— Нравлюсь? — вопрос был вовсе неожиданным. И таким же неожиданным вышел ответ:
— Нет.
Светло-голубые глаза широко распахнулись, и королева поднялась с трона. Она плавно спустилась вниз, неспешно подошла ко мне. Мне казалось, что она плывет по воздуху, но плотно облегающее ее фигуру платье все-таки шевелилось, значит, ноги озерное величество передвигало. Она встала напротив меня, склонила голову к плечу и некоторое время разглядывала меня.
— Почему? — последовал новый нелогичный вопрос.
— У вас глаза пустые, — сорвалось с языка раньше, чем я успела удержать очередную дерзость.
— И всего-то? — она развернулась и направилась обратно к трону.
По мне, так это было немало. Если интуитивно хочется бежать от такой особы, то что в ней хорошего?
— Кто ты? — спросила королева, вновь усевшись.
— Княжна Пронежская, Лиора, — ответила я. — Следовала к жениху в Ургарайские горы, но случайно провалилась к вам. Позвольте мне вернуться наверх.
Ее Величество помолчала, задумчиво глядя на меня.
— Я красивей тебя, — вдруг сообщила она.
— Да на здоровье, — брякнула я очередной невежливый ответ.
— Тебя не огорчает, что кто-то красивей тебя? — одна королевская бровь едва заметно приподнялась.
— Нет, — я пожала плечами.
— Ты странная, — королева начала раздражать меня.
— Мне будет позволено вернуться наверх? — снова спросила я.
— Расскажи мне про своего жениха, — попросила женщина, и я вдруг отчетливо поняла — ей скучно.
А что я могу рассказать о том, кого никогда не видела, никогда не разговаривала, даже просто голос не слышала? Может, и письма мне писал не он, а какой-нибудь дворцовый писарь. Надеюсь, что хоть портреты были правдивы. Королева ждала, а я не знала, что ей ответить.
— Ну? — поторопил она меня.
— Я его совсем не знаю, — призналась я.
— Но от тебя пахнет мужчиной, — ошарашила меня Ее Величество. — Кто он?
— Мой телохранитель, — ответила я.
Королева помолчала, с большим интересом разглядывая меня.
— Любопытно, — произнесла она. — Ваши тела были очень близко, его запах на тебе. Расскажи мне про этого мужчину.
И почему бы уважаемой водянке не поинтересоваться про то, что нынче модно на поверхности. Нет, ей про мужиков рассказывай. Вздохнув, я посмотрела на нее и улыбнулась.
— Он самый противный, невыносимый, грубый, неотесанный и высокомерный вампир. Правда, с другими я не знакома, но этот самый-самый.
— Он тебе нравится, — уверенно кивнула королева.
— Чего?! — я округлила глаза, напрочь забывая, что буквально вчера думала то же самое.
— В твоем голосе было восхищение, — ответила она.
— Да он меня раздражает! — возмутилась я. — Просто бесит!
— Значит, ты не будешь против, если я заберу его себе? — ее водянистое величество заглянула мне в глаза.
— Да, пожалуйста, — хмыкнула я. — Если вы собираетесь выбраться на берег...
— Зачем? — она вскинула брови. — Он сам сюда идет.
— Нет! — выкрик вырвался помимо воли, и дверь с грохотом сорвалась с петель...
Элион вышел к сверкающему городу, мельком взглянул на него и поморщился. Слишком пафосно. Вампиры предпочитали простоту и основательность строений. Человечина бы обязательно заахала, но ему был интересней след, который вел в город. Одариан только на мгновение остановился в том месте, где девушка явно задержалась. Здесь ее запах был более сильный. Он словно видел, как она трогает мостовую, а затем идет дальше вместе со своим неведомым спутником.
— Раскрой глаза, — крикнул ему возница, правивший повозкой, в которую были запряжены паукообразные существа.
Вампир оскалился, и существа шарахнулись в сторону, заставляя повозку сильно накрениться. Возница громогласно заругался, но Элион уже не обращал на него внимания. Он шел дальше, распугивая встречных прохожих взглядом злых, полыхавших красным отсветом глаз. Вампир был по-настоящему зол, и теперь зол именно на свою подопечную. Зачем потащилась неизвестно куда, неизвестно с кем, вместо того, чтобы ждать его? То, что она упала именно в ту светящуюся пещеру, Одариан уже не сомневался.
— Выдеру, — прошипел он себе под нос, когда вышел на большущую площадь. — Зараза тупоголовая.
Неожиданно его обоняния коснулся совсем свежий запах спутника Лиоры. Вампир вскинул голову и нашел взглядом мелкое рогатое существо. Тот сидел на перламутровых камнях возле фонтана и что-то бормотал.
— Где она? — зашипел на рогатого малыша Одариан, хватая его за шкирку.
— Кто? Моня? — испуганно спросил мини-бес.
— Какая, к архам, Моня? Лиора где, спрашиваю?! — глухо зарычал вампир.
— Там, — тяжко сглотнул рогатик. — Ее дарк утащил.
— Кто?
— Ну, такой же, как стоит у ворот, — пояснил малыш.
— Ты кто? — спросил вампир, направляясь к воротам, продолжая тащить рогатика.
— Водяной черт. Можете звать меня Семой.
— Плевать, — отмахнулся вампир, и черт обиженно засопел.
— А Лиора добрая. Она со мной с уважением разговаривала, — заявил он.
— Башку отверну, — неизвестно кому пообещал злой упырь.
— Бедная девочка, — вздохнул Сема. — Если еще во дворце не убили...
— Что?! — яростный рев сотряс площадь, и вампир нырнул в подпространство.
Дарк даже не успел понять, почему отлетел за Грань, когда Одариан по ходу движения снес ему голову. На лестнице он остановился. Алые капли человеческой крови привели его в неистовство. В боевую форму он перешел, даже не заметив этого. Черт зажмурил глаза, уже не рискуя даже дышать.
Следующими жертвами ярости вампира пали еще два дарка, броня которых крошилась, как карамель, под ударами взбешенного кровопийцы. Позже, он сам не мог найти ответа, что придало ему сил, сделав самой смертью, потому что дарки были ему не по зубам. Ответ он знал, но признавать его не спешил. Но это после. А сейчас вампир ворвался в залу, куда вели кровавые следы девушки, снеся тяжелую дверь с петель.
— Вот она, — пискнул Сема, и Элион откинул его в сторону.
— Ну, сколько можно швыряться, — обиделся черт.
Невменяемый вампир сузил глаза и шагнул к испуганной девушке. Весь мир сейчас сузился до маленькой фигурки в центре зеркального зала.
— Нашлась, — глухим голосом констатировал он. — Живая.
— Уходите отсюда, Элион, — прошептала Лиора и втянула голову в плечи, когда лицо Одариана исказила новая вспышка ярости.
— Взять его, — разорвал напряженную тишину ледяной голос королевы.
— Не надо! — взмолилась я, метнувшись между своим телохранителем и королевой.
— Обоих, — все так же равнодушно велела она.
— Ну, зачем он вам, Ваше Величество? Страшный какой, смотрите, бр-р-р, — страх исчезал, уступая место возмущению.
Да, что о себе возомнила эта холодная тетка? Когтистые длинные пальцы легли мне на плечи, и из-за спины до моего уровня опустилась жуткая курносая морда.
— Кто страшный, я?
— Ну, не я же, — отмахнулась я. — Только личину не меняйте, очень прошу.
— Все хамееш-шь, — недобро прошипел мне в ухо упырина.
— Отстаньте, не до вас сейчас, — отмахнулась я. — Зачем вам это чудовище? — снова обратилась я к озерной королеве. — Только и пользы, чтобы меня до места довести. Отпустите нас, а?
— Что происходит? — уже спокойней спросил вампир, бросая настороженные взгляды на замерших чешуйчатых монстров.
— Она вас хочет, — шепотом ответила я.
— Правда? — в его изумлении послышалась насмешка. — В общем-то, это не расходится с моими планами. Что тебя тревожит?
— Не знаю, о чем вы, — я обернулась к нему. — Но вас хотят оставить здесь, насчет меня еще неясно.
— Разберемся, — вампир положил мне руку на шею, и я болезненно скривилась, он попал на те места, за которые хватался бронированный.
Элион отвел мои волосы в сторону, молча, осмотрел синяки, затем наклонился и поднял одну ногу, вторую, рассматривая затягивающиеся раны. Сила Пресветлой уже исцеляла стопы. После развернул меня лицом к себе.
— Где еще больно? — ледяным тоном спросил вампир.
— Везде, — всхлипнула я.
— Кто? — последовал следующий равнодушный вопрос.
Я отыскала взглядом урода, притащившего меня сюда. У него был шрам на квадратном подбородке, его я хорошо разглядела, пока он тряс меня.
— Он, — ткнула я пальцем в бронированного и схватила вампира за руку. — Не надо.
— Не указывай мне, — рыкнул упырь и исчез в подпространстве.
— Он мне нравится, — подала голос королева. — Не трогать.
Ее гвардия разошлась по местам. Кроме одного. Я зажмурилась, чтобы не видеть молниеносных атак своего телохранителя. И когда он снова был рядом, урода в чешуе можно было складывать, как мозаику, по частям.
— Уходим.
Вампир закинул меня на плечо и снова метнулся в подпространство. Я опять зажмурилась...
* * *
Я виновато посматривала на своего телохранителя, мерившего широкими шагами то ли почти пустую комнату, то ли более-менее благоустроенное узилище. В этом я пока не разобралась. Но, в любом случае, дверь в это помещение закрылась с той стороны, и все попытки снести ее у вампира пошли прахом.
— Лиора, ты безголовая дура! — воскликнул Элион, разворачиваясь ко мне и гневно пылая красным отсветом в глазах.
— Простите меня, — вздохнула я и опустила голову.
— Зачем тебе этот черт понадобился?! — заорал на меня упырь, и мы с Семой крепче прижались друг другу.
— Жа-алко, — всхлипнула я, зарываясь пальцами в мягкую белоснежную шерстку поэта. — Они бы его на кусочки...
— Лучше нас, да? — ядовито вопросил вампирюга, и я снова всхлипнула. — Убил бы!
— Кого? — несмело спросил водяной черт, пряча на моей груди рогатую голову.
— Обоих! — рыкнул Элион и оттащил от меня рогатого малыша. — Хватит ее лапать, бесит.
— Злюка, — обиделся поэт.
— Еще какой, — поддержала я нового знакомого.
— Заткнулись оба, — зашипел на нас лорд Одариан, и мы замолчали.
Кто-то хочет спросить, почему наш замечательный побег закончился бесславным заточением? Хорошо, отвечу. Но по порядку. Мы бежали, хорошо так бежали, быстро. Ровно до того момента, как поганая озерная баба не оказалась на нашем пути. Уже на выходе из дворца, когда под ударом кулака моего вампира затрещала красивая створа, украшенная самоцветами, перед нами взметнулся столб воды, произнесший голосом королевы:
— От моего приглашения не отказываются.
И мощная волна понесла вампира обратно в тронный зал, сверкающий зеркалами. Ну и меня заодно, я же на его плече висела. Одариан зажал мне рот и нос ладонью, так стремительно, что воды я не успела наглотаться. Когда вода схлынула, мы оба лежали на полу. И пока я мотала головой, мой телохранитель уже отбивал поползновения бронированных нас схватить. Отбивал хорошо, ничего не могу сказать. Уродам, которых, как мне объяснил потом Сема, называли дарками, досталось неплохо, Элиону тоже. И когда ряды дарков поредели, вампир гаркнул мне, чтобы бежала к нему. Я бы и побежала, но увидела, как королева указала на Сему, трясшегося недалеко от нас. Ну, я и рванула в его сторону. Черт малюсенький совсем. Я бы несла его, Элион меня, вполне нормальная комбинация. Я уже вцепилась в мохнатую ручку и сорвалась с места, но тут новая подлянка от королевы. Вокруг нас с чертом закружились водяные струи, тут же превращавшиеся в ледяную клетку. И пока вампир пытался разбить их, получил сильный удар по голове.
— Запереть, — велела королева.
Элиона притащили в эту комнату, ну и нас с Семой за компанию. Вампир пришел в себя и устроил форменную истерику, превращая скудную мебель в труху. Впрочем, главное, не нас с водяным чертом. Сколько о себе я узнала нового, не передать. Отвечать не рискнула.
— И что мне с тобой делать? — закончил вопросом очередную тираду мой телохранитель.
— Пожалейте меня, — попросила я. — Вам-то ничего, кроме королевской опочивальни не грозит, а меня убьют.
— И правильно сделают! — рявкнул упырь и опустился рядом со мной, прямо на пол. Все остальное он же в труху превратил.
Я утерла слезы, и Сема опять поспешил ко мне, но хватило короткого взгляда вампирюги, и рогатик сел напротив, но приблизиться не решился.
— Сказал, не трогай, — рыкнул Одариан и откинул голову на стену, прикрывая глаза.
Мы с чертом переглянулись, но нарушить молчания не решились. Ситуация казалось безвыходной. Сколько уже безвинных дверей пострадало от моего бешеного упыря, а эта не поддавалась, словно ее зачаровали. Хотя, к чему сомнения? Водянка пустоглазая уже показала, на что способна, так что побег был невозможен.
За то время, что мы сидели в заточении, один раз объявился дарк, который принес нам блюдо с жаренной рыбой. Вампир тогда еще был в отключке, потому пробиться к выходу возможным не представлялось. Сема, после ухода бронированного, огорчил и обрадовал одновременно. Жаренной рыбой здесь кормили заключенных, а приговоренным к смерти подают богатые кушанья. Так что, жить, как выяснилось, мы пока будем.
Рыбка оказалась вкусной, мы с чертом немного уменьшили ее количество на блюде, когда вампир открыл глазоньки и известил мир:
— Всех порву, сварги драные. К архам, урою стерву белобрысую. — После посмотрел на меня. — Тебя, человечина, первую.
Все дальнейшее вы уже знаете. Я сползла с единственного стула на пол и положила голову на плечо вампира. Он, наверное, машинально обнял меня. Так мы сидели некоторое время, не нарушая молчания.
— И что будем делать, гадость моя? — устало вздохнув, спросил Элион.
— Вы ведь к ней не пойдете? — спросила я, задирая голову и ловя взгляд вновь потемневших глаз.
— Почему бы и нет? — задумчиво проговорил вампир и скосил на меня глаза. — Очень красивая женщина, королева, чем-то Пьющих кровь напоминает.
Меня отчего-то обожгли его слова, и я... В общем, звук пощечины огласил наше разгромленное узилище.
— Ты остатки своего маленького умишки окончательно растеряла? — зашипел упырь, на чьей щеке уже который раз за время нашего путешествия румянился след от моей длани. — Дарк головой тебя бил?
— Вы мне отвратительны! — воскликнула я и вскочила, сжав кулаки.
— А я от тебя, прямо, в восторге, — он тоже стремительно поднялся, и теперь мы мерились взбешенными взглядами.
— Безумные, — испуганно охнул Сема и отполз в дальний угол.
Вампир молниеносно развернулся в его сторону и оскалился:
— Ты кого безумными назвал?
— Не троньте Сему! — потребовала я, вновь вставая перед ним. — Он, в отличии от вас, имеет богатый внутренний мир.
— Да? — язвительно переспросил вампир.
— Да! — выкрикнула я. — Он вообще поэт, и стихи красивые пишет! А стерв предпочитает любить издалека, а не лезть к ним на ложе! Тьфу, смотреть на вас противно.
— Так не смотри, порядочная невеста, которая по тролльим трактирам винище хлещет, — взвился вконец разозлившийся упырь.
— Да-а-а? — ехидно протянула я. — А что ж вы той невесте сами подливали, да весь трактир поили в угоду ее капризу?
— Капризу? За здоровье несчастного горгула я поил. Жаль мне крылатого дурака, который такую безмозглую тупицу в жены берет! — заорал он.
