Силь (обновлённый вариант)

В воротах взвился Каменный Смерч, убивая и калеча оказавшихся поблизости орков.

Миралисса первой ворвалась на площадь. Зоркие глаза эльфийки метнулись по следам бойни, по оркам, окружившим одинокую фигуру, и упёрлись в саму эту фигуру, до боли знакомую и очень любимую... Дон стоял в центре круга, образованного орками, стоял с трудом, опираясь на меч, но стоял — уставший, но несломленный.

— Живой, — бухнуло сердце, и Миралисса наконец-то почувствовала, что она по-прежнему жива.

Дон улыбнулся ей, нежно и ласково, но тут же с искаженным лицом быстро зажестикулировал, показывая на Старшего Шамана.

— Дон показывает, что от Шамана исходит нешуточная опасность, — нахмурилась Миралисса. — Но ведь его магическая мощь, каковою бы она не была, не сможет сравниться с могуществом, даруемым Сильмариллами...

Договорить Миралисса не успела. Старший Шаман взмахнул жезлом, и нараспев произнёс фразу на непонятном языке, после чего с удовлетворением посмотрел на Дона и Миралиссу.

— Пора начинать нашу потеху! — довольным голосом произнёс орк, и только тут Миралисса заметила, что от посоха отделился и полетел в сторону Дона клубок, быстро растущий и превращающийся в странную сеть, узлы которой горели багровым пламенем.

Дон оцепенел, увидев сеть, и в сердце тонкой и ядовитой змейкой начал вползать страх. Он уже видел такую сеть. Тогда оркский шаман набросил её на конного рыцаря в тяжёлом боевом доспехе из лучшей гномьей стали. Удрать от неё оказалось невозможно, как рыцарь не понукал коня, и в конце-концов сеть догнала его и убила, несмотря на доспехи. Причём убила таким способом, от одного воспоминания о котором Дону становилось нехорошо...

— Э нет, потеря сознания меня не устраивает, — проговорил Старший Шаман, и Дон почувствовал прилив сил. Он обречённо смотрел на сеть, и, несмотря на все усилия, страх занимал всё больше и больше и места в его сердце. Страх не за себя — Дона не особенно интересовало, каким образом он умрёт. Страх был за Миралиссу — каково ей доведётся, когда она увидит, как любимый человек гибнет у неё на глазах, причём столь неприятным способом — страшно даже вообразить...

Вот почему он ждал, пока друзья придут меня спасать, — мелькнула мысль. — Без них — у него бы ничего не вышло. Он бы мог лишь убить меня, сейчас же он пытается — изменить.

— Ты убил старосту, нашего единственного верного прислужника из людей, — донёсся до него голос Старшего Шамана. — Теперь ты займёшь его место.

Дон чувствовал, как вместе со страхом в сердце вливается отравивший кровь чёрный яд.

Когда яд заполнит всё сердце, я умру, — отчётливо понял Дон. — Умру как личность, и стану послушным прислужником этого орка...

Обречённо сжимая эльфийский клинок, как последнюю надежду, Дон смотрел и не мог оторвать взора от приближающейся багровой сети.

Миралисса в оцепенении смотрела на сеть. В голове билась одна-единственная мысль:

Нет, этого не может быть! Даже орки не настолько жестоки, чтобы сотворить такое...

Рядом закончил своё плетение заклинания Грахель — и на пути следования сети выросла скала — широкая, но тонкая, около ладони в толщину, и настолько чёрная, что казалась воплощением абсолютного мрака, пустотой, дырой...

— Скала Пустоты, — проговорил гном, утирая градом катящийся пот. — Поглощает ВСЁ — и в любом количестве.

Сеть подошла к чёрной Скале, вошла с ней в соприкосновение, вошла внутрь... и спустя томительный удар сердца, исполненный отчаяния и надежды, как ни в чём не бывало, появилась с другой стороны и поплыла далее.

— Не может быть! — ахнул гном.

Миралисса также приняла решение действовать. Она сжала в ладонях камень, так что он ощутимо нагрелся, задрожал, и сплела одно из самых сложных заклинаний, которые когда-либо пробовала — Хрустальный Щит. Щит воздвигся прямо перед сетью, направляющейся к нему всё с той же неторопливостью.

— Наставники говорили, что у Хрустального Щита Абсолютная прочность, — прошептала она. — Надеюсь, они не обманули...

Когда Миралисса воздвигла Щит, Дон словно ощутил дуновение свежего ветра, он даже сумел ненадолго оторвать взгляд и взглянуть сквозь Хрустальный Щит, забавно искажавший изображения всех предметов, видимых сквозь него, например, физиономия Старшего Шамана казалась раза в три шире, и обладающей двумя парами глаз. Лишь сеть оставалась такой же точно, взгляд сквозь Хрустальный Щит на неё никак не искажал её очертаний. Вот сеть подошла вплотную к Щиту, вошла в него, и, пройдя сквозь, появилась с противоположной стороны. Ничуть при этом не изменившись — и даже не оставив отверстий в Хрустальном Щите — он оставался столь же абсолютно прочным, монолитным... и бесполезным.

Дон услышал, как Миралисса застонала от отчаяния. Она резко вскочила на ноги и выпустила в Шамана Ледяную Стрелу, но та разбилась о грамотно сделанную защиту. Стон повторился.

Это уже убивает её, — подумал человек, — ещё не убив меня... Но почему же сеть не изменила своих очертаний при взгляде на неё сквозь Щит?

Дон почувствовал, что это важнейший, первостепенный вопрос, от которого зависит вся его дальнейшая судьба.

Любой протяжённый источник света искажается при взгляде на него через линзу, в роли чего и выступил Щит. Я в этом убеждался многократно, создавая фонтан на Площади Радуги, экспериментируя со светом и его преломлением... Значит, если бы сеть была там, за Щитом — она бы исказилась. А поскольку она не исказилась, то значит, её там... нет. А что же там есть в таком случае и где она есть? — вдруг Дона осенило, в память пришло одно-единственное слово, которое объяснило всё.

— Иллюзия! — громко крикнул Дон и, закрыв глаза, зашагал навстречу страшной сети.

Несомненно, эта сеть существует у меня в голове, — думал он, — и, возможно — даже наверняка — в головах друзей. И поэтому так она медленно движется — меня должна убить не она, меня должен убить... или поработить — мой собственный страх. Но не бывать этому!

Миралисса с остановившимся сердцем смотрела, как Дон, быстро шагая, встретился с сетью... и они прошли друг друга насквозь, не задев и даже не заметив друг друга.

Не в силах сдержать ликования, Миралисса закричала от радости. Гном восторженно ахнул. Шаман исторг злобный вопль. Дон открыл глаза и широко улыбнулся.

— Убить его! — прорычал Шаман, закручиваясь в каком-то немыслимом волчке. Орки бросились к Дону. Тогда Миралисса, сама чётко не осознавая, что она делает, вобрала силу звёздного камня и выплеснула её в совершенно неизвестном ей до этого заклинании. От усталости после заклинания у неё ненадолго потемнело в глазах, но когда она обрела способность видеть, в них чуть было не потемнело вторично. Площадь наискосок пересекал только что образованный полукруглый тоннель, обрамлённый сверху слоем прозрачного вещества в локоть толщиной. Начинался тоннель в воротах и заканчивался у противоположной стены. Дон, Миралисса, Грахель и несколько орков оказались внутри, остальные — снаружи.

Грахель восторженно цокал языком, осматривая стену, пока Миралисса и Дон спешили друг навстречу другу. Шаман закончил пляску, и в сторону тоннеля полетел ряд фиолетовых шаров, расплывшихся по его поверхности и не нанесших никакого видимого урона. Удары орочьими ятаганами нанесли не больше ущерба — они тупились, но не оставляли даже царапины. Тогда Старший Шаман издал ещё один вопль ярости, что-то крикнул — и несколько орков, которые маячили за спиной у Дона, опомнились и бросились к человеку. Миралисса потянулась было к луку, но Грахель оказался проворнее — повинуясь его жесту, поперёк прохода возникла Скала Пустоты, орки на полном ходу влетели в неё — и исчезли.

— Я же говорил — исчезает всё и в любом количестве, — проговорил гном.

— И куда оно девается? — машинально поинтересовался Дон, совершенно не думая о своём вопросе, а сосредоточив всё своё внимание на Миралиссе, обнимая стан любимой, глядя — и не имея возможности наглядеться в её глаза. Миралисса ласково, но непреклонно отстранилась и первым делом принялась за лечение его ран, а обстоятельный гном подробно растолковал свой ответ:

— Учитель мне как-то объяснил, но я не понял. Запомнил, но не понял. А сказал он следующее: "Они попадают в пространство большего количества измерений, чем наше, скорее всего, в чётномерное пространство, но точно утверждать не берусь". И что вы на это скажете? — ехидно прищурился гном.

— Чем больше измерений, тем лучше! — решительно ответил Дон. — Лучше всего — семь.

— Почему? — опешил гном.

— Согласно пословице: семь раз измерь, один отрежь. Народная мудрость...

Громовой хохот гнома сотряс стены тоннеля.

Девятая глава

— И что теперь? — задала Миралисса мучающий всех вопрос, когда они вышли из тоннеля и свернули за угол, так что вопли орков и стук их ятаганов по покрытию тоннеля стал немного потише. — Какие у нас планы?

— Мы... — начал было Дон, но Грахель быстро перебил его:

— Мы будем действовать по Плану "Б"! — с невероятным апломбом заявил гном.

— По Плану "Б"? — удивился Дон.

— А в чём состоит План "Б"? — с интересом спросила эльфийка.

— "Б" означает — "Бежим!", — пояснил гном. — Нам нужно выбираться из города, и как можно скорее; надеюсь, возражений нет? — поглядел гном на своих спутников, и, не дождавшись с их стороны возражений, продолжил:

— Я знаю одну тихую улочку, которая подведёт нас прямо к городской стене, и там мы сможем скрытно, незаметно для орков выбраться из города. Главное — поскорее оказаться за его пределами...

— Нет! — вдруг решительно сказал Дон.

— Дон, дружище, — вкрадчивым голосом заговорил гном. — Ты не понимаешь. Если мы останемся в городе, то орки нас будут искать, и непременно найдут. Нужно ли тебе объяснять, что тогда с нами будет?

— Грахель, дружище, — таким же вкрадчивым голосом заговорил Дон, в точности копируя интонации гнома. — Ты не понимаешь. Я не предлагаю остаться в городе — это самоубийство. Я против того, чтобы покидать город скрытно, как ты предлагаешь. Ведь в этом случае орки подумают, что мы остались в городе, и они нас будут искать. Да, они нас не найдут, но непременно найдут массу других жителей. Нужно ли тебе объяснять, что тогда с ними будет?

— Сдаюсь! — гном со смехом поднял руки вверх. — Ты меня уел, признаю!

— И что ты предлагаешь? — спросила у Дона Миралисса, пытаясь продолжать залечивание его ран, но это почему-то не получалось — искры выходили одинокими и слишком слабыми.

Наверное, это из-за того, что я пытаюсь лечить на ходу, и не могу сконцентрироваться, — растерянно подумала она. — Или же...

— Я предлагаю уходить шумно, с помпой, через главные ворота, перебив всех встреченных орков по дороге! — ответил Дон на её вопрос. — В этом случае орки будут уверены, что мы ушли из города, и погонятся за нами — тоже покинув город и не творя в нём бесчинств, как это у них принято.

Дон указал направление и ускорил шаг — и Грахель с Миралиссой последовали за ним, эльфийка — держа его под руку, гном — семеня чуть позади.

— А как вы считаете, надолго ли мы от них оторвались? — спросила Миралисса. — Долго ли их задержит тоннель?

— О! — гном поднял вверх большой палец. — Твой тоннель — это настоящее чудо, я никогда подобного не видел! Дон, ты понял, из чего он?

— Похоже на алмаз, — неуверенно произнёс Дон.

— А ты молодец, — гном дружески похлопал его по плечу. — Глазастый... Или догадливый? В общем, ты прав, это действительно алмаз, причём природный алмаз, а самое главное — монокристаллический!

— Алмаз?! — мысленно ахнула Миралисса. — Так это же получается,... что я... использовала заклинание магии камня? Не может быть!

— А ты уверен? — обратилась она к гному.

— Конечно, уверен! — отрезал Грахель обиженным тоном, явно показывая, что уязвлён в самое сердце. — Да чтобы гном монокристалл с поликристаллом перепутал — да никогда в жизни! Это невозможно! Любой гном, лишь поглядев на камушек, вам точно назовёт не только тип кристаллической решётки, но и аллотропную модификацию, а также перечислит точечные группы симметрии. Для нас это так же естественно, как для эльфа, поглядев на листочек, точно определить название и возраст дерева, с которого он упал! — гном надулся и отвернулся с обиженным видом.

Хорошо ещё, что он неправильно понял мой вопрос, — с облегчением подумала эльфийка. — Если бы я усомнилась вслух, что он правильно определил тип вещества, то он бы обиделся гораздо сильнее.

— Грахель, а вот... физические характеристики кристалла гномы могут определить? — поинтересовался Дон, явно спеша погасить обиды гнома, и увлечь его беседой.

— Конечно! — оживился гном. — Любую из восьмидесяти трёх! Какая именно тебя интересует?

— Э-э-э... Прочность.

— Какая именно? — повторил вопрос гном, и, видя задумчивость на лице Дона и недоумение на лице эльфийки, пояснил: — Прочность бывает на сжатие, на растяжение, на изгиб, на кручение... Какая именно тебя интересует?

— Я по-другому задам вопрос, — сказала Миралисса. — Как разрушить этот тоннель?

— Очень просто, — пустился в разъяснения словоохотливый Грахель. — Нужно приложить давление выше критического, и все дела!

— И чему оно равно? — с неподдельным интересом задал вопрос Дон.

— Ну, для кристалла такой формы... Сейчас прикину примерно... Учитывая толщину... Думаю, около четырёхсот тысяч Г.Е.С. на квадратный дюйм.

— А что такое Г.Е.С.? — не поняла Миралисса.

— Г.Е.С. — Гномья Единица Силы. — ответил ей Дон. — Это сила среднего гнома.

— То есть если гномы начнут давить на квадратный дюйм тоннеля, они его разрушат, только если их будет больше четырёхсот тысяч?

— Именно! — подтвердил гном. — Это значит, что жалких орков с ятаганами можно не опасаться, они могут стучать по тоннелю хоть до посинения — и не смогут его даже поцарапать! А вот шаман — это проблема. Полагаю, он сможет разрушить тоннель, и это у него займёт не очень много времени. И тогда оркам уже ничто не воспрепятствует пуститься за нами в погоню!

— Ну, кое-что воспрепятствует! — лукаво улыбнулась Миралисса.

— Что же? — в один голос спросили Дон и Грахель.

— Алчность.

— Алчность? — недоумённо повторили они. — Но... каким образом?

— А вы представьте, — Миралисса одарила мужчин очередной улыбкой. — Вот шаман разрушил тоннель, разбил его на кусочки, и эти алмазные обломки повсюду валяются... Продолжать?