Операция "Нисхождение"

Когда первая волна радостно возбуждения прошла, я поняла, что уже не раз видела его среди сотрудников "Нейролинка", но прежде никак не выделяла этого инженера среди остальных. Рик открыл ящик и принялся выбрасывать из него пенопластовые упаковки с какой-то сложной и, наверняка, чрезвычайно дорогостоящей электроникой, сваливая их прямо на пол.

— Простите, но как мы сбежим? — поразилась я, с беспокойством оглядывая глазки камер по углам комнаты, — Здесь же видеонаблюдение повсюду!

— Камеры есть, несомненно, — пробормотал Рик, не отрываясь от своего занятия, — даже много камер, но мы их взломали. На мониторах видеонаблюдения в данный момент генерируется комбинация из предыдущих видеозаписей, так что подмену картинки они заметят нескоро.

— А как же сканирование на выходе? Папа рассказывал мне, что из этого лабораторного комплекса не вынести даже винтика! — всё ещё сомневалась я.

— Ну, если ты будешь в чемодане, сканирование тебе не грозит, — Рик закончил вытряхивать из ящика упаковки с электроникой и оценивающе посмотрел не его сверкающие металлом внутренности. Видимо, не удовлетворившись осмотром, он достал из одного из многочисленных карманов своего рабочего комбинезона аэрозольный баллончик и принялся наносить им на внутренности ящика слой быстросохнущего поролона.

— Вы серьёзно? Побег в чемодане? — настолько отчаянная идея не могла прийти в голову даже мне, — На пропускном пункте стоит самая современная просвечивающая аппаратура! Нас же враз раскроют!

— Не раскроют. Это не простой чемодан, а специальный контейнер для переноски сверхточных медицинских датчиков. Такие датчики очень капризно реагируют на любое электромагнитное поле, поэтому-то их и носят в специальном контейнере, стенки которого блокируют всякое излучение.

Рик склонился надо мной, подхватил и, крякнув, приподнял. Я и в прежней жизни не жаловалась на лишний вес, а после потери ног и вовсе стала очень лёгкой, но мой ночной гость явно не мог похвастаться разрядом по лёгкой атлетике. И как только он потащит меня в этом контейнере?

— Стоп, чуть не забыл! — пробормотал Рик и осторожно опустил меня обратно на койку, — они ставили на тебя маячок?

— Нет, — покачала головой я, — если и ставили, меня об этом не оповестили.

— Насколько я знаю, на всех долговых рабов ставят отслеживающие датчики, — заметил мой спаситель, — только не браслеты на руках и ногах, и даже не стержни в мочке уха, как в фантастике, а незаметные для носителя. Не возражаешь, если я проверю тебя на их наличие?

— Что вы, — дала добро я на исследование своего тела, — я только рада буду избавиться от них.

Рик нацепил на себя очки дополненной реальности, достал из очередного кармана своего комбинезона какой-то прибор и принялся водить им вокруг моего тела, внимательно вглядываюсь в выводимую на дисплеи очков картинку. Однако, всего минуту поводив сканером у моей головы, он отложил его в сторону и неумело выругался.

— Что случилось? — приподняла голову я.

— Твой нейроимплант... — вздохнул Рик, — мой сканер может выявить все инородные предметы в твоём теле, но имплант, который занимает чуть ли не половину твоей головы, вносит помехи, не позволяя рассмотреть ничего за собой. Если они засунули маячок в твою голову, мы его никогда не найдём.

— Ищите в других местах, — махнула рукой я, — этот нейроимплант — самая ценная часть моего тела, они бы ни за что не стали рисковать ей ради вживления какого-то там маячка.

Рик кивнул и продолжил планомерно проверять моё тело. Он осмотрел грудь, спустился к животу, и наконец, подобрался к обрубкам ног...

— Эврика! — издал Рик победный клич всех учёных и инженеров.

— Куда они мне его запихали, в вагину, что ли? — удивилась я.

— Перевернись, — в ответ скомандовал он. Я послушно перекатилась на живот.

— Они засадили маячок в твою ягодицу, — объяснил мой спаситель, — неудивительно, что ты ничего не заметила. Один момент...

Я почувствовала довольно болезненный укол, прикусила губу, чтобы не завопить от боли, но никаких неприятных ощущений больше не последовало, а уже через пять секунд Рик протянул мне испачканную в моей крови миниатюрную плату размером с маковое зёрнышко.

— Думаю, эту штуку разумнее оставить здесь, — прокомментировал он свою победу над маячком, — А теперь — рвём когти.

С этими словами Рик, кряхтя, перетащил меня в контейнер. Тонкого слоя нанесённого им поролона не хватало для комфортного нахождения в жёстком металлическом ящике, но прежде я никогда не слышала историй о комфортабельном побеге из тюрьмы, так что привередничать было бы глупо.

— Держи, — Рик нацепил мне на лицо кислородную маску и обмотал вокруг шеи гибкий резиновый шланг, — если будешь придерживать дыхание, воздуха здесь должно хватить на четверть часа. За это время мы будем уже далеко.

Рик потрепал меня за волосы, глубоко вздохнул и захлопнул крышку ящика. Я услышала щелчок срабатывания электронного замка, после которого я оказалась надёжно изолирована от окружающего мира. Прежде я никогда не путешествовала в контейнере для приборов, но за последние два месяца мне практически всё приходилось делать в первый раз, и временное заключение в ящике я, согреваемая мыслями о скором освобождении, переносила стойко. На проходной мой спаситель о чём-то кратко переговорил с охранником. За многослойными стенками контейнера не было слышно отдельных слов, но чувствовалась интонация — выдержанная речь Рика чередовалась с экспрессивными переживаниями охранника, беспокоящегося за своё место. Учитывая обстоятельства, его переживания отнюдь не были напрасными. Затем ящик закачался в такт шагам — это мой спаситель шёл по парковке, а ещё через несколько секунд контейнер со мной нашёл временное пристанище в багажнике автомобиля. Закрепляя ящик, Рик опрокинул его на бок, отчего я чувствительно припечаталась носом об одну из стенок. Ещё через секунду я почувствовала сырость в носу — это от удара из него пошла кровь. Мои руки были прижаты вплотную к туловищу, так что зажать нос я никак не могла. Да уж, было бы глупо умереть от потери крови на пути к долгожданной свободе.

Автомобиль рванулся с такой скоростью, что стало ясно — автопилот в нём принудительно отключён и автомобилем управляет исключительно Рик. Минут пять чемодан вместе со мной подбрасывало в багажнике, в результате чего я набила немало синяков и шишек о жёсткие стенки. Но я не обращала внимания, ни на боль, ни на заливающую лицо кровь из носа, ведь внутри меня всё пело от счастья. Наконец, автомобиль резко затормозил, из-за чего я пребольно приложилась затылком о стальную стенку чемодана. В голове у меня зазвенело, но не от удара. Это в шланге закончился кислород, и я почувствовала, что начинаю задыхаться в замкнутом пространстве контейнера. Но я не успела даже испугаться этого, как крышка контейнера поднялась, Рик сорвал с моего лица измазанную в крови кислородную маску и прохладный ночной воздух вновь хлынул в мои лёгкие.

В первую секунду запах свободы без шуток показался мне сладким, но после второго вздоха я зашлась в припадке кашля. Долгожданный запах свободы оказался до предела насыщен гнилостной вонью с примесью каких-то раздражающих горло химикатов. Похоже, электрокар Рика после десяти минут бешеной езды остановился неподалёку от какой-то свалки. Прямо мне в глаза бил свет от встроенной в крышку багажника лампочки, но больше никаких источников света вокруг мне обнаружить не удалось.

— Алиса, что с тобой?! — ахнул Рик, увидев моё окровавленное лицо.

— Сосуд в носу лопнул, ерунда, — отмахнулась я, но мой спаситель уже заботливо протирал моё лицо влажной салфеткой, извлечённой из богатого на карманы с самым разным содержимым комбинезона.

— Где мы? — спросила я, пытаясь разглядеть хоть что-то в окружавшей нас кромешной темноте.

— Спокойно, принцесса, мы пока на пересадочной станции, — объяснил Рик, — использовать для твоей эвакуации авто "Нейролинка", местоположение которого отслеживается спутником корпорации, слишком палевно. При таком раскладе ЦРУшникам, чтобы найти нас, не придётся даже думать.

— А сейчас они нас не отслеживают? — обеспокоенно подняла голову я.

— Нет, здесь нас точно не засекут, — успокоил меня мой спаситель, — сейчас мы спрятались в старом автомобильном тоннеле, которым не пользовались по назначению уже несколько десятилетий, считай — с момента постройки.

— Зато его, похоже, используют в качестве помойки... — поморщилась я.

— В яблочко, юная леди, — рассмеялся Рик, — а ведь это даже иронично — мы прячемся от спутников-шпионов корпорации Маска в его же детище.

— Основатель "Нейролинка" когда-то копал тоннели? — удивилась я.

— Да, когда-то Маск был одержим идеей создания сети автомобильных тоннелей, — начал рассказ Рик, — однако почти сразу же после их постройки началась глобальная мировая заварушка: в Европе грянули социалистические революции, Америку накрыл глобальная кризис, цены на топливо взлетели до небес, и автомобиль из средства передвижения превратился в предмет роскоши. А когда американская экономика ценой обнищания миллионов всё-таки вышла из затяжной петли, было проведено моделирование, которое показало, что эффективность этих тоннелей скорее отрицательная — вместо того, чтобы ликвидировать пробки, они только создавали их.

В этот момент на наручном коммуникаторе Рика запиликал вызов.

— Грядёт скорое прибытие нашей кавалерии, — провозгласил мой спаситель, — сейчас мы поменяем транспорт и умчимся из этой клоаки куда подальше.

Рик аккуратно взял меня на руки, и, подсвечивая дорогу встроенным в коммуникатор светодиодным фонариком и ища ногами, куда ступить, побрёл прочь от электрокара. Вокруг стояла такая темнота, что казалось, будто бы мы оказались где-то в центре одного из произведений современного искусства — Чёрного куба, аналога уже давно ставшего классикой Чёрного квадрата Малевича. Когда мы отошли на несколько десятков метров от электрокара, мой спаситель, с трудом придерживая меня одной рукой, пальцами другой ввёл в свой коммуникатор какой-то код и нажал на кнопку подтверждения. Спустя минуту после этого к и так пренеприятному запаху свалки добавилась отчётливо выраженная вонь горящего пластика, а жуткая тишина сменилась весёлым треском, доносившимся от доставившего нас сюда автомобиля. Я изогнула шею и увидела, как оставшийся за нами электрокар превратился в огромный костёр.

— Прощай, моя машинка, прощай, моя работа... — еле слышно пробормотал Рик для себя, а мне объяснил, — я взломал систему безопасности автомобиля так, чтобы при случае можно было дистанционно закоротить его аккумуляторы. Отличное средство для заметания следов. Все современные Теслы оборудованы встроенной в салон системой слежения, постоянно выгружающей собранную информацию на сервера компании.

— Она нас слышала? — встрепенулась я.

— Слышала, но наябедничать никому не успела, — усмехнулся Рик, — нам повезло, что в этих тоннелях Тесла потеряла связь с сетью. Впрочем, я бы не удивился, если бы автопилот скоро решил бы, что раз машина свободна от пассажиров, то его долг — как можно скорее найти сеть и передать собранные о пассажирах данные. А теперь можно быть уверенным, что управляющий Теслой компьютер со всей информацией о нашем пребывании здесь превратился в кучу сгоревшего лома. Мир его кремниевому праху!

В этот момент темноту в тоннеле перед нами разрезал ослепительно яркий свет фар, и несколько секунд спустя рядом с нами затормозил другой автомобиль. Его двигатель непривычно урчал, отчего я сначала подумала, что он сломан. Но потом я обругала себя за глупость. Почти во всех фильмах, что я смотрела, двигатели автомобилей работали на ископаемом топливе. В Мексике таких машин тоже ещё хватало. Но в современной Калифорнии найти автомобиль с двигателем внутреннего сгорания было довольно сложно. Новый транспорт оказался очень старым, но невероятно стильным микроавтобусом Тойота. Даже удивительно, что этот шедевр японского автопрома до сих пор был на колёсах. И где только участники сопротивления его откопали? Наверное, он был жутко неэкологичным по нынешним меркам, но какое дело спасавшим меня революционерам было до спасения природы путём ограничения выбросов в атмосферу из отдельно взятого автомобиля? После великого похолодания двадцатых, которое, как я теперь понимала, помогло найти себя очень многим людям, люди стали меньше опасаться глобального потепления, которым пугали ещё моих бабушек и дедушек.

Передняя дверь микроавтобуса открылась, и с водительского места легко выпрыгнула подтянутая женщина. Тем временем Рик пытался, держа меня на руках, открыть дверь в салон автомобиля. Его попытки закончились тем, что я пребольно приложилась обрубком ноги об дверь и пискнула.

— Рик, поаккуратней там, девчонка нужна нам живой, — пошутила женщина, заставив меня расплыться в улыбке.

— Прости, я такой неловкий... — шепнул мне на ухо Рик и осторожно передал меня подошедшей женщине, которая приняла меня с такой же лёгкостью, как если бы ей дали шоколадку.

Она внесла меня в микроавтобус, уложила на сиденье, укрыла одеялом, не забыв его подоткнуть, и прицепила меня ремнями. И тут я поняла, что страшно, как никогда в жизни, вымоталась от всего этого и хочу спать. Тем более что сейчас, на пыльном сиденье микроавтобуса, я чувствовала себя гораздо уютнее, чем на койке в тюрьме, в которую для меня превратился "Нейролинк". Автомобиль рванул куда-то по подземным тоннелям вперёд и вверх, навстречу свободе. А я, убаюканная ритмичным урчанием древнего бензинового двигателя, сладко заснула в последний раз в своей жизни.

Проснулась я от брызнувших в глаза лучей восходящего солнца. Часть потолка микроавтобуса была застеклена, и в эти окна на крыше сияло своей первозданной чистотой голубое небо. Перейдя из лежачего положения в сидячее и потянувшись, я огляделась вокруг, поражённая тем, как сильно изменилась окружающая автомобиль обстановка. Тёмные тоннели сменились ярко освещённым восходящим солнцем полупустыней и бескрайней голубизной чистого неба, отделённой от неё линией гор. Древний микроавтобус мчался по тоже довольно старому, но хорошо сохранившемуся асфальтированному шоссе. Горячее калифорнийское солнце ещё не до конца высушило сохранившуюся с зимы влагу, поэтому поверхность земли ещё зеленела пустынной травой. То тут, то там однородную поверхность травы разрезали кактусы, отбрасывая на неё свои длинные тени. Я смотрела на эти величественные пейзажи, вспоминая, как несколько недель назад тоже любовалась из окна микроавтобуса на прекрасный мир вокруг, правда, тогда я ехала в компании врагов, а не друзей.

В микроавтобусе было три ряда сидений — средний занимала я, за мной сидела виденная мной вчера мельком женщина с резкими чертами лица, одетая в военную форму. Автобус оказался настолько старым, что в нём не было даже автопилота, управлял им уже знакомым мне Рик, который как раз увидел в зеркале заднего вида меня, хлопающую глазами.

— С добрым утром! — поприветствовал меня он.

— Привет, Алиса, — склонилась надо мной женщина, причём, когда она посмотрела на меня, её резкие черты лица заметно смягчились, — я Джейн, командир калифорнийской ячейки Пятого интернационала.