По воле богов.

— От злости выть сейчас готов.

И все ж, отец, спокойной ночи.

Князь вышел, улыбнувшись сыну, а Арман вновь вскочил с кровати.

— Ждать новостей не хватит мочи.

Молодой князь метнулся к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился и выпустил ее. Понуро побрел обратно в спальню и сел на кровать.

— Отец мой прав, здесь делу не поможешь силой.

Лишь только боль доставлю милой.

Набраться надо мне терпенья.

Лишь утренний зари увидим лик,

отец уйдет без промедленья.

Два дня — всего лишь краткий миг.

Да к архам, вечность!

Будь проклята моя беспечность.

Предвидеть должен был явление врага.

А я совсем поплыл от счастья,

накликал сам на нас ненастье.

Беспечность любящих выходит дорога.

Утром, когда улицы были еще затоплены предрассветным сумраком, князь Монтери покинул дворец, сопровождаемый небольшим отрядом, своим другом Анжаром Дорбери и придворным магом. Арман смотрел вслед исчезающему отряду. В эту ночь он так и не уснул. Просидел в кресле у окна, торопя рассвет. Связаться с Эльминой больше не получилось. Дух, служивший княжеской семье, не смог найти ее.

— Мой сын, терпенья наберись.

Ты стал мужчиной, им и оставайся.

Отринь сомненья, с силой соберись.

Но только панике не поддавайся.

Вернусь с Эльминой я иль нет,

не забывай отца завет.

Исправить можно все, пока стучат сердца.

Лишь только смерть надежду забирает до конца.

Но живы все, богов благословенье.

Мой сын, ты наберись терпенья.

Так сказал князь перед тем, как сесть на коня. Арман еще немного постоял на ступенях перед входом в княжеский дворец, после развернулся и побрел в свои покои, где упал в то же кресло, в котором просидел всю ночь, и прикрыл глаза.

— Терпенье? Что ж еще мне остается?

Ах, кабы был Ирган на месте,

уже с Эльминой были б вместе.

То перст Судьбы?

Такого быть не может!

Пресветлая, пусть нам отец поможет.

Дверь открылась и к нему вошел Бониваль с бутылкой вина. Он, молча, откупорил бутылку, разлил по принесенным бокалом вино и сунул один Арману.

— Пей, друг, и ни о чем не думай.

— Нет, Бони, пить я не хочу.

— Пей, говорю, печалиться не вздумай.

Зальем мы горе, Нерил так учил.

Неужто ты его науку позабыл?

Печаль иль радость,

любой недуг зальет вот эта гадость.

— Недуг?

Ну, что ж, тогда мы выпьем, друг.

За первой бутылкой пошла вторая, после была начата третья. За все время они обменялись едва ли десятью словами. Бониваль наливал, и они выпивали, в основном, молча. Наконец, Арман махнул на друга рукой, добрался до спальни и упал на кровать, проваливаясь в сон.

— Ну, наконец-то он уснул.

Бони, покачиваясь, направился к диванчику в гостиной.

— Упрямец, что не сломлен за ночь сном,

был побежден хмельным вином.

Его удерживать еще два дня,

чтобы не грянула беда. Но вот вопрос,

здоровья хватит у меня?

Здоровье я отдать готов за друга.

Лишь только б не убила меня его супруга.

Но пьяный муж, он все же муж!

Я прав? Вот это несомненно,

а значит будем пить попеременно.

То белое вино, то красное, как кровь.

Вот до чего доводит нас любовь.

И самоотверженный Бониваль уснул с чувством выполненного долга.

Глава 7

Требовательный стук в ворота разбудил обитателей дворца вампира Ройха. Эль, плохо спавшая ночь, оторвала голову от подушки и прислушалась. С улицы донесся громкий спор, после ворота скрипнули, впуская неизвестного посетителя. До слуха вампирши донеслись едва уловимые шаги хозяина дворца. Он спешил вниз, навстречу раннему посетителю. Рени выглянула за дверь покоев, проследила взглядом за вампиром и вернулась к госпоже.

— Что там, бесовка?

Куда спешил тюремщик наш?

— Не знаю, госпожа.

Но так бежал,

как будто архи запустить в него готовы жало.

— А хоть бы так и стало.

Не огорчусь нисколько.

— Вот пользу это принесло бы только.

Девушки приблизились к двери и прислушались. По лестнице поднимались, продолжая начатый еще внизу спор. Мужчина и женщина, в чьем голосе явно слышались повелительные нотки, вели совсем не мирную беседу. С замиранием сердца Эль узнала первую леди Одариан. Ее сердце гулко забилось от разом нахлынувшего волнения, и девушка ухватилась за руку прислужницы.

— Рени, ты слышишь?

Ведь это первая жена отца.

Неужто помощь близко?

И разделенные разлукою сердца

соединяться вновь?

— Вы, госпожа, все ждете избавленья.

Но надо же иметь немножечко терпенья.

— Терпения? Не знает слова этого любовь.

Между тем Ройх и леди Минея приближались.

— Туда нельзя, еще раз говорю!

— Для первой леди нет преград.

— Но, госпожа!

— Я вижу, Ройх, ты мне не рад.

Иди и удавись от горя,

а мне Эльмину предъяви.

— Так спит она еще!

— Пора давно вставать, уж солнце в небе.

Сказала, Ройх, ее мне позови!

— Вас, госпожа, ничто не остановит?

— И это, милый Ройх, тебя коробит?

Дверь в покои открылась, злой вампир первым вошел в двери и зашипел на Эльмину.

— Счастливую улыбку с губ сотри.

Следом за ним степенно вошла леди Минея, окинула долгим взглядом цепь, ошейник, саму Эль и повернулась к Ройху.

— Однако здесь царит любовь.

Вон как крепки твои объятья.

Или жене ты не по нраву?

Ах, бедный Ройх, такое вот несчастье.

Язвительно усмехнулась первая леди. Затем замолчала и пристально взглянула на хозяина дома. Вампир демонстративно уселся на мягкую скамеечку, закинул ногу на ногу и посмотрел столь же пристальным взглядом. Леди Минея села напротив, повторив позу Ройха. Эльмина устроилась на соседнем кресле, а бедная бесовка, вдруг оказавшаяся в центре, нервно сглотнула и сбежала в соседнюю комнату. Дуэль взглядов продолжалась еще какое-то время. Наконец, первая леди нарушила молчания.

— Пора бы и позавтракать, как думаешь, хозяин?

— Сейчас распоряжусь.

Эй, кто там есть?!

Крикнул вампир, и леди чуть досадливо поморщилась.

— Ройх, кто тебя учил манерам?

Ты встань и выйди, после прикажи.

Орешь, как местный горожанин.

Иль это первой леди за вторженье месть?

Решил меня оставить ты без слуха.

— Ну, что вы, госпожа,

на это у меня не хватит духа.

Да и с чего?

С женой гостям мы рады.

— А, кстати, Эль, мне покажи наряды,

что примеряла ты вчера.

Эльмина грустно вздохнула.

— Их, нет.

Сей доблестный вампир мне не купил еще и нитки.

— Так это все была игра?

Ах, Ройх, ты, стало быть, в убытке?

Не знала, бедный, как же ты живешь?

И как дочь лорда своего женою ты зовешь,

коли не можешь ей купить и платья?

Первая леди сочувственно покачала головой, и вампир нервно кашлянул.

— Вам дать отчет? С какой, позвольте, стати?

— Нет, что ты, Ройх, не буду по больному бить.

Так что там с завтраком?

Быть может, челядь приказание твое могла уже забыть?

Пойди, напомни, есть охота.

— Все замечательно с моим доходом!

— Доход хорош?

Так это же прекрасно.

Но я про пищу говорю,

так есть мне хочется ужасно.

Иди, поторопи прислугу.

А то, гладишь, и с перепугу

исчезнут все куда-нибудь.

Взбешенный Ройх вскочил с места и ринулся к двери.

— Мне мясо с кровью, не забудь!

Крикнула ему вслед леди Минея. Затем обернулась к Эльмине, протянула ей руку и встала со своего места. Девушка поймала холодные пальцы первой жены своего отца и повела ее в дальнюю комнату своих покоев.

— Обсудим после все, сейчас о главном.

Тихо заговорила леди Минея.

— Меня прислал к тебе мой сын.

Его вчера не пропустили, Энц злой, как сварг,

и Ройх ему теперь стал враг,

но и об этом после. Вернемся к главному.

Мне Энц одно дал порученье,

его я выполнить пришла без промедленья.

Ошейник твой ужасен,

и Ройх напяливший его, ужасен тоже.

Так с собственной женой вести себя не гоже!

Опять я от влеклась от темы, но не могла уже терпеть.

Тебя освободить из плена теперь поможет только смерть.

И сын ее тебе устроит.

Вот, снадобье, держи его Эльмина.

И слушай хорошо, ты наставленья сына.

Мы помним, что сознанье можешь углубить

и сон свой в смерть оборотить.

Да так ты научилась ловко,

вся в мать свою, она известная плутовка.

Но все ж твой метод ненадежен,

исход иной совсем возможен.

Ведь спать тебе придется не мгновенье.

А потому вот снадобье тебе,

с ним ты проспишь два дня.

И твой Арман добраться сможет до тебя.

Эльмина, милая, еще терпенье.

Мой сын, лишь смерть твою определит

и пост у гроба отстоит, как полагается по чину,

найдет тогда уже причину

и к людям сам мой Энц пойдет,

к тебе супруга приведет

и будете вы снова рядом.

Отец твой пренебрег обрядом.

Предательства Луна такое не прощает.

И тем, кто Матерью своей пренебрегает,

воздаст за все сполна.

— Ох, леди, вы возвращаете надежду.

Но здесь написано, что это василиска яд.

— Вампиру лишь один опасен этот гад.

Его слюна нас убивает,

но надпись эта скрыть другое позволяет.

Должны поверить все, что умерла Эльмина.

Там снадобье другое, изобретенье сына.

Но запах, вкус и цвет дадут для всех один ответ,

что выпила Эльмина яд.

Поверь, мой Энц и сам такому выходу не рад.

Но нет другого.

— На все теперь готова!

Я выпью снадобье...

— Когда уйду, не раньше!

Я видеть не хочу, что будет дальше.

Однако Ройха слышу я.

— Ах, леди, видите, во что вампир сей превратил меня!

Сижу я на цепи подобно псу!

Эльмина говорила это, спешно пряча пузырек со снадобьем брата.

— И где вы, госпожа? Я завтрак вам несу.

Ройх вошел к ним с подносом. Леди Минея подошла к нему, взглянула на содержание подноса и задумчиво потерла подбородок.

— А вроде есть уже я не хочу.

Что, Ройх?

— Я слова не сказал, молчу.

Скрипнул зубами вампир и поднос полетел на руки подоспевшей Рени. Первая леди и Эль прошествовали мимо него, и он был вынужден последовать за ними. Женщины вернулись в гостиную. Первая леди села было на прежнее место, но тут же встала.

— Пойду, пожалуй, Энца успокою.

Скажу, что здесь любовь и мир.

Эльмина, верю я,

что делает все к лучшему сей доблестный вампир.

Ты с участью своей смирись,

и мужу лучше покорись.

Смотри, какое украшенье не пожалел он для тебя.

— Вы разбиваете мне сердце.

Так сильно, как вот этот муж, никто не полюбил меня.

Сарказм в их диалоге вновь вызвал скрежет зубов Ройха. Леди Минея поднялась, попрощалась с Эльминой, скользнула холодным взглядом по Ройху и покинула дворец. Хозяин дома проводил ее, дав Эль возможность перепрятать пузырек. Когда он вернулся, девушка уже скрылась в купальне. Вампир постоял под дверями, а после решительно вошел в купальню, присел на край небольшого бассейна, где нежилась девушка и криво усмехнулся, когда она отпрянула от него.

— Бесовка, брысь.

Сказал вампир, не глядя на Рени.

— Но, господин.

— Со мной ты споришь? Берегись!

— Простите, госпожа, я исчезаю.

— Забавно, Ройх, а я тебя совсем не знаю.

Насмешливо произнесла Эль, подтягивая к себе широкое полотно, чтобы замотаться в него. Вампир обошел бассейн и взял девушку за плечи.

— Зачем к нам эта ведьма приходила?

— Меня, супруг мой, навестила.

Эльмина язвительно хмыкнула и попробовала освободиться.

— Не ври,

она без дела не покинет своего уединенья.

— Но все ж покинула.

— Эльмина, не испытывай мое терпенье!

Что леди первая тебе сказала?

Дала что? Может, показала?

— Сказала мне она, что ты дурак!

— Язвишь все, Эль? Да будет так.

Стой здесь, пока купальню обыщу.

А после комнаты. Ты думаешь шучу?!

Внешне совершенно равнодушная Эль, все так же насмешливо, взглянула в глаза Ройха и пожала плечами.

— Ищи хоть до скончанья века.

А я пока домоюсь в тишине

и вспомню дорогого человека,

который без вопросов верил мне.

А ты ищи, не жалко мне совсем.

Ройх вдруг склонился к ней, вдохнул запах ее тела и прикрыл глаза.

— Эльмина, ты меня заводишь всем.

То бесишь так, что, кажется б, убил.

То вновь красой своей пленяешь,

а то огнем во мне ты кровь воспламеняешь.

То снова злишь, но лишь мгновение проходит,

и снова все забыл.

Ройх с Эльми взгляд не сводит.

Девушка вновь попыталась отстраниться.

— Купальню обыскать хотел.

— Но почему же я, Эльмина, не успел?

Он обхватил ее лицо ладонями и вынудил смотреть на себя.

— Как губы нежные манят.

— Не для тебя в них сладкий яд.

Ройх, перестань.

Или обыскивай покои,

иль делай, что тебе угодно,

но лишь оставь меня в покое!

— Жестокая, да разве ты не знаешь,

что душу бедную мою презреньем ранишь?

Ведь я люблю тебя, Эльмина.

Вампира Ройха ты до гроба покорила.

Эль мотнула головой, освобождаясь от его ладоней, и прошептала в сторону:

— Так значит скоро той любви конец.

И уже громче.

— Мой милый Ройх, ты, правда, молодец.

Хорош и ликом ты, и крепок телом.

Силен и смел, и доказал ни раз ты это делом.

Но ты не для меня. Мой выбор сделан.

Он отпрянул от нее, смерил тяжелым взглядом, снова начиная злиться.

— Хоть ты не для меня, иль я не для тебя.

Мне все равно, теперь моя!

И так теперь отныне будет.

— Эльмина Ройху это не забудет!

— Я все сказал.

Вампир вышел из купальни, задев по дороге цепь, громыхнул ею, выругался и совсем покинул покои, не став обыскивать их. Девушка облегченно выдохнула. Она позвала Рени, закончила то, что прервал своим появлением Ройх, после оделась в то самое белое платье, которое было на ней, когда вампирша познакомилась с человеческим мужчиной. Оно было доставлено из дворца главы клана вместе с остальными вещами. Волосы просто расчесала, оставив их свободно падать на плечи. На мгновение закрыла глаза, вспоминая, как шелковистыми черными локонами играл Арман, пропуская их между пальцами. Подумала еще немного и повязала белую ленту, полностью повторяя свое одеяние на балу. После отправила бесовку за завтраком, достала пузырек со снадобьем и откупорила, но какое-то время задумчиво смотрела на него.

— Нет, брат мне смерти не желает.

Он вновь пришел ко мне, как добрый дух.

В который раз сестру свою спасает.

Мой брат, мой добрый друг.

За нас с тобой я пью, Арман.

И пусть по венам потечет отрава,

она лишь временный дурман.

Я буду ждать тебя, любимый.

Приди и забери свою Эльмину.

Она решительно выпила содержимое пузырька и замерла, прислушиваясь к себе. Это и правда было похоже на сон. Веки вдруг стали тяжелыми. Гостиная перед глазами девушки поплыла. Она опустилась на пол, попробовала снова встать, но снадобье окончательно завладело ей, и Эльмина упала. Пальцы разжались, и пустой пузырек выкатился из открывшейся ладошки. Дверь открылась, бесовка вернулась с подносом.