо, чтобы удержаться в "поврежденном вместилище", им приходится прикладывать усилия.

А у меня уже появилось ощущение легкой скуки что ли? Я ожидал большего от тех, кто смог нас ощутить. И снова шаг, взмах правым танто, и голова очередного одержимого слетает с плеч. Поднять ногу для следующего шага, и одновременно с его завершением пронзить левым танто сердце противника. Новый шаг и еще пара трупов, начинающих постепенно растворяться. Еще один шаг... и я чудом блокирую удар сверху когтистой рукой, уперев ноги в асфальт, давлю инерцию, чуть не отволокшую меня назад. Это уже интересней.